Затмение часть1

Я не понимаю, почему основная часть преступлений совершается ночью, ведь убивать хочется в основном с утра. Странно такое было от себя услышать, учитывая, что огреть чем-то тяжёлым, с утра, хотят именно меня – шизанутого жаворонка, радующего жизни на рассвете, и основательно подбешивающего этим всех знакомых сов, которых в моём окружении если не все, то почти. Даже не спрашивайте, как так вышло, просто шутка вселенной. Но сегодня она особенно расстаралась.

— Ты что спишь? — ввалилась в дверь Маруська, не обращая внимания на мой ночной колпак и пижаму. — Как можно спать в такое время? Ты видела какая сегодня Луна?! Полнолуние, затмение и красный цвет в одном флаконе! Пойдем прогуляемся. А то одной мне страшно, а Стас пообещал закатать меня в винегрет, если от него не отстану! Вся надежда на тебя!
— Ну да, если я в таком виде выйду на улицу, то все кошмары в ужасе разбегутся, или что вернее, принесут мне клятву верности, как самому злодейскому существу на свете. Ибо красные глаза и отсутствие сострадания на моём, мягко говоря, совсем не добром лице, в полночь, сделают заикой любого, даже если он каменный памятник, охраняющий вечность. Не то чтобы я реальная ведьма, но любить всё человечество, включая лучшую подругу, начинаю исключительно с рассветом, а вот по ночам хочу спать и готова бороться за право спокойно обниматься с подушкой всеми доступными мне способами. Чаще хватает одного взгляда на жертву, чтобы та осознала всю никчёмность своего существования в данный отрезок времени и растворилась в ночных сумерках, вот только Марусе на мои чары было глубоко насрать. Понимает, зараза, что кого-кого, а её испепелить взглядом мне не под силу. Даже чертыхнуться не смогу, осознавая, что куда бы её не послала – придётся провожать…

Вот и сейчас, сколько бы я не сверлила её взглядом, понимала, что полнолуние дождётся моего внимания, и не где ни будь, а на самой высокой крыше нашего города. С пледом, кофе, бутербродами и разговорами о вечности, после которых мы обязательно вляпаемся в очередное приключение.

Впрочем, мне, сама с собой всегда легко было договориться, достаточно понять, какая выгода от того или иного события. И если оно, событие, будет достаточно любопытно, чтобы всунуть в него мой рыжий нос, или хотя бы пахнет чудом, приключением, неизвестностью, обещая нескучные два часа, то определённо в него стоит влипнуть. Сейчас же, Маруська притащила совершенно непонятный мне запах. Так может благоухать только море если в него погрузить поля лаванд, смешать с пением дельфинов под перестук падающих на крыши звёзд и оттого рассыпающиеся в изумительные леденцовые конфетти, и немного ароматного перца, для хорошего чиха. Как от такого отказаться?

Через пятнадцать минут мы уже шагали по ночному городу, играющего в пятнашки с нашими тенями. Знаешь, ночью город становиться настоящим, когда в тебя не гудят клаксонами машин, не перебивают миллионами ничего не значащих фраз, не сбивают с ног, споткнувшись на ровном месте, не сшибают фонари уткнувшись в телефоны и не орут на всё что движется – он открывается. Улицы становятся шире, и каждый камешек мостовой ластится к подошвам башмаков словно соскучившаяся собака. Фонари любезно приглушают свет, чтобы не мешать любоваться звездным одеялом, накрывшим небо. Старые дома приветливо поскрипывают деревянными ставенками, вызывая лёгкую зависть у недавно построенных домов с пластиковыми окнами, которым не то, что скрипнуть, рассказать пока ещё нечего, слишком мало всего произошло в их стенах.

От такого открытия, я слегка офигела, поняв, что мне вскоре придётся пересмотреть порядок сна и бодрствования, чтоб успеть «осчастливить» всех сов, жаворонков, птеродактилей и летающих крокодилов, если такие водятся в нашей вселенной. Теоретически моего оптимизма должно хватить на всех. Осталось понять, как это осуществить, учитывая, что живу я как любой нормальный человек вынужденный ходить на работу пять дней в неделю, что само по себе исключает дневной сон.

Именно этот момент, я и обсуждала с Марусей, удобно расположившись на одной из крыш, в ожидании, когда окончательно разойдутся облака, сквозь которые пробивались розовые лучи кровавой Луны.

Мы пили полночь из белых чашек, она горчила, обжигала, пахла тмином, мятой и стрекотала кузнечиками. Всё же ни что не сравниться с кофе, особенно ночью, когда последние сновидения, отчаявшись взять тебя в плен начинают материализовываться наяву. Как сейчас.

Прихлёбывая ночь, понимаешь, что нет разницы между тобой и тобой, в том смысле, что возраст, опыт, и, что греха таить, абсолютная безбашеннось и вера в бессмертие, даже на краю пропасти всё — ты. И как бы внешне не менялся: по-другому одеваясь, дыша, разговаривая, воспринимая этот мир, дыша – ты всё тот же балбес, влюблённый в жизнь по самую макушку. Иначе как объяснить, что я сижу на крыше, за место того, чтобы видеть седьмой по счёту сон, жую бутерброды и с нетерпением жду, когда уже покажется луна во всей своей красе, ну не человеколюбием же, к отдельно взятой подруге, раз уж не удалось её испепелить на пороге собственной квартиры.

