Кейс

Холодный осенний дождь вернул его к жизни, но вместе с пробуждением в голове вспыхнула острая боль, заставившая поморщиться. Поднявшись на локтях, человек медленно оглядел унылый осенний лес, погруженный в сумрак. Низкие холодные тучи цеплялись о кроны деревьев, а землю устилал ковёр из опавшей листвы. Ему уже случалось пробуждаться в незнакомых местах, и происходило это чаще, чем хотелось бы. Но лес? Такое впервые.
Стряхнув с себя пожухлую траву и комья земли, он огляделся и заметил небольшой кейс, валявшийся рядом. Слабо подрагивающими руками человек поднял его с земли и осмотрел. Обычный портфель, ничем не отличавшийся от тысяч других – только замки намертво заклинены. Из-за работы человек владел множеством кейсов, но такого вспомнить не смог, да и на вид он был стар и сделан из дешевого материала – подобное вряд ли бы подчеркивало достоинство успешного адвоката, к которым он себя причислял. Может, от клиента? Или… одернув себя, он решил сначала вернуться домой, а уже там разобраться в случившемся.
И всё-таки, как? Последнее что помнил адвокат – это как покинул такси на полупустом вокзале, собираясь в Балтимор. В голове, словно туча насекомых, гудели дурные мысли. Но не прогрессирующий недуг заботил сейчас человека, а полицейские сводки об изуродованных  телах в городских трущобах и сельской местности, всегда с грубо освежеванными лицами и следами борьбы.  А теперь он сам застрял в этом треклятом лесу, сам не зная как. Мог и привезти сюда, поохотиться, размышлял про себя адвокат, тихо барабаня пальцами по кейсу.
Инстинктивно он почувствовал на себе пристальный взгляд. Это чувство, нахлынувшее столь неожиданно, на мгновение парализовало адвоката. Страх, будто дешевый скотч медленно растекся где-то внутри, словно обжигая пищевод. Разум бился в лихорадке, пытаясь вырваться из тела адвоката – прочь от опасности – бежать, бежать!  Адвокат едва дёрнулся, но в последний момент смог остановить панику - нельзя было показать, что он всё понял и спровоцировать маньяка. Нужно выиграть время и найти путь к бегству.
Подрагивающей рукой он ослабил галстук, стянувший шею будто удавка, и медленно зашагал куда-то вперед, а затем сорвался, перейдя на бег.  Где-то на грани слышимости он различал треск веток и шорохи, но не позволял себе оглянуться.
Силы быстро покинули его, и, запнувшись о камень, он рухнул в осеннюю листву, пахнущую влагой и гнилью. С трудом адвокат вынудил себя перевернуться на спину, чтобы увидеть преследователя. Поднявшись на локтях, он увидел лишь пустой лес, холодный и сырой.
Какое-то время он так и лежал, тяжело дыша и держа на животе кейс. Отдышавшись, человек поднялся и стряхнул с измятого костюма опавшую листву,  и только сейчас заметил, что рукава его рубашки покрыты алыми разводами. Он хотел рассмотреть их поближе, но услышал слабое гудение, раздавшееся где-то неподалеку. Узнав в нём сигнал грузовика, человек почти улыбнулся неожиданному ориентиру. Все еще шатаясь и морщась от боли, он перехватил свой кейс и заковылял в сторону дороги.
Когда вымокший адвокат выбрался из леса, лишенная света звезд и луны земля уже погрузилась во мрак, разрезаемый лишь редко мелькавшими огнями автомобильных фар. Продираясь через бурелом и заросшие мхом овраги, он рисовал в голове картины оживленной трассы, где ему удалось бы быстро поймать попутку, но он нашёл лишь пустую дорогу с растрескавшимся полотном.
Вспышка боли на мгновение затмила глаза серой пеленой, и адвокат инстинктивно потянулся к внутреннему карману пиджака, но остановился, решив не туманить разум еще сильнее, да и внезапная боль уже отступала.
Он собрался продолжить путь, но увидел ослепительно-яркий свет фар, мелькнувший на холме. Приободренный, адвокат замахал рукой с кейсом и услышал металлический лязг.
Автомобиль затормозил в десяти ярдах от адвоката, и тот поспешил к машине. Ею оказался видавший вида болотно-зеленый фургон с облупленной краской и пятнами ржавчины.
– Ну и видок же у тебя, приятель! Ну, чего стоишь? Залазь быстрее! - раздалось из приоткрытого окна.
Захлопнув дверь, адвокат оказался в душном салоне, сумев как следует разглядеть своего благодетеля. Им оказался рыжебородый толстяк, в засаленной бейсболке и разгрузочном жилете с множеством карманов. Одежда его была почти такой же сырой, как у адвоката. Едва сев, он почувствовал едва различимый сладковатый запах, но стоило попытаться сфокусироваться на нем, как водитель сказал:
– Хэнк. – Протянул он волосатую руку.
– Уильям. – Ответил адвокат.
