Весенняя дудочка

В Зелёный лес пришла весна. Вчера она наведалась в Дальний лес, ранним утром поприветствовала тихий Голубой лес, и вот уже потихоньку будит жителей шумного Зелёного. Ежик Колючка Репейников проснулся от тёплых лучей, полосами легших на его постель из сухих листьев. А еще его разбудили звуки весенней дудочки. Колючка услышал мелодию весны еще в догорающем сне с минуту назад — ему снилось, что вокруг него зеленые и голубые ёлочки водят хоровод, причем наряжены не они,  а он сам – весь в бусах и шарах до последней иголки — хотя, теперь еж уже не был в этом уверен, ведь сон совсем догорел в лучах весеннего солнышка и стал забываться. А эту волшебную мелодию жители леса слышали каждый год с приходом оттепели, с прилётом грачей и рождением первой весенней флоры — цветов мать-и-мачехи, голубых подснежников и белоснежных пролесков, нежных ландышей, робких зелёных почек на холодных ветках... Весенняя дудочка слышалась в теплом ветре, отогревала промерзшую за зиму землю на пару с мартовским солнцем, возвращалась в леса с перелётными птицами, но никогда не оставалась надолго, трезвонила с жаворонками в небе, приходила с весной, и была, казалось, частью ее самой. Никто, кроме зайца Касатки, не знал, откуда она, на самом деле, приходит. Но заяц Касатка бережно хранил свою тайну.

Или кто-то ещё в Зелёном лесу был посвящён в тайну весенней дудочки? Может быть, мы скоро об этом узнаем. А пока вернемся к ёжику Колючке. Он уже встал с постели и тихонько насвистывает "весеннюю мелодию" – вторит дудочке, которая стала слышна еще лучше, когда ежик поднял жалюзи и  распахнул форточку. Тут же послышалось и пение птиц — целый птичий хор! – и журчание ручейка вдалеке... Колючка и другие жители Зелёного леса часто напевали и насвистывали "весеннюю мелодию", пока шел март или апрель, и еще немного в цветущем мае... Но летом "весенняя мелодия" забывалась, а уж осенью ее даже старый Заяц-музыкант никогда не мог вспомнить, а ведь он и сам когда-то играл на дудочке и даже мастерил их, вырезая из дерева... Жители леса верили, что эта загадочная мелодия была частью самой весны и ее, как и весну, нельзя было вызвать в другое время года, даже в своей памяти... А нотную грамоту в Зелёном лесу знал лишь старенький Заяц - музыкант, но он давно уже не записывал музыку на слух.

Но вот в окошке показался Снеговик-почтовик. Ежик помахал ему лапой, а Снеговик не только помахал своей рукой-веточкой, но и подошел к норке поближе, к почтовому ящику, и положил в него письмо.
– А вам письмо, Колючка Репейников! – весело сказал при этом почтовик.
– Да ты бы мне его в лапы дал, Снеговик, я же здесь! А так, придется во двор выходить...
– А от чего же не выйти во двор? – удивился почтовик, – погода же прекрасная!
– Ну да, согласен, – пропыхтел ёжик себе под нос, – но одеваться надо тепло, весной простудиться проще простого, солнышко греет, конечно, но все же еще и слякоть и ветер...
– Да ладно тебе занудничать, Колючка! – рассмеялся снеговик, – но шарфик ты, конечно, надень, если не проколешь его своими иголками! Ха-ха, – снеговик шмыгнул носом-морковкой, – и резиновые сапоги не забудь, – добавил он уже без смеха. (Его нос-морковка, кажется, уже немного простыл).
Ежик накинул платок, который сшила ему в подарок сорока Азалия Алмазова, обулся в резиновые калоши, и шустро вышел во двор, чтобы поскорее достать из ящика письмо. Он с удовольствием втянул свежий весенней воздух и на миг даже позабыл о письме. (Дудочка перед тем немного затихла, но все еще слышалась вдалеке. ) А сейчас музыка зазвучала так громко, как будто на ней играли где-то совсем поблизости... А кто играл? Может быть, лесные эльфы? Ёжик достал из ящика письмо. На конверте было написано: от Иголки Репейниковой, из Голубого леса. Ёжик раскрыл конверт, но вдруг снеговик, уже отойдя на несколько метров, его окликнул:
– Кстати, Колючка Репейников, – выкрикивал почтовик, – тебя заяц Касатка приглашает на чай! Сегодня на закате солнца! 

