Москва. Криминальный округ 1 Часть 4

   




                22.




Часть 22: Ломая тишину

Алёна исчезла. Савельев знал, что она была не просто информатором. Она была важной частью их команды, связующим звеном, без которого расследование могло бы затянуться на недели, если не месяцы. Но в её исчезновении было что-то большее, что-то, что Савельев не мог игнорировать.

Его коллеги молчали. Чернов, обычно спокойный и собранный, выглядел встревоженным. Для него Алёна была не просто хакером, она была кем-то больше. Её смерть была неизбежной, но никто не знал, что случилось.

Каждый уголок Москвы теперь был для Савельева опасным. И они знали: если кто-то решится уничтожить Алёну, это значит, что они пошли по следу, который не должен был быть раскрыт.

Следы вели к одному из самых высоких чиновников в городе. Савельев и его команда действовали осторожно, но быстро, ведь время не ждёт.

Через несколько дней они получили информацию, что Алёна, возможно, жива, но в опасности. Следы вели к заброшенному зданию в самом центре города, где собирались криминальные структуры, скрывавшие свою деятельность под прикрытием высокопоставленных людей.

Савельев не медлил. Он знал, что если сейчас не действовать, то их шансы на успех будут стремиться к нулю. Он собрал команду, готовую идти до конца.

Когда они вошли в здание, напряжение в воздухе было настолько густым, что его можно было разрезать ножом. Впереди был последний шаг. Только один из них мог выйти живым.

Савельев и Чернов двигались слаженно, их движения были уверенными, но в то же время осторожными. Их глаза искали каждую деталь, каждую подсказку.

Когда они нашли её, это было хуже, чем они могли себе представить. Алёна была там, но её состояние говорило о том, что она пережила ужасные вещи. Её лицо было искажено от боли и страха, но она ещё оставалась живой.

"Ты должна нам помочь", — произнёс Савельев, его голос был низким и сдержанным, но внутри него бушевала буря. Он знал, что в этой игре есть только одна победа, и они не могли позволить себе потерпеть неудачу.

Савельев знал, что если они не разорвут эту цепь жестокости и коррупции, это может стоить им ещё больших потерь. С каждой минутой они приближались к разгадке.

Часть 23: В руках системы

Савельев стоял у стены заброшенного здания, его сердце билось быстро. Алёна была живой, но её состояние было тяжёлым. Она едва могла стоять, и каждое её слово было обрывистым, как будто каждый вдох давался ей с трудом. Это не просто преступление — это была жестокая расправа. Но кто-то пытался замять её следы. Савельев знал, что если она не заговорит, это дело окончательно потеряет свои шансы на раскрытие.

Чернов подошёл к ней, осторожно коснувшись её плеча.

— «Алёна, тебе нужно говорить. Кто это был?» — его голос был мягким, но решительным.

Она подняла взгляд и встретилась с ним. В её глазах была такая боль, что Савельев почувствовал, как его плечи сжались. Но он не мог позволить себе слабости.

— «Он... они...» — её слова едва выходили, но она продолжала, как будто сила волевая давала ей возможность говорить дальше. — «Я вычислила их, я почти всё поняла... Он был в системе... высший. Я... я не могла его остановить.»

Савельев почувствовал, как холод пронзил его душу. Это был момент, когда всё стало на свои места. Они шли в правильном направлении, но теперь они стали уязвимыми.

— «Алёна, мы вытащим тебя отсюда, ты будешь в безопасности», — сказал он, его голос стал твёрже. Он знал, что нельзя терять ни секунды.

Чернов посмотрел на Савельева. Это был момент, когда они оба понимали: они были глубоко внутри системы, которая не просто замалчивала преступления, но и держала в руках жизни людей.

Ночной воздух был влажным, и когда они вытащили Алёну из здания, она едва держалась на ногах. Савельев был уверен, что если бы они не пришли вовремя, последствия могли бы быть катастрофическими.

Но пока они двигались, Савельев не мог избавиться от чувства, что они попали в ловушку. Кто-то очень сильный и влиятельный знал, что они близки к разгадке, и теперь они стали целью.

Через несколько минут, когда они были почти у машины, Чернов заметил движение в тени.

— «Смотрите!» — он крикнул и сделал шаг вперёд.

Они успели лишь увидеть тень, как машина уехала, исчезнув в ночи. Понимание пришло мгновенно. Это была игра, где каждое действие имело последствия.

Савельев повёл их обратно в безопасное место, но его мысли были о другом. В системе было что-то, что они не могли до конца понять. Тот, кто стоял за всеми этими убийствами и манипуляциями, был настолько скрыт, что даже следы оставались запутанными.

И тогда, по дороге домой, Савельев понял, что, возможно, они только начали свой путь.

— «Никаких остановок», — сказал он, словно обращаясь сам к себе. — «Мы идём до конца.»

