Отголоски первого рассвета

Глава 1. Раскопки, которые перевернут всё с ног на голову

Солнце уже клонилось к закату, растягивая тени по бескрайней пустыне. Пыль висела в воздухе, лениво кружась под лучами. Доктор Эвелин Картер поправила свою широкополую шляпу и прищурилась, глядя на горизонт. Она не была из тех, кто любит разводить романтику — это она оставляла студентам, которые всё ещё верили, что археология — это сплошные приключения в стиле Индианы Джонса. Но это место... Оно будто дышало историей, и от этого на душе становилось тяжело, словно невидимая рука давила на плечи.

— Эвелин! — раздался голос Маркуса Кейна, её коллеги и, по совместительству, вечного источника головной боли. Он стоял у траншеи, весь в грязи и поту, размахивая лопатой, будто только что откопал Святой Грааль. — Ты должна это увидеть.

Эвелин нехотя побрела к нему, хрустя ботинками по сухой земле. Маркус копал здесь уже несколько недель, и, хотя они находили кучу древних черепков и сломанных инструментов, ничего особо выдающегося. Но сейчас он выглядел так, будто нашёл клад.

— Ну и что там у тебя? — спросила она, стараясь не показать своего скептицизма.

Маркус ткнул лопатой в сторону траншеи. — Присмотрись.

Эвелин присела на корточки, смахнув рыхлую землю руками в перчатках. Сначала это выглядело как очередной кусок керамики, но потом она заметила знаки, выгравированные на поверхности. Это не были иероглифы или что-то знакомое — скорее, геометрические узоры, точные и продуманные, словно их создал не человек, а какая-то высшая сила.

— Ну, ёлки-палки, — пробормотала она себе под нос. — А где остальное?

— Вот в чём фишка, — Маркус наклонился ближе, словно делился секретом. — Это только начало. Мы едва копнули.

Эвелин почувствовала, как по спине пробежал холодок. Это могло быть чем-то огромным — не просто прорывом в их карьере, а чем-то, что перевернёт всё, что мы знаем о нашем прошлом. Но она сдержала эмоции. Археологи — не мечтатели, они работают с фактами.

***

Вечером, вернувшись в лагерь, Эвелин сидела в своей палатке, окружённая блокнотами, картами и полупустыми кружками кофе. Снаружи ветер выл в дюнах, а где-то вдалеке завыл шакал. Она часами изучала фотографии артефакта, сравнивая их со всеми базами данных, которые могла найти через спутник. Ничего. Ни одной зацепки.

Мысли её путались, как это часто бывало, когда она сталкивалась с чем-то необъяснимым. А что, если эти символы сделаны не людьми? Нет, бред какой-то. Псевдонаука чистой воды. Но эти линии... Они были слишком идеальными. Люди всегда оставляют следы небрежности, а здесь — ничего. Точность, которая не давала покоя.

— Тук-тук, — раздался голос снаружи. Это был Маркус, державший две кружки дымящегося растворимого кофе. — Думал, тебе нужно подзарядиться.

— Спасибо, — Эвелин с благодарностью взяла кружку. — Уже думала, что придётся отгрызть себе руку, чтобы не уснуть.

Маркус усмехнулся и присел рядом. — Ну что, доктор Картер, каков вердикт? Древние инопланетяне? Путешественники во времени? Или, может, секретные эксперименты правительства, которые пошли не так?

Эвелин бросила на него взгляд. — Не начинай. Ты же сам видишь эти символы. Они не похожи ни, на что из того, что мы знаем. И мы оба знаем, что в Египте нет недостатка в исторических записях.

— Ну, возможно, — неохотно согласилась она. — Но давай не будем забывать про бритву Оккама. Самое простое объяснение обычно самое правильное. Может, это просто какая-то забытая культура, о которой мы ничего не знаем. Это не значит, что к нам заглянули маленькие зелёные человечки.

Маркус поднял бровь. — Маленькие зелёные человечки? Серьёзно? Это твой аргумент?

— Ты понял, о чём я.

Они замолчали, потягивая кофе и глядя на стену палатки. Через некоторое время Маркус снова заговорил, на этот раз тише. — Ты никогда не задумывалась, зачем мы это делаем? Почему мы тратим годы на поиски обрывков прошлого, пытаясь сложить историю, которой, может, и не существует?

Эвелин вздохнула и отставила кружку. — Потому что кто-то должен. Потому что история важна. Если мы не знаем, откуда пришли, как мы поймём, куда идём?

Маркус медленно кивнул, хотя она видела, что он не до конца убеждён. Честно говоря, она и сама не была уверена. Бывали дни, когда всё это казалось ей бессмысленным — бесконечные вопросы, отсутствие ответов. Но сегодня был не такой день. Сегодня она чувствовала себя живой, как никогда. Что бы они ни нашли под песками, это было что-то важное. Что-то, что изменит всё.

***

Через два дня они нашли то, что искали. Точнее, они нашли металл. Под первым слоем артефактов обнаружилась часть металлической конструкции — гладкой и неповреждённой, несмотря на века, проведённые под землёй. Команда работала без устали, снимая слой за слоем, пока не открыла весь объект.