***
Пока читатели на начали волноваться о том, что Снеговик - почтовик скоро растает, стоит сказать, что это особенный снеговик, волшебный, потому-то  он и умеет говорить, в отличие от всех прочих снеговиков, которых лепят зимой ради забавы. Все дело в том, что много лет назад бабушка сороки Азалии, отыскав цветок папоротника, загадала желание: чтобы зимой, когда она со своей подружкой-трясогузкой слепит снеговика, он ожил и никогда не таял. Так оно и вышло. И теперь снеговик -почтовик обожает лето. (У него даже есть солнечные очки, крем для загара и пляжный зонтик).

***
Ёжик Колючка медленно ходил по комнате в своей уютной норке, согретой солнышком через окошко, и никак не мог решить: пойти ему в гости к Иголке Репейниковой или же принять приглашение зайца Касатки? Идти по лужам в голубой лес ему не очень-то и хотелось, но , с другой стороны, погода стояла замечательная, весна наконец-то вступила в свои права, птицы поют, дудочка играет... А сидеть в своей норке до вечера было бы не так уж и весело, хотя еж обычно был не прочь побыть наедине со своими мыслями... А зато потом, на закате, ему достаточно пройти пару шагов и он окажется в гостях у своего друга – в норке зайца Касатки. А пока можно попить чаю с остатками зимних запасов... "Да, сушёные грибы ещё, кажется, завалялись в буфете,  — пыхтел себе под нос ёжик, – а у зайца морковные конфеты, наверное, ещё припасены ..." Но тут он вспомнил про то, что кузина упоминала в письме "весенний пирог"... "Или нет? Или это было в прошлогоднем письме?" – усомнился ежик. Письмо, кстати, лежало в открытом виде на фанерном столике, под окошком, чтобы его было лучше видно... И Колючка снова подошёл к письму, чтобы прочитать его повнимательнее. Пожалуй, мы тоже могли бы прочитать это письмо – хоть оно и личное, но Колючка Репейников нам разрешает:

"Дорогой мой кузен, поздравляю тебя с приходом весны! Я пишу это письмо перед уходом в зимнюю спячку, на календаре "30 ноября", в этом году я немного припозднилась с отходом ко сну, но не в этом дело. Я уже написала письмо, которое Снеговик обещал передать тебе на Рождество, и ещё одно, которое голуби пришлют тебе на Новый год, а это, последнее, с приглашением на весенний пирог – ты же знаешь, что мы с синичками и воробушками каждую весну  печем пирог из зерен и хлебных крошек, оставшихся в кладовых, и первых весенних трав и ягод. Но ты редко приходишь ко мне в гости весной... Я понимаю, путь не близкий, и твои друзья из Зеленого леса наверняка будут рады видеть тебя в своих норках, берлогах и домиках, но все же я тебя приглашаю, дорогой мой Колючка, и буду ждать и в этом году тоже! (Точнее, для меня это пока что в следующем году, но если ты читаешь это письмо, значит уже наступила весна – Снеговик-почтовик обещал положить его в твой почтовый ящик в тот день, когда заиграет весенняя дудочка.) Значит, дорогой мой кузен, весна пришла и я тебя очень жду!
P.S. Захвати узелок с хлебными крошками, если они у тебя есть, но только не приноси снова сушеные грибы – в пирог они не годятся."

Да уж, про пирог тут написано, и очень много! "И потом, – подумал ежик, – если я не буду мешкать, а пойду в Голубой лес прямо сейчас, то, возможно, успею вернуться к закату солнца, и тогда я и к зайцу Касатке успею на чай!"
И ёжик снова накинул на свои иголки тёплый платок с бахромой, собрал все крошки с письменного столика и из буфета в тряпочку, которую после свернул в узелок и повесил на палку, не забыл обуться в калоши и оставить записку на двери "ушел в Голубой лес, вернусь на закате", и побрел по тропинке, сопровождаемый звуками "весенней дудочки". И чем дальше он уходил в Голубой лес, тем тише слышалась "весенняя мелодия", ведь она была где-то здесь, рядом с его норкой, и приближалась к норке зайца Касатки.

