А тем временем в Текстильном...

Когда в 1964 г. Слава поступал в Московский Текстильный институт (МТИ), никто из экзаменаторов не удивлялся тому, что он приехал из далекого Степанакерта. Фамилия Симонян и город Степанакерт уже были известны в институте.

   *Дело в том, что отец Славы, Оганес Арутюнович, будучи директором Крабахского
    шелкового комбината (Каршелкомбинат) направлял в Московский текстильный
    институт молодых специалистов для учёбы. Гамлет же поехал поступать в
    Текстильный институт сразу после школы, на общих основаниях. В год его
    поступления - 1962 г., в Текстильный институт поступали еще несколько
    человек из Степанакерта. Не всем удалось поступить, и не все из поступивших
    окончили институт.
    Гамлет учился на Машиностроительном факультете, учился хорошо, был заметной
    фигурой в институте, успешно окончил институт в 1967 г. и вернулся в
    Степанакерт на Каршелкомбинат, где он работал в должности старшего
    конструктора, затем начальником конструкторского бюро.
    В 1971-1073 г.г. он служил в рядах Советской Армии, на границе с Монголией.*

Уже на первом курсе у Славы был опытный советник - его старший брат Гамлет. Учился Слава легко и сразу включился в общественную жизнь института. Сдав несколько сессий без единой четверки, он стал Ленинским стипендиатом, его знали в институте и студенты и преподаватели.
 
За все время учебы он только один раз получил «четверку». Точно не помню, но предмет был по истории то ли КПСС, то ли истории вообще. Преподавателю не понравилось одно из высказываний Славы. Слава считал, что он прав, и это стало причиной их конфликта. Слава не хотел пересдавать этот предмет, но его друзья и близкие настояли на том, чтобы он исправил оценку на «отлично». Четверка по общественным предметам на фоне отличных оценок по другим предметам не приветствовалась. Славе пришлось пересдавать экзамен заведующему кафедрой истории. Его преподаватель отказался принимать экзамен повторно.
Возможно, у меня несколько вольная трактовка того, что было, но факт остается фактом – у него была одна единственная четверка, которую он исправил.

Слава, как и я, вступил в комсомол еще в школе. Но не помню, чтобы он тогда проявлял какую-то активность. Зато он с радостью принимал участие в спортивных состязаниях, представляя школу и НКАО, а также был инструктором по авиамоделированию от ДОСААФ.
В институте практически каждый комсомолец имел общественную нагрузку, и Слава в том числе. Кому-то это нравилось, кому-то не очень, а кто-то откровенно игнорировал комсомольские обязанности. Слава считал, что в комсомоле есть что-то объединяющее. Я была с ним согласна, хотя сама не преуспела в комсомоле, и, кажется, выше комсорга группы не поднялась. Но мне нравилась вертикаль взаимоотношений, когда старшие курсы вводили младшие курсы в студенческую жизнь. В комитете комсомола работали студенты со всех факультетов и курсов. Между ними не было границ.
У нас, например, на первом курсе был куратор от комсомола, старшекурсник. Он нам здорово помогал.
 
В институте Слава был активным комсомольцем. Вместе с другом Светиком Ф.Ф., легендарной фигурой не только в вузе, но и в Октябрьском районе Москвы того времени, они работали в комитете комсомола МТИ. Их дружба длилась до конца жизни.

К комитете комсомола Слава отвечал за культурный сектор (не помню, как он официально назывался). Он стремился разнообразить и сделать интереснее жизнь студентов.
По его рассказам, студенты бредили Высоцким В. и просили пригласить его. В комитете комсомола было принято решение пригласить его и Славе было поручено организовать эту встречу. Славе это удалось, хотя и не без труда. Студенты, конечно, были в восторге. Зал был переполнен, всем не хватило мест.

Еще один эпизод. Актив задумал организовать в институте вечера национальных культур. За организацию вечера армянской культуры взялся Славик. Он задействовал всех студентов-армян, сам связался с армянским постпредством, чтобы получить дополнительные материалы. В постпредстве посоветовали задействовать также студентов других вузов, дать более широкую огласку. Подробности я уже не помню, но, по словам Славы, вечер прошёл на «ура» . К сожалению, я не была в курсе этого мероприятия и не получила приглашения, поэтому не знаю всех деталей. Я не догадалась сразу спросить у Славы, почему меня не пригласили.

И еще. По комсомольской путевке в составе студотряда Славик поехал в Красноярский край. Это тоже организовывали по комсомольской линии.
Как рассказывал Слава, это уже был другой жизненный опыт и другие впечатления. Время от времени он вспоминал эпизоды из этой жизни, Жаль, что я не записывала, но мы просто заслушивались, поскольку это была незнакомая и довольно увлекательная для нас история. Слава рассказывал о людях, о стройке, о том, чему научили его там, в какие передряги попадал. Например, когда его отправили одного за необходимыми материалами, чтобы работа не остановилась, он попал в сложную ситуацию. Однако всегда находились добрые люди, которые помогали ему в трудную минуту.

Как известно, в годы учёбы в институте студенты часто ездили в подшефные колхозы, чтобы помочь с уборкой урожая. Эти поездки организовывались комсомолом.
Как не вспомнить о работе на овощной базе? В то время это было обычным делом, и все, кто мог, работали. Неважно, нравилось нам это или нет, но мы приобщались к труду, и, в разумных пределах, это даже было полезно.