Это была сфера диаметром около трёх футов, сделанная из какого-то неизвестного сплава. Её поверхность слабо мерцала на солнце, словно она была живой. На ней были те же символы, что и на глиняном черепке. Но самое интересное было внутри.

Внутри сферы находилась камера, заполненная сложным оборудованием — шестерёнками, схемами и компонентами, которые не поддавались никаким известным инженерным принципам. Ни батареек, ни источника питания, но устройство тихо гудело, испуская низкочастотную вибрацию, которая отдавалась где-то глубоко в груди.

— Этого... этого не должно было быть, — прошептала Эвелин, её голос дрожал. — Не здесь. Не сейчас.

Маркус положил руку ей на плечо. — Нам нужно позвонить кому-то. Экспертам. Людям, которые смогут разобраться в этом.

— Нет, — резко ответила она. — Пока нет. Кто бы ни узнал об этом, они примчатся сюда, возьмут всё под контроль и завалят нас тоннами бумаг. Сначала мы должны всё задокументировать. Понять как можно больше, прежде чем кто-то ещё вмешается.

Маркус помедлил, затем кивнул. — Ладно. Но мы играем с огнём, Эви. Ты это понимаешь, да?

Она слабо улыбнулась. — А когда мы делали что-то другое?

Когда солнце скрылось за горизонтом, окрасив пустыню в багровые и золотые тона, Эвелин не могла избавиться от ощущения, что они стоят на пороге чего-то грандиозного. Приведёт ли это к открытию или катастрофе — пока неизвестно. Но одно было ясно: ничего уже не будет прежним.

Глава 2. Сфера и тайны внеземного происхождения

На следующее утро Эвелин проснулась в холодном поту. Сны её были какими-то обрывочными, тревожными. То ли ей снился тот самый шар, то ли это было эхо его жужжания, засевшее где-то глубоко в подсознании. Как бы там ни было, чувствовала она себя так, будто проспала не пару часов, а несколько дней. Села на кровати, протерла глаза, глянула на часы. Едва рассвело.

— Отлично, — пробормотала она себе под нос. — Теперь я ещё и очеловечиваю кусок металла.

Но в этом-то и была загвоздка. Сфера не была просто «куском металла». Она казалась... осмысленной. Как будто кто-то её специально создал. И это чувство цели не давало ей покоя, как назойливый зуд, который ничем не унять.

Снаружи лагерь уже оживал. Маркус расхаживал неподалёку от раскопок, горячо споря с кем-то по спутниковому телефону. Лицо его было напряжено, жесты резкими — явно, он не находил общего языка с собеседником. Скорее всего, это был их университетский спонсор. Эвелин вздохнула, натянула ботинки и вышла на прохладный утренний воздух.

— Проблемы? — спросила она, подходя к нему.

Маркус поднял взгляд, лицо его было озабоченным. — Можно и так сказать. Хотят, чтобы мы свернули раскопки, пока они не пришлют сюда свою команду для «оценки».

Эвелин нахмурилась. — Что тут оценивать? Мы же не динамит закладываем. Мы археологи, а не подрывники.

— Знаю, знаю, — Маркус провёл рукой по волосам. — Но ты же понимаешь, как это выглядит со стороны. Таинственный артефакт, зарытый в глуши? Они, наверное, уже видят заголовки в газетах.

Эвелин скрестила руки на груди, чувствуя, как внутри закипает раздражение. Бюрократия всегда была проклятием полевых работ, но это уже переходило все границы. — У нас нет времени на их оценки. Каждая потерянная минута — это шанс для кого-то другого наткнуться на это. Ты же знаешь, как это бывает — если информация просочится, мы потеряем контроль быстрее, чем успеем сказать «патентные права».

Маркус мрачно кивнул. — Я им это говорил, но они стоят на своём. Официально мы должны прекратить работу до дальнейших указаний.

— А неофициально? — Эвелин приподняла бровь.

Он заколебался, потом слегка ухмыльнулся. — Неофициально я намекнул, что связь здесь может быть нестабильной. Очень ненадёжной.

Эвелин хмыкнула. — То есть, работаем, пока нас не вынесут отсюда силой.

— Что-то вроде того.

Она похлопала его по плечу. — Молодец. Тогда давай двигаться. Нам нужно успеть многое, пока кто-то не начал дышать нам в затылок.

***

К полудню команда добилась серьёзного прогресса. Сферу аккуратно извлекли из земли и доставили в импровизированную лабораторию в одной из палаток. Портативные генераторы гудели, питая спектрометры, микроскопы и прочее оборудование. Эвелин и Маркус работали бок о бок, фиксируя каждую деталь артефакта.

Прия Патель, аспирантка с горящими глазами, стояла рядом, яростно строча в блокноте. Её энтузиазм был заразителен, хотя Эвелин иногда казалось, что она слишком торопится с выводами.

— А вдруг это зонд? — Прия возбуждённо предположила, указывая на сложные механизмы внутри сферы. — Типа, беспилотник, который инопланетяне послали, чтобы шпионить за нами!

Эвелин бросила на неё взгляд. — Давай не будем забегать вперёд, ладно? Пока что это может быть просто древний механизм. Люди и раньше создавали сложные штуки.

— Но эти символы... — Прия не сдавалась. — Они не похожи ни на что, что мы видели раньше. Разве это не наводит на мысли о чём-то... другом?

