Ступень к успеху. Часть 2

 Я просыпаюсь от яркого света. Лучи солнца ослепляют мои глаза. Я беру в руки телефон и вижу три пропущенных звонка от Куликовой. Эта наша староста. Когда-то я с ней общалась, но после знакомства с Катей она мне стала неинтересна. Наверное, потому что она, как и я, была одержима учебой.  Время было двенадцать часов. Я снова прогуляла школу.
 Еле дойдя до ванной комнаты и посмотрев в зеркало, я с ужасом понимаю, что была не в состоянии смыть макияж, и теперь он, а точнее его остатки, размазан по всему моему лицу. Я умылась и пошла на кухню завтракать или уже обедать. Пока я ставила чайник, зазвенел мой телефон. В мыслях промелькнуло: «Хоть бы это была не Анна Андреевна». Беру телефон в руки и вижу, что звонит Катя.
 – С добрым утром, как ночка?
 – С добрым... Голова немного болит.
 – Тебе воды прислать по почте?
 – Не надо, – ответила я, улыбнувшись.
 – Я тут с таким парнем познакомилась, когда вы ушли. Сейчас он принимает у меня душ в квартире.
 – Ого! Как его зовут? Сколько ему лет?
– Это что, допрос? – возмущенно спросила Катя. –  Сейчас пришлю его фотку. Честно, я не помню, как его зовут, а возраст он мне свой не называл, но на вид ему лет тридцать.
 – Не старый ли он для тебя? – рассмеялась я.
 – Хватит смеяться. Жди фотки.
 – Ты его что, всю ночь фотографировала?
 – Ну, пока он спал.
 – Ну ты даешь! – я продолжаю смеяться.
 – Ну все, давай, пока!
 – Пока! – я кладу трубку. Чайник закипел.
 Тут же приходит уведомление в мессенджере о сообщении от Кати. Я открываю наш диалог и вижу несколько фотографий. Я вглядываюсь в них, а там на боку на кровати лежит голый качок, прикрытый одеялом; из-за темноты в комнате не видно его лица. Через минуту новое сообщение от Кати: «Ну, как тебе?» Я ей отвечаю: «Если ты про фигуру, то – ничего, а если про лицо, то его не видно!», – и отправляю смеющиеся эмодзи. Потом я сделала себе бутерброд, налила чай и приступила к трапезе.
 С Катей нас связывает тесное общение. Познакомились мы при очень странных обстоятельствах. В конце учебного года я сидела во дворе на скамейке и рыдала из-за полученной неудовлетворительной оценки в школе. Вы представляете?! Я всегда училась хорошо. Да, у меня был синдром отличника. Наверное, получая хорошие отметки в школе, я пыталась завоевать внимание мамы и найти одобрение у нее. С детства моя бабушка, которая и делала со мной домашние задания, рассказывала о том, как важно учиться и получить высшее образование. К этому я и стремилась. В школе у нас хорошие учителя. Поскольку у меня была хорошая репутация, они часто шли мне на встречу. У меня никогда не было с ними конфликтов. Поэтому по тем предметам, где у меня были проблемы, я все равно получала хорошие оценки. Но учиться, признаться честно, было иногда тяжело. Однако учеба – было единственным моим увлечением. В кружки и секции меня не отдавали.
 И вот я учусь в десятом классе, следуя наставлениям бабушки и по моему, как мне тогда казалось, желанию получить жалкие корочки. Май. Конец учебного года. Я иду, расстроенная, в соседний от школы двор. Сажусь на скамейку и начинаю рыдать. И тут ко мне подходит коротковолосая высокая (не ниже 180 сантиметров) блондинка, которая выглядела своеобразно, но стильно по сравнению со мной, одетую в классическую одежду школьницы.
 – Эй, ну ты чего? Тебя парень бросил? Ну-у, ты не переживай. Все мужики – козлы! Они только и пользуются нами, всем только одно и надо… Хочешь сигаретку?
 – Нет, спасибо, я не курю… и меня не бросал парень.
 – А что случилось? Возьми все-таки сигаретку.
