Альфа-банк и Элтон Джон

Году к девяносто пятому я уже освоил технологию изготовления очковых оправ.  Основной материал был стабилизированный самшит, но применялись и экзоты фернамбук, амарант, кемпас,  тик, эбен, падук, маклюра. Впоследствии и мамонтовая кость, как вставки, так и один экземпляр  цельная.
Был изготовлен набор технологической оснастки, в частности, абсолютно необходимый для жёстких рамок, станок для прорезания фацетных канавок с радиусом кривизны равном таковому стекла. На основе стрелочного индикатора  сделал прибор для измерения радиуса кривизны стекла.
Увы, мои мечтания о высоких доходах так и оставались мечтаниями.  Выйти на закордонье возможности тогда не было, да и появившийся впоследствии интернет мало что изменил. Хотя я имел неплохую прессу – «Московский комсомолец», «Элль», «Вог». В ведущем американском (а может и мировом) журнале «20/20» посвящённом индустрии очковых оправ была заметка обо мне.
Но никакого профита это не принесло.

И  вдруг я услышал по радио, что Альфа-банк приглашает в Москву Элтона Джона, известного коллекционера очков.
Эх, думаю, кабы этого… э-э нетрадиционала, да заполучить экая была бы реклама.
Звоню в банк и беседую с вице-президентом Александром Гафиным.
- Я слыхал, что вы приглашаете Элтона Джона.
- Приглашаем, и что?
- А вы не хотите ему подарок сделать?
- Что вы предлагаете?
- Я делаю уникальные оправы.
- Ага, а можно на них посмотреть?
Еду. Это рядом с Ярославским вокзалом, на улице Маши Порываевой. Вхожу, меня встречает Гафин, поднимаемся к нему. Я раскрываю коробку и раскладываю образцы. Гафин впечатлён. Он явно не ожидал такого уровня. Усугубилось впечатление набежавшими из окрестных офисов пишбарышнями сразу с восторгом ставшими напяливать на себя очки.

И тут я заметил, что Гафин заметно погрустнел. Он задумался и с горестью посмотрев на меня промолвил:
- Так что, вы хотите что бы мы купили у вас экземпляр и подарили ему?
Сердце моё подплыло к горлу и перестало колотиться. Две тысячи доларей и я куплю себе компьютер.  За такими деньгами Гафин и наклоняться бы не стал.
И я скромно потупившись сказал, что это было бы идеальным вариантом.
На чело Гафина опустился туман. И я понял с кем имею дело.
- Ну, если у Альфа-банка сейчас плоховато со средствами, мы могли бы сделать совместный подарок. Я решил, что и в тысячу можно будет вложиться. Моделькой пожиже ограничиться.
Гафин огорчился прямо тучей.
- Ну, если у вас совсем плохо с деньгами, то я мог бы и сам ему подарить.
И тут вице-президент крупнейшего частного банка прям расцвёл, он с восторгом облегчения завопил – вот этот вариант нас вполне устраивает!
Это был не первый и, увы, не последний и не самый большой облом в моём житии. Не привыкать. Собрав манатки и попросил Гафина о совсем уж посильной для банка услуге – достать мне рецепт на очки Элтона Джона. Как известно, он носит очки с диоптриями. И было бы не корректно дарить неподходящие очки. Воспрявший Гафин меня клятвенно заверил, что будет сделано. Конечно ни хера он не сделал и мне пришлось делать очки с планумом, т. е. с простыми слегка солнцезащитными (а может и с фотохромом, не помню).

Время было и я задумался какую модель делать. Хорошо, что у меня в то время были прекрасные пары флексов, подпружиненных шарниров для заушников. Это устраняло необходимость подгонки. Хотелось сделать в самом деле уникальную, даже для моего ряда модель. И я решил сделать оправу в виде птичей лапы с когтями как бы зажавших стёкла. Это предъявляло весьма деликатные требования, как к материалу, так и к изготовлению. Из доступных мне материалов тот фокус, который я намеревался реализовать позволял только самшит.
Дело в том, что традиционные модели металлических оправ предусматривают технологические разрезы для вставки стёкол. Пластик комплектуется стёклами нагреванием.
Я использовал как правило разрез на переносице. Но были и цельные оправы. В них отсутствовал нижний фрагмент оправы и стёкла как бы висели зажатые наружными выступами и носоупорами. Размер фацетной канавки в которую вставляется стекло с фацетом должен был быть не более чем на 0.2-0.3 миллиметра больше размеров стекла. Вставка стекла выполнялась за счёт упругости носоупоров. Если размер проёма будет больше носоупор при вставке может отломиться. Беда невелика, можно склеить вставив стекло, но это дешовка, не по фэн-шую. А если проём будет больше, то стекло будет болтаться в оправе. Тоже устранимо капелькой герметика или пластиковой прокладкой. Но мастер после такого неделю заснуть не сможет.