— Это требует осторожности, — твёрдо сказала Эвелин. — Предположения ни к чему не приведут. Держись фактов.

Прия смущённо кивнула и вернулась к своим записям, но Эвелин не могла отделаться от чувства, что в её голове засело зерно сомнения. Символы действительно были странными — слишком точными, слишком... чужими. А механизм внутри сферы, казалось, работал по принципам, которые выходили за рамки их понимания. Может, они действительно имеют дело с чем-то... внеземным?

Нет, строго напомнила она себе. Пока рано делать такие выводы. Без доказательств — ни шагу.

***

Вечером, когда большая часть команды разошлась по палаткам, Эвелин осталась в лаборатории, изучая записи и фотографии. Сфера стояла на столе, мягко освещённая подвесными лампами. Её поверхность слегка мерцала, словно подзывая к себе.

Эвелин протянула руку, на мгновение заколебалась, а затем положила ладонь на холодный металл. Сначала ничего не произошло. Но потом она почувствовала странное тепло, которое разлилось по кончикам пальцев, а затем покалывание, поднявшееся вверх по руке.

— Ну, это что-то новенькое, — пробормотала она, быстро отдернув руку.

Покалывание исчезло, оставив после себя лёгкое чувство тревоги. Это ей показалось? Или сфера действительно как-то... отреагировала на её прикосновение?

Прежде чем она успела продолжить размышления, в палатку вошёл Маркус с термосом кофе в руках. — Всё ещё копаешься в этом? Ты себя загнать можешь, если не остановишься.

— Я в порядке, — автоматически ответила она, хотя в голосе слышалась рассеянность. — Просто... наблюдаю.

Маркус проследил за её взглядом, устремлённым на сферу. — Что-то не так?

Она заколебалась, но потом решила, что лучше быть честной. — Кажется, она отреагировала на меня. Когда я прикоснулась, почувствовала что-то... вроде статического электричества, но не совсем.

Маркус поставил термос на стол и подошёл ближе, изучая сферу с новым интересом. — Ты уверена, что это не просто усталость? Это место может влиять на восприятие.

— Я уверена, — твёрдо сказала она. — Это не усталость. Что-то произошло.

— Ну, давай проверим, — предложил Маркус, осторожно протягивая руку. Он положил ладонь на сферу и ждал. Прошло несколько секунд. Ничего.

— Хм, — сказал он, убирая руку. — Может, я ей не нравлюсь.

— Или, может, она реагирует только при определённых условиях, — задумчиво сказала Эвелин. — Надо провести больше тестов. Контрольных.

— Завтра, — сказал Маркус, протягивая ей чашку кофе. — А сейчас тебе нужен отдых. Поверь мне, Эви, ты никому не будешь полезна, если упадёшь в обморок от усталости.

Она неохотно согласилась. Как ни крути, он был прав. Она слишком загоняла себя, позволяя тайне сферы поглотить её. Но, выходя из палатки, она не могла избавиться от ощущения, что сфера следит за ней. Ждёт.

***

В следующие несколько дней команда провела серию экспериментов, пытаясь воспроизвести реакцию, которую описала Эвелин. Они пробовали прикасаться к сфере разными материалами, подвергали её свету, звуку, электромагнитным полям — но ничего не давало такого, же эффекта. Недовольство росло, и напряжение в команде усиливалось.

— Это бесполезно, — пожаловалась Прия во время одного из таких сеансов. — Мы упускаем что-то очевидное. Должен быть какой-то триггер.

— Может, его и нет, — сказала Эвелин, хотя слова дались ей с трудом. — Может, то, что произошло, было случайностью. Или... — Она замолчала, не решаясь озвучить свою мысль.

— Или что? — подсказал Маркус.

— Может, это зависит от конкретных людей, — тихо признала она. — От людей с определёнными... качествами.

— Ты имеешь в виду ДНК? — скептически спросил Маркус. — Это уже слишком, даже для тебя.

— Я не знаю, — резко ответила она. — Но мы не можем это исключать. Пока нет.

Спор так и остался нерешённым, а тем временем из университета приходили новости — слухи о том, что конкурирующие команды уже мобилизуются, а правительство начинает проявлять интерес. Время было на исходе, и Эвелин это знала.

***

Однажды поздно ночью, не в силах заснуть, Эвелин вернулась в лабораторию. Сфера стояла тихо и неподвижно, её присутствие одновременно успокаивало и нервировало. Она медленно обошла её кругом, рассматривая со всех сторон в поисках подсказок, которые они могли упустить.

И тут она увидела это — крошечное углубление на поверхности сферы, едва заметное, если свет падал под правильным углом. Оно напоминало замочную скважину.

Сердце её заколотилось, когда она достала тонкий металлический щуп и осторожно вставила его в углубление. Сначала ничего. Потом раздался тихий щелчок, и панель открылась, обнажив внутреннее отделение.

Внутри лежал всего один предмет — осколок хрусталя, размером с большой палец. Он слабо пульсировал внутренним светом, отбрасывая радужные блики на стены палатки.

— Боже мой, — прошептала Эвелин, и у неё перехватило дыхание.

Вот оно — ключ к разгадке. Все секреты сферы были заключены в этом кристалле. Осталось только открыть их.