– Билл, стало быть. Рад знакомству. – Усмехнулся в бороду водитель и снова выехал на дорогу. – И как же тебя такого, при галстуке, угораздило оказаться тут посреди ночи?
Уильям не ответил, уставившись в окно, словно пытаясь что-то разглядеть сквозь пелену дождя. Его лицо на мгновение скривилось, будто одоленный каким-то тягостным воспоминанием.
– У меня бывают провалы.  – Тихо начал он. – Врач сказал, что подобное часто сопровождает опухоль мозга,  так что… иногда я оказываюсь не там, где собирался. Как после хорошей пьянки.
– Хреновы твои дела, братец. – Водитель покачал головой, не переставая смотреть на дорогу. Но тебе сейчас повезло, а вот окажись вместо меня тот маньяк, тогда б что делал?
Уильям поморщился, вспомнив ночной лес.
– Судя по сводкам полиции, он предпочитает нападать на окраинах городов. К тому же мое лицо – тот еще трофей. – Уильям вновь повел носом, будто пытаясь прогнать неприятный запах в салоне.
Хэнк из вежливости хохотнул, а затем достал из нагрудного кармана пачку крепких сигарет и протянул её адвокату. Тот махнул рукой.
– Закури, полегчает. – Настаивал Хэнк. – Или здоровье беречь вздумал? – Тусклый желтый свет искажал черты лица Хэнка, а скрытые козырьком бейсболки глаза превратились в черные провалы. Осталась лишь едва заметная ухмылка.
– Спасибо, но нет. Никогда не курил, а сейчас не хочу начинать хотя бы из принципа.
Хэнк выгнул бровь, от чего на его лбу выступили глубокие морщины.
– Странный ты человек, Билл. На твоем месте я бы закурил.
Уильям не ответил, а Хэнк ткнул пальцем в его сторону.
 – Ремень пристегни. Не будем улучшать показатели полиции – иной раз кажется, что они и в торнадо будут караулить какого-нибудь лихача. – Хэнк почесал бороду, а затем щелкнул по выключателю, мигом закрыв обе двери салона. 
Заметив настороженный взгляд Уильяма, он сказал:
– Предосторожность – замок с твоей стороны слабый. Как-то раз подвозил дружка, так тот задремал, прислонившись к двери. Угадай, что случилось после. – Хэнк заговорщицки подмигнул, а затем положил обе руки на руль. Только сейчас адвокат заметил сбитые костяшки на руках водителя.
Уильям провёл рукой по лицу, будто отгоняя тревогу. Он принюхался, пытаясь найти источник приторно-сладкого запаха, но безуспешно. Казалось, что он уже заполнил весь салон. Будто вновь в судебном морге, чей запах всегда оставлял мерзкие воспоминания. В машине пахло разложением и вряд ли тот, кто называл себя Хэнком, вез в кузове тушу свиньи. И курево пытался сунуть, чтобы перебить трупную вонь. Только сейчас Уильям осознал, что заперт в автомобиле с серийным убийцей. Побледнев, он вновь уставился на дорогу, пытаясь придумать хоть какой-то путь к спасению.
Машина свернула около дорожного указателя с надписью «Балтимор». В свете фар Уильяму показалось, что мелькнула надпись «одна миля». Но уверенности не было – голова до сих пор чертовски болела.
– Далеко до города? – Наконец выдавил из себя адвокат.
– Прилично. Говорю же, далеко тебя занесло. Сам-то откуда?
– Гейтсберг. – Решил ответить Уильям.
– Гейтсберг? А я думал Балтимор. – Хэнк кивнул на пиджак Уильяма, из нагрудного кармана которого торчала смятая визитка Балтиморской коллегии адвокатов.
Уильям уставился в упор на Хэнка, будто впервые увидел его, а тот покачал головой, и в глазах шофера загорелись лукавые огоньки, наблюдаемые Уильямом у некоторых своих подзащитных, которым грозил электрический стул.
Нужно было что-то сказать водителю, и быстро.
– Не… мое. – Выдавил из себя Уильям. – Но с коллегией сотрудничаю, в зависимости от ситуации. Вероятно… – Уильям полез во внутренний карман и достал блокнот. Открыв его, увидел, что все чернила давно высохли, и поспешил отвернуть его от Хэнка. Начав быстро листать, он на несколько секунд задержал взгляд, будто вчитываясь, а затем убрал блокнот назад.
 – Вот и разгадка. У меня деловая встреча на эти выходные в Балтиморе.
– Конечно. – Хэнк понимающе кивнул, но уголки его рта дрогнули в полуулыбке. – Ничего, я как раз проезжаю через город, заодно подброшу.
Какое-то время они ехали молча, и Уильям начал крутить приемник, но тот выдавал лишь помехи.
– Оставь его. – Немного резко произнес Хэнк. – Тут радио работает паршиво.
Уильям молча убрал беспокойные руки. Ему нужно было выйти из машины, и чем раньше, тем лучше. Два километра он пройдет, только бы бежать не пришлось.