Тем временем, в небе, появилась таинственная звездная роса, внутри которой светил легко узнаваемый холодный Сатурн. Он висел на самом краешке большого ковша указывая путь на север. Я смотрела в чужую, отдаленную небесную канцелярию с невидимой дверью, которую когда-то придется открыть. Что нас там ждёт, за пределами нашего понимания? Тишина, или ещё более увлекательные приключения? Мои размышления прервала благоухающая тьма, внезапно растрескавшаяся неоновыми огнями на зданиях. Огромная, занявшая почти четверть неба Луна вышла из-за облаков зацепившись за кончик телебашни, что в свою очередь висела вертикальной гирляндой в ночном небе с мерцающими звездами…

— Началось… — тихо выдохнула Маруська. А мне впервые в жизни захотелось придушить рассвет, что так не вовремя показался из-за горизонта…

— Слышь, подруга, заканчивай шинковать Луну, — толкнула меня в бок Маруся, — тоже мне, небесный стилист. Семь лун вполне достаточно, не находишь?
— Чего? — недоумённо я уставилась в небо, в котором, словно криво пришитые пуговицы, висели луны. Да, действительно семь. Между прочем, красиво, особенно левая, кокетливо завернувшаяся в полупрозрачный шарфик из кофейной дымки.
— Нож, говорю, положи! — Маруся аккуратно забрала нож и остатки нашинкованного огурца. — Понятия не имею, как ты это делаешь, но теория, что ты ведьма, только что подтвердилась. А то, что тебя до сих пор не пустили на опыты злобные учёные в поисках внеземной силы, просто никто ещё не отваживался вытащить тебя из дома ночью.
— Сплю и вижу сны, — усмехнулась я, доставая из-за пазухи мыльные пузыри, — интересно, как ты будешь возвращать мою тушку обратно в постель.
— Ещё чего, — хитро скривилась Маруська, — сама дойдёшь, не маленькая. А теперь смотри.
— Куда?
— Туда! — тыкнула пальцем в пространство подруга, пряча улыбку в уголках губ.

Я честно всматривалась в огни телебашни, и не видела в них ничего особенного. Небо гораздо интереснее, по крайней мере телебашню, хоть несколько раз в год я вижу, а вот семь лун впервые.
— Ты присмотрись к основанию! — отобрала у меня пузыри подруга и принялась выдувать волны и парусники.
— Мать честная… — выдохнула я, сообразив секунд через пять, что телебашня основанием упирается в одно из ночных светил, а верхушкой воткнута в землю.
— Ага, хотела приключений? Получите – распишитесь. — Как-то по-злодейски расхохоталась подруга, и быстро запихав остатки нашего пикника в сумку, толкнула меня в спину. — Пошли посмотрим!

— Я сплю… — повторила я, кубарем скатываясь с лестницы. Если бы проводились олимпийские игры по скоростному спуску с чердаков десятиэтажек, я точно была бы золотой медалисткой.
— Спишь, не спишь, какая разница, потом разберёшься, — бодро отрапортовала Маруська, шагая по каменной мостовой, — хотя, на твоём месте, я бы всё же выбрала бодрствование, обидно проспать такое приключение, выбирая в последствии между локтями, какое больше хочется укусить. Так что, ещё кофе? Для бодрости духа?
— Ага! — энергично закивала я, подстраиваясь под шаг подруги.
— Сейчас будет! Вообще, в клуб, в который мы идём, попасть почти невозможно, запись на несколько лет вперёд, но я, как ты понимаешь, его почётный член, поэтому могу приходить в любое время и даже с подругами. И заметь, ты первая, кого я туда веду, даже Стас там не бывал! В общем-то именно благополучие «Пяти карт» меня и беспокоит. Клуб как раз у подножия телебашни стоит, а она, как ты заметила висит вверх тормашками.

Вообще, я бы так и оставила. Башня мне никогда не нравилась, а вот так, ногами в небо с бегающими по ней разноцветными фонариками и дивным вьюном с сиреневыми листьями, повылезавшим из всех трещин, очень даже ничего. Вот только кофе, да. В моём городе мало кто умеет его прилично варить, а уж кафешек раз-два и обчёлся. Так что, открыть для себя третье место, где можно получить этот божественный напиток – святое дело. Не то что бы я сама не умею, очень даже могу и практикую, но одно дело – ты сама, и совсем другое – когда кто-то это делает за тебя, пока ты умираешь от любопытства, что же получиться в результате. Однажды, от моего разочарования даже затопило одну такую горе кофейню. Как сейчас помню.

Было нам лет по двенадцать. Осень. Мой день рождения. Идём в самое классное кафе. Было такое на Горького, двухэтажное. На первом тусовалась шалупонь на вроде нас. Мороженое, газировка, пирожные. Не особо дорогие блюда. На втором можно было поесть по-настоящему. Горячие блюда, салаты и совершенно не вероятные торты. Манящие и дорогие.