Но когда она потянулась к осколку, внезапная волна головокружения накрыла её. Комната закружилась, цвета смешались, и она рухнула на колени, схватившись за голову.

Когда мир, наконец, вернулся в норму, она поняла, что что-то изменилось — не вокруг, а внутри неё. Воспоминания, чужие, но яркие, как кадры из фильма, мелькали в её сознании.

Воспоминания о звёздах. О кораблях. О существах, которые не были людьми.

Глава 3. Эвелин открывает тайну человечества

Эвелин сидела на холодном полу лабораторной палатки, прислонившись к складному стулу и обхватив колени руками. Её пальцы слегка дрожали — не столько от страха, сколько от чего-то более глубокого, первобытного. Как будто её саму вытряхнули, словно песок, утекающий сквозь пальцы, сколько бы она ни пыталась удержать его.

— Что, чёрт возьми, только что произошло? — прошептала она вслух, хотя вокруг не было ни души. Хрустальный осколок лежал на полу, слабо светясь, его пульсация совпадала с ритмом её сердца.

Она закрыла глаза, пытаясь успокоиться. В голове всплывали образы — то ли воспоминания, то ли видения. Бескрайнее звёздное небо. Металлические корабли, парящие в космосе. Существа, чьи формы постоянно менялись, как жидкая ртуть. И лица... человеческие, но не совсем. Что-то древнее. Что-то... первозданное.

— Нет, — прошептала она, яростно тряся головой. — Это бред. У меня галлюцинации. Или я просто ударилась головой.

Но где-то в глубине души она знала: это не иллюзия. Кристалл что-то сделал с ней. Он открыл дверь — дверь к знанию, которое могло разрушить всё, что она знала о себе, о человечестве, о самом существовании.

***

Когда Маркус нашёл её час спустя, она всё ещё сидела на полу, уставившись на осколок. Он замер в дверях, его лицо из озабоченного стало встревоженным.

— Эви? — тихо позвал он, шагнув внутрь. — Ты в порядке?

Она моргнула, словно очнувшись, и посмотрела на него. На мгновение она его не узнала — не потому, что он изменился, а потому, что изменилась она сама. Теперь всё казалось чётче. Она видела каждую морщинку вокруг его глаз, напряжение в челюсти, крошечное пятнышко грязи на щеке. Она слышала, как его дыхание слегка сбилось, как участился пульс, когда он заметил осколок.

— Я дотронулась до него, — наконец выдохнула она хриплым голосом. — И...

— И что? — подсказал он, присаживаясь рядом.

— Он показал мне что-то, — выпалила она, слова вырывались из неё, как из открытого крана. — Звёзды. Корабли. Людей... но не совсем людей. Что-то другое. Древнее. Первозданное.

Маркус нахмурился, явно пытаясь понять, что она несёт.

— Первозданное? Ты имеешь в виду... как созданное?

— Да, — кивнула она. — Как будто мы... проект. Эксперимент.

Он долго смотрел на неё, потом перевёл взгляд на осколок.

— Ты хочешь сказать, что эта штука — доказательство того, что нас создали инопланетяне?

Она вздрогнула от слова «инопланетяне». Оно звучало так примитивно. Но, по сути, она именно это и имела в виду.

— Не обязательно «инопланетяне» в смысле зелёных человечков. Скорее... продвинутые существа. Инженеры. Учёные. Они пришли сюда, посеяли жизнь, наблюдали за нашей эволюцией...

— Погоди, погоди, — перебил он, подняв руку. — Ты хочешь сказать, что человечество — это какой-то космический научный проект? Это, знаешь ли, слишком круто, Эви.

— Я знаю, — отрезала она, чувствуя, как в ней закипает раздражение. — Но это всё объясняет! Аномалии в нашей ДНК. Скачки в эволюции. Пробелы в летописи окаменелостей. Всё!

Маркус провёл рукой по волосам, явно разрываясь между скептицизмом и благоговением.

— Даже если это, правда — а я не утверждаю, что это так, — как мы это докажем? Какие у нас доказательства, кроме твоего... видения?

Она посмотрела на осколок.

— Это ключ. В нём есть данные. Информация. Если мы сможем расшифровать его...

— Нам понадобится помощь, — твёрдо сказал он. — Люди, которые разбираются в криптографии, лингвистике, квантовых вычислениях. Это не для любителей.

Эвелин заколебалась. Часть её хотела кричать об этом на каждом углу — вытащить мир из тьмы невежества. Но другая часть — более осторожная — понимала, что раскрытие правды слишком рано вызовет хаос. Правительства захватят контроль. Корпорации начнут охоту. Страх распространится быстрее, чем разум.

— Мы никому не скажем, — наконец сказала она. — Пока нет. Пока не поймём, с чем имеем дело.

Маркус изучал её взглядом, затем неохотно кивнул.

— Ладно. Но мы не справимся в одиночку. Нам нужно будет привлечь нескольких надёжных экспертов — людей, которые не станут задавать лишних вопросов.

— Согласна, — сказала она, хотя бремя секретности давило на неё. Скрывать такое знание казалось неправильным. Но выбора у них не было.

