Туйгын часть 4

Наступили осенние каникулы. Я с волнением собирал вещи, предвкушая поездку домой. На этот раз я ехал не один — вместе со мной в город отправился Думан. Мы сели на поезд маршрутом Костанай – Караганда и, устроившись на своих местах, весело болтали всю дорогу. Когда поезд тронулся, я смотрел в окно, наблюдая, как лес сменяется золотой степью, как редкие аулы остаются позади. Думан тоже выглядывал наружу, рассматривая пейзажи. — Караганда — большой город, — задумчиво проговорил он. — Да, но когда долго живёшь в одном месте, перестаёшь это замечать, — ответил я. Каникулы в городе пролетели незаметно. Мы гуляли по широким улицам, заходили в магазины, ели мороженое, я познакомил Думана со своими друзьями. Он поначалу стеснялся, но вскоре освоился, и мы все вместе гоняли мяч во дворе, смеялись и дразнили друг друга. Но странное чувство не покидало меня. Я ждал этой поездки, думал, что буду счастлив снова оказаться дома, но теперь улицы города казались мне серыми и однообразными. В ауле жизнь была тяжёлой, но она была насыщенной, полной движения. В городе всё было слишком привычным, слишком лёгким. Когда подошло время возвращаться, я понял, что скучаю по аулу. По утреннему морозному воздуху, по работе во дворе, по запаху свежего сена. Даже по тому, как скрипит наша дверь, когда дядя Талгат ранним утром уходит на работу. Мы снова сели в поезд. Думан выглядел задумчивым, как будто тоже что-то осознал за эти несколько дней. — Как тебе город? — спросил я. — Интересно, — кивнул он, — но слишком шумно. Там не видно звёзд. Я улыбнулся. Он был прав. В городе не видно звёзд так, как в ауле.
Мы вернулись в аул, зима пришла быстро. Морозный воздух обжигал щеки, снег укрыл улицы и степь пушистым белым покрывалом. Ветер завывал в трубах, гоняя сверкающие снежные вихри по дворам. Вдоль дороги, ведущей в аул, тянулись заснеженные сосны, их ветви покрылись хрупким инеем, который искрился в свете солнца, как кристаллы. Дома стояли, словно нарисованные на зимней картине — крыши под тяжестью снега стали похожи на мягкие белые подушки. Деревянные заборы, ворота, даже телеги, оставленные во дворах, были укутаны снегом. В воздухе пахло дымом — это топились печи, а из труб поднимались серые струйки дыма, медленно растворяясь в морозном небе. На улице царила привычная зимняя суета. Мужчины чистили дворы от снега, ребятишки катались на старых санках с горки у околицы. Коров и овец теперь не выгоняли далеко, они мирно жевали сено в теплых сараях. На водокачке, в центре аула, мальчишки не давали превратиться воде в лед, чтобы напоить скот. Вечерами, когда солнце опускалось за горизонт, зима показывала свой суровый характер. Температура резко падала, и по ночам можно было услышать, как в сильный мороз потрескивают деревянные стены домов. Но в доме было уютно и тепло. В печке потрескивали дрова, от нее шло приятное тепло, а на столе стоял дымящийся самовар. Я стоял у окна, глядя на аул, занесенный снегом. После каникул в городе мне казалось, что я вернулся в другой мир — холодный, но родной, суровый, но по-своему уютный. С приходом зимы начался долгожданный сезон охоты. Аульские мальчишки седлали лошадей, брали своих верных тазы и уходили в степь в поисках добычи. По пушистому белому снегу легко читались свежие следы зайцев и корсаков, и охотники знали, в каком направлении вести преследование. У меня лошади не было, но был Рекс. Полный решимости не отставать от товарищей, я взял его с собой. Однако вскоре стало ясно, что наш охотничий путь будет не таким, как у других. Из-за своих коротких лап и тяжелой головы Рекс проваливался в глубокий снег, выбирался с трудом, увязая в сугробах. Он старательно пытался догонять остальных, но снегопад превратил степь в бескрайнее белое море, и каждый его шаг давался с трудом. Я не мог оставить его позади. Взвалив своего верного друга на руки, я шел следом за остальными. Рекс спокойно лежал, виляя хвостом, будто понимал, что иначе нам не догнать товарищей. Так и вышло, что на охоте я оказался не столько преследователем, сколько носильщиком. Другие мальчишки смеялись, глядя, как я с собакой на руках карабкаюсь по снегу, но мне было не до обид. Я чувствовал себя настоящим охотником, даже если пока единственная моя добыча – это бесценный опыт и верность Рекса, который не скулил, не пытался вырваться, а просто доверял мне. Однажды, роясь в старом сарае, я нашел ржавый капкан, который давно валялся без дела. Он был тяжёлый, с затупившимися зубцами, но всё ещё рабочий. В голове сразу вспыхнула идея – если Рекс не может бегать по снегу, значит, можно попробовать другой способ охоты. Я почистил капкан, смазал его маслом и решил испытать удачу. Взял засохшие корки хлеба, завернул их в тряпицу и отправился в лес. Там, выбрав место у звериной тропы, аккуратно установил ловушку, присыпал её снегом и положил приманку. С этого дня проверка капкана стала нашим с Рексом новым ритуалом. Как только появлялось свободное время, мы пробирались в лес. Рекс бежал впереди, оставляя глубокие следы в снегу, а я шагал следом, держа в руке старую палку – мало ли кто попадется нам по пути. Но удача никак не хотела улыбаться. День за днем мы возвращались ни с чем. Хлеб исчезал, но в капкане не было ни зайца, ни лисы. Я снова и снова расставлял ловушку, менял место, маскировал её лучше, но результат оставался тем же. Рекс, похоже, понимал моё разочарование. Он садился рядом с капканом, задумчиво склоняя голову набок, будто сам размышлял, куда пропадает приманка. Иногда он начинал обнюхивать снег, подолгу кружил вокруг, а потом вдруг вскакивал и лаял на что-то невидимое в темноте леса. Так и прошла вся зима. Мы упорно ходили в лес, проверяли капкан, расставляли его заново. Я начал понимать, что охота — это не только добыча, но и терпение, настойчивость, уважение к природе. Возможно, мне просто не хватало опыта. Или, может быть, в этом лесу жил кто-то умнее меня, кто каждую ночь крал приманку, оставляя меня ни с чем.