Когда я после трёхчасовой подгонки вставил первое стекло, я выпил и возвестил по телефону своего приятеля Володю Онищенко, что первый барьер взят и я «ай, да сукин сын». Стёкла я нарезал в знакомых мастерских, а пластик иногда обрезал вручную. Здесь был не пластик и я резал его по шаблону у знакомого мастера в мастерской. А подгонка заключалась в скрупулёзном шабрении специальной фрезой фацетной канавки.

И вот радостный день настал. Для очков я соорудил из тиссового дерева открытую коробку-ложемент. Кабы я был поумнее, да кабы знал, как оно повернётся, я бы вырезал на коробке свои контактные данные. Но, увы. Впрочем это далеко не единственный и не самый страшный пример моей безалаберности.
Всего то моих следов на изделии было клеймо виде трёхмиллиметровой буковки «В» для нанесения которого посредством выжигания я давно выгравировал специальное латунное клеймо. Где-то оно сейчас. К слову, когда вы увидите очки из дерева посмотрите на основание одного из заушников, если там есть «В» то это точно не Фаберже а, скорее всего я.

Итак, Гафин мне даже не позвонил. А позвонил ему я и узнал где и когда будет пресс-конференция, на которую он мне заказал пропуск. Где это было уже не помню. Я сидел в зале, а на сцене человек десять, в том числе Гафин, сэр Джон, и пресловутый маляр Сафронов.
Сафронов вручал Элтону Джону его портрет. Полтора квадратных метра холстинки, кило красок и два часа размазывания. И по завершению этой процедуры (вручения) Гафин помахал мне и я вознамерился подняться на сцену, но мою попытку моментально пресёк гориллоподобный бультерьер (скорее всего отставной чекист из команды приведения в исполнение). На мой вопрос – я могу пройти? Он оценив меня в миг ответствовал – вы, не можете. Какой у них отточенный нюх на людей.

Я подошёл к середине сцены и передал свою кустарную поделку этому педерасту. Он извлёк изделие из ложемента и изумился явно. Потом водрузив на себя стал позировать. Я с несолотым хлебалом вернулся на своё место. У меня ещё была надежда, что у сэра есть совесть и он если не сделает ответный подарок, то хотя бы поинтересуется персоной дарителя. Увы и ах.

Когда я вернулся на своё место, сзади меня потрогали за плечо. Я оглянулся. Это была весьма симпатичная девочка. Она спросила, не могу ли я дать интервью. Я был ей готов дать всё. На всякий случай я спросил откуда она.
- «Московский комсомолец».
Я ответил:
- Не читаю.
- Я тоже, ответила она.
Есть контакт.
Это была Наташа Килессо. И это был наш последний контакт. Когда я через пару дней ей позвонил ответила другая дива. Она сказала, что Наташа отсутствует и поинтересовалась, что мне нужно. Когда я ей обрисовал ситуацию она необыкновенно оживилась и заявила, что это её тема. И тут же назначила мне рандеву и памятника Пушкину. Это была Маринка Дейкун. О нашей с ней истории публикация особая.

Да, конечно, через пару дней Гафин пропел мне свои восторги – они не ожидали даже такой реакции даруемого и предложил посетить его для вручения подарка уже мне. Трепеща воскрилиями я полетел. Подарком оказалось фото. Девять на двенадцать. Девяносто процентов площади занимал боевой стяг Альфа-банка на фоне которого был тот самый президиум с Элтоном Джоном. На сэре Джоне в не очень сильную лупу можно было рассмотреть мою поделку. Щедрость финансовых пролетариев превзошла мои самые смелые ожидания. Более-менее приличные фото я с большим трудом выцарапал у присутствовавших на церемонии в большом количестве фотографов. Должен признать, что публика эта была в своей массе весьма говнистая.

Сколь это не странно, но моя дружба с рыцарем-педерастом на сём не закончилась. Много лет спустя я получил е-мэйл. Из него следовало, что рыцарь собирается посетить Нью-Йорк и возжелал дабы я тож подъехал со своей коллекцией очков… Коллекции у меня уже не было.
И я сообщил им контакты её владельца. На сём ся история прекратила течение своё.

И вдогон. Животное по кличке Никасофронов срубил очередного бабла наляпав красками пантрет некоего Трампа.
 Шаг не без риска – одно своё изображение тонкий ценитель всех искусств, особливо бейсбола, в капитолии штата Колорадо приказал убрать. Интересно как он оценит мазню Никаса.