1 часть. Серебряный перезвон душ...

               
                ***

Лето в деревне Калиновка дышало жарой и терпким запахом сена.
Сергей, худощавый парень с взлохмаченными каштановыми волосами, стоял у входа в сельский клуб, тихо и задумчиво перебирая струны гитары. Его друзья — Виталик, тоже с гитарой под мышкой, и Лёшка, всегда  таскавший с собой из дома тяжелый усилитель, — шутили, что сегодня на танцы придут все девчонки от мала до велика.
Но Сергею было не до смеха. Его сердце билось чаще обычного: сегодня он собирался спеть для всех ту самую, сочиненную им песню — «Любовь, как сон», которую они вместе репетировали целую неделю.
Голос у него был очень нежный, певучий, с какими то необычными и оригинальными хрипловатыми нотками, от которых девчонки нервно вздрагивали  и шумно  вздыхали, но сам он не замечал их завлекающих взглядов.
Его музыка  и песни жили для него самого и для  чего-то ещё большего...

Зал клуба встретил их гулом голосов и запахом пирожков из соседней чайной. На сцене, без всяких декораций, стояла вся их аппаратура, проигрыватель и ударная установка.
Но ударника до сих пор они не завели и обходились без него...

В зале уже толпились местные обожатели потанцевать — кто в платьях с цветочным принтом, кто в рубашках, застёгнутых на все пуговицы.
Но вдруг Сергей замер.
На фоне  окна, сквозь которое тихо  лился лунный свет, стояла она!
 
Женщина была, если навскидку,  лет тридцати пяти, в платье цвета красного, терпкого  вина, облегавшем её фигуру, словно перчатка. Длинные и  светлые  волосы ниспадали ниже плеч, крупные губы, казалось, хранили какую то тайну, а в глазах — зелёных, как листья после дождя — плескалась невидимая, но чуть заметная грусть.
Она не была похожа на местных: её туфли на острых и высоких шпильках, золотистые серьги-кольца, лёгкий аромат духов, который Сергей почувствовал даже на расстоянии — всё выдавало в ней городскую гостью...

— Серёга, ты живой? — толкнул его Лёшка. — Начинаем же! 

Первые аккорды мелодии  нарушили наступившую  тишину. Сергей пел свои обычные и знакомые всем  песни,  но взгляд его всё время возвращался к незнакомке. Она внимательно наблюдала за ним и слушала...
И вот  наконец настал черёд его рукотворного  шедевра!
Он  на мгновение прикрыл глаза, чтобы не сбиться и собраться с духом, и голос его поплыл над залом, нежный и пронзительный: 
— " Любовь, как сон!
И словно  память о былом...» 

Она смотрела на него.
Не отрываясь.
Её пальцы слегка касались шеи, будто она пыталась сейчас удержать своё  дыхание.
Сергей запнулся на полуслове, но взял себя в руки и продолжил петь...
Оглушительные аплодисменты и свист благодарных зрителей заглушили даже сумасшедшее биение его сердца... 

Потом, как обычно начались танцы...

Пока все танцевали,  Сергей вышел на крыльцо остудиться немного.
Вечер обнял его прохладой, смешанной с ароматом полевых цветов.
И тут он услышал шаги. 
Он обернулся и увидел рядом ее...

— Вы очень... Вы играете просто  прекрасно, —  голос незнакомки звучал чуть  хрипло, будто она очень долго молчала. — Вы можете спеть одну известную песню  «Последний раз», её Вы наверняка знаете? Пожалуйста!» 

Сергей смотрел на нее, растерявшись...
Она стояла так близко, что он видел все золотистые искорки в её зрачках. 

— Я... не знаю, смогу ли... — начал он, но она перебила: 

— Вы сможете. Я вижу, что у Вас дар! 

Он сглотнул ком в горле, прокашлялся и сказал, что сейчас переговорит с ребятами и тогда всё решит!