***

В течение следующей недели Эвелин и Маркус работали не покладая рук, подключив к исследованию ещё двух специалистов: доктора Лин Мэй, криптографа с репутацией взломщика невозможных кодов, и доктора Раджа Пателя, физика, знатока квантовой механики. Оба поклялись хранить тайну, хотя Эвелин подозревала, что они до конца не понимали, во что ввязались.

Процесс шёл мучительно медленно. Данные в осколке были устроены так, как они раньше никогда не видели — слои за слоями закодированной информации, каждый сложнее предыдущего. Прогресс был едва заметен, перемежаясь моментами полного отчаяния.

— Это безумие, — пробормотала Лин однажды вечером, потирая виски. — Как будто пытаешься прочитать книгу на языке, которого не существует.

— Может, это и есть язык, которого мы никогда не видели, — предположил Радж, поправляя очки. — Или вообще не язык. Может, это математика. Или инструкции. Или...

— Или что-то совсем другое, — вставила Эвелин, нервно расхаживая по комнате. — Мы упускаем что-то важное. Должна быть какая-то логика, которую мы не видим.

Часы шли, напряжение росло. Они начали сомневаться: не гонятся ли они за призраками? Может, осколок просто вызвал у Эвелин какой-то психоз, а они все втянулись в эту кроличью нору?

Но однажды поздно ночью Лин вскрикнула от восторга.

— Получилось! Ну, хотя бы часть.

Все столпились вокруг её экрана, наблюдая, как по нему бегут строки кода. Это был не текст в привычном смысле, но он был структурирован. Упорядочен. Значим.

— На что мы смотрим? — спросил Маркус, прищурившись.

— Геном, — сказала Лин, в её голосе звучало изумление. — Синтетический геном.

Сердце Эвелин пропустило удар.

— Человеческий?

— Близко, — ответила Лин. — Но модифицированный. Улучшённый. Оптимизированный для выживания в экстремальных условиях.

Радж наклонился вперёд, нахмурившись.

— Значит, те, кто это сделал, не просто наблюдали. Они активно нас формировали. Проектировали.

Последствия этого открытия обрушились на них, как грузовик. Человечество не было результатом слепой случайности. Оно было создано. Намеренно.

***

Пока команда переваривала эту информацию, Эвелин отошла в угол палатки, её мысли метались. Она вспоминала видения, которые вызвал осколок. Была ли её реакция связана с тем, что её ДНК содержала следы его создателей? Была ли она... совместима с ними?

— Эви? — голос Маркуса прервал её размышления. — Ты в порядке?

Она заставила себя улыбнуться, хотя улыбка получилась натянутой.

— Да. Просто перевариваю.

Он посмотрел на неё, затем понизил голос.

— Ты думаешь, это что-то меняет? О нас, я имею в виду.

Она моргнула, застигнутая врасплох.

— О нас?

— Как вид, — уточнил он, хотя тон его голоса намекал на что-то большее. — Если мы не совсем... естественные... делает ли это нас менее человечными?

— Нет, — твёрдо сказала она, глядя ему в глаза. — Это делает нас чем-то большим. Те, кто нас создал, дали нам потенциал — интеллект, адаптивность, стойкость. То, как мы используем эти дары, и определяет нас.

Маркус медленно кивнул, хотя она видела, что он не до конца убеждён. Она и сама не была уверена. Но размышления о смысле жизни не приблизят их к ответам.

***

К концу недели им удалось извлечь ещё несколько фрагментов данных из осколка — карты звёздных систем, схемы кораблей и записи генетических экспериментов, проведённых на Земле тысячи лет назад. Каждое открытие рождало больше вопросов, но одно стало ясно: те, кто создал человечество, не просто бросили своё творение. Они оставили следы, хлебные крошки, ведущие к ним.

— Они хотят, чтобы мы их нашли, — сказала Эвелин во время ночного обсуждения. — Это не просто реликвия. Это послание. Призыв к действию.

— С какой целью? — скептически спросил Радж. — Зачем им это?

— Может, они проверяют нас, — предположила Лин. — Проверяют, готовы ли мы.

— Готовы к чему? — возразил Маркус. — К вторжению? Колонизации?

— Или, может быть, — тихо сказала Эвелин, — они ждут, когда мы присоединимся к ним. Чтобы занять своё место среди звёзд.

В комнате воцарилась тишина. Присоединиться к звёздам. Стать чем-то большим. Это была мечта, старая, как само человечество, но и ответственность, которую мало кто был готов взять на себя.

***

Когда над пустыней занялся рассвет, Эвелин стояла у палатки, глядя на горизонт. Откровения осколка давили на неё, но под этим грузом теплилась искра надежды. Впервые в жизни она почувствовала связь — не только с прошлым, но и с будущим. С возможностями.

Но она не могла игнорировать вызовы, которые ждали их впереди. Правительства, корпорации, религии — все будут пытаться исказить правду ради своих целей. Страх и жадность заставят многих подавить её.

И был ещё сам осколок. Его секреты были огромны, возможно, бесконечны. На их расшифровку уйдут годы, даже десятилетия. Но каждое путешествие начинается с первого шага.

Эвелин повернулась к палатке, решимость укрепила её. Что бы ни ждало впереди, они встретят это вместе. Как учёные. Как исследователи. Как люди.