Через несколько часов, когда они вернулись в отдел, Савельев отправил запросы на самые высокие уровни. Это было начало конца для тех, кто был слишком уверенным в своей безнаказанности. Он знал, что если бы они не разобрались с этим, то сами стали бы частью системы.

Часть 24: Лабиринт теней

В тот вечер Савельев долго не мог уснуть. Он сидел в своём кабинете, взглядывая на экран монитора, где появлялись новые сообщения и отчёты, но все они были лишь тенью того, что ему нужно было понять. Загадка становилась всё более запутанной, и в её центре стоял тот, кого они ещё не нашли. Он был там, скрывался в самых тёмных уголках, но Савельев знал: его следы не исчезнут. Они были слишком очевидными.

Алёна, хоть и восстанавливалась, была всё ещё под воздействием страха. Это оставалось на её лице, в её движениях. Каждое слово, которое она произносила, было наполнено болью. Но Савельев понимал, что не может оставить её наедине с тем, что она пережила. Она была частью его команды, и теперь она была важнее, чем когда-либо.

Тем временем, Чернов прошёл в кабинет. Его лицо было спокойным, но Савельев знал, что за этим спокойствием скрывается нечто большее.

— «Есть новость», — сказал Чернов, закрывая дверь за собой. Его голос звучал сдержанно, но с лёгким напряжением.

— «Что?» — Савельев поднял взгляд. Он не был готов к хорошим новостям.

— «Те, кто стояли за этим, они не остановятся. Мы ближе, чем когда-либо. Но нам нужно больше доказательств. А значит, нам нужно действовать осторожно», — Чернов говорил тихо, будто боясь, что кто-то может подслушать.

Савельев молчал. Он знал, что эта игра не заканчивается, пока они не найдут того, кто всё это затеял. Вся система была на грани обрушения, и каждый шаг мог стать решающим. Но в какой-то момент ему стало ясно, что они не просто борются с преступностью. Они вступили в борьбу с самой системой, которая контролировала всё. И она была не просто жестокой, она была безжалостной.

— «Ты уверен, что Алёна может ещё нам помочь?» — спросил Савельев, взгляд всё ещё устремлённый в монитор.

— «Она должна помочь. Она единственная, кто может пролить свет на связи между ними», — ответил Чернов.

Савельев кивнул, но его мысли были далеко. Он знал, что они должны действовать быстро, пока их не опередили. Ведь время было на стороне преступников.

Через несколько минут Савельев был в машине, направляясь к безопасному дому, где находилась Алёна. Это было место, где их могли не найти, и, казалось, единственное место, где она могла почувствовать себя хоть немного в безопасности.

По пути его мысли вернулись к словам Алёны. Она говорила, что знала, кто стоит за преступлениями. Но он знал, что до сих пор не слышал самого важного. Кто этот человек, который заставил её молчать? Кто был тем, кто всё это orchestrировал?

Когда они приехали, было уже поздно ночью, и воздух был холодным и влажным. В доме было темно, за исключением слабого света, пробивающегося через окна. Савельев прошёл в комнату, где лежала Алёна. Она сидела на кровати, её взгляд был пустым, и она не заметила его входа.

— «Ты готова говорить?» — спросил Савельев, его голос был мягким, но в нём чувствовалась тяжесть ответственности.

Алёна подняла глаза, её лицо было бледным, и Савельев понял, что она всё ещё находилась на грани. Но её слова — они могли всё изменить.

— «Я готова», — сказала она с трудом, её голос был хриплым, как будто она только что прошла через ад. — «Я знаю, кто это...»

Савельев замер, его сердце подскочило. Он понял, что в эти моменты, возможно, решится судьба не только Алёны, но и всей команды. В тот момент он знал, что нет другого пути назад.

— «Говори», — сказал он, не отрывая взгляда.

Алёна сделала паузу. Она была на грани, но её решимость была видна в каждом её движении.

— «Его имя... Соколов», — прошептала она, и в её словах было не только признание, но и ощущение освобождения.

Савельев резко вдохнул. Имя, которое прозвучало в её устах, было знакомым. Соколов был одним из самых высокопрофильных людей в правительстве. В его руках были все нити.

Теперь Савельев знал, что они прошли точку не возврата. Если они раскроют этот заговор, они станут мишенью для всей системы. Но если они этого не сделают — то эта система уничтожит их всех.

Часть 25: Тени на горизонте

Прошло несколько дней, но Савельев не мог забыть слова Алёны. «Соколов» — этот человек был в самом центре всего. И теперь он знал, что его команда стояла на грани чего-то куда более страшного, чем просто расследование преступлений. Вся система была пронизана его влиянием, и каждый шаг, который они делали, мог привести к разрушению их жизней.