На торты и дорогой кофе у нас денег не было. Поэтому мы сидели на первом этаже, лопали мороженное, болтали. Мне безумно хотелось "Птичье молоко" "Прагу" и кофе, что, видимо, прекрасно читалось на моей физиономии. Маруська даже пламенную речь произнесла, что вот вырастим, и купим здесь самый большой торт, какой только будет. И кофе, по двухлитровой кружке! А не эти смешные чашки, на два глотка, которые до нас никак не донесут. Ага, иногда мне кажется, что меня даже вскармливали не молоком, а кофе, иначе как объяснить тот факт, что его запахом можно заманить мою тушку аж на край света. Впрочем, во всём остальном, я крайне непритязательна. Лишь бы кормили, и не забывали говорить какая я замечательная. За это горы сверну. Ну, или верну на место, тут уж как получиться. Но, я, как всегда, отвлеклась. Кофе в напёрстках нам конечно, принесли, вот только от хвалёного вкуса там был только запах. Подозреваю, что просто чем-то пшикнули в воздух, а вот пить это было не реально. Ух как я разозлилась, аж ногой топнула! В этот момент, что-то ухнуло, и по залу пополз не очень приятный запах канализации.

На тот момент, в нижнем зале, нас было человек шесть, и всем предложили перейти на второй этаж, пока будут устранять аварию. А в качестве бонуса, за причинённые неудобства, всем дали по куску торта за счёт кафе. Мы получили "Прагу" и "Птичье молоко" и надо же, по огромной кружке уже настоящего, варёного кофе! С тех пор Маруська зовёт меня ведьмой и упорно пытается доказать это мне самой, впрочем, до сегодня у неё не получалось. Не то, чтобы я была против, просто чудеса в моём исполнении были не самыми чудесатыми. Подумаешь, найти ключи, которые подруга зачем-то положила в холодильник. Так, обычная логика. Она всегда кидает ключи на тумбочку, а если их там нет, значит в коробке с эклерами, которые она жевала по дороге. А придя домой, на автомате закинула всё в холодильник. Логично? На мой взгляд даже очень! И магия тут совсем не причём!

В таких размышлениях мы бодренько дошли до «Пяти карт». Обещанной толпы у входа я не увидела, как, впрочем, и секьюрити, которые должны были эту толпу сдерживать. А вот что было действительно удивительно – это запах! Ничем не передаваемый, волшебный аромат кофе с перцем, расплескавшийся аж за несколько метров от этого удивительного заведения.
Защекотало в носу. Чихнула. Тут же сверкнула молния и громыхнул гром. Началась гроза. Маруська восхищённо выдохнула: — А говоришь не ведьма! А назавтра хорошую погоду можешь устроить? А то у меня свидание, а зонтик сломался... Пошли уже внутрь, чудо моё, вымокнешь, лечи тебя потом. Сопли-то у тебя, как у настоящего человека.

* * *

— Марусь, а ты уверена, что самое популярное место в городе должно походить на вечеринку призраков, — спросила я, точнее проорала, оглядывая абсолютно пустой зал с грохочущей музыкой. Да, на такое зрелище я точно не рассчитывала. Не то, чтобы скучаю по дискотекам, если честно, вообще не люблю такие развлечения, но осознание, что как минимум человек сто исчезло здесь и ещё неизвестно сколько перед входом несколько обескураживало. Я бы даже сказала, пугало. Совсем чуть-чуть. Так, до лёгкой трясучки в руках и голодного бурчания в животе. Да, страх пробуждает во мне голод и, как бы так поточнее сказать, зверское любопытство, и пока обоих не удовлетворишь, не уснёшь, проверено.

Не успев обойти танцпол, услышала, как сменилась музыка. Долбящее басами непойми что, превратилось в шаманский бубен ритмично отбивающий каждый мой шаг, приглашая совершить мистический танец. Ух ты, — тут же подхватила предложение моя голова, уже не особо понимающая, что происходит и от того радующаяся чему-то знакомому. За головой, в пляс пустились ноги, что ж, прекрасный способ победить страх, не находите? Танец с ду;хами предков, я танцевала в детстве, искренно веря в силы природы, впрочем, с этой веры меня и сегодня свернуть невозможно. Музыка бубна завораживает, подчиняет своему ритму и стоит лишь душе вступить в круг, как она тут же здоровается и заводит новые знакомства, заводя с ду;хами неспешный разговор.

Духи знают всё: мысли и мыслишки всех, кто жил, живёт и будет жить, поступки, ошибки, как свершённые, так и те, что поджидают своего часа на выбранных нами дорогах. Помогая увидеть себя, духи, слой за слоем снимают всё наносное, налипшее, присвоенное по пути. Шаманский бубен звучит всё быстрее и быстрее, танец переходит в пляску огня и твоей души. И вот, все мешки, кирпичи, неприподъёмные ноши, что мы тащим по жизни называя «опытом» рассыпаются в прах, сжигаются в пламени, разожжённый Шаманом. А ты, совершенно голый, обновленный, очищенный от накипи стоишь посредине круга ощущая себя новорожденным ветром. Теперь ты — сама Любовь, юная, чистая, нежная. Такая, какой она пришла на Землю, родившись вместе с тобой и самое сложное — не нацеплять пудовых гирь, с ними как-то не полетаешь.

— Эй, — выдёргивает меня из завороженного круга мыслей и танца Маруся, — ты вроде как за кофе пришла? Вот что подруга действительно умеет, так это возвращать меня в исходную точку, одним словом. Что бы не происходило, какие бы небеса не падали, или, наоборот, не уносили в свои непостижимые сокровищницы, одна её фраза и я снова стою двумя ногами на земле. Ладно, не буду врать, одной ногой, но стою же! А огромная чашка с дивно пахнущем кофе, сунутая мне под нос, тут же вернула на место и мою запутавшуюся в звуках и ритмах голову.

