Дом за рекой. Рассказ. Ужасы

Я пробую свои силы и писательские способности  в разных жанрах. У меня уже есть Романтический рассказ, Фантастический рассказ, Эротический рассказ, Детективный рассказ. Вот добрался до жанра «Ужасы». Брал вдохновение у Стивена Кинга. Перед тем как писать этот рассказ, перечитал «Сияние».  Писал по одной главе в день. Под конец мне просто надоело. Поэтому концовка смятая. Пришёл к выводу, что жанр ужасов это не моё. Но я три месяца потратил на такой эксперимент, поэтому решил опубликовать здесь то, что у меня получилось. Возможно, со временем, я к нему вернусь, и доведу до ума.





I. Завязка (Глава 1-15)

ГЛАВА 1
Они въехали в Николаев поздним вечером, когда город уже начал утопать в мягком, желтоватом свете уличных фонарей. Ветер с реки был влажным и тянул в себя запахи осенних листьев, разложившихся где-то в парках, и далекого дыма с заводов на окраинах. Машина глухо урчала, и Марина в который раз посмотрела на Олега — тот напряжённо вглядывался в дорогу, хотя машин вокруг почти не было.
— Ты уверен? — спросила она наконец, накручивая на палец прядь волос. — Может, стоит еще раз подумать?
— Мы уже решили, — коротко ответил он, но в голосе прозвучала усталость. — Дом хороший, цена — лучше некуда.
Марина промолчала. Да, цена действительно была странно низкой, и продавщица — седая старуха с испитым лицом — настаивала, что дом надо продать быстро. Она отвечала коротко, нервно, всё время поглядывая на улицу, словно боялась, что кто-то появится и отговорит её.
«Я уезжаю, — сказала она, — насовсем. Мне этот дом не нужен».
Теперь он был их.
Олег свернул на узкую дорогу, где старый асфальт местами провалился, а из-под него пробивалась трава. Марина вгляделась вперед, в полумрак — там стоял дом. Высокий, мрачный, но… какой-то величественный. Каменные ступени, потемневшие от времени, узорчатая лепнина на фасаде, огромные окна с тяжёлыми, деревянными рамами. Ветер покачивал ветви тополя, и его отражение метнулось в одном из окон. Марине показалось, что внутри кто-то двигался.
— Красиво, — пробормотала она, стараясь заглушить странную тревогу, поселившуюся в груди.
Олег заглушил двигатель, но не вышел сразу. Несколько секунд сидел, глядя в лобовое стекло. Потом глубоко вздохнул и обернулся к Марине:
— Готова?
Она кивнула.
Ветер усилился. Над рекой что-то хлопнуло — как будто с грохотом захлопнулась дальняя дверь.
Дом ждал.

ГЛАВА 2
Первые дни в доме прошли спокойно. Они распаковывали коробки, расставляли мебель, заполняли пустые комнаты запахом кофе и звуками радио. Олег с энтузиазмом взялся за ремонт, Марина проводила часы, приводя в порядок старый сад, заросший высокой травой. Всё было как надо. Дом — их дом — казался тихим, почти добрым.
Но ночью было иначе.
В первую ночь Марина проснулась от ощущения, будто кто-то стоит в дверном проёме. Она открыла глаза — темнота. Только слабый лунный свет сочился сквозь тяжёлые шторы. Никого. Тишина.
Она сказала себе, что это просто переутомление. Но на следующую ночь…
Она услышала шёпот.
Тихий, едва уловимый, словно кто-то шептал за стеной. Слова разобрать было невозможно, но они звучали рвано, будто человек говорил и задыхался одновременно. Марина задержала дыхание. Может, ветер? Может, старая проводка? Она толкнула Олега локтем, но тот лишь сонно пробормотал что-то невнятное и повернулся на другой бок.
Утром она промолчала. Не хотела выглядеть глупо. Но когда вечером пошла в ванную, чтобы почистить зубы, и увидела в запотевшем зеркале расплывчатый силуэт позади себя…
…ей стало по-настоящему страшно.

ГЛАВА 3
Подвал встретил его глухим, затхлым запахом. Олег морщился, пробираясь сквозь паутину, чувствуя, как доски под ногами скрипят от малейшего движения. В воздухе висела сырость — кажется, стены всё ещё хранили холод прошлой зимы.
Он собирался всего лишь проверить, нет ли утечки воды, но взгляд зацепился за старый деревянный сундук в углу. Сундук был массивным, окованным железом, покрытым толстым слоем пыли. Олег нерешительно коснулся крышки — металл был ледяным.
Крышка поддалась с глухим скрипом. Внутри лежали пожелтевшие папки, бумаги, письма. Он достал одну из них и развернул. Чернила выцвели, почерк был витиеватым, но он смог разобрать несколько слов: "Сделка заключена. Цена уплачена. Пусть он спит".
Что за чушь? Какая ещё сделка? Олег покачал головой, откладывая бумаги в сторону. Возможно, старые счета, возможно, письма давно умерших владельцев. На секунду в голове мелькнула мысль позвать Марину, но он отбросил её. Не стоило поднимать шум из-за груды хлама.
Он закрыл сундук и вышел из подвала, даже не заметив, как за его спиной медленно сдвинулась старая папка, обнажая ещё один лист. На нём была только одна фраза: "Тот, кто разбудил его, заплатит".

ГЛАВА 4
Геннадий приехал без предупреждения.
Олег вышел во двор, услышав, как старая «Волга» с надрывом заглохла у ворот. Геннадий, высокий, худой, с потемневшими под глазами кругами, выбрался из машины и на секунду застыл, всматриваясь в дом. Его лицо почти не изменилось с тех времён, когда они вместе учились, но в глазах теперь была тяжесть, которой раньше не было.
— Ты постарел, — вместо приветствия бросил он, улыбнувшись одними губами.
— Ты тоже, — усмехнулся Олег. — Долго ехал?
— Вечно в твоём Николаеве дороги как после войны.
Они пожали друг другу руки, и Марина, выглянувшая из-за двери, заметила, что рукопожатие было чуть дольше, чем принято у старых друзей, словно оба пытались убедиться, что перед ними тот самый человек, которого они знали.
Геннадий вошёл в дом, огляделся, кивнул:
— Атмосферное место.
— Это мягко сказано, — усмехнулся Олег. — Чай, кофе?
— Коньяк есть?
Марина переглянулась с Олегом, но ничего не сказала. Геннадий не был пьющим, совсем наоборот. Когда-то он говорил, что в его семье алкоголь приносил только разрушение. Значит, что-то случилось. Что-то, из-за чего он оказался здесь, без предупреждения, без звонка.
— Рассказывай, что у тебя, — сказал Олег, когда они сели в гостиной.
Геннадий молча посмотрел на пламя свечи и сказал:
— Не знаю, с чего начать.

ГЛАВА 5
Марина не сразу поняла, что именно её беспокоит. Что-то изменилось в воздухе, в тенях, в отражениях. Она чувствовала, как по коже пробегает холодок, как будто в доме кто-то ещё.
Однажды ночью, проснувшись от жажды, она прошла в ванную. Лампа мигнула, её свет стал тусклым, будто что-то забрало часть энергии. Марина взглянула в зеркало.
На секунду ей показалось, что её отражение отстаёт. Она наклонилась вперёд — и увидела.
За её спиной, в глубине зеркала, стояла тёмная фигура. Человеческая, но неправильная, с размытыми очертаниями. Марина застыла.
Фигура не двигалась. Но когда Марина моргнула, её больше не было.
Она бросилась к Олегу, но не стала его будить. Лежала рядом, пытаясь убедить себя, что всё это усталость.
Но она знала — в зеркале что-то было.