Савельев не мог позволить себе сомневаться. Но, в то же время, он не мог заставить себя действовать поспешно. Каждый ход должен был быть рассчитан, как на шахматной доске. Он решил, что нужно собрать больше доказательств. Но как это сделать, если вся система была защищена таким мощным щитом?

Алёна продолжала восстанавливаться, но её силы были на исходе. Она пережила гораздо больше, чем она могла бы рассказать, но, несмотря на это, она была готова идти до конца. Она была единственным ключом к разгадке, но её молчание — её страх перед тем, что она могла потерять всё, — сковывал её.

Чернов, как всегда, оставался рядом. Он был готов идти туда, куда Савельев указывал, даже если это значило столкнуться с самой опасной стороной системы.

— «У нас есть шанс», — сказал Чернов однажды вечером, когда они обсуждали дальнейшие шаги. — «Но нам нужно быть готовыми к последствиям. Если мы сдадим его, он точно не останется без ответа.»

Савельев покачал головой, его глаза были полны решимости.

— «Мы не сдадим его, Чернов. Мы остановим его. Это единственный выход. Но мы должны подготовиться к тому, что он не будет ждать. Он будет действовать первым.»

С каждым днём ситуация становилась всё более напряжённой. Савельев понял, что он находится на грани, и ему некуда отступать. Он не мог проиграть. Он не мог допустить, чтобы те, кто доверял ему, пострадали из-за его решений.

Между тем, Соколов продолжал оставаться в тени, и его влияние оставалось невидимым для большинства. Это было не просто политическое манипулирование, это был механизм, который мог разрушить всё.

Ночь. Савельев сидел в своём кабинете и просматривал новые данные, когда вдруг на экране высветилось сообщение: «Соколов выехал за пределы города. За ним следят, но нужно действовать быстро.» Это была подсказка, которой он так долго ждал. Но её было недостаточно. Им нужно было больше, чтобы разоблачить его.

Через несколько часов они были уже в пути. Машина двигалась по тёмным улицам Москвы, и Савельев знал, что они приближаются к моменту, который мог бы стать решающим. Но ещё не было ясно, что именно они найдут. Возможно, это будет ловушка, возможно — шанс.

Чернов сидел рядом с ним. Он молчал, но взгляд его был насторожённым, как у человека, который слишком хорошо знает, что не всё так просто.

— «Ты уверен, что это тот момент?» — спросил Чернов, не скрывая беспокойства.

Савельев повернулся к нему, его глаза были твёрдыми, но внутреннее напряжение не исчезало.

— «Да. Мы не можем позволить себе промедлить. Он знает, что мы близки к нему, и он будет действовать первым. Мы должны быть готовы ко всему.»

Они подъехали к заброшенному зданию, окружённому высокими железными воротами. Стройный силуэт человека, стоящего рядом с машиной, вызывал напряжение. Казалось, что сам воздух вокруг этого места был наполнен угрожающим шёпотом.

Когда они вошли внутрь, всё было слишком тихо. Здание было полупустым, но в этом было что-то неестественное. Савельев ощущал, как каждая стена кажется ему врагом, готовым обрушиться.

Чернов поднял руку и указал на дверь в конце коридора. Савельев сделал шаг вперёд, и каждый его шаг отдавала гулким эхом, как предвестие чего-то, что вот-вот должно случиться.

Он знал, что сейчас их ждёт кульминация. Но как именно она проявится, он ещё не знал. Они должны были быть готовыми ко всему. К тому, что их ждёт за дверью, и, возможно, к тому, что скрывается за каждым шагом, который они делают.

Часть 26: Последний шаг

Савельев и Чернов стояли у двери, ведущей в тёмную, почти пустую комнату. Тишина была глухой, но в ней ощущалась опасность, словно каждое дыхание нарушало баланс. Савельев был настороже. Он знал: это был последний шаг.

Они вошли внутрь. Прежде чем сделать и шаг, Савельев поднял руку, как бы останавливая Чернова. Но тот был не менее напряжён и держал оружие наготове.

Комната была пустой, лишь в углу стоял стол, на котором лежал набор инструментов — всё как всегда. Но в этой пустоте Савельев почувствовал, как его сердце бешено стучит. Что-то не так.

Тишина разорвалась резким звуком, когда дверь с другой стороны комнаты скрипнула. Савельев мгновенно направил оружие в сторону звука. И тогда, из темноты, шагнул он. Соколов.

— «Я знал, что вы придёте», — сказал он с тихим, но уверенным голосом. Его лицо было холодным, а глаза — безжалостными. С ним было несколько охранников, но они оставались в тени.

— «Ты думал, что сможешь нас обмануть?» — произнёс Савельев, сжимая рукоятку пистолета. Его голос звучал твёрдо, но он ощущал, как каждое слово даётся ему с трудом.

Соколов медленно шагнул вперёд, не обращая внимания на оружие, которое направляли на него.