— Слушай, — вещала я, слизывая снежно-коричную шапку, — до меня только что дошло, что всё это, розыгрыш! Ну да, где-то поставлены камеры, и диджей меняет музыку под каждого кто заходит и начинает дико озираться в пустом зале не понимая, что происходит. Где-то прямо сейчас должны выскочить ведущие с воплями и хлопушками, объявив нас призёрами этого конкурса розыгрышей. Уверена, что лучше меня никто коленца не выкидывал! Да и кофе с кухни не тырил.
— Если бы, — вздохнула Маруся, доставая из-за стойки менажницы с орехами, — пока ты тут впадала в транс, я всё обошла, нет тут никого. Даже завалявшегося приведения. Фик знает, куда все подевались.
— Зато, кофе халявное, ещё сваришь? — засунула я пятерню в ореховую смесь. — Я, конечно, и сама могу, но, когда кто-то для тебя старается, это вдвойне вкусней!
— Обжора! — хохотнула подруга, и подвинула ко мне пакетик с рафаэлками.
— Ага, — счастливо кивнула я, осознав, что одного врага, под названием голод, я сегодня точно одолею, а там глядишь, и любопытство удовлетворю.
А у самой в голове лишь смешные мысли крутятся, вот почему, скажите на милость, в барах всегда присутствует алкоголь или кальян? Почему не вот эти конфетки Рафаэлло, например? Представляете, открыть Рафаэлло-бар?! Так же темно и злачно, как в обычном питейно-танцевальном, только стойка вся липкая от ванильного крема.
— Эй, бармен, дай-ка мне ещё две! — кричит лысый мужик, в татухах с головы до пят.
— По-моему, тебе уже хватит, милый, — обнимает его за шею хрупкая блондинка в коротких кожаных шортах, — пошли лучше домой…
— Я сам знаю, когда мне хватит, черт тебя дери! — стучит здоровяк по стойке, и, развернувшись к бармену, — хватит ржать, давай сюда всю пачку!
В это же время, углу бородатый мужик со внешностью Одина встаёт, покачиваясь, и восторженно бьёт кулаком в стол:
— Да-а-а-а! Мне попалась с двумя орешками!
А его соконфетник уже лежит под столом без сознания и всё лицо в кокосовой стружке.

— Да, Верунь, ты всё-таки, неисправимая сказочница! — ржёт Маруся. — В прочем, именно это и позволяет тебе не сходить с ума в нашем излишне рациональном мире.
— Думаешь, я ещё не? — хмыкнула я, будучи абсолютно уверенна, что кто-кто, а я точно с безюменкой, даже если это не очень заметно.

— Хватит уже, пустых разговоров! — раздался за нашими спинами хриплый мужской бас. Вот честное слово, если бы не высокая спинка барного стула, я бы точно с него свалилась, а так, просто подпрыгнула, да, вместе со стулом…

Внимательно осмотрев сердитого мужичка, стоявшего в дверном проёме позади нас, я, на всякий случай, принюхалась к кофейной чашке, просто так такое не чудится. Но кофе, пах кофе и даже без намёка на коньяк, или ликёр из крыльев мохнатой стрекозы, который мог бы дать такой эффект. Следующей, как мне показалось, удачной мыслью, было швырнуть чем-либо в этого наглого хоббита, удивительно напомнившего мне одного из ведущих игры «Форт Баярд». Рюкзак, лежавший у его ног, так же не предвещал ничего хорошего. Но, под рукой были только орешки, а их жалко.

— Что сидите? Пошли! — мужичок, деловито подхватил свою ношу, чуть ли не с него ростом, и кивнул в сторону зелёной таблички с надписью «Выход».
«Ага, сейчас, разбежалась! — усмехнулась я про себя. — Делать мне больше нечего, как бежать вприпрыжку за неизвестно кем в ночь», и, демонстративно отвернувшись, потянулась к кофейнику. Знаю я таких, с рюкзаками, стоит лишь поддаться искушению, и ты уже догоняешь ладью Фёдора Конюхова, причём, сидя на вёслах. Нет уж, я любитель спать в своей постели, а не висеть в гамаке над пропастью восхищаясь грацией тигров, нежно любующихся тобой на фоне заката. Да какой, к чёрту, любитель, я самый настоящий профессионал спать у себя дома! Так что, обойдусь без вдохновлённых красным полнолунием любителей рюкзаков, походных кухонь и, прости босходи, спальников в которых можно спать прямо в заснеженном поле при минус, в общем не важно каком, главное, что отрицательные температуры мне противопоказаны. А то, что на дворе лето и тепло, ничего не меняет, мало ли, куда собрался этот красавец с задорно торчащим носиком железного чайника висящем на поясном ремне.

Маруся, глядя на моё решительное лицо, лишь усмехнулась, прекрасно зная сколько раз я клялась прилипнуть к стулу, чтоб не выходить за порог, и при этом стартовала за приключениями по первому свисту. Ибо нефига, если зовут – надо бежать, а куда – потом разберёмся, интересно же! Но, в этот раз, я точно была намерена вернуться домой не из далей дальных, а вот прямо из этого клуба, вот только кофе допью, и сразу домой! А все эти тайны, чудеса и невесть куда пропавшие люди, пусть сами разбираются что тут произошло. Я спать!