ГЛАВА 6
История дома нашла их сама.
Марина просматривала старые книги в библиотеке, когда на неё упала тонкая папка, зажатая между двумя толстыми томами. На обложке не было надписей, но, раскрыв её, она увидела пожелтевшие страницы с выцветшими чернилами.
1902 год. Исчезновение семьи Лагутиных.
Она прочитала вслух, и звук этих слов прозвучал в доме странно глухо.
— Лагутин… — повторил Олег, вставая рядом. — Где-то я слышал это имя.
Согласно старым записям, дом принадлежал купцу Василию Лагутину. Богатый, влиятельный, он владел несколькими фабриками и магазинами. В 1902 году он, его жена и двое детей исчезли. Пропали в одну ночь. Вещи остались на местах, двери были заперты изнутри. Слуги, ночевавшие в флигеле, ничего не слышали.
— Их так и не нашли, — сказала Марина, переворачивая страницу.
Олег смотрел в бумаги молча. История напоминала легенду, но ей верилось. Дом хранил её. В каждой щели, в каждом скрипе половиц.
— Это значит, что… — начала Марина, но вдруг замерла.
В воздухе пахло гарью.
На последней странице было что-то написано. Совсем коротко. Одной строкой. Чернила будто впитались в бумагу, делая её темнее.
Он придёт за вами.

ГЛАВА 7
Сначала это было похоже на игру воображения. Лёгкий шорох в пустой комнате. Скрип половиц, когда никто не ходил. Движение в углу зрения, исчезающее, стоит только повернуть голову. Марина старалась не придавать этому значения.
Но эта ночь была другой.
Она проснулась внезапно. Тишина в доме казалась слишком плотной, слишком тяжёлой. Лежа в постели, Марина чувствовала, как напряжённо бьётся сердце. И тогда она услышала шаги.
Они раздавались из коридора, медленные, осторожные. Словно кто-то босиком двигался по холодному паркету. Один шаг. Ещё один. Ближе.
Марина повернула голову и увидела, что дверь в спальню приоткрыта. Хотя Олег всегда закрывал её на ночь.
Она хотела разбудить его, но замерла — в темноте что-то шевельнулось. Тень скользнула вдоль стены. Марина слышала дыхание. Не своё. Чьё-то другое. Хриплое, прерывистое.
Она сжала пальцы на простыне и закрыла глаза, считая секунды. Когда открыла их снова, дверь была закрыта. В комнате стояла прежняя, удушающая тишина.
Утром она нашла на полу тонкий слой пыли, а в ней — следы босых ног. Они вели от двери к кровати, а потом… исчезали.

ГЛАВА 8
Геннадий вертел в пальцах старую серебряную зажигалку, не торопясь отвечать. Огонёк несколько раз вспыхивал и гас, отражаясь в мутном стекле окна. Марина молча смотрела на него, ожидая. Олег нервно постукивал пальцем по столу.
— Ты что-то знаешь, — наконец сказал он.
Геннадий вздохнул. Взгляд его был тяжёлым, отстранённым, словно он мысленно возвращался в какое-то далёкое прошлое.
— Не знаю. Слышал. Давным-давно, — проговорил он медленно, будто подбирая слова. — Когда я был ребёнком, бабушка говорила: „Есть дома, в которых нельзя жить. Они помнят слишком много“.
Марина почувствовала, как по спине пробежал холодок.
— Ты про этот дом? — спросила она.
Геннадий закурил, затянулся и, выдохнув дым, кивнул.
— Здесь раньше жил Лагутин, это вы уже знаете. Но есть то, о чём в документации не пишут.
— Например? — Олег подался вперёд.
Геннадий промолчал, снова глядя в окно. На улице качались ветви старого тополя, шепча что-то неслышное.
— Есть вещи, которые лучше не знать, — наконец произнёс он. — Этот дом… его лучше было бы сжечь.

ГЛАВА 9
Марина убрала волосы за ухо, скользнула пальцами по корешкам старых книг. Здесь, в библиотеке, воздух был другим — плотным, застывшим, пропитанным пылью и временем. Полки стояли плотно, закрывая стены, и казалось, что комната сжимается, наполняясь тенями.
Она искала что-то, сама не зная что. После разговора с Геннадием тревога в ней только усилилась. В этом доме было что-то скрытое, что-то, что жило в его стенах.
Её пальцы нащупали едва заметный зазор между книгами. Движение — и одна из них подалась внутрь. Раздался глухой щелчок.
Марина замерла.
Полка дрогнула. Затем — медленно, скрипя, словно нехотя, отъехала в сторону, открывая узкий проход. Темнота за ним была густой, живой. В воздухе пахло сыростью и чем-то ещё — металлическим, ржавым.
Марина сглотнула, сделала шаг вперёд.
За проёмом начиналась комната, которой не было на плане дома. В ней не было мебели, только каменные стены, голый пол. И посередине — деревянный стул.
На нём лежала детская кукла, выцветшая, с треснувшим фарфоровым лицом. Её пустые глаза смотрели прямо на Марину.

ГЛАВА 10
Марина сделала осторожный шаг вперёд. Воздух в тайной комнате был спёртым, тяжёлым, пропитанным запахом пыли и старой бумаги. Свет из библиотеки едва проникал внутрь, выхватывая из темноты смутные очертания предметов.
На полу, вдоль стен, лежали стопки потрёпанных книг и дневников. Их обложки потемнели от времени, страницы пожелтели. Марина подняла один из них, раскрыла. Чернила растеклись, но слова всё ещё можно было разобрать.
„Он видит. Он слышит. Он рядом“ — было написано на первой странице.
Марина судорожно сглотнула. Провела пальцем по строчкам — бумага была влажной.
На стенах висели картины. Их сюжеты терялись в полумраке, но одно Марина разглядела сразу. Женщина. Длинные, тёмные волосы, пустые, чёрные глаза. Лицо её было странным, неестественным, словно художник пытался стереть с холста эмоции.
Внизу, прямо под картиной, кто-то нацарапал слова: „Не смотри в её глаза“.
Марина почувствовала, как её затопил холодный страх. Она обернулась, глядя на куклу, всё так же сидевшую на стуле.
Её голова теперь была повернута в сторону двери.

ГЛАВА 11
Новость о пропаже человека Марина услышала случайно. Радио тихо бубнило на кухне, когда она готовила чай. Ведущий зачитывал новости будничным голосом, но её пальцы сжались на чашке, когда прозвучали слова:
— В Николаеве продолжаются поиски местного жителя, пропавшего три дня назад. 38-летний Виктор Пасынков вышел с места работы и бесследно исчез. Его телефон найден в переулке возле набережной…
Марина медленно опустилась на стул.
Три дня назад. В ту же ночь, когда она нашла потайную комнату.
Она посмотрела на Олега, сидевшего напротив. Он листал газету, не обращая внимания на новости.
— Олег, — негромко сказала она. — Ты слышал?
— Мм? — Он поднял взгляд.
— Человек пропал. Виктор Пасынков. В ту же ночь, когда… — Она запнулась, не зная, как правильно сформулировать.
Олег нахмурился, отложил газету.
— Ты думаешь, это связано с домом?
Марина молчала. Внутри неё что-то тянулось холодными пальцами, пронизывая тревогой. Не было доказательств. Не было логики. Только ощущение, что тьма в стенах дома уже начала выходить наружу.