– А кем был твой отец? – Неожиданно спросил Хэнк.
– Скорняк. Какое-то время пытался обучить меня семейному делу, но мама настояла на том, чтобы я закончил колледж. Не скажу, что она была неправа. – Ощутив нарастающее давление в голове, Уильям начал массировать виски.
– Ха! А мой был лесником в здешних местах. Охотиться любил, само соб…
Хэнк не успел договорить, как адвокат вцепился себе в волосы и согнулся. Его затрясло, будто случился припадок. 
С большим трудом Уильям смог вытащить из внутреннего кармана лекарство и высыпал целую горсть, разбросав половину капсул по салону.
Водитель сбросил скорость и открыл бардачок, достав оттуда бутылку воды. Не помня себя, Уильям принял её, при этом заметив широкий охотничий нож, лежащий среди документов и стеклянной фляги с бурбоном. Но боль оттеснила сознание, разорвав голову адвоката на части.
Вместе с текущей из носа кровью, он проглотил лишь несколько капсул и запил их водой, забрызгав себе рубашку, но даже не заметил этого. Глаза Уильяма застелил багряный свет. Сквозь нарастающий в ушах гул он разобрал шорохи и лязг. Похоже, что Хэнк приготовился нанести удар. Содрогаясь от спазма, Уильям схватил руль и вывернул его на себя. Раздался визг шин, и фургон вылетел с дороги, выбивая из-под колес комья грязи.
Хэнк что-то кричал, но адвокат ударил его локтем в лицо, разбив нос. От вспышки боли водитель надавил на газ и окончательно потерял управление. Сквозь залитое водой окно показались деревья.
Хрипя от боли, Уильям начал рыться в ворохе вещей, выпавших из ящика, но ему в лицо врезался массивный кулак Хэнка, едва не выбив глаз. Перед новым приступом адвокат разглядел слабый блеск стали под сиденьем водителя и дернулся к нему, не почувствовав новый удар.
Хэнк потянулся к горлу адвоката, но тот уже сжимал в руках широкий нож. С едва различимым свистом лезвие рассекло воздух, вонзившись в плечо водителя, вырвав из того крик. Инстинктивно Хэнк попытался закрыть лицо от нового удара, но машина с громким хлопком врезалась во что-то, а лобовое стекло взорвалось тысячами осколков.
Для Уильяма мир утратил звуки, и вместо стонов водителя и слабого тарахтения машины он слышал лишь тихий писк где-то на периферии. Не заплывшим глазом он посмотрел на раненого водителя. С поврежденными ногами, он был зажат между сиденьем и смятым кузовом, но уже не пытался выбраться. Множество кровавых ручейков от осколков стекла обезобразили его лицо. Хэнк глядел в сторону адвоката, слабо шевеля разбитыми губами.
Всё еще охваченный чудовищной болью, Уильям усмехнулся окровавленным ртом  и сжал рукоять ножа. Острое лезвие вошло в горло Хэнку, проткнув плоть и перерезав трахею. Схватив нож двумя руками, Уильям повел им в сторону, рассекая артерии и связки. Струя крови ударила ему в глаза, на мгновение ослепив. Даже не касаясь тела, адвокат чувствовал, как жизнь покидает тело маньяка, и даже ощутил некоторое удовлетворение.
Трясущимися руками, Уильям отстегнул ремень безопасности, а затем потянул ручку двери. Она поддалась с легкостью, и адвокат просто выпал из машины, рухнув в сырую траву. Тело содрогнулось в новом спазме и того вырвало желчью, а потом он завалился набок, потеряв сознание.
Он очнулся лишь с первыми лучами солнца, окрасившими небо в багряный цвет. С трудом осознал, как очутился посреди поля, а от недавней схватки остались лишь обрывки мыслей. Будто и не с ним это произошло. Собравшись вызвать полицию, Уильям достал из кармана мобильный, но увидел, что экран разбит. Вышвырнув бесполезный телефон, он направился к фургону, но заметил приоткрытые двери кузова фургона. Подойдя и распахнув их, он увидел нечто крупное, завернутое в черный брезент. Когда адвокат начал разворачивать груз, то увидел вывалившееся копыто, но не почувствовал смрад. Пораженный, он сделал несколько шагов назад, а затем резко захлопнул дверцу, решив вернуться в салон.
Хэнк никуда не исчез, продолжая лежать на руле с развороченным горлом и остекленевшими глазами. Остался и запах, который не выветрился даже после распахнутой настежь дверцы. Лицо адвоката дернулось, будто в судороге, и он медленно потянулся к карманам Хэнка, стараясь не касаться его кожи.
Наконец, он нашёл простой телефон-раскладушку и собрался покинуть салон, когда его нога задела приоткрытый от удара кейс. Несколько мгновений Уильям стоял в замешательстве, но затем откинул дверцу.
С трудом подавив новый приступ рвоты, он уставился на кейс, где среди инструментов на него глядело перемазанное кровью лицо с клочьями подкожного жира и широким воротником из горла и плеч.