Мужичок потоптался на месте, криво усмехнулся и подвинул высокий стул поближе к барной стойке. Залез на него, выудил из рюкзака чашку, дунул в неё, высыпав на стойку два десятка имбирных печений, и схватил кофейник.
— Ни фига, — тихо присвистнула я, — тоже хочу такой фокус. Научишь?
Коротышка лишь пожал плечами, налил кофе, и щёлкнув пальцами, из ничего достал пенное облачко, медленно проплывшее над столом и плюхнувшееся в его чашку коричного цвета сугробом.

Также молча, откинулся на спинку стула и молча оглядел своими кошачьими глазами потолок, не вытерпевший такого внимания и пошедшего трещинами, сквозь которые тут же поползли вьюны с крохотными цветочками напоминающие звёзды.
— Нельзя просто так взять и остановить рассвет, просто по тому, что тебе вдруг взбрело в голову, что именно этот миг самое прекрасное, что есть на свете. За каждое изменение действительности надо платить. А самое поразительное, — тут незнакомец шумно отхлебнул из чашки, цокнул языком от удовольствия и продолжил, — что вы, даже не поняли что сделали, так? Ну не верит человек в свою силу бывает. Так же как не верят в смерть, пока она не схватит нас за шкирку, и в жизнь, тоже не особо верят, пока она устав топтаться на пороге, не обрушится со всеми звуками, запахами, чудесами, правда, за частую слишком поздно, когда уже не времени всё прочувствовать и оценить… Не представляю, где вы научились своим приемам, но ведете себя, как вдохновенный художник.
— Чего? — я аж подавилась печенькой. Маруська, всё это время с усмешкой наблюдавшая мою ежесекундно меняющуюся физиономию, точнее всю ту гамму чувств что на перегонки носились по моему лицу, была точно уверена, что мужичка я точно не выпущу, пока не научит этим фокусам с печеньками и облаками, что-что, а выпендриваться я очень люблю, а тут такое! Захочешь не откажешься.

Незнакомец, словно прочитав её мысли, вновь прищёлкнул пальцами, отправив в мою кружку цветок фиалки, что чуть коснувшись лепестками чуть подостывшего напитка, закрутилась словно попав в водоворот и едва не выплеснула на стол в момент закипевшее кофе.

— Даже если не верить в себя, но при этом мечтать так отчаянно, что в само мироздание прильнёт к замочной скажине посмотреть, кто так вопит по ту сторону дверей, что аж уши закладывает, после чего усмехнётся и макнёт счастливчика по самое-самое, чтоб ты наконец поверила, в то, чего не может быть, что всё не зря. Я, ради таких моментов, постоянно выкидываю что-нибудь этакое. Но остановить рассвет, замкнуть время на незримой секунде, чтоб нашинковать Луну словно головку сыра, я не только сам не устраивал, а даже ни разу не видел на этой прекрасной земле.
– Не перегибайте палку, — усмехнулась я. — Я тут ни при чем. Просто день сегодня такой, не самый лучший. Точнее был таким, пока на крышу не залезли. Знаете как бывает: бестолково начался, когда с самого утра хочется только молчать, и желательно в одиночестве, но приходиться рисовать лицо и улыбаться, и ощущать себя совершенно беспомощным под прекрасным летним солнцем, которому хочется зафигачить в глаз за его хорошее настроение, но именно в этот момент даёшь себе подзатыльник, запрещаешь ныть, вспоминаешь, что жизнь прекрасна и дав себе пендаля влетаешь в жизнь словно завтра не существует, только здесь и сейчас. И позволив себе раскиснуть ты просто себя отменишь, навсегда, а это страшно, очень, потому, что если переложить жизнь на завтра, послезавтра — это почти то же самое, что не жить никогда.

Конечно, завтра наступит, глупо думать, что оно отменится просто подчинясь моему настроению, но зачем рисковать? Из любого правила есть исключения, и никто не даст гарантий, что завтра непременно наступит. Так что, я не могу позволить себе не верить в жизнь, чудеса и быть в плохом настроении больше двадцати минут, иначе кто знает, может и ничего не случится, а может мир пойдёт трещинами и обрушиться на мою бедную голову. А она у меня одна, и я её люблю, потому берегу. Так что, смеюсь что-бы не случилось, просто ради сохранения равновесия: небо сверху, земля снизу, я между ними ношусь радужным ветром и это есть неопровержимое доказательство моего бытия. А Луна, просто это было так красиво, что очень захотелось задержать это мгновение.

— Что ж, считай, тебя услышали. Так, с ноги, ещё никто не вваливался в приёмную к вселенной. И она, совсем офигевшая от твоей наглости послала меня проводить тебя к её ногам, с одним лишь вопросом: «Где ты вообще шляешься?». И поверь, за этой зелёной табличкой с надписью «Выход» ожидает настоящая жизнь, состоящая из бесконечного множества невообразимых возможностей, таких соблазнительных – только хватай за хвост. Да и надо же как-то запустить ход времени, который ты так лихо остановила…

— Да уж, могу представить себе это «Шоу Трумана» с миллионной аудиторией, припавшей к экранам, наблюдающей за невообразимо прекрасной мной. Я, конечно, верю в чудеса, и до невозможности наивна, но не настолько, что вот прям сейчас бежать за неверным светом софитов в ожидании мировой славы. Я в этом плане, совершенно не правильная, так что, поищи звезду экранов в другом месте. — Буркнула я, несколько более обиженно, чем хотелось бы. Всё-таки фокусы этот низкорослый мужик показывал классные, совсем как настоящий маг и чародей, хотела бы я так. Выпендрёж одно из моих слабых мест, и хотелось бы вот так же круто и при этом с таким же выражением лица, словно ничего особенного не произошло, подумаешь, подогреть кофе одним щелчком пальцев, вообще не вопрос. Но, этот гад точно решил не расставаться со своими тайнами. Ну, и ладно. Лопну от желания, но просить научить не стану. Если только совсем чуть-чуть.