 – Нет, не буду. Я просто получила плохую оценку в школе. Мне она была так важна.
 – А-а, это ты так расстроена из-за оценки? – девушка рассмеялась и подсела ко мне на скамейку.
 – Меня Катей зовут.
 – А я Маша.
 – Так, Маша, слушай меня. Школа – это не то, из-за чего нужно плакать. Учителя вам вдалбливают всякую ересь, чтоб вы ее учили, написали контрольную работу, получили оценку, а потом они напишут отчет о проделанной работе. Вас учат не потому, что это действительно интересно. Вас учат потому, что вам надо сдавать экзамены. Этими знаниями ты и не воспользуешься в жизни. Я отучилась девять классов, пошла в колледж, там отучилась три года, и что мне это дало? Ни-че-го. Полученными знаниями я не пользуюсь. Где я бы воспользовалась теоремой Пифагора, или где бы я вычисляла дискриминант? Правильно, нигде. Поэтому забей на оценки в школе. Ты не должна тратить всю свою жизнь на зубрежку. Делай то, что хочешь. У тебя жизнь одна.
 Слово за словом, и я вскоре успокоилась. Катя рассказала мне про свою жизнь: ей двадцать один год, живет одна в съемной квартире, деньги зарабатывает подработками: то модель для съемок, то визажист, то еще что-нибудь в таком роде. Одним словом – фрилансер. Не знаю, почему Катя обратила на меня внимание и захотела утешить. Мы с Катей обменялись контактами и так стали общаться в мессенджере.
 А потом наступило лето, и Катя однажды позвала меня погулять. Сначала мы просто слонялись по улицам города, а потом Катя пригласила меня в клуб «All stars» и познакомила с ребятами. Они, в свою очередь, рассказали немного о себе.  Больше всех болтал Паша – красавчик под два метра ростом, весь татуированный, в стильной шапке, прячущей лысую голову, барабанщик-самоучка. Он учился в параллельном классе с блондином Стасом, который был на фоне остальных коротышкой, хотя у него был средний рост, и моим Димой. Тогда им и пришла идея создать музыкальную группу. Стас и Дима как раз брали уроки игры на гитаре. Выступали они и в переходах, и на улицах города, и в небольших клубах. Пока не познакомились с Крабом. Краб был тоже среднего роста, с темными густыми волосами и крепким телосложением. Как только ему исполнился двадцать один год, его старший брат подарил ему клуб. Однажды Краб услышал, как ребята играют в переходе и предложил им выступать у себя. Сам Краб был очень музыкальным человеком. У него красивый голос, и он умел играть на трех музыкальных инструментах. Так у ребят появилась площадка для репетиций и выступлений. Они стали своеобразной фишкой клуба «All stars». Публике они нравились.
Как Катя с ними завязала общение? Ее однажды по своим связям пригласили на выступление ребят в качестве фотографа. Снимки группе очень понравились, и Катя стала их частым гостем. И вот в июле у ребят было очередное выступление, на которое была приглашена Катя, и она меня позвала с собой. С этого момента у меня началась как будто другая жизнь: отношения с Димой, ночные тусовки и многое другое. Мои родители знали о моей новой подруге и позволяли гулять мне с ней до десяти часов вечера. Мне повезло, что родители отпускали меня к Кате в гости с ночевкой. Однако, как вы понимаете, ночевала я у Кати не всегда. Зачастую я оставалась у Димы. Пока были каникулы, я могла спокойно проводить время со своей подругой и со своим парнем. В общем-то, я врала родителям о своем местонахождении и времяпрепровождении. Но потом началась учеба. Родители были недовольны моими прогулками, и чтобы их не гневить, я приходила домой вечером. Но они еще не знали, что школу я практически не посещала: либо врала, что плохо себя чувствую, либо просто прогуливала какие-нибудь уроки. Я чувствовала себя очень свободной.