***
Заяц Касатка разжёг во дворе костёр из сухих веток и палочек, и уже подогревал на нём чайник. Снеговик-почтовик ушёл от него несколько минут назад – разносить письма всем тем, кто вышел из зимней спячки, а это работа на целый день... Они успели попить березовый сок и доесть прошлогодние морковные конфеты, которые снеговик, кажется, не очень-то и хотел, потому что вежливо отказался от угощения, съев всего одну, и одну засунув в карман. "Наверное, это всё потому, что конфеты напоминают снеговику его нос, а свой нос, понятное дело, есть никому не хочется , – размышлял про себя зайчик, – ладно уж, напеку к чаепитию печенья из овсянки."
– Синичка, ты любишь овсяные печенья? – спросил он у танцующей на берёзовой ветке птички.
– Овсяные печенья? Тиу-тиу! Люблю, конечно!
– Тогда прилетай ко мне в гости, на чай с печеньем, на закате.
– А подружек мне можно позвать?
– Зови, чего уж там, сегодня же праздник, весна пришла, – согласился заяц, тыкая палкой в угли – костёр все никак не хотел разгораться.
– Тиу-тиу, ви-ви, – запела синичка и продолжила свой танец.
Птичка танцевала под "весеннюю мелодию", конечно же, и сама же ей подпевала... А вот, наконец-то и костёр разгорелся, и чайник засвистел! Заяц заварил себе чаю из сушёных листьев малины и чёрной смородины, затем потушил костер, полив его из садовой лейки, и принялся пить горячий отвар, сидя здесь же, во дворе, на бревне у потухших палок. "Тиу-тиу, ви-ви," – пела синичка, и множество разных птиц вторили ей со всех сторон.
На леске, протянутой от берёзы до осины, колыхалась голубая скатерть в вышитых ромашках. Заяц Касатка каждый год с приходом весны стирал эту скатерть и вывешивал сушиться во двор. Все его знакомые считали, что он стирает скатерть к первому весеннему чаепитию, но для зайчика в этом своего рода ритуале был и свой , тайный смысл. Он знал, что голубая скатерть поможет кое-кому найти его норку... Кое-кому, кто уже совсем близко и скоро придёт к нему в гости – еще до заката , если зайчик не ошибается... Да, весенняя дудочка играла все громче и громче... А Касатка, тем временем, допивал остывший чай и вспоминал свое заячье детство.

***
Маленький зайчик Касатка не очень-то любил прыгать и бегать вместе с другими зайчатами. Играть в салочки и в чехарду ему было не по душе, хоть он и мог бы быстро бегать и скакать, но ему куда больше нравилось собирать цветы на поляне и плести из них венки, а ещё вышивать крестиком... За это зайчата дразнили его девчонкой, но он не обижался, ни видя ничего плохого в том, чтобы быть похожим на девочек, они ведь куда милее и добрее, как он считал... У него и подружки были – близняшки Черничка и Земляничка. Зайчихи собирали с Касаткой одуванчики, ромашки, васильки и тоже плели из них венки или браслеты, но они часто обижались и подолгу с ним не разговаривали, когда он путал их между собой... А Касатка не всегда мог отличить близняшек, как ни старался... Проще всего ему было, когда девочки нацепляли клипсы – у Чернички в форме черники, а у Землянички в форме земляники, но они носили украшения только по воскресеньям или в праздничные дни... А вот повседневные их платья были всегда одинаковые.