В конце июня 1969 года я пришла в общежитие, чтобы узнать, как Слава защитил диплом и какие у него планы на будущее. Однако поговорить нам тогда не удалось, так как он был не один. К нему приехал младший брат Лёня, чтобы тоже поступить в институт. Его сопровождала мама. Поздоровавшись с ними, я ушла, чтобы не мешать распаковывать вещи.

Я не сомневалась, что Слава защитит диплом на «отлично». Он был на хорошем счету в институте, активно занимался комсомольской работой и пользовался уважением как среди студентов, так и среди преподавателей.
 
Много позже Слава рассказал мне, что во время защиты диплома произошёл забавный случай.
Он учился на факультете «Энерго-механический», и его дипломная практика проходила в Армении на одном из профильных предприятий, которое считалось чуть ли не секретным. Славе удалось собрать новейшие материалы для диплома со сложным названием: «Автоостанов к основовязальной машине TEXTima-SK-57 на элементах струйной техники».
По мнению членов комиссии, все расчёты и графики были выполнены на высоком уровне, в чём я и не сомневалась. Плакаты также были выполнены на высоком уровне.
Хотя не все аспекты его доклада были знакомы членам комиссии, они слушали его с большим интересом и задавали много вопросов. Он вспомнил, что один из вопросов был о марке стали, из которой была изготовлена деталь, и о её свойствах. Насколько я помню, речь шла о стали марки Ст3. Это вызвало у него некоторое замешательство, но он ответил на вопрос, основываясь на информации из справочника.

Однако, когда один из членов комиссии обратил внимание Славы на его одежду и сказал, что для такого серьёзного события, как защита диплома, не стоит приходить в повседневной одежде, как на прогулку, Слава был смущён.
В июне стояла сильная жара, и Слава был одет в тенниску (цветную, или пёструю(?) рубашку с короткими рукавами) и без галстука. Один из членов комиссии счёл, что в таком виде нельзя допускать Славу к защите. Другие члены комиссии не согласились с мнением о недопуске к защите, но, возможно, также выразили недовольство его внешним видом. Я была весьма удивлена, что Слава мог прийти на защиту, не задумываясь об этикете. Ведь я к своей защите диплома специально сшила  юбочный костюм, а многие наши ребята знали, что на защиту следует приходить в костюмах и галстуках (хотя мы защищались не летом, а в феврале).
 
Однако, поскольку Слава был известен в институте только с положительной стороны — он был Ленинским стипендиатом и членом комитета комсомола, — несколько кафедр одновременно пригласили его в аспирантуру. Но самое главное — по его дипломной работе не было никаких замечаний и возражений. После обсуждения ему поставили «отлично» и рекомендовали выбрать любую понравившуюся кафедру для обучения в аспирантуре. Ему присвоили квалификацию инженера-электромеханика.

В связи с дипломной работой Славы хочется отметить ещё один момент.
После практики в Ереване, прежде чем вернуться в Москву, Слава поехал в Степанакерт повидаться с родителями. Чтобы не тратить время зря, пока он был дома, он занимался оформлением дипломной работы. В те времена дипломные работы представляли собой рукописные труды, где всё — графики, рисунки, таблицы и фотографии — было создано вручную. Чтобы текст был читаемым, рекомендовалось его писать чертежным шрифтом.
Гамлет захотел принять участие в оформлении титульного листа к дипломной работе Славы и написал его в армянском стиле, который напоминал готический.
Слава говорил, что никогда не видел такой красоты, и очень сожалел, что пришлось сдать дипломную работу вместе с титульным листом. А ведь можно было и сфотографировать! Но не догадался.

Что касается вопроса о марке стали, он говорил: «Я сразу вспомнил тебя». А потом отшутился: «Ну не могли они мне не задать этот вопрос, когда моя подруга из стали».

***********************

* Я узнала, что младший брат Славы, Лёня, тоже собирается поступать в МТИ, совершенно случайно, когда после летней сессии заглянула к нему в общежитие. Слава к этому времени уже успешно защитил диплом, а мне предстояло учиться еще полгода, поскольку на физико-химическом факультете МИСиС обучение длилось 5,5 лет и дипломы защищали в феврале.
У Славы я тогда впервые увидела его маму, Люсю Григорьевну, и его младшего брата Лёню, хотя мы жили в небольшом городе, где все друг друга должны были знать.*

Как потом рассказывал Лёня, он поступил на машиностроительный факультет (как и Гамлет), а Слава учился на энерго-механическом факультете. Ему выделили место в общежитии на 2-м Донском, д. 7/1: Славе – на этой же улице, но в д. 7/2. Они обратились к коменданту общежития с просьбой поселить их вместе, но просьба была отклонена, поскольку разные факультеты и разные курсы имели свои конкретные места. Это не мешало им проводить вместе свободное время, готовить еду, обедать, ужинать.
 
Слава, по словам Лёни, заменил ему маму, папу, был не только братом, но и другом. С одной стороны, Лёне было легко, поскольку рядом был Слава, и все возникшие проблемы сразу решались им, с другой, было сложно, поскольку, узнав, что Слава его брат, преподаватели предъявляли к нему повышенные требования. Например, профессор Сухотский на экзамене по математике отложил в сторону билет, по которому он подготовился, и стал «гонять» его по всему курсу. По словам Лёни он еле отбился, «чуть двойку не получил».
И такое бывало.