 ***
 Прошло с момента моего пробуждения где-то два часа. Я лежу на кровати, смотрю новые фотографии ребят в паблике клуба и с улыбкой вспоминаю ночь. Я хочу, чтоб она повторилась и продолжалась до бесконечности. Внезапно мои мечты прерывает звонок с неизвестного номера. «Что-то я сегодня популярна», – проговариваю я вслух.
 – Алло, – робко произношу я.
 – Алло, это Краб. Привет.
 – Эм… Привет...  – сказать, что я была в недоумении – значит сказать ничего. Откуда у него мой номер? Мы с ним общались редко, только когда я была в клубе.
 – Нам срочно нужно встретиться.
 – Что? Подожди? Откуда у тебя мой номер? Что за срочность? Что случилось? – в моей голове промелькнули все страшные события, которые могли произойти, в частности, которые касались Димы.
 – Потом все объясню. Давай в шестнадцать часов у фонтана в Старом парке.
Я не успела произнести очередное слово, как он сбросил трубку.
Что же могло случиться? Я судорожно начала набирать номер Димы. Длинные гудки. Я уже успела перенервничать, и вот наконец-то он отвечает мне сонным голосом:
 – Привет, детка.
 – С тобой все нормально?
 – В смысле?
 – Ты сейчас где?
 – Вообще-то дома, где мне еще быть? Лежу в кровати. А ты хотела прийти?
 – Фух… Нет. Мне просто Краб звонил.
 – Зачем?
 – Не знаю. Я думала что-то с тобой случилось.
 – Не дождешься, – рассмеялся Дима.
 – Ну, ладно. Прости, что разбудила.
 – Ты можешь прийти, и мы можем спать с тобой вместе.
 – Заманчивое предложение. Но вынуждена отказаться.
 – Почему? Ты не хочешь меня?
 – Дим, не начинай. Мне надо срочно бежать. Пока.
 – Так, стой. Куда тебе срочно надо бежать?
 – В школу, – соврала я. – Мне надо брать задания, я и так много занятий пропустила. Меня из школы выгонят.
 – Ну ладно. Потом можешь заскочить ко мне.
 – Обязательно.
 – Я люблю тебя.
 – И я тебя люблю, – я положила трубку. Мне стало немного легче, что с Димой все в порядке, но все же меня мучил вопрос: что хочет от меня Краб?
 Потом я все-таки решила перезвонить Куликовой. Она взяла трубку и с наездом спросила:
 – Ты где была на этот раз?
 – Я... Я приболела, – соврала я.
 – Что-то часто ты стала болеть. Ты там пей противовирусные препараты, что ли… Ну, ладно, выздоравливай! Нам, если что, задали написать эссе по английскому языку на тему «важность изучения иностранных языков», по географии – ответить на вопросы в конце третьего параграфа, по алгебре –  решить задания на десятой страницы учебника, а по истории задали заполнить таблицу: «Ход отечественной войны 1812 года».
 – Хорошо, спасибо, – проговорила я и положила трубку.
 После за мной настиг новый шквал эмоций. Я абсолютно не хотела писать эссе на английском языке. Мне бы русский язык для начала выучить. По географии нас заставляют отвечать на дурацкие вопросы: «А почему Земля круглая?», «А почему звезды на небе?» Почему да почему? Потому что! Алгебра – это вообще пытка, которую надо запретить Женевской конвенцией. И мне уж точно не интересен ход событий на войне в 1812 года! Что было в прошлом – остается в прошлом! Во мне проснулся бунтарский дух. Никогда прежде я не была такой.  Я еще минут пять возмущалась по поводу домашнего здания, но все же заставила себя его выполнить. А раньше я делала это беспрекословно.
 Время поджимало. Мне все не терпелось узнать, зачем я понадобилась Крабу. Я быстро надела джинсы, футболку, куртку, кеды, закинула рюкзак на плечо, вышла из квартиры через полтора часа после звонка Краба и стала направляться в сторону Старого парка.