Однажды, в начале лета, когда поспеет вишня, а яблони ещё в цвету, в дождливый день, но уже после того, как дождик затих, а на небе показалась радуга, зайчик Касатка прыгал по лужам на ромашковой поляне. Плести венки ему сегодня не хотелось, да и подружки его остались дома – они не желали промочить свои лапки.
И вдруг, на поляну, из чащи леса, вышел волчонок. Касатка немного испугался, ведь волки, как он знал, драчливый народ и могут даже кусаться, а ему потом мажь укусы зелёнкой да пластырь наклеивай... Лучше уж сразу побежать домой  — там хоть чаю можно попить с вишнёвым вареньем, да и в деревянные игрушки, которые мастерит его дедушка, можно было бы поиграть - покататься на резной лошадке, например... Но волчонок выглядел таким печальным и не опасным, что зайчик помедлил с уходом в норку.
– Привет, – робко сказал волчонок и потупил взор.
– Привет, волчонок, – сказал зайчик немного увереннее, чем волк, и даже протянул лапку для рукопожатия.
Волчонок обрадовался, что заяц от него не бежит, и с удовольствием пожал ему лапу – чуть сильнее, чем Касатка того ожидал, но всё же почти не больно.
– Меня Волчок зовут, – сказал маленький серый волк.
– Как? Волчонок?
– Не Волчонок, а Волчок. Как игрушка , которая все время крутится на месте.
— А, как юла? – уточнил Касатка.
– Что-то вроде того, – ответил Волчок и отчего-то вздохнул – печально-печально!
– А тебе подходит это имя? – поинтересовался зайчик, ведь Волчок сейчас не кружился, а только стоял в луже, переминаясь с лапы на лапу, в своих здоровенных волчьих башмаках.
– Наверно, да, ведь я люблю бегать и прыгать, и в чехарду играть люблю... Вот меня и назвали Волчком.
– О, так тебе надо с зайцами подружиться, раз так! – удивился Касатка.
– Вот так же мне и ребята-волки сказали, – понуро согласился Волчок и снова вздохнул, — на луну у меня выть не получается... Слишком тихо я, говорят, вою... Говорят, раз я такой непоседа, что не солидно для волка, то пусть уж лучше с зайцами играю...
– Дразнят тебя? – посочувствовал зайчик, – говорят, что ты не такой, как они?
– Ага, зайцем меня обзывают.
– Ого! Но это же не обидно? Что такого плохого в том, чтобы быть похожим на зайца?
Волчок помедлил с ответом...
– Ну, вообще-то ничего плохого нет. Я к вам, зайцам, хорошо отношусь.
– Ага, – ответил Касатка и тоже вздохнул.
– А ты чем расстроен? – поинтересовался волчонок.
– Да так, вспомнил вот, что меня и самого дразнят.
— Оу, – растерялся немного волк, — а тебя как обзывают?
– Девчонкой называют.
– Воу. Понятно, - не знал, что добавить Волчок.
– Но я вообще-то не обижаюсь. Не вижу ничего плохого в том, чтобы быть похожим на девочку.
Волчонок почесал лапой в затылке.
– А вообще-то ты прав, зайчонок. Как тебя зовут, говоришь?
– Я не говорил.
– Оу, — растерялся опять волчонок, – ну да. А кто тебя дразнит-то?
– Зайцы, конечно.
– Зайцы? Хм, а я думал, что все зайцы добрые... Думал, что только волки зубоскалят да обзываются.
– Ну, меня вот дразнят. Но я не обижаюсь. И у меня подружки есть – зайчихи Черничка и Земляничка. Но они сегодня не вышли гулять, – Касатка промолчал о том, что сестрички в последнее время с ним не разговаривали из-за того, что он снова их перепутал, да к тому же потерял в траве заколку одной из них.
– А ты чем любишь заниматься? – спросил Волчок.
– Я люблю цветы собирать, венки плести, вышивать, а еще, люблю в летний день посидеть под деревом и книжку почитать...
– Ух ты, так ты читать умеешь? – удивился Волчок.
– Ага, меня мой дедушка научил. А ты не умеешь?
– Не-а, – смущаясь, отвечал ему маленький волк, – волки не любят читать.
– А хочешь, я тебя научу?
Волчонок ненадолго задумался.
– Да, было бы здорово, всегда хотел читать сказки по вечерам. Волки этого не одобрят, конечно, но я могу читать и подальше от них. В одиночестве.
– Давай начнём завтра? Приходи к высокой сосне, за поляной, я люблю там почитать в тени... Начнем с букваря, а к концу лета, дай Бог, дойдем до сказок... Придешь?
– Приду. Завтра. Вечером. А пока я хотел бы поиграть в салочки с зайцами. Подскажешь, где они играют?
– Вон там, на холме, – указал лапой Касатка.
– Спасибо, заяц! – обрадовался Волчок. И в припрыжку побежал к холму, но вдруг остановился и прокричал:
– А как все-таки тебя зовут?
– Касатка! – послышалось в ответ, – приходи завтра к высокой сосне!

***
Вечерело. Все облака постепенно уплыли, как бумажные кораблики по ручью, и небо стало насыщенно-голубым, а закат до сих пор ещё не наступил. Все вокруг как будто заливало голубой краской, и скатерть на леске совсем сливалась с небом – только вышитые на ней белые ромашки с желтой серединкой выделялись среди небес.
– Так он не найдет мой домик по скатерти, – подумал заяц Касатка, – надо было договориться, чтобы я оранжевое полотенце вывесил, эх.
Он уже допёк овсяное печенье и оставил противень остужаться на крыльце.
— Хотя, с другой стороны, сейчас наступит закат, – подумал он, – и тогда скатерть снова станет видна издалека, а вот оранжевое полотенце сливалось бы с заходящим солнцем...

