Пирожки с повидлом. Записки из дома престарелых

           Так или иначе, но перед тем, как запереться вдвоём в туалете дома престарелых, Люсенька и Юрий даже познакомиться толком не успели. Настолько им приспичило. Впрочем подобное в современном общении — никакая не редкость и сегодня вообще неважно, где общение между двумя незнакомыми любящими сердцами происходит: в тамбуре ли пассажирского поезда, в кровати ли недорогого борделя или просто-напросто где попало. И знать имя своего любимого при этом совершенно не обязательно. Всё решает мимолётный взгляд, милая улыбка, лёгкое прикосновение рук или всего-навсего пара-другая тысяч рублей…
                Короче, Юрий и Люсенька без  милых улыбок обошлись и сговорились на тысяче девятьсот пятидесяти. Вот так: ни больше, ни меньше. Причём позднее они частенько с улыбкой вспоминали, как долго торговался, пытаясь сбить цену, рачительный Юрий, и как непреклонна была экономная Люсенька, не желавшая уступить и сотни без боя. И как всё-таки, в конце концов, скинула полтинник. Так и сказала ему тогда:
                — Хрен с тобой. Подавись, жмотяра!..
                В общем, Юрий тогда со своим дедушкой встретиться так и не успел. А Люсенька — со своей бабушкой. Времени ведь и так в обрез было: пришли к своим старикам под конец дня. А тут приспичило как раз. И потом — слишком долго торговались. Люсенька так и сказала Юрию, когда их наконец выперли из туалета:
                — Не этично вышло. Меня ведь бабушка уже третий месяц дождаться не может. Когда я ей наконец пирожки с повидлом принесу. Чёрт-те что уже про меня думает, наверное: что я, где  я? Не попала ли под дурное влияние? Не покатилась ли по наклонной? Старики ведь такие фантазёры...
                В общем, в следующий раз Юрий и Люсенька договорились приходить на свидания к своим престарелым родственникам загодя, чтоб заранее всё детально обговорить: цену, длительность предварительных ласк, прочее. И главное, чтоб стариков своих после всего успеть пирожками порадовать. Если, конечно, время останется…