Они вернулись в клуб и пока шли танцы под проигрыватель, он с ребятами быстренько в отдельной комнате пробежали по этой песне, сыгрываясь.

Сергей, выйдя на сцену, подошел к микрофону и объявил, что сейчас исполнит еще одну песню.
Он  взял гитару, ребята исполнили проигрыш и он запел.
Слова песни о любви, разлуке, о звёздных ночах  и ожидании чуда лились как-будто  сами собой. Его незнакомка вдруг прикрыла глаза, и Сергей даже издали  заметил, как по её щеке скользнула, блеснув падающей  звёздочкой на небосклоне, крупная  слезинка...

— Спасибо, — прошептала она, отважно подойдя к Сергею прямо на сцене, когда последний аккорд растворился в темноте и снова начались танцы. — Вы молодец! И поете от всей души! Меня зовут Марина, а Вас?

— Меня Сергей, — он протянул руку, но тут она неожиданно резко  повернулась и пошла к выходу из  клуба. 

— Подождите! — крикнул он, но Марина ничего не отвечая, быстро вышла.... 


Сергей почти сразу же вышел за ней следом.
Луна заливала двор серебром, было очень светло, но Марины нигде не было видно. У крыльца он заметил только следы от острых шпилек её туфель в  пыли, а она сама будто бы  неожиданно  растворилась в ночи. И тут же  увидел оброненную Мариной гвоздичку... Сам не зная почему, он наклонился и поднял ее с земли..

— Кого ищешь? — окликнул его сторож клуба, дед Егор. 

— Женщину... В красном платье... Не видели её?

— А-а, эту дачницу из Дубровки? — старик хитро прищурился. — Уехала она. Машина только что  приезжала за ней.
Говорят, муж у неё в Москве очень важный... 

Сергей сжал кулаки так, что заболели пальцы. В голове  до сих пор всё настойчиво звучал её голос: — «Вы можете спеть...?»


                ***
Утро в Калиновке началось для  Сергея звонким  перезвоном  колоколов. Он почти не спал всю ночь, прокручивая в голове каждое мгновение вчерашнего  вечера с Мариной и её внезапное исчезновение.
Даже любимая гитара, обычное его утешение, в этот день молчала.

Когда солнце поднялось над лесом, он сунул в рюкзак бутылку воды и карту района — ту самую, что когда-то рисовал в школе на уроке географии. 

— Куда это ты собрался? — Виталик, зевая, вышел из-за угла с гитарой, висящей за спиной. — Мы ж сегодня репетируем новую песню! 

— В Дубровку, — буркнул Сергей, не глядя другу в глаза. 

— К той что ли красивой дачнице? — Лёшка, как всегда, всё понял без слов. — Серёг, ты что, совсем  спятил? Это же пешком далековато! И там… — он немного замялся, — Там многие  говорят, что её муж бандит или типа того! 

Но Сергей уже шагал по пыльной дороге, ведущей к соседнему селу. В кармане у него лежала гвоздика — цветок, который Марина уронила тогда  у клуба, где он увидел её следы каблучков. Он подобрал его, даже не понимая, зачем это ему...

Дубровка встретила его запахом яблок, комарами  и тишиной. Дачи здесь конечно  стояли роскошные — двухэтажные, с красивыми  резными наличниками, совсем не похожие на калиновские избы.
У восьмого участка, где, по слухам, и  жила Марина, Сергей и остановился.
Забор был высоким, с металлическими шипами, а на воротах висела табличка: «Осторожно, злая собака».
Но внутри всё дышало небольшим  запустением: жалюзи на окнах выцвели, большие качели на веранде чуть  покосились, да и ржавчины на заборе было много... 

— Её здесь нет, — раздался хриплый и негромкий голос за спиной. 

Сергей обернулся.
Сзади  стоял какой то старик в выцветшей телогрейке, с лицом, изрезанным морщинами, как кора старого дуба. 