Мужичок пожал плечами, словно ничего другого от меня и не ожидал. Неторопливо развернул фантик рафаэлки и отправил конфету в рот. Пока он с явным безмятежным наслаждением жевал, я, мысленно, успела уже с десяток раз огреть его сковородой по невозмутимой голове, и столько же раз оживить, чтобы ещё раз нанести доказательства, что моё терпение не безгранично. Заодно, мысленно, конечно, досталось и Маруське, наблюдавшей всё это со стороны и внутренне хохотавшей так, что стены тряслись. Впрочем, чисто внешне, она была удивительно спокойна, совершенно не доступный для меня дзен.

— В Китае есть пословица, — наконец заговорил мужичок и потянулся за следующей конфетой, — смысл которой в том, что идеальное дерево идёт на изготовление мебели, а кривое и согнутое продолжает жить своей жизнью в лесу. Мы так стараемся быть ровными деревьями, что иногда даже не замечаем, как из нас делают стол или кресло, обтёсывают его, полируют и перевозят по своему усмотрению. Поэтому очень важно помнить о всех своих изъянах, трещинах, сколах и личных витках. Холить и лелеять их и оберегать от тех, кто подходит к вам с топором. Именно эти особенности позволяют нам продолжать жить в своем лесу, в окружении таких же неправильных, с точки зрения окружающих, счастливых деревьев. Закрой глаза, я покажу тебе, от чего ты хочешь отказаться.

И, конечно же, я как миленькая их закрыла, ладонями, предварительно зажмурившись, и даже успев подумать, что не плохо бы ещё и повязку где-то надыбать, чтоб не подглядывать. Всё-таки я очень любопытная.

Предо мной встал тихий осенний вечер, листья медленно кружили в воздухе, словно танцуя под легким дыханием ветра, стоя на знакомых улицах своего родного города, я узнавала каждую улочку, каждый дом, ловя незнакомое доселе ощущение, что здесь происходит что-то странное, неуловимое, и до боли знакомое. Словно давно забытое нечто прекрасное стоит за порогом в ожидании кинуться мне на шею, но не решается, пока не позову.

Я всегда верила в то, что мой город полон загадок. Старинные здания, освобождая шёпоты ушедших эпох, хранят тайны, о которых никто не говорит. Но именно сегодня что-то изменилось. Шагая по старой улочке, отчётливо ощущала щекотание ветра на коже – словно невидимая граница проходит совсем рядом. Незримая, немыслимая, но в то же время отчётливо существующая, как граница, отделяющая дни и ночи, жизнь и реальность.

Я останавливалась у старых домов, заглядывала в окна, стараясь разглядеть, что за ними происходит, угадать, кто живёт, чем дышат, что за странные тени бегут по стенам. В это же время, разноцветный ветер подталкивал в спину, предлагая не терять время и шагать дальше, в миры, о существовании которых я даже не подозревала.

Пространство подёрнулось дымкой, осыпавшись мелкими серебристыми цветами, улицы развернулись, впустив меня в город, который выглядел так знакомо, но в то же время был совершенно другим. Дома были выкрашены яркими цветами, а люди с улыбками на лицах перешептывались о недавно увиденных снах. В воздухе витала магия, до которой не удавалось прикоснуться до этого момента. При этом она пахла корицей, чёрным молотым перцем и солёной морской водой. «Именно так пахнет счастье» — подумала я, стараясь удержаться на ногах, ибо голова совсем пошла кругом. Впрочем, ей простительно, она у меня очень впечатлительная, а тут закружится что угодно.

Немного прийдя в себя, осмотрелась и заметила, что в стороне, возле фонтана, сидит мой знакомец, только волосы у него здесь абсолютно белые, заплетённые в миллион косичек сплошь обвитыми лентами из сверкающего света. Кошачьи глаза хитро глянули в мою сторону не секунды, не сомневаясь как и зачем я здесь.

— Здесь, граница миров — чуть откинувшись назад, жмурясь на яркое солнце, произнёс мужичок, едва я села рядом.  — Мы живем между реальностью и сновидениями. Здесь сбываются мечты, но иногда они требуют жертв.
Сказать, что моё сердце чуть не выскочило из груди от восхищения и любопытства, значит не сказать ни чего, оно буквально постаралось проломить рёбра от восторга. Но, я молодец, довольно быстро взяла себя в руки, и как можно спокойнее, решила уточнить, что за жертвы он имеет в виду, поскольку не себя, ни Маруську, класть на жертвенный алтарь своего любопытства не собираюсь, разве что только отловить кого-то, кого не жалко. Но таких почему-то не вспоминалось, так что придётся обходиться без жертв. Интересно, а арбузы сойдут на эту роль? Он тоже полон сюрпризов, и богатым внутренним наполнением, способным менять свою сущность.