Глава 4. Буря и тайны осколка

Дни сливались в один бесконечный марафон. Команда работала без передышки, пытаясь расшифровать данные из этого чёртового «осколка». Каждая минута бодрствования уходила на эту титаническую задачу. Но, как назло, даже в этой глухой пустыне они не смогли остаться незамеченными. Слухи об их находке начали расползаться — сначала в академических кругах, а потом и в тёмные уголки, где крутятся большие шишки и всякие подозрительные организации.

Эвелин чувствовала, как напряжение нарастает, словно грозовая туча на горизонте. И это была не просто паранойя. Спутники показывали, что к ним движутся машины без опознавательных знаков. Их движения были скоординированы, но нарочно хаотичны, чтобы не привлекать внимания. Кто-то шёл за ними по пятам. И эти «кто-то» явно не собирались делиться лаврами или продвигать науку.

— Нам нужно валить отсюда, — бросил Маркус однажды вечером, его голос был низким, но настойчивым. Он сидел с портативным сканером, который настроил Радж, и отслеживал перехваченные сообщения. — Сюда движутся как минимум три группы. У нас меньше суток.

Эвелин сжала кулаки, чувствуя, как разочарование накрывает её с головой. — Мы не готовы. Мы даже не начали по-настоящему разбираться с этим осколком.

— Знаю, — мрачно ответил Маркус. — Но если останемся, потеряем всё — артефакт, исследования, а может, и жизни. Оно того стоит?

Она хотела спорить, настаивать, что у них нет выбора, кроме как остаться и закончить работу. Но где-то в глубине души она понимала, что он прав. Если они затянут, их просто сметут силы, против которых они бессильны.

— Ладно, — наконец выдохнула она. — Собирай всё необходимое. Погрузим самое важное в грузовики и двинем на юг. В пятидесяти километрах отсюда есть старая шахтёрская застава. Заброшенная, но сойдёт как укрытие. Пока.

Маркус кивнул и пошёл делиться планом с остальными. Эвелин задержалась, глядя на осколок. Его тусклое свечение теперь казалось почти насмешливым, напоминанием о том, как мало они ещё понимают.

— Ну и время ты выбрал, чтобы объявиться, — пробормотала она себе под нос, прежде чем отвернуться.

***

Эвакуация прошла в суматохе, но все, же удалось собрать самое необходимое. К рассвету лагерь был свёрнут, и два потрёпанных грузовика, нагруженные оборудованием, двинулись в путь. Осколок упаковали в усиленный ящик — вещь была хрупкой, но чертовски тяжелой. Когда колонна тронулась, поднимая за собой клубы пыли, Эвелин не могла избавиться от ощущения, что они оставляют что-то важное. Не просто артефакты, а кусочки головоломки, которые, возможно, уже никогда не сложатся.

Дорога до шахтёрской заставы была напряжённой и тихой, прерываемой лишь редкими тресками рации. Маркус следил за признаками погони. Пока никого не было, но это не значило, что они в безопасности. Кто бы за ними ни охотился, он не отстанет просто так.

Когда они, наконец, добрались до заставы — полуразрушенного бетонного бункера, наполовину засыпанного песком, — все вздохнули с облегчением. Это было не идеально, но сойдёт. Пока.

***

Внутри самого большого бункера команда устроила импровизированную лабораторию, питая оборудование от солнечных батарей, снятых с грузовиков. Прогресс замедлился — без университетских ресурсов работать было сложнее. Но они справлялись, по крупицам собирая данные из осколка.

И вот однажды Лин наткнулась на нечто невероятное — карту. Не просто карту, а звёздную, с координатами, ведущими к конкретному месту в галактике.

— Это... это не может быть совпадением, — прошептала Лин, её голос дрожал от волнения. Она увеличила изображение на экране ноутбука. — Эти координаты совпадают с известными экзопланетными системами. Одна из них в пределах досягаемости наших технологий.

Эвелин наклонилась ближе, чувствуя, как сердце начинает биться чаще. — Ты хочешь сказать, что мы действительно могли бы туда добраться?

— Теоретически, да, — ответила Лин. — Если у нас будут средства... и желание.

В комнате повисла тишина. Человечество веками мечтало о звёздах, но реальность всегда была недосягаемой. А теперь у них появилась цель. Настоящая цель.

— Но зачем? — нарушила молчание Прия. — Зачем оставлять нам эту карту? Что они от нас хотят?

Эвелин переглянулась с Маркусом. Они оба думали об одном и том же. Это было приглашение? Испытание? Или что-то совсем другое?

— Может, они ждут, когда мы докажем, что достойны, — задумчиво сказал Радж. — Что мы сможем понять их послание и действовать разумно.

— А если мы облажаемся? — настаивала Прия. — Что тогда?

Ответа на этот вопрос не было. Просто потому, что провал не был вариантом. Не сейчас, когда на кону так много.

***

Дни шли, напряжение росло. Теснота, недосып и постоянная угроза погони делали своё дело. Споры вспыхивали из-за мелочей, страсти накалялись, и союзы рушились. Даже Эвелин ловила себя на том, что срывается на других чаще, чем хотелось бы.

Однажды дело чуть не дошло до драки между Маркусом и Раджем. Радж обвинил Маркуса в том, что тот скрывает информацию о приближающихся конвоях. Эвелин вмешалась в последний момент, её голос прорезал хаос, как нож.