— Уехала она, — старик сплюнул себе под ноги. — Сегодня утром и уехала на черной машине. А ты, милок, не ищи её. Не твоё это. Иначе большая беда будет!

                ***

Так и не увидев в этот раз Марину, он вернулся в Калиновку.
Сергей застал село в каком то возбуждении и  смятении. На окраине, у реки, стояли пёстрые цыганские кибитки, а возле них толпы деревенских  зевак. Цыганский табор приезжал сюда раз в пять лет, но на этот раз с ними был Он, Драган, не только  известный шаман или ведун, но и отличный и знаменитый цыганский гитарист! Об этом Сергею доложила внезапно возникшая перед ним бабушка Зина...

— Ступай к нему, — шепнула она, сжав  руку Сергея своими  морщинистыми пальцами. — Говорят, он знает такие песни, которые могут оживить мёртвое и вылечить больное!... 

Старый цыган сидел у костра, завернувшись в плащ цвета ночи. Его инструмент, украшенный серебряными узорами, лежал у самых его ног, а сам он что-то упорно чертил палкой на земле. 

— Ты зачем пришёл, мальчик, хочешь узнать о Марине? — не поднимая головы, спросил он. 
Сергей очень удивился такой проницательности цыгана!

— Драган! Я хочу… чтобы она услышала, — Сергей не мог подобрать нужных слов. — Чтобы Марина  вернулась. И еще хочется научиться у Вас игре на гитаре по- настоящему!

Старик наконец взглянул на него — глаза у него были мутными, как осенняя река, но в глубине где то тлели искры. 

— Любовь — это не песня, — прошептал он. — Это, как  река. Ты можешь плыть против течения, но она всё равно унесёт тебя туда, куда ей надо!... 

Он взял гитару и тихо заиграл. Звуки лились, то  будто плач, то будто смех, будто шёпот ветра в камышах. Сергей почувствовал, как сильная дрожь пробежала по спине, покрыв все руки мурашками...

— Завтра, на рассвете, — сказал старик, закончив эту мелодию — иди к старой мельнице. И возьми с собой то, что она тебе тогда оставила! 
После всего приходи, я буду тебя учить играть...

Сергей не удержался от удивления и спросил: — Откуда Вы всё это знаете?
Старик только повелительно махнул рукой, давая понять, что разговор закончен...

Гвоздика всё ещё хранила её аромат. Сергей прижал цветок к груди, стоя у полуразрушенной мельницы.
Река громко шумела внизу, а небо на востоке начинало розоветь. 

— Я знал, что ты придёшь, — голос Марины прозвучал так неожиданно, что он вздрогнул. 

Она стояла сзади него на мостках, в том же красивом и с блёстками  платье, но теперь оно было перепачкано разными красками — будто рисовала  что то  всю ночь. В руках она держала какой то  альбом. 

— Я… рисовала тебя, — прошептала она тихо, протягивая лист из него. 

На нём был нарисован Сергей — с гитарой, сидящий на крыльце клуба. Но не это поразило его. За спиной у нарисованного Сергея стояла тоже нарисованная и какая то  смазанная тень — как бы  высокая фигура в плаще, с лицом, скрытым, как в ночи... 

— Кто это? — выдохнул он. 

Марина немного, как буд то в ознобе,  вздрогнула. 

— Тот, кого надо сейчас тебе остерегаться! Да и мне тоже! Пока не спрашивай ничего!

Марина взяла его за руку и повела в сторону березовой рощицы...

Сергей, чувствуя пьянящий аромат луговых и лесных трав,  запах волос Марины, лежал в густой и мягкой траве,  лаская ее жадное до ласк тело.
Он отдался ей, как  в последний раз,  на расправу этой неповторимо любимой женщины, полностью теряя голову и больше ничего не соображая!

После полудня, проводив Марину на станцию, Сергей пришел домой...

Продолжение следует...