Коротышка лишь усмехнулся. Явно был в курсе, что, когда я нервничаю, могу молоть любую чушь, она меня успокаивает.
— Мир, который ты знаешь, полон ограничений. Но здесь, где каждый камень пропитан волшебством, ты можешь творить невероятные вещи, — невозмутимо ответил он, — однако всё имеет свою цену. И снова замолчал. Так мы и сидели, пропитываясь запахом магии, как мясо специями. Искристая энергия заполняла воздух, одновременно проявляясь как жизнь и смерть связанные одной нитью, как мечты и реальность что тянутся друг к другу через немыслимые потоки чего-то такого, что у меня не хватало слов озвучить.

Солнце пробежалось по небу, и скрылось за горизонтом. Площадь заполнили люди, окружившие старое дерево, на котором висели фонари, освещая ночное небо. Каждый фонарь рассказывал свою историю — о любви, утрате, о том, что было и что могло бы быть. Каждый шепот был как магическая нота, наполняя атмосферу сладким запахом ностальгии. Я подошла ближе, сердце требовало немедленно выпустить его наружу от осознания, что каждое желание может быть исполнено, но лишь за определенную цену. Вот только какую? Мужичок, чьего имени я так и не узнала, продолжал неподвижно сидеть на лавочке у фонтана, не горя желанием спасть меня от любопытства. Вместе с осознанием что в этой вселенной возможно всё, пришла мысль, что на этой границе миров нельзя оставаться навсегда. Я должна вернуться домой, и это не подлежит обсуждению.

Открыв глаза, какое-то время пыталась сообразить, где я, и, собственно, кто?
И как вообще жить с таким знанием, что магия всегда была рядом, нужно было лишь увидеть её. Каждое мгновение было драгоценным, ибо эта граница была не только между мирами, но и между возможностями. А теперь всё, эта ночь закончится, я проснусь окончательно, и взвою от невозможности всеми этими чудесами управлять?!

Слёзы предательски засели в уголках глаз, готовые в любой момент извергнуться Ниагарским водопадом затопив все реальности вместе взятые. Маруська лишь сочувственно покивав головой, подала новую чашку с кофе. Сейчас я была уверена, что эта строгая девчонка помешанная на букве закона, ходячая энциклопедия всех мыслимых и немыслимых правил точно знала, что случится сегодня и не секунды не сомневалась, что я вляпаюсь в это приключение и ещё добавки попрошу! А ведь всю жизнь была мне якорем. Чтоб не снесло мою крышу раньше времени. Поздравляю, крыша даже чирикнуть не успела, как быстро унеслась, даже записки не оставив, где искать в случае крайней надобности.

Эти двое явно ждали что-то от меня, хоть одно слово, но теперь пришло моё время помолчать, а их погибать от любопытства. Слишком много свалилось на меня за это время. По моим подсчётам, уже давно прошли пара суток, на самом же деле, даже светать не начало. Но, чего только во снах не бывает.

Сны… или явь? Что настолько насыщено энергией всего того, что когда-либо существовало и когда-либо будет. Где нас не просто встречают, а ждут, дышат идеями и мечтами, которые уже не раз воплощались и канули в лету. Где каждый сантиметр пространства пропитан спиритом возможностей, которые только и ждут, чтобы их заметили.

Из всего этого я знала только одно, что наживку я заглотила знатно, крючок подобран точно, не сорвусь, хоть на кусочки режь. Зеленая табличка с надписью «Выход» открывает дверь в другое измерение. Вступаешь на порог, и перед тобой раскидывается бескрайний мир, который наполнен красками и звуками, которых даже не мог себе представить. Необычные формы жизни, удивительные технологии, магия и реальность сплетаются в одно целое. Каждый выбор здесь имеет значение, и каждая тропинка может привести к неизвестной судьбе.

Какого рода жизнь ждет за этой дверью? Удивительное — это лишь начало. Там можно творить, мечтать, исследовать, разрушать, создавать реальность своими собственными руками, открывать неизведанные миры, где законы природы потеряют свое значение. Каждый шаг — это новое открытие, а каждая встреча — возможность изменить направление своего пути.

— А чего ты в общем-то хотела, скрываясь за привычными забралами повседневности? Писала все свои сказки, впрыгивая в каждого героя как в костюм, чтоб хоть на минуту оказаться не здесь и сейчас, а там, где приключения сыпятся на голову как из прохудившегося мешка, со всеми возможностями сразу? Просила? Получите распишитесь. И сейчас у меня только два варианта: пойти домой, и прожить вполне спокойную жизнь, изредка воя в полнолуние, сидя на крыше, или шагнуть в дверь под этой зелёной табличкой, скрывающей не только красоту, но и вызовы, которые заставят пересмотреть своё отношение к всему, что успела узнать. И, возможно, погибнуть. Кто их знает, на какие там жертвы намекал коротышка.

Словно подслушав мои мысли, мужичок закинул в рот очередную рафаэлку, поднял с пола рюкзак, и смешно переваливаясь потопал к двери, обернувшись у порога: — Ну что, готова прогуляться по этой тропе возможностей? Бросить вызов судьбе и исследовать, что же на самом деле скрывается за пределами твоих представлений о реальности? Если да, тогда прекращай изображать статую. Выход открыт. Всё, что тебе нужно, – это желание двигаться вперёд. Твоя жизнь ждет своего истинного начала.