ГЛАВА 12
Экстрасенс оказался невысоким, худощавым мужчиной в чёрном пальто. Представился просто: Павел. Взглянул на дом и сразу нахмурился.
— Здесь нехорошо, — сказал он. — Очень нехорошо.
Марина сжала руки. Олег тяжело выдохнул, скептически покачав головой, но ничего не сказал.
Они провели Павла внутрь. Он шёл медленно, оглядываясь, будто вслушиваясь в тишину. У порога гостиной замер. Лицо его стало серым.
— Кто-то здесь есть, — прошептал он.
Марина почувствовала, как по коже пробежал холод. Олег скрестил руки на груди, явно раздражённый.
— Кто? — спросил он.
Экстрасенс не ответил. Он прошёл дальше, ступая бесшумно. В библиотеке задержался, провёл ладонью по книжным полкам, коснулся стены там, где Марина нашла потайную дверь. Его пальцы дрогнули.
— Вам нельзя здесь оставаться, — наконец выдохнул он. В глазах мелькнул страх. — Этот дом… он забирает.
Олег открыл рот, но не успел ничего сказать. Павел резко обернулся, словно что-то услышал. В следующую секунду его лицо исказилось ужасом. Он сделал шаг назад.
— Нет… нет, — забормотал он, пятясь к выходу. — Вы не понимаете… Он уже здесь.
А потом он развернулся и бросился к двери. Выбежал, не оглядываясь. Машина завелась с первого раза, взвизгнули шины, и через мгновение он исчез.
В доме снова стало тихо. Только шторы дрогнули, словно кто-то незримый следил за ними.

ГЛАВА 13
Олег проснулся в темноте. Грудь сдавливало, словно кто-то тяжёлый сидел на ней. Он сделал глубокий вдох, но воздух был не тот — густой, тягучий, пахнущий воском и гарью.
В комнате горели свечи. Их пламя дрожало, отбрасывая на стены длинные, рваные тени.
Он опустил взгляд на свои руки — в пальцах был зажат перстень с гравировкой. Не его. Чужой.
Перед ним стояло зеркало. Он поднял голову… и увидел не своё отражение.
На него смотрел другой человек. Мужчина с резкими чертами лица, в дорогом костюме, с глазами, полными чего-то тёмного, голодного. Сердце сжалось. Он знал это лицо.
Василий Лагутин.
Олег открыл рот, но голос, вырвавшийся из горла, был не его.
— Они забрали её…
В отражении Лагутин протянул руку вперёд. В тот же миг свечи погасли, и комнату затопила чернильная тьма.
Олег задыхался, вырываясь из сна. Очнулся в своей постели — холодный, дрожащий. Марина спала рядом, не подозревая, что в этот момент он больше не был только собой.

ГЛАВА 14
Геннадий молча слушал, не перебивая. Олег говорил быстро, сбиваясь, рассказывая о снах, о Лагутине, о том, как просыпался в холодном поту, ощущая чужие воспоминания, чужие страхи.
Когда он закончил, в комнате повисла тишина. Марина смотрела на Геннадия, ожидая ответа.
Но он не спешил. Его пальцы нервно постукивали по краю стола. Глаза были опущены. В уголках губ залегла жёсткая, напряжённая складка.
— Ген, — голос Олега дрогнул. — Ты что-то знаешь?
Геннадий поднял голову, и Марина вздрогнула. В его взгляде не было удивления. Только страх. Тяжёлый, застарелый, засевший глубоко.
— Забудь, — наконец выдохнул он. — Просто забудь, Олег.
— О чём ты? — Олег подался вперёд. — Я… я чувствую, что это не просто сны. Это что-то… большее.
Геннадий покачал головой.
— Ты не понимаешь. Не спрашивай. И главное… не ищи ответов.
Олег хотел возразить, но Геннадий уже поднялся, нервно сжал кулаки. В его глазах мелькнуло что-то похожее на сожаление.
— Если ты умный, ты уедешь отсюда, — сказал он тихо. — Пока ещё можешь.

ГЛАВА 15
Ночь выдалась холодной. Ветер гнал тёмные облака по небу, скрывая луну, и тени в саду казались глубже, гуще. Олег стоял у окна, допивая остывший чай.
Дом спал. Марина давно легла, Геннадий ушёл, оставив после себя лишь ощущение тревоги. Олег же не мог уснуть. В голове крутились слова друга, не давая покоя.
Он машинально посмотрел в окно.
И замер.
На втором этаже, в одном из старых окон, стояла женщина. Длинные волосы падали на плечи, белое платье мягко колыхалось, словно подчиняясь несуществующему ветру.
Она смотрела прямо на него.
Олег почувствовал, как по спине пробежал ледяной холод. Горло пересохло. Он не мог отвести взгляда. Женщина не двигалась, но в её облике было что-то… неправильное. Будто она не совсем здесь. Не до конца реальна.
Где-то хлопнула дверь, и Олег вздрогнул, моргнул.
Женщина исчезла.
Окно было пустым, отражая только его самого. Но сердце билось слишком быстро, и Олег уже знал — это был не просто сон.

II. Развитие конфликта (Глава 16-45)

ГЛАВА 16
Олег сидел в архиве, глядя на пожелтевшие газеты, пахнущие сыростью и пылью. Он не знал, зачем пришёл сюда. Просто чувствовал, что должен.
Ему выдали несколько подшивок старых номеров, и он медленно листал страницы, пока взгляд не зацепился за одно слово: „Трагедия в доме Лагутина“.
Олег замер. Затем начал читать.
„4 ноября 1902 года в особняке купца Василия Лагутина произошло страшное происшествие. Соседи сообщили, что накануне ночью из дома доносились крики, но когда утром слуги вошли в особняк, они обнаружили пустые комнаты. Вся семья — сам господин Лагутин, его жена Анна и двое детей — исчезли. Следов борьбы найдено не было, но стены были испачканы кровью. По свидетельствам, в кабинете хозяина на полу был выведен странный символ, происхождение которого установить не удалось“.
Олег провёл языком по пересохшим губам. Символы. Кровь. Пустые комнаты.
В конце статьи значилась фраза, от которой внутри всё сжалось:
„Ни одного тела так и не нашли“.
Олег закрыл газету и поднял взгляд. На него внимательно смотрела архивариус — пожилая женщина с глубоко посаженными глазами.
— Этот дом, — медленно сказала она. — Лучше бы его никогда не строили.