— Хватит! — рявкнула она, ударив ладонью по столу. — У нас нет времени на эту ерунду. Каждая секунда, которую мы тратим на склоки, — это секунда, которую мы могли бы использовать для дела. Возьмите себя в руки, или, клянусь, я оставлю вас здесь!

В комнате повисла мёртвая тишина. Никто не осмелился ей перечить — не потому, что боялись, а потому, что знали: она права. Они нуждались друг в друге, несмотря на все разногласия.

***

А за пределами бункера, наконец, разразилась буря, которой они так боялись. В небе кружили вертолёты без опознавательных знаков, а по пустыне рассыпались вооружённые люди в тактическом снаряжении. Они методично обыскивали каждый квадратный метр.

— Они близко, — мрачно сообщил Маркус, глядя в бинокль с наблюдательного пункта. — У нас есть час, не больше.

Эвелин лихорадочно соображала. Сражаться было бесполезно — их превосходили числом и вооружением. Оставалось только бежать. Но куда? И как?

И тут её осенило. Карта. Координаты. Если они смогут передать данные кому-то надёжному, за пределы этой зоны, у них будет шанс сохранить секреты осколка.

— Лин, — резко позвала она, отводя шифровальщика в сторону. — Ты можешь зашифровать карту и отправить её? Кому-то, кто сможет её защитить?

Лин заколебалась, но затем кивнула. — Попробую. Но сигнал слабый, до орбиты не дотянется без усиления.

— Делай, — приказала Эвелин. — Бери всё, что нужно, из грузовиков. Я выиграю нам время.

Не дав никому опомниться, она схватила винтовку и направилась ко входу. Маркус последовал за ней, его лицо выражало смесь гнева и беспокойства.

— Ты что задумала? — спросил он.

— Даю нам шанс, — ответила она, не оборачиваясь. — Если они подумают, что мы всё ещё внутри, сосредоточатся на бункере, а не на поисках. Это даст Лине время.

— Ты себя подставляешь, — резко сказал он.

— Может быть, — согласилась она. — Но если я этого не сделаю, мы всё равно погибнем.

***

Отвлекающий манёвр сработал лучше, чем она ожидала. Эвелин и Маркус время от времени стреляли, привлекая внимание нападавших, пока остальные выполняли план. Пули свистели мимо, рикошетя от камней. Адреналин бил ключом, обостряя чувства и притупляя страх.

Наконец, через какое-то время, голос Лин раздался в коммуникаторе. — Готово. Данные отправлены.

Эвелин с облегчением вздохнула. — Хорошо. Возвращайтесь к точке сбора. Мы встретимся там.

— А ты? — спросил Маркус, его голос дрожал от напряжения.

— Мы задержим их, сколько сможем, — просто сказала она. — Иди. Сейчас же.

Маркус неохотно подчинился и исчез в лабиринте бункеров. Эвелин осталась, прицеливаясь в приближающиеся фигуры. Она знала, что не сможет победить. Но ей и не нужно было. Её задача была в другом — задержать их, чтобы остальные могли уйти.

Когда враги подошли ближе, Эвелин позволила себе секунду на размышления. Что бы ни случилось дальше, она дала человечеству шанс. Смогут ли они им воспользоваться — это уже другой вопрос.

Глава 5. Искатели звёзд и их создателей

Эвелин замерла, мир вокруг сузился до одной точки. Звуки выстрелов эхом разносились по пустыне, а её руки, несмотря на адреналин, были устойчивы, как у снайпера. Каждый выстрел — точный, выверенный. Она не целилась убить, просто тянула время. Каждая секунда была на вес золота.

Сзади Маркус перезаряжал своё оружие с такой ловкостью, будто делал это всю жизнь. Его движения были резкими, но контролируемыми.

— Они заходят с флангов, — бросил он, оглядываясь через плечо. — Надо валить отсюда.

— Пока рано, — отрезала Эвелин, не отрывая взгляда от приближающихся силуэтов. — Дай Лин и остальным ещё время.

Маркус не спорил, но на его лице читалось разочарование. Он рвался в бой, хотел дать отпор этой волне, которая вот-вот накроет их с головой. Но оба знали: дело не в победе, а в выживании. В том, чтобы секреты осколка не попали в чужие руки, даже, если сами они не выживут.

Наконец, спустя целую вечность, Эвелин заметила вдалеке вспышку — солнечный свет, отразившийся от металла. Конвой с остальной командой добрался до точки сбора. Облегчение накатило на неё, но тут, же сменилось тревогой: окно для побега закрывалось с каждой секундой.

— Всё, — сказала она, опуская винтовку. — Пошли.

Они отступали к машинам, отстреливаясь на ходу, чтобы держать преследователей на расстоянии. Пули взбивали песок у них под ногами, но они успели. Каким-то чудом успели.

Когда они втиснулись в первый грузовик, Эвелин бросила взгляд на Маркуса, который уже сидел за рулём.

— Гони.

Двигатель взревел, и колонна рванула вперёд, оставляя за собой клубы пыли. Преследователи пытались организоваться, но фора была на их стороне. Пока что.

***

Через несколько часов команда собралась на конспиративной квартире в горах. Усталость витала в воздухе, но отдыхать было некогда. Они столпились вокруг стола, заваленного картами, ноутбуками и записями. Лица у всех были серьёзные, но в глазах горела решимость.