Он вспоминал, вглядываясь в горизонт, как Волчок пришёл тогда к высокой сосне... немного огорченный тем, что зайцы не захотели с ним играть. Но зато с того самого дня они могли все лето, да и всю осень, всю зиму и весну напролёт играть и учиться вместе. И зайчонок с волчонком не только научились читать сказки, но и придумали множество игр, подходивших под их интересы: например, собирать цветы наперегонки, залезать на самые высокие ветки сосны и читать на них книжки, прислонившись к стволу... А ещё, они пили чай с вишнёвым вареньем в гостях у Касатки, а дедушка-заяц смастерил им по дудочке и пытался научить их нотной грамоте... Зайчику музыкальные уроки нравились не так сильно, как волчонку, кое-чему он, конечно, научился, но Волчок играл так прекрасно, что дедушка-заяц плакал от радости, пожиная плоды своего труда. По ночам Волчок вместо того, чтобы выть на луну, играл на дудочке "Лунную сонату" Бетховена, а вот с приходом весны всегда исполнял мелодию собственного сочинения. Она и сейчас слышалась в воздухе...

И вот, на горизонте показалась серая фигурка, похожая на волка. Фигурка все приближалась и приближалась, и вот уже поравнялась с высокой сосной, и теперь Волчок шел по полянке, перешагивая проталины с подснежниками, шел, не переставая играть на дудочке, но иногда прерываясь, чтобы помахать обеими лапами зайцу, который уже вышел ему на встречу.

***
Оранжевое солнце, вспыхнув над лесом, догорало  на кронах елей и сосен – оттуда же, из западной части леса, в гости к зайцу пришел Мишка Пампушка. И не с пустыми лапами, а с целой корзинкой медовых булочек с ванилью! А из опушки леса притопал Мишка Жужжушка с деревянной кукушкой на плече –  жительницей настенных часов в форме скворечника. Мишка Жужжушка принес, по обыкновению, баночку меда, ведь он жил в берлоге под старым дубом, в дупле которого поселился пчелиный рой.
А во дворе, за столиком, сложенным из бревен и досок, весело пьют чай с печеньем волк Волчок, заяц Касатка, Снеговик-Почтовик, три птички-синички, а ещё, если приглядеться, можно заметить божью коровку в очках, что примостилась на берёзовой веточке – на той, что тянется к чашке на досках... Божья коровка сидит себе на клейкой разбухшей почке да потягивает согревающий отвар через соломинку.
– Я уж думал, мы опоздаем – кукушка-то генеральную уборку затеяла, – сказал мишка Жужжушка, когда поравнялся с мишкой Пампушкой.
– Конечно, весну нужно встречать в чистых часах и в чистой берлоге, – отрезала Кукушка.
Но вот они трое уже подошли к компании друзей.
– Ура, булочки! – обрадовались синички и налетели на корзинку.
– Мишки, Кукушка, наконец-то и вы пришли, мы уже заждались! – поприветствовал их Снеговик-почтовик. 
– Ага, но чай уже пьете без нас, – заметила Кукушка и слетела с плеча медвежонка, чтобы поскорее занять место поближе к чайнику.
– Садитесь, – просто сказал Касатка.
– Надеюсь, не ромашковый? – уточнила кукушка.
— Из листьев малины, – ответила божья коровка и сняла запотевшие очки, чтобы протереть их носовым платком, взятым на прокат у одной из синичек.
– Божья коровка Серьеза, ты тоже здесь! – обрадовались новоприбывшие гости.
– А мы и не заметили тебя! – добавил зачем-то Пампушка.
– И вам приятного чаепития! – с недовольством
буркнула божья коровка.
– Волчок, ты давно вернулся из путешествия? – поинтересовался мишка Пампушка.
– Да вот, буквально сегодня, – сказал Волчок и переглянулся с зайцем, отчего тот загадочно улыбнулся.
– Жаль, что "весенняя мелодия" уже затихла, – со вздохом отметил мишка Жужжушка.
– Ага, мне тоже жаль, – разделил с ним печаль Пампушка.
Волчок откашлялся, а заяц Касатка сказал:
– Солнце уже садится, день затухает, а с ним и весенняя мелодия...
– Завтра, наверно, опять зазвучит, – обнадёжил всех Волчок и потупил взор.
– Было бы неплохо, – серьёзно сказала божья коровка, закончив протирать очки.
– Ты сядь подальше от чая, ку-ку, тогда и очки не будут потеть, ку-ку, от пара, ку-ку, ку-ку...
– Сама ты ку-ку, – обиженно сказала Серьёза и отползла по веточке подальше от чашки.
– Да я же не обзываюсь,  Серьёза, – примирительно сказала Кукушка, – я просто пою от радости , ку-ку, ку-ку, ку-ку...
– Мишка Жужжушка, какой же вкусный мёд ты принес, а он прошлогодний? – поинтересовался Снеговик.
– Мёд самый свеж-жий! – уверил его мишка Жужжушка, – пчёлки сделали его из нектара ландышей и подснеж-жников! Жжж-ж, – и мишка зажужжал, как настоящая пчела – он всегда так делал, когда был по-настоящему счастлив.
– Настоящий весенний мёд! – восхитился мишка Пампушка, – а я, кстати, булочки на этом же меду приготовил! Так вот отчего они так пахли весной! Ну, когда были ещё горячие, я имею в виду. Но они и сейчас, наверное, ещё вкусные, хоть и остыли... Вкусные же булочки, а, птички?
– Да-да, тиу-тиу, – запели синички.
– А нам что-нибудь оставили? – хмуро спросила Деревянная Кукушка.