ГЛАВА 17
Сны становились всё глубже. Всё реальнее. Олег больше не просто наблюдал за Лагутиным — он жил в его теле. Чувствовал, как сердце сжимается от страха, как пальцы дрожат, когда он пишет в дневнике, как комната вокруг кажется всё более чужой, искажённой.
Василий Лагутин боялся. Боялся своего дома, своих детей, своей жены. Боялся темноты, которая будто сгущалась за его спиной. Боялся теней, шевелящихся по углам.
Олег видел его отражение в зеркале — глаза воспалённые, с безумным блеском. Губы пересохли, кожа натянулась на скулах.
— Они приходят, — шептал Лагутин в снах. — Я слышу их. Они не дают мне спать. Они шепчут мне на ухо…
И в этом сне Олег тоже слышал их.
Шёпот. Долгий, тягучий, чужой.
Он проснулся с криком, холодный пот стекал по вискам. Сердце бешено колотилось в груди.
В комнате было темно. Но где-то за дверью раздался звук — едва уловимый, но реальный.
Будто кто-то повторил его имя.

ГЛАВА 18
Геннадий долго молчал. Взгляд его был прикован к пустой чашке на столе. Он крутил её в руках, будто собирался с мыслями, будто пытался решить — говорить или нет.
— Я знал, что ты рано или поздно начнёшь спрашивать, — наконец сказал он. Голос его звучал глухо, словно доносился издалека. — Потому что этот дом… он не оставляет тех, кто в нём жил.
Марина напряглась, Олег ощутил, как похолодели пальцы. Он не перебивал. Ждал.
— Я был ребёнком, — продолжил Геннадий. — Мне было лет десять. Моя мать тогда работала здесь прислугой, отец пил, дома было невыносимо, и мы поселились в этом доме, в комнате на чердаке.
Он закрыл глаза на секунду, будто пытался стереть воспоминание.
— Сначала было нормально. Но потом… появились звуки. По ночам я слышал шаги в коридоре. Кто-то стучал в стены. Мама говорила, что мне кажется. А потом… однажды я проснулся и увидел её.
— Кого? — прошептала Марина.
Геннадий поднял на неё глаза. Они были тёмными, затянутыми тревогой.
— Женщину в белом. Она стояла в дверном проёме и смотрела на меня. Долго. Я не мог пошевелиться. Потом я закричал… и она исчезла.
Он сжал кулаки.
— Мы сбежали на следующее утро. Мама ничего не объясняла, просто схватила меня за руку и потащила прочь. Но я слышал, как она плакала ночью. И видел, как тряслись её руки.
Геннадий резко поднялся.
— Если вы умные, вы уйдёте отсюда. Пока не стало поздно.

ГЛАВА 19
Марина перебирала старые бумаги, найденные в библиотеке, когда её пальцы наткнулись на плотный картон. Это была старая фотография, края которой слегка обгорели. Она осторожно вытащила её из кипы пожелтевших документов и замерла.
На снимке стояла молодая девушка в длинном белом платье. Тёмные волосы падали ей на плечи, а глаза… Глаза казались слишком глубокими, слишком живыми, как будто смотрели прямо на Марину.
У неё перехватило дыхание.
Потому что девушка на фотографии была похожа на неё.
Она поднесла снимок ближе, изучая детали. Лицо, черты, даже выражение — всё было странно знакомым, будто это была её собственная отражённая тень из другого времени.
На обратной стороне шершавым карандашным почерком было написано одно слово: „Анна“.
Марина почувствовала, как в животе сжался холодный комок. Она знала это имя.
Анна Лагутина. Жена Василия Лагутина. Женщина, которая исчезла в 1902 году.
Фотография дрогнула в её руках, когда где-то за спиной послышался тихий, протяжный шёпот.

ГЛАВА 20
Сначала это были мелочи. Книги, падающие с полок. Двери, которые медленно закрывались сами по себе. Олег и Марина списывали это на сквозняки, на старый дом, на усталость.
Но потом стало хуже.
Вещи начали двигаться прямо на глазах. Однажды ночью Марина проснулась от грохота — в кухне вся посуда упала с полок. Олег, ворвавшись туда с фонариком, застал только пустую тишину и слабый запах гари в воздухе.
А потом начались удары.
Глухие, размеренные. Будто кто-то стучал в стены изнутри. Они начинались ночью, повторялись три раза подряд, а потом наступала напряжённая тишина, от которой сводило желудок.
Марина не выдержала, когда увидела, как стул в гостиной сам по себе отодвинулся от стола. Медленно, беззвучно. Будто кто-то невидимый только что встал с него.
— Олег… — её голос дрожал.
Он видел это. Видел и не мог объяснить. Только сжал челюсти, пытаясь удержать реальность от распада.
Но реальность в этом доме уже давно треснула.

ГЛАВА 21
Геннадий закурил, но руки у него дрожали. Дым струился в полумраке комнаты, пропитывая воздух горечью.
— Ты хочешь знать правду? — его голос звучал тихо, но напряжённо. — Хорошо. Только не говори потом, что я тебя не предупреждал.
Марина и Олег переглянулись. Тени от свечей на стенах казались живыми, как будто слушали вместе с ними.
Геннадий сделал глубокий вдох.
— Василий Лагутин был богатым человеком. Но у него была одна слабость — он боялся потерь. До одержимости. Говорят, его младший сын тяжело заболел, и никакие врачи не могли помочь. Тогда Лагутин обратился… к другому.
Марина невольно сжала руки. Олег молчал, глядя в одну точку.
— Кто-то пришёл к нему в ту ночь, — продолжил Геннадий. — Некто, кто предложил сделку. Жизнь ребёнка в обмен на… — он замолчал, будто не решаясь произнести последнее слово. — На вечное присутствие. На дверь, которую нельзя закрыть.
Олег сглотнул. В голове вспыхнули образы: символы на полу, старые дневники, шёпот в стенах.
— Он согласился, да? — Марина говорила шёпотом, будто боялась, что их подслушают.
Геннадий кивнул.
— Но что-то пошло не так. Ребёнок не выжил. А дверь… дверь так и осталась открытой.

ГЛАВА 22
Марина заметила это первой. Взгляд Олега стал другим — тяжёлым, пустым. В голосе появилась резкость, в жестах — нетерпеливость. Он раздражался из-за мелочей, бросал вещи, уходил в себя.
Однажды ночью она проснулась оттого, что он сидел на краю кровати, уставившись в темноту.
— Олег? — позвала она.
Он не ответил. Его плечи были напряжены, руки сжаты в кулаки. Только когда она осторожно коснулась его, он вздрогнул, словно вынырнул из другой реальности. Посмотрел на неё чужими глазами.
— Что? — спросил он резко.
— Ты в порядке? — Марина чувствовала, как по спине пробежал холодок.
Он провёл рукой по лицу, медленно вставая.
— Просто не могу уснуть.
Но она знала — дело было не в этом. В нём что-то менялось. Временами он говорил слова, которые не мог знать. Писал что-то в блокноте, а потом смотрел на страницы с недоумением. Его тянуло в библиотеку, к старым книгам, к записям, к потайной двери.
А однажды он наклонился к Марине слишком близко, и она почувствовала в его дыхании что-то чужое.
— Ты ведь не боишься меня? — шёпотом спросил он.
Она не ответила. Но впервые за долгое время подумала: „А может, стоит?“