Маруська, это змей искуситель уже стояла в дверях, с моей сумкой, между прочем. С другой стороны, а что я теряю? Рассвет вот-вот наступит, я проснусь и поржу над этим нелепым, но таким заманчивым сновидением. Шумно выдохнув, залпом допила остывшее кофе и побежала догонять эту чудную парочку, успевшую свернуть в центральный парк. Утренний воздух влажно пах цветущими травами, на горизонте по-прежнему лежала серебристая лента, обещающая скорый рассвет. В небе всё также висели семь лун и семь лунных дорожек отражались в озерце, на берегу которого мирно дремали утки.

— Пришли, — скинул рюкзак на землю коротышка, — это здесь.
— Что здесь? — удивлённо озиралась я, не наблюдая ничего кроме деревьев и пары лавочек.
— Твоё испытание, — пожал руками мужичок, — правильно сформулируешь запрос – получишь и магию, и приключения и три шила в придачу к своим. Не надорвись только. Ошибёшься, тоже получишь желаемое, только без чудес и забудешь эту ночь, меня, вообще всё, что случилось с того момента как Маруся постучалась в твою дверь позвав на прогулку. Разве что тоска по непонятно чему будет иногда посещать, но это тоже вскоре пройдёт.
— Так, а чего я могу пожелать и у кого? — повернулась я к разувшейся подруге уже вовсю обнимающуюся со старым толстым деревом. — Марусь, ты чего?
— я, конечно, не сомневаюсь в любви подруги к живой природе, но такое выражение лица, с таким только в любви признаются, предварительно пообещав подарить не только сердце, но и почки, обе, чтоб наверняка умереть в сладчайшем катарсисе, если откажут в милости принять тебя такую замечательную.

— Не мешай! — сверкнул коротышка зелёными глазами. — Лучше думай, что сама просить будешь!
— С таким лицом? — рассмеялась я. — Спасибо, это было отличное шоу! А теперь я, пожалуй, пойду домой! Марусь, прекращай паясничать, нам ещё через весь город пилить! Считайте шутка удалась, я и все зрители довольны!
Отвесив шутовской поклон мужичку, развернулась к подруге и застыла в немом изумлении. Маруся таяла. Знаете, как предрассветный туман растекается под лучами солнца? Она истончалась, словно промокашка, упавшая в воду. Я недоумённо ощупывала воздух, и отчаянно пыталась придумать куда делась подруга, ну не под землю же провалилась?! От всех этих фокусов голова шла кругом. Единственным шансом не потерять её немедленно, было сесть на землю, что я незамедлительно сделала, вопросительно уставившись на мужичка. Но тот, за место ответов, начал разматывать луны, словно мотки пряжи. Одна за другой, серебристые нити наматывались на его кулак и отправлялись в его же карман.

— У тебя почти не осталось времени, — меланхолично произнёс коротышка, — на твоём месте, я бы поторопился.
— И что, я исчезну как Маруся? — съязвила я.
Тот лишь пожал плечами. — Кто знает. Может исполниться твоя мечта, а может, так навсегда и останешься никчёмной мечтательницей. Так что, давай, думай живее и обними уже это дерево, неужели не видишь, что это портал?!
Я не видела. Честно говоря, я и соображала уже не особо хорошо, но послушно поднялась с земли и, подойдя к дереву, обняла его шершавый ствол. Вот только желаний никаких уже не было. Не чемодан же с деньгами желать в такую ночь. Закрыла глаза, прижалась щекой к коре и неожиданно рассмеялась. Так всегда, чтобы не происходило – смеюсь. Вот такое я странное существо. Но в месте со смехом ушла усталость, страх и чудовищное ощущение растерянности что принесла эта ночь. Забавно будет потом рассказывать об этом приключении на приёме у психиатра.

Вот как буду объяснять человеку, который всю жизнь верил в Никиту Михалкова и гомеопатию, что совершенно случайно можно пройти сквозь дерево и очутиться в волшебном мире.
— Понимаете, доктор, — начала бы я свой рассказ, — это была самая обычная ночь. Я с подругой залезла на крышу полюбоваться лунным затмением, заодно пожрать бутербродов под размышления о вечном — зачем люди едят суши с майонезом и есть ли у муравьёв маленькие валидолки на случай стресса. Потом мы сходили в бар, потанцевали, обпились кофе в компании карлика, и пошли обниматься с деревьями в ближайший парк. В этот момент внезапно налетел ветер, дерево застонало метафизическим басом и, поддавшись чему-то явно иррациональному, словно раскрылось: кора лопнула по шву, и внутри засветились всполохи, как светящееся нутро у волшебного айфона.

Я, недолго думая (и не подозревая, что это первая ступень заботы о психическом здоровье), решила проверить, что за спецэффекты мне тут показывают. Дальше — белый шум, звон в ушах и ощущение, что меня пересыпали сквозь сито из философских афоризмов.

Итак, давайте знакомиться: меня зовут Вера, и я оказалась в месте, где реальность так явно кричит «помогите», что даже Космос подмигивает и выдаёт леденцы в виде волшебной палочки, бодро объявляя, чтобы тщательнее следила за пространством: оно гибкое.

Представив заинтересованно вытянувшееся лицо доктора на мой монолог, я вновь хихикнула и, обернувшись ветром, вылетела в окно. И тут же ощутила падение в небо.