Тем временем приближалось время районной олимпиады. Я усиленно готовился, перечитывая учебники и конспекты, запоминая важные даты и события. Сания тоже должна была участвовать — её выбрали представлять школу по физике. Вечерами, когда за окном гудел зимний ветер, мы сидели у печи, погруженные в книги. В маленькой комнате было тепло и уютно, пламя потрескивало в топке, отбрасывая на стены мягкие тени. Сания объясняла мне, как лучше запоминать информацию, задавала вопросы, проверяла мои ответы. Иногда я забывался и начинал рассказывать о великих ханах и битвах с таким увлечением, что она смеялась: — Ты уже мог бы сам уроки вести! После долгой учёбы мы пили горячий чай с молоком и свежими баурсаками, которые готовила тётя. — Уверен, ты займёшь призовое место, — сказала как-то Сания, откидываясь на спинку стула. — Ты знаешь историю очень хорошо!
Школьный автобус, который каждый день тряс нас по ухабам в школу, сегодня вез лучших учеников в город на районную олимпиаду. Внутри царило необычное волнение — все повторяли формулы, даты, теоремы, кто-то шептал себе под нос заученные определения. Я тоже мысленно прокручивал в голове важные моменты из истории Казахстана, но, глядя в окно на заснеженные степи, чувствовал, что подготовился достаточно. Когда мы приехали, нас распределили по кабинетам — каждый отправился сдавать свой предмет. Я зашел в аудиторию, сел за парту и глубоко вдохнул. Лист с заданиями лег передо мной. Время пролетало незаметно — одно задание, второе, третье... Я не отрывался, записывал, вспоминал, рассуждал. Все оказалось даже легче, чем я думал. Когда дописал последний ответ, отложил ручку и огляделся. В аудитории кто-то еще старательно писал, кто-то задумчиво тер подбородок. Я проверил работу и вышел в коридор. Волнение отступило, на душе стало легче. В коридоре уже стояли несколько учеников из других школ, негромко переговариваясь. Я подошел к окну и посмотрел вниз. Во дворе снег блестел на солнце, а школьный автобус, на котором мы приехали, стоял, покрытый инеем. Осталось только дождаться результатов. Нас позвали обратно в кабинет. Я поднялся со скамейки в коридоре и вошел в аудиторию вместе с другими участниками. В голове вдруг мелькнула мысль: «Думал ли я когда-нибудь, что буду участвовать в олимпиаде? Да никогда!» Раньше я не мог представить себя в такой ситуации — сидеть среди лучших учеников, ждать результатов, переживать, как будто решается что-то важное.
Почему-то я задумался об этом. Вспомнил, как в первый день зашел в новый класс, как боялся отстать в учебе, как Сания помогала мне разбираться в истории. Вспомнил аул, долгие вечера у печи с учебниками, снег, который скрипел под ногами по утрам, когда мы спешили в школу. Учителя о чем-то долго совещались. Взгляды участников бегали между ними и друг другом, кто-то нервно теребил рукав свитера, кто-то стучал ногтем по столу. Они что-то обсуждали, заглядывали в работы, снова шептались. Наконец, один из них поднял голову и кашлянул, привлекая наше внимание. Я выпрямился на стуле, отгоняя свои мысли. — Второе место забирает Зеленоборская школа-гимназия! — объявила комиссия. Я не сразу понял, что речь идет обо мне. В зале воцарилась тишина, потом кто-то зааплодировал. Я поднял голову и увидел, что все смотрят в мою сторону. Сердце забилось быстрее. — Поздравляем! — сказал учитель и продолжил: — А победителем становится ученик из городской школы, он занимает первое место. Я почувствовал, как по спине пробежала легкая дрожь — второй в районе! Я даже не думал, что займу призовое место, а теперь мне предстояло поехать в город Кокшетау на областную олимпиаду. В голове мелькнула мысль: «Вот это да… А ведь все началось с того, что Сания просто предложила мне попробовать». За окнами кружил снег, зима укутывала аул в холодное молчание, но внутри меня все горело от эмоций.