ГЛАВА 23
Марина больше не могла игнорировать очевидное. Что-то с Олегом происходило. Он был рядом, но каким-то другим. Чужим.
Ночью она проснулась от того, что он стоял у окна, спиной к ней. Долго, неподвижно, словно ждал чего-то во дворе.
— Олег? — её голос сорвался на шёпот.
Он не сразу обернулся. Когда повернулся, лицо его было бледным, глаза — пустыми.
— Ты меня звала? — спросил он спокойно, но что-то в этом спокойствии было неестественным.
Марина села на кровати, сжимая одеяло в пальцах.
— Ты изменился, — выдохнула она. — Я вижу это. Ты стал…
— Что? — он прищурился. — Говори. Что я стал?
— Не собой, — призналась она, с трудом удерживая дрожь в голосе. — Этот дом… Он влияет на тебя. Ты ведёшь себя странно, говоришь странные вещи. Иногда я смотрю на тебя и…
— И что? — Он сделал шаг ближе, и тень от него легла на её лицо. — Ты боишься меня?
Марина сглотнула, но не ответила.
Олег вдруг усмехнулся и покачал головой.
— Глупости. Тебе просто всё кажется, — сказал он. — Это старый дом. В нём сквозняки, шумы, да и ты сама накручиваешь себя.
Она хотела возразить, но он уже отвернулся, снова глядя в окно.
— Ложись спать, Марина, — добавил он тихо. — Нам обоим нужно отдохнуть.
Но она знала — он не ляжет. И знала, что всё становится только хуже.

ГЛАВА 24
Ночь была глухой.
Воздух тяжёлым, застоявшимся.
Дом не просто молчал — он слушал.
***
Геннадий разложил на полу старую потрёпанную книгу.
Свечи стояли по углам комнаты, отбрасывая дрожащие тени на стены.
Марина смотрела, как он водит пальцами по страницам, его губы беззвучно шевелились.
— Ты уверен, что это сработает? — её голос был хриплым.
Геннадий не ответил сразу.
Он казался отстранённым, сосредоточенным.
— Это должен быть древний ритуал очищения. Он разрывает связь с проклятым местом… или с теми, кто в нём застрял.
***
Олег сидел в стороне, опустив голову.
Он не хотел в этом участвовать.
Но чувствовал, что всё внутри протестует против ритуала.
Как будто кто-то внутри него сопротивлялся.
Как будто что-то не хотело, чтобы круг был разорван.
***
Геннадий достал мешочек с серым пеплом, высыпал его в центр комнаты, очерчивая символ.
Странный, ломаный узор, как трещины на стекле.
— Это знаки защиты, — пояснил он. — Они не дают проклятию распространиться дальше.
Но Олегу было не по себе.
Эти символы казались знакомыми.
Как будто он уже видел их.
Как будто он сам их когда-то рисовал.
***
— Олег, вставай в круг.
Он не двигался.
Марина тянула его за руку, но он замер.
В голове гудело.
В висках бился чужой голос.
"Они хотят отнять у тебя силу."
"Не слушай их."
"Это твой дом."
***
Геннадий зажёг травы, и горький дым заполнил комнату.
Свечи замерцали.
Тени на стенах начали шевелиться.
Дом заскрипел.
Как будто проснулся.
***
— Олег! В круг! — закричала Марина.
Но Олег не мог.
Ноги не двигались.
Руки холодные.
Глаза затянуты чёрной пеленой.
И тогда дом ударил.
***
Свечи разом погасли.
Ветер вырвался из стен.
Тёмные силуэты поднялись из пола, расползлись по стенам.
Голоса заговорили сразу, все вместе.
— Убирайтесь.
— Вам не спастись.
— Он уже один из нас.
***
Марина схватила Геннадия.
— Делай что-нибудь!
Но он замер.
Ритуал не работал.
Дом был сильнее.
***
Олег поднял голову.
Глаза чёрные, пустые.
Уголки губ едва заметно дёрнулись.
И тогда Марина поняла.
Они опоздали.

ГЛАВА 25
Марина нашла его утром.
На полу в библиотеке, прямо в центре комнаты, чёрной сажей был выведен символ. Он казался выжженным в древесине, неправильным, слишком живым.
Её дыхание сбилось.
— Олег! — позвала она, но голос прозвучал хрипло.
Олег появился на пороге, заспанный, раздражённый. Его взгляд упал на символ, и он резко остановился.
— Что это?..
Марина качнула головой.
— Я не знаю. Но его здесь не было вчера.
Геннадий вошёл последним. Увидев рисунок, он побледнел.
— Не трогайте его, — тихо сказал он.
Марина уже наклонилась, чтобы стереть сажу ладонью, но Геннадий схватил её за рук.
— Ты не понимаешь, — в его голосе было что-то новое. Страх. — Этот знак… его рисовали не люди.
Олег стиснул зубы. Взял тряпку, резко провёл по символу.
Сажа исчезла. Но через секунду проступила снова, ещё темнее.
Олег выругался, протёр сильнее, но символ оставался.
— Чёрт… — прошептала Марина. — Это же невозможно.
Но было возможно.
Потому что когда они подняли глаза, тёмные линии начали медленно разрастаться.
Словно что-то в доме наконец проснулось.

ГЛАВА 26
Марина рылась в старых книгах до рассвета. Её пальцы были испачканы пылью, глаза резало от усталости, но останавливаться она не могла. Где-то здесь должен быть ответ. Должно быть объяснение всему, что происходит в этом доме.
Когда её взгляд наткнулся на книгу в кожаном переплёте, что-то внутри дрогнуло. Она осторожно потянула её с полки. Страницы шуршали, будто шептались между собой.
На одном из листов её взгляд зацепился за слова.
„Разорвать связь. Закрыть дверь. Прекратить зов.“
Марина сглотнула, её пальцы крепче сжали края книги. Она начала читать вслух, шёпотом:
„Ритуал очищения начинается с жертвы. Дом должен принять плату. Кровь связующего должна быть пролита там, где связь была установлена. Огонь освободит. Прах скрепит. Но если зов уже услышан…“
Она остановилась, чувствуя, как по коже пробежал холод.
Если зов уже услышан.
Словно в ответ, в доме раздался скрип.
Марина медленно подняла голову. В темноте коридора стояла фигура.
— Олег? — выдохнула она.
Но тот, кто смотрел на неё из мрака, не ответил.

ГЛАВА 27
Олег больше не был уверен, где проходит граница.
Он просыпался ночью и не узнавал комнату. То ли это была их спальня, то ли кабинет Лагутина, освещённый лампами с мутными стеклянными абажурами. Он смотрел в зеркало и ждал увидеть своё отражение, но иногда оттуда смотрел другой человек — с осунувшимся лицом и тяжёлым, пронизывающим взглядом.
Иногда он слышал детский смех. Иногда — женский голос, зовущий его по имени.
— Олег…
Марина. Или нет?
Днём он чувствовал себя лучше, но ночи становились всё длиннее. Всё реальнее. Он садился за стол, думая записать что-то в блокнот, а потом замечал, что пишет не своей рукой, старым почерком, теми же чернилами, что и в дневнике Лагутина.
„Они не дадут мне уйти.“
Он перечитывал эту фразу, но не помнил, как написал её.
Когда Марина вошла в комнату, он не сразу понял, кто перед ним. На мгновение ему показалось, что это Анна. Он моргнул, и её лицо вновь стало знакомым.
— Ты опять не спишь? — спросила она.
Олег молчал. Ему казалось, что в её глазах мелькнуло беспокойство.
Он не был уверен, что ещё принадлежит этому времени.