А к их тихому вечернему чаепитию вот-вот присоединится Колючка Репейников – фигурка ежика вдалеке с каждой секундой становилась все крупнее, все ближе и ближе...

– Ну, наконец-то и ты пришел, Колючий! Чайник уже остыл! – послышались возгласы зайца.

Солнце уже совсем зашло за горизонт, наступили сиреневые сумерки. Заяц Касатка и гости перебрались в его норку, чтобы посмотреть на фотоплёнку, которую проявляет сейчас волк Волчок. Великое множество фотографий из путешествий по всему миру! Он уже вывешивает проявленные снимки сушиться – здесь и море с пляжным зонтиком на переднем плане, и маковое поле (в цвете), и черно-белый городской пейзаж с Эйфелевой башней, и далекие-далекие северные леса, и даже олени запечатлелись на фотоплёнке... На одном из снимков Мишка Жужжушка заметил оленя, ветвистые рога которого были покрыты зелёными листьями (фото в цвете).
– Ого, а этот олень, он что, правда был с листочками на рогах, или ты их пририсовал, Волчок? – уточнил Жужжушка.
– Ничего я не рисовал, олень и вправду был похож на дерево, не веришь?
– Верю, – твердо сказал Жужжушка, – но вообще-то он больше похож на папоротник.
– Да, верно, – согласился волк, приглядевшись к снимку в свете керосиновой лампы.
Мишка Жужжушка, тем временем, подозвал Мишку Пампушку.
– Ого, это он? Твой папоротник*? – тихонько уточнил Пампушка.
– Да, он самый, – подтвердил сияющий от радости Жужжушка.
А волк Волчок уже протягивал ему фотокарточку:
– Вот, держи, оставь себе этот снимок на память. Только не потеряй его, ладно?
— Никогда! – пообещал счастливый медвежонок.

***
Первый весенний день в Зелёном лесу подошёл к концу. Мишка Жужжушка ложился спать, укрываясь своим любимым ватным одеялом. Снимок с оленем Папоротником он прикрепил к стене над кроватью – рядом с гравюрой, нарисованной сорокой Йоко. Кукушка укладывалась спать в часах. Мишка, приподнявшись, поглядел еще раз в окошко – небо по-прежнему было ясное-ясное, и оттого так ярко мерцали звезды. Жужжушка подумал о далеких северных лесах – интересно, к ним уже пришла весна? "Наверное, еще рано, она бы не успела, – размышлял он про себя, – но скоро, конечно, придет и к ним и растопит снег... Ну, хоть немного растопит. Интересно, а весенняя дудочка зазвучит в северном лесу? Олени ее услышат?"
Веки у мишки совсем слипались, как намазанные мёдом, но, засыпая, он снова услышал весеннюю мелодию – она зазвучала тихо-тихо, чтобы никого не разбудить, ведь уже наступила ночь... Теплая весенняя ночь.
– тиу-тиу, ви-ви-ви, – вторил музыке соловей.

*кто такой олень по имени Папоротник можно узнать из рассказа под названием "Цветок папоротника".