— «Обмануть? Нет, Савельев, я просто ждал. Ждал, когда вы сами откроете этот ящик с тайнами. Но теперь вы понимаете, что не можете выбраться. И вы не одиноки.»

Его охранники начали подходить к ним, и Савельев почувствовал, как ситуация становится всё более напряжённой. Но он знал, что у него нет другого пути назад. Он должен был действовать.

— «Ты думал, что всё будет по-твоему?» — Чернов шагнул вперёд, его голос звучал с угрозой. Он знал, что их шансы на победу уменьшаются с каждой секундой.

Соколов засмеялся.

— «Вы думаете, что можете победить меня? Вы всего лишь пешки в моей игре. И в этот момент, я решаю, когда вы падёте.»

Он сделал шаг в сторону стола, откуда незаметно достал оружие. Савельев не медлил. Выстрел. Тот, кто стоял рядом с Соколовым, рухнул, но сам Соколов отскочил в сторону, скрывшись в темноте.

— «Вперёд!» — скомандовал Савельев.

В этот момент весь мир, казалось, замер. Ожидание было тяжелым, в воздухе висела угроза. Но с каждым новым шагом, их встреча с Соколовым становилась неизбежной. С каждым новым движением они приближались к кульминации.

Они были готовы. Всё зависело от того, кто первым совершит ошибку.

Савельев снова направил пистолет, а Чернов шагал в его сторону, прикрывая спину. И в этот момент, как в замедленном времени, произошло то, чего они все ждали — выстрел. Молниеносный.

Савельев поднял взгляд, и всё его тело напряглось. В тот момент, когда пуля прошла мимо, он понял, что выбор уже сделан. Он не мог отступить. Вся его жизнь была в этом одном моменте.

Часть 27: Погибший свет

Савельев стоял перед Соколовым, пистолет в руках, взгляд цепко зафиксирован на враге. Всё вокруг замерло, словно время решило подождать. Убийцы, что окружали их, стояли неподвижно, ожидая своей команды. Он мог почувствовать напряжение, исходящее от Чернова и его людей, готовых к моменту, когда их жизнь будет зависеть от одного мгновения.

Но это мгновение было настолько коротким, что невозможно было его поймать.

Соколов улыбнулся — холодно и жёстко. Он знал, что они не могли победить. Он знал, что были слишком близки, чтобы позволить себе ошибку. Взгляд его был полон презрения, будто он давно видел конец этой игры.

— «Ты думаешь, что справишься с этим? Мы все уже давно в этом болоте, Савельев», — сказал Соколов, чуть приподняв бровь.

Савельев напрягся, его пальцы сжались на пистолете. Он сделал шаг вперёд, намереваясь выстрелить. И в этот момент всё рушилось.

Взрыв. Осколки, пули, тени.

Он был поражён. Он чувствовал, как что-то внутри него ломается. Воздух стал тяжёлым, и его руки стали слабеть. Но он не мог остановиться. Не мог позволить себе сдаться.

Он был на грани. Боль пронзала тело, но всё, что он мог слышать — это грохот и скрежет выстрелов. А потом темнота накрыла его.

Он упал. На несколько секунд его мир исчез, поглотила пустота. Взгляд затуманился. В ушах не было слышно ничего, кроме едва различимых звуков — фоновый шум, лёгкое пульсирование.

Но он всё ещё был здесь. Где-то в этом мире, который не давал ему возможности уйти. Он не мог позволить себе сдаться. Не теперь.

Всё затмилось. Он чувствовал, как его тело уходит в пустоту, его сознание не выдерживает. Он видел только её — Алёну. Видел её лицо, её глаза, и это было всё, что оставалось.

Он хотел что-то сказать. Но слова застряли. Он хотел подняться, дотянуться до неё, но не мог.

Темнота поглощала его, и он не чувствовал боли. Он не чувствовал ничего.

Прошли дни, но никто не знал, что происходит с ним. Пресса молчала, все его действия были под грифом секретности. Лишь несколько людей знали, что он был на грани смерти.

В больнице, где его привезли после того, как Соколов был нейтрализован, Савельев всё ещё не приходил в себя. Его тело было измучено, раны глубокие, и врачи не давали никаких обещаний. Кома. Тёмный мир, который он сам себе создал, теперь был его единственной реальностью.

Чернов стоял у кровати. Он был измотан. В его глазах был тот самый холод, который Савельев знал ещё с первого дня.

— «Ты был прав», — сказал Чернов с тихой решимостью. — «Ты всегда был прав, Виктор.»

Сквозь мрак, где не было ни времени, ни света, Савельев всё же почувствовал его слова. Он услышал, но не мог ответить. Он был далеко. Он был, как и всегда, на шаг впереди всех. И теперь — там, где был он — не оставалось больше света.

                Конец.