ГЛАВА 28
Первый пожар начался на окраине. Сгорел заброшенный склад, и никто не обратил на это особого внимания.
Но потом загорелся дом на старой купеческой улице. Потом лавка на рынке. Потом пустой особняк у набережной. Огонь вспыхивал внезапно, словно появлялся из ниоткуда, и так же быстро угасал, оставляя после себя только запах гари и обугленные стены.
Марина читала газету за завтраком, и у неё дрожали пальцы.
— Это совпадение? — спросила она вслух, не отрываясь от статьи.
Олег медленно поднял глаза. Его лицо было странно отстранённым.
— Нет, — сказал он тихо.
Она посмотрела на него.
— Ты что-то знаешь?
Олег не ответил. Но в ту ночь он снова увидел сон. Лагутин стоял у окна своего кабинета и смотрел на город, освещённый багровым светом пламени.
„Огонь очищает. Огонь запечатывает дверь“. — прошептал чей-то голос.
Когда Олег проснулся, запах дыма всё ещё витал в комнате.

ГЛАВА 29
Марина не знала, во что верить. Но одно было ясно: всё, что происходило, выходило за границы разумного.
Она вспомнила слова архивариуса, старой женщины, что смотрела на неё с каким-то мрачным сожалением: «Если дом зовёт, только одна может сказать, как его заставить замолчать».
Имя не упоминалось вслух, но в городе его знали. Баба Настасья.
Марина нашла её дом на самой окраине, там, где асфальт сменялся просёлком, а за деревьями начиналась бесконечная, затянутая туманом степь.
Дверь открылась, прежде чем она успела постучать.
— Ты долго шла, — голос был низким, сухим, будто кто-то перелистывал старые страницы.
Марина сглотнула. В сумрачном дверном проёме стояла высокая, худая женщина в чёрном платке. Глаза её блестели, как у вороны.
— Я… Мне нужна помощь, — выдавила Марина.
Старая колдунья усмехнулась.
— Твой дом мёртв, девочка, — сказала она. — Но он ещё не отпустил тебя.

ГЛАВА 30
Геннадий долго молчал. В комнате горела одна свеча, её огонёк дрожал, отбрасывая на стены беспокойные тени. Олег смотрел на него, ожидая. Марина сидела рядом, сжав пальцы в замок.
— Я знал, что так будет, — наконец сказал Геннадий. Его голос был глухим, будто слова давались с трудом. — Потому что я уже видел это. Я уже… проживал это.
Олег нахмурился.
— Что ты имеешь в виду?
Геннадий медленно выдохнул, поднял взгляд. В его глазах был страх.
— Это был не просто дом для меня, — продолжил он. — Я здесь вырос. Ты уже знаешь, что моя мать работала тут. Но есть то, о чём я тебе не говорил.
Он потёр лицо ладонями, как будто пытался стереть воспоминания.
— Мне было десять. Я видел её. Женщину в белом. Она приходила ночью. Сначала просто стояла в дверях. Потом шептала что-то, но я не мог разобрать слов. А потом… Потом я услышал, как она зовёт меня.
Марина напряглась.
— Ты… пошёл за ней? — тихо спросила она.
Геннадий закрыл глаза.
— Да. И я сделал то, что нельзя было делать. Я открыл дверь в подвал.
Олег затаил дыхание. Геннадий продолжал:
— Это была не просто ошибка. Это было приглашение. И с того момента всё изменилось. Я видел вещи, которых не должен был видеть. Слышал то, что другие не могли слышать.
Он резко выдохнул и посмотрел прямо на Олега.
— Я ушёл. Я сбежал. Но дом… он меня не отпустил. Он ждёт. Он всегда ждёт.

ГЛАВА 31
Марина больше не узнавала его.
Олег мог часами сидеть в темноте, глядя в окно, не отвечая, если к нему обращались. Иногда он уходил среди ночи, а когда возвращался, одежда была влажной от росы, а пальцы испачканы в чём-то чёрном. Он не говорил, где был.
А однажды, проходя мимо зеркала, Марина заметила его отражение — оно смотрело на неё чуть дольше, чем сам Олег.
Он начинал говорить странные вещи. О том, что прошлое ближе, чем кажется. О том, что двери ещё открыты. О том, что скоро всё станет так, как должно быть.
— Нам нужно уйти отсюда, — сказала Марина однажды вечером, когда Олег снова не притронулся к еде. — Пока не поздно.
Он медленно повернул голову, и в его взгляде промелькнуло нечто чужое.
— Поздно для чего? — спросил он.
Марина почувствовала, как в груди зарождается страх.
— Олег… — она сделала шаг к нему. — Ты изменился.
Он вдруг рассмеялся. Глухо, словно издалека.
— А вдруг я просто вспомнил, кто я?

ГЛАВА 32
Марина снова перечитывала книгу, полученную от старой Настасьи. Её пальцы дрожали, когда она вела взглядом по строкам.
„Печать не исчезнет, пока не будет уплачена цена. В день проклятия должна пролиться кровь. Чужая или своя — дом выберет сам.“
Марина с силой захлопнула книгу, дыхание сбилось.
— Чёрт…
Она закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Но в голове уже сложились куски мозаики. 1902 год. Исчезновение семьи Лагутиных. Символ на полу. Сны Олега, которые больше не были снами. И теперь это.
Она не сразу заметила, что не одна.
Когда подняла голову, Олег стоял в дверях, наблюдая за ней.
— Что ты читаешь? — его голос прозвучал мягко, но в нём было что-то чужое.
Марина прижала книгу к груди.
— Ничего. Просто… изучаю кое-что.
Олег склонил голову набок, словно прислушиваясь. Свет в комнате стал тусклее.
— Кровь, — сказал он вдруг, и Марина похолодела. — В день проклятия.
Она не отвечала. Не могла.
Олег улыбнулся.
— Думаешь, чья она?

ГЛАВА 33
Олег проснулся от холода. Комната была погружена в полумрак, только узкий луч уличного фонаря пробивался сквозь занавески, отбрасывая длинные тени на потолок. Ему почудилось движение у двери, но, когда он повернул голову, там никого не было.
Он с трудом сел, ощущая странную тяжесть в теле, как будто не просыпался, а еще глубже погружался в какой-то вязкий сон. Шелест. Едва слышный, словно шелковая ткань скользнула по полу. Олег посмотрел в сторону зеркала на шкафу — и замер.
В отражении стояла девушка.
Она была бледной, с длинными темными волосами, опадающими на плечи, и огромными глазами, которые казались слишком темными в неверном свете. Ее платье напоминало старинное, будто из прошлого века, а губы едва шевелились, беззвучно произнося его имя.
— Олег…
Он вздрогнул. Голос прозвучал не в комнате, а у него в голове — шепот, тихий, настойчивый. Девушка подняла руку и указала на пол. Нет… на что-то за полом.
Подвал.
Олег медленно поднялся, словно его движения были не его собственными. Девушка не исчезала, только смотрела, ожидая.
Марина спала рядом, её дыхание было ровным, но он не хотел будить её. Что-то внутри говорило, что это нужно сделать одному.
Олег сделал шаг. Потом ещё один.
Половицы под босыми ногами были ледяными, но он почти не чувствовал холода. Он вышел в коридор, где тени клубились в углах, почти живые. Спустился вниз, едва касаясь перил. Внизу было темно, но дверь в подвал уже была открыта.
Девушка стояла на последней ступени.
Он вдохнул, задержал дыхание и шагнул вниз.
В подвал.
Туда, где его уже ждали.
________________________________________
Если хочешь усилить момент ужаса или добавить деталей, говори!