 Прошлое Краба, насколько я знаю, очень мутное. Он успел отсидеть в тюрьме, где и получил свое прозвище. Он воровал в общественных транспортах и однажды попался. Ему тогда было восемнадцать лет. Мне было всегда интересно: что его подтолкнуло к воровству? Не сказать, что он был из бедной семьи. После того, как его выпустили по УДО уже через год, он решился на серьезные изменения в своей жизни. Его старший брат, Игорь, сделал Краба владельцем клуба, чтобы тот смог показать свою ответственность. И у него это получилось. Больше всего Краб гордился своей музыкальной группой и делал все для ее продвижения. Тогда он вышел на Катю, которая славилась своими качественными снимками. Она ему очень симпатизировала. И по пьяни они переспали. Но это не мое дело.
С тарый парк находился в двух километрах от моего дома. Я решилась пойти пешком.  Старый парк – это его народное название. На самом деле это была лесополоса. Двадцать лет назад власти решили построить новый парк: с аттракционами, кафе и прочими развлечениями. А тот парк оказался заброшенным. С тех пор там редко кто прогуливался. Если только маньяки. Там было, правда, страшно находиться.
И вот я свернула на дорожку, которая вела к старому фонтану. Вокруг, как обычно, ни души. Мне было немного не по себе от безлюдности, но я шла уверенно. И вот я вижу знакомый силуэт. Это Краб. На нем была кожаная куртка и рваные джинсы. Выглядело это очень брутально. Несмотря на то что он бывший уголовник, я никогда не видела в нем никакой угрозы. Вообще он довольно образованный человек. До того, как его посадили, он учился в университете на факультете международных отношений на бюджетной основе.  И мне до сих пор неясно, что же его подтолкнуло на воровство.
 – Еще раз привет. Спасибо, что пришла, – он подходит ко мне и начинает обнимать, похлопывая меня по спине. Я, ошарашенная, тоже обнимаю его в ответ, но затем резко отхожу назад и начинаю вести диалог.
– Ты можешь сказать, что случилось? И откуда у тебя мой номер?
– У Катюхи взял.
– Зачем?
– Мне нужна твоя помощь.
– В чем?
– Спрячь у себя, – он достает из кармана сверток и подает мне в руки.
– Что это? – испуганно спрашиваю у него.
– Не беспокойся, ничего запрещенного, – спокойным голосом ответил он.
– И все же, что это?
– Это деньги.
– Ты их что, украл?! – первое, что пришло в голову, выдаю я.
– Нет, они мои. Просто нужно, чтоб они находились не у меня.
– Значит, это не твои деньги, раз ты не хочешь их прятать у себя, – я начинаю паниковать.
 – Я тебе потом все объясню.
 – Нет, ты объясняешься сейчас! Или ты рассказываешь мне все сейчас, или я ухожу!
 – Ладно. Деньги, действительно, мои. Но есть люди, которые их ищут. К тебе домой они ломиться не будут, поэтому пусть они у тебя побудут на некоторое время.
 – Какие еще люди?
 – Плохие, очень плохие. Выручай, пожалуйста.
 Я смотрю в его глаза. В них я действительно вижу панику и страх. Видимо, дело очень серьезное.
– Ладно, – проговариваю я, затем беру сверток (он оказался довольно тяжелым, что у меня сразу возникли вопросы о количестве купюр в нем) и кладу деньги в рюкзак. – Ты проводишь меня до дома с такой-то суммой?
 – Нет. Извини. Не получится. Нас никто не должен видеть вместе. Это для твоей же безопасности.
 – Если со мной по дороге что-то случится, то виноват будешь ты!
 – С тобой ничего не случится. Обещаю.
 Краб снова обнял меня, поблагодарил за услугу и пожелал удачного пути. Затем развернулся и быстрым шагом ушел в противоположную сторону. Я смотрела ему в спину, в голове роились мысли о том, что только что произошло.
Я шла обратно, озадаченная и хмурая. Я даже не заметила, как дошла до своего дома. Черт, а я ведь еще Диме обещала заскочить к нему. Странно, что он не позвонил и не написал. Подходя к подъезду, я вижу перед собой мужчину, рядом с которым стоит молодая девушка, чем-то похожая на меня.
 – Папа..?