— Данные переданы, — объявила Лин, и в её голосе слышалась гордость, несмотря на обстоятельства. — Они зашифрованы, но тот, кто получит, поймёт.

— Кому ты их отправила? — спросила Эвелин, наклонившись вперёд.

Лин замялась, но потом твёрдо посмотрела ей в глаза.

— Международному космическому консорциуму. Доктору Хироши Танаке. Ему я доверяю безоговорочно.

Эвелин кивнула. Танака был легендой в мире астрофизики — честный, преданный науке. Если кто и мог разобраться с секретами осколка, так это он.

— Но передача данных — это только начало, — вмешался Радж. — Даже если Танака расшифрует их, добраться до этих координат — задача не из лёгких. Корабли, топливо, припасы... И это ещё без учёта политической волокиты.

— Разберёмся, когда придёт время, — твёрдо сказала Эвелин. — Сейчас главное — выжить и убедиться, что сообщение дойдёт.

Никто не спорил. Выживание было на первом месте. И, судя по тому, что за ними охотились, это будет непросто.

***

Следующие несколько дней команда провела в постоянном движении, перебираясь из одного укрытия в другое. Новости пестрели сообщениями о загадочных атаках на археологические объекты по всему миру. Слухи о секретных правительственных операциях против учёных, связанных с «аномальными открытиями», распространялись с невероятной скоростью.

Но в этом хаосе произошло нечто неожиданное: сопротивление. Инсайдеры из разведки сливали документы, разоблачающие секретные программы по сокрытию внеземных контактов. Журналисты и независимые исследователи подхватили эту тему, и вскоре игнорировать её стало невозможно.

Общественное возмущение росло. Люди требовали прозрачности и ответов. Правительства оказались в тупике, не зная, как справиться с этим нарастающим давлением.

— Это работает, — сказала Прия однажды вечером, листая новости на телефоне. — Люди просыпаются. Они хотят знать правду.

— Это хорошо, — ответила Эвелин, но в её голосе слышалась осторожность. — Но мы не можем полагаться только на общественное давление. Нам нужны доказательства. Неопровержимые.

— И мы до сих пор не знаем, что именно ищем, — добавил Маркус, потирая виски. — Что, если мы доберёмся до этих координат? Что мы скажем... им?

Эвелин замолчала. Этот вопрос не давал ей покоя с тех пор, как она нашла карту. Кто они — посланники? Беженцы? Или просто дети, ищущие своих создателей?

— Думаю, — наконец сказала она, — мы скажем спасибо. За жизнь, за звёзды. А потом спросим: почему мы? Почему сейчас?

Её слова повисли в воздухе, наполненные смыслом. Каким бы ни был ответ, он изменит всё.

***

Недели превратились в месяцы, пока команда расшифровывала осколок. Постепенно картина прояснялась, и то, что они узнали, было одновременно потрясающим и унизительным. Существа, создавшие человечество, не были богами или завоевателями. Они были исследователями, движимыми любопытством. Они засеяли жизнью бесчисленные миры, наблюдая, как каждый вид эволюционирует, учась на их успехах и ошибках.

И теперь они ждали. Ждали, чтобы увидеть, сможет ли человечество доказать, что достойно присоединиться к великой сети цивилизаций, раскинувшейся по всей галактике.

Когда последний фрагмент данных встал на место, Эвелин откинулась на спинку стула, ошеломлённая.

— Это не только про нас, — тихо сказала она. — Это про каждое живое существо на этой планете. Про то, готовы ли мы шагнуть к звёздам.

***

В конечном итоге, именно доктор Танака обеспечил прорыв. Используя переданные данные, он организовал финансирование и ресурсы для создания прототипа космического корабля, способного достичь указанных координат. Миссия, названная «Одиссея», собрала команду со всего мира — не только учёных, но и художников, философов, обычных людей, выбранных по лотерее.

Когда дата запуска приблизилась, перед командой встал вопрос: кто полетит? Эвелин сразу вызвалась, зная, что не может доверить секреты осколка никому другому. Маркус, Лин и Радж присоединились без колебаний. Прия осталась на Земле, чтобы обеспечить открытый доступ к результатам миссии.

В день запуска Эвелин стояла на смотровой площадке, глядя на корабль, сверкающий в лучах прожекторов. Вокруг неё толпы людей плакали и кричали, объединённые надеждой и страхом. Впервые в истории человечество шагнуло в неизвестность не как завоеватели, а как искатели.

Когда двигатели взревели, Эвелин закрыла глаза, чувствуя, как вибрации проходят через её тело. Путешествие будет опасным, полным испытаний, которые никто не мог предвидеть. Но она была готова. Человечество было готово.

***

Спустя месяцы, когда «Одиссея» достигла далёких звёздных систем, отмеченных на карте осколка, экипаж получил сигнал. Приветствие, тёплое и знакомое, на языке, поразительно похожем на символы, выгравированные на сфере. Слёзы текли по лицу Эвелин, пока она слушала, понимание расцветало в её разуме, как рассвет, открывающий новые горизонты.

Они нашли их. Своих создателей. Своих родственников.

И вместе они создадут будущее, которое превзойдёт все ожидания.