ГЛАВА 34
В подвале пахло сыростью и чем-то затхлым, будто здесь веками не ступала нога человека. Олег замер на нижней ступени, ощущая, как что-то ледяное пробегает по его позвоночнику. Темнота здесь была иной, густой, словно живая, и она словно прислушивалась к нему.
Девушка, приведшая его сюда, исчезла.
Он огляделся. В тусклом свете, пробивающемся сквозь маленькое зарешеченное окно, очертания предметов выглядели искаженными, будто стены дышали, а пол медленно подрагивал.
Марина стояла у дверного проема, напряженно сжимая в руках фонарь.
— Олег… — её голос дрогнул.
Он медленно шагнул вперёд, прислушиваясь к своим ощущениям. Здесь, в этом месте, воздух казался плотным, пропитанным чем-то чужим. В углу виднелся старый деревянный шкаф, покосившийся от времени. Олег подошел к нему и провел пальцами по потрескавшейся поверхности.
Шкаф был закрыт на старинный засов.
Он не знал, почему его так тянет открыть его. В глубине сознания уже шевелился страх, но руки двигались сами. Сухой скрип раздался слишком громко в тишине.
Олег открыл дверцы.
Марина вскрикнула.
Внутри, за истлевшими тряпками и слоем старых газет, лежали кости.
Много костей.
Детские черепа смотрели пустыми глазницами, а между ними угадывались останки взрослых. Всё это было беспорядочно свалено, словно людей загнали сюда и оставили умирать.
В воздухе запахло гарью.
Марина резко отступила, а Олегу вдруг показалось, что он слышит отдалённый детский плач.
Он поднял голову.
На стене, над костями, в темноте проступали буквы. Слова, нацарапанные чем-то острым.
"Кровь зовёт. Кровь вспомнит".
Шёпот прошелся по комнате, и где-то в глубине подвала скрипнула ещё одна дверь.
Они здесь.
И они только просыпаются.

ГЛАВА 35
— Ты это видел? — Марина сжимала фонарь так, что костяшки побелели. Голос её звучал хрипло, сдавленно, как будто слова с трудом проходили через горло.
Олег молча смотрел на груду костей в шкафу. В голове шумело, мысли путались. Они действительно здесь. Это не старая байка, не пустая легенда, не страшилка для детей. Семья Лагутиных существовала. И они умерли здесь, в этом подвале.
Он шагнул назад, вдруг почувствовав, как под ногой что-то хрустнуло. Наклонился, провел рукой по полу. Пыль, крошки штукатурки, и…
Газета.
Желтая, рассыпающаяся, с огромными буквами на первой полосе.
"ПОЖАР В ДОМЕ ЛАГУТИНЫХ. СЕМЬЯ ПРОПАЛА БЕЗ ВЕСТИ"
Он пробежался взглядом по тексту. Дата — 3 ноября 1902 года. В статье говорилось, что дом загорелся среди ночи. Пожарные прибыли слишком поздно, нашли лишь обгоревшие стены, ни одного тела. Люди из соседних домов клялись, что слышали крики, но после пожара семья исчезла бесследно.
Марина склонилась над его плечом.
— Они не исчезли, Олег. Они были здесь всё это время.
Он глубоко вдохнул, сжал газетный лист.
— Это ещё не всё.
***
В маленьком баре на окраине Николаева старик с седыми висками медленно отпил из стакана.
— Ты слышал? — спросил парень за стойкой, нервно теребя угол салфетки.
Старик кивнул.
— Слыхал. Говорят, кто-то купил дом Лагутиных.
Парень сглотнул.
— И что?
Старик помолчал, пристально разглядывая янтарную жидкость в стакане.
— А то, что последний, кто там жил, тоже видел вещи, которые видеть не должен был.
Парень побледнел.
— Кто?
— Старый Власов, помнишь его? — Старик поднял взгляд, пристально глядя на парня. — Он говорил, что видел детей в зеркале. Плакали, шептали что-то. Спустя неделю он повесился.
В баре повисла тишина.
Парень сглотнул.
— Может, просто совпадение?
Старик ухмыльнулся, но в глазах его отражалась тревога.
— Может, может… Но ты же знаешь, что у нас говорят про этот дом.
Парень кивнул.
"Кто войдёт — не выйдет. А если выйдет, то не весь".
Старик допил свой стакан.
— Вот и я о том же.
***
Олег и Марина стояли посреди подвала. Словно весь дом замер, прислушиваясь к ним.
— Нам нужно уходить, — прошептала Марина.
Но Олег смотрел на газету, на буквы, выведенные крупным шрифтом.
"ПОЖАР В ДОМЕ ЛАГУТИНЫХ"
3 ноября 1902 года.
Он знал эту дату.
Она приходила к нему во снах.
И он чувствовал, что они ещё не закончили.
ГЛАВА 36
— Значит, говорите, он просто исчез? — устало спросил лейтенант Тарасов, записывая что-то в блокнот.
— Да, — кивнул хозяин небольшой бакалейной лавки. — Вышел на вечернюю смену, а утром так и не вернулся.
Тарасов сдержал вздох. Очередное исчезновение. За последний месяц — уже третье. И все три случая были связаны с районом старого особняка у реки.
— Фамилия?
— Петров, Алексей. Парень неплохой, работящий. Не из тех, кто мог просто так уйти, — продавец нервно почесал щетину. — Говорил, что иногда подрабатывал там, в особняке.
Тарасов резко поднял голову.
— В каком особняке?
— Ну, в этом, у реки, — мужчина понизил голос, будто сам испугался своих слов. — В том самом… доме.
Лейтенант сжал ручку.
— Подрабатывал чем?
— Говорил, что помогал хозяевам что-то в подвале разбирать…
Тарасов молча убрал блокнот в карман.
Снова этот дом.
***
Олег сидел в гостиной, рассеянно листая найденную в подвале газету. За окном моросил мелкий дождь, стекая мутными струями по стеклу. В голове шумело.
— Олег, — Марина вышла из кухни с чашкой чая, но он даже не поднял глаз.
— Тот парень, который исчез… — наконец выдавил он. — Он работал здесь.
Марина замерла.
— Откуда ты знаешь?
Олег сжал газетный лист.
— Мне сказал он.
Марина медленно поставила чашку на стол.
— Кто — он?
Олег молчал.
А где-то в глубине дома послышался тихий шорох.
Шёпот.
Будто кто-то невидимый стоял за стеной, прислушиваясь.
***
— Так что, теперь ещё и полиция этим займётся? — раздражённо буркнул хозяин бара, вытирая стойку.
Старик с седыми висками хмыкнул и поставил на стол пустой стакан.
— Ну, если они не дураки, то не полезут в этот дом.
Бармен нервно передвинул бутылку с полки.
— Думаешь, его уже не найти?
Старик поднял глаза.
— Думаю, он уже не тот, кем был.
Бармен вздрогнул.
***
Лейтенант Тарасов стоял у массивных ворот старого особняка.
Дом выглядел пустым. Но внутри него что-то ждало.
Тарасов глубоко вдохнул и шагнул вперёд.
А за его спиной в окне мелькнул силуэт.
Смотрящий.
Ждущий.
Он уже внутри.

ГЛАВА 37
Геннадий сидел у кухонного стола, ссутулившись, грея ладони о кружку с остывающим чаем. Свет лампы отбрасывал на его лицо тени, делая его старше, чем он был на самом деле. В глазах — усталость. Взгляд — пустой, смотрит в никуда.
— Мне нужно тебе кое-что сказать, Олег, — голос его был хриплым, будто он только что выкурил целую пачку.
Олег медленно поднял голову.
— Говори.
Геннадий вздохнул и посмотрел на свои дрожащие пальцы.
— Я… долго молчал. Думал, это неважно. Думал, что прошлое умерло вместе с теми, кто его знал. Но этот дом… — он замолчал, словно искал в себе силы продолжать, а потом вдруг выдавил: — Мой отец был здесь. В этом доме.
Марина, стоявшая у окна, резко обернулась.
— Что значит «был»?
Геннадий усмехнулся — коротко, горько.
— Он не просто был. Он был причастен ко всему, что здесь случилось.
***
1957 год.
Дом Лагутиных стоял заброшенный уже больше полувека, его окна были выбиты, крыша провалена, но он всё ещё смотрел на улицу, как слепой, забытый великан.
Они пришли туда ночью — трое мужчин в длинных пальто, с лопатами и тусклыми фонарями. Среди них был Геннадий Власов-старший.
Они знали, что искали.
В подвале, под самым тяжёлым камнем, лежало то, что не должно было быть найдено.
— Нам нужно убрать их отсюда, — сказал один из мужчин, докуривая сигарету. — Слишком много разговоров.
— Это всего лишь сказки, — пробормотал второй, но его руки дрожали, когда он поднял лопату.
— Может, и сказки. А может, и нет, — Геннадий Власов-старший шагнул ближе к камню, медленно наклоняясь, чтобы заглянуть в темноту под ним.
Шорох.
Холодный, влажный воздух, поднимавшийся из-под камня, будто кто-то там, внизу, дышал.
— Заканчивайте быстрее, — тихо сказал он.
Лопаты вгрызлись в землю.
***
Геннадий поднял глаза на Олега и Марину.
— Они не успели. Что-то… их напугало. Они убежали, бросив всё.
Марина медленно опустилась на стул.
— Что их напугало?
Геннадий провёл рукой по лицу, словно пытаясь стереть воспоминание.
— Они слышали голоса.
Олег сжал пальцы в кулак.
— Что за голоса?
Геннадий посмотрел ему прямо в глаза.
— Голоса тех, кто был здесь до нас.
За окном скрипнула старая ветка.
А в глубине дома, где-то за стенами, раздался еле слышный шёпот.
Они помнят.

ГЛАВА 38
Олег проснулся в чужом теле.
***
Он стоял посреди старого кабинета.
В комнате темно, только огонь в камине дрожит, отбрасывая рваные тени на стены.
В воздухе запах воска и горячего металла.
Руки липкие.
Что-то тёплое стекает по пальцам.
***
Он опустил взгляд.
На полу лежит Марина.
Глаза широко раскрыты, губы дрожат, а из шеи медленно течёт кровь.
Он держит в руке нож.
***
— Нет… — голос Олега слабый, сломанный.
Он отпустил оружие, оно с глухим стуком упало на пол.
Марина дёрнулась, хрипя, её глаза смотрели прямо на него.
Полные боли.
Полные вопроса.
"Почему?"
***
Олег отшатнулся.
Это сон.
Должен быть.
Должен.
Но ощущение стали в руке — настоящее.
Запах крови разъедает воздух.
А в груди растёт ужас.
***
Смех.
Тихий, размеренный.
Олег резко обернулся.
Лагутин.
Он стоит у камина, в тени, руки спокойно сложены за спиной.
Лицо бледное, глаза темнее ночи.
Он доволен.
***
— Ты сделал это хорошо, Василий.
Олег тяжело дышал.
— Я… это не я…
— Это всегда был ты.
***
Олег схватился за голову.
"Сон. Это всего лишь сон."
"Проснись."
"Проснись!"
Но его ноги в крови.
Он чувствует, как она остывает на пальцах.
Он слышит, как Марина пытается вдохнуть.
Последний раз.
***
— Нет! — Олег бросился к ней.
Но в тот же миг руки Лагутина сжались на его плечах.
Сильные.
Как стальные крюки.
Он наклонился к уху Олега, выдохнул:
— Прими себя, Василий.
— Ты не можешь сопротивляться.
— Ты — это я.
***
Тьма схлопнулась.

Олег проснулся с криком.
***
Марина вскочила рядом, испуганно трогая его за плечо.
— Олег, что случилось?!
Он тяжело дышал.
Грудь сдавило, как после удара.
***
Он посмотрел на её лицо.
Живое.
Целое.
Никакой крови.
Никакого ножа.
***
Но руки всё ещё дрожали.
Потому что он ощущал её кровь.
Он помнил, как её убил.
И что самое страшное…
Он чувствовал облегчение.
На секунду.
На одно мгновение.
И Лагутин был прав.
Он не может сопротивляться.

ГЛАВА 39
Марина шагала по узкой улочке старого Николаева, сжимая пальцы в карманах пальто. Ледяной ветер нес по тротуарам сухие листья, закручивая их в пыльные вихри.
Она не знала, зачем пришла сюда. Ноги сами привели её к этому месту — ветхому деревянному дому с осыпающейся штукатуркой и покосившейся вывеской, на которой едва угадывались слова:
"Антикварная лавка Власова"
Дверь скрипнула, когда она её толкнула.
Внутри пахло старой бумагой, ладаном и чем-то сладковато-прогорклым, как в пустых церковных залах. Свет был приглушённым, тени стелились по полу.
— Я уже давно Вас жду, — раздался хриплый голос.
Марина вздрогнула.
За прилавком сидел старик. Сухой, жилистый, с длинными костлявыми пальцами, перебирающими страницы пожелтевшей книги. Его глаза были мутными, но она чувствовала, что он видит её.
— Вы кто? — голос её прозвучал глухо.
Старик не ответил. Он медленно поднял голову, прищурился.
— Дом, — сказал он тихо. — Дом тебя уже не отпустит.
Марина сглотнула.
— Вы знаете о нём? О Лагутиных?
Он кивнул.
— Больше, чем ты можешь вынести.
Марина сделала шаг ближе.
— Тогда скажите.
Старик смотрел на неё долго. Потом медленно закрыл книгу, положил ладонь на обложку.
— Люди думают, что дом — это просто стены, — прошептал он. — Просто камни и дерево. Но они ошибаются.
Он склонился вперёд, и в его мутных глазах вспыхнул огонёк.
— Этот дом живой.
Марина замерла.
— Лагутины… Они действительно исчезли?
— Нет, — покачал головой старик. — Они остались.
Тишина.
Марина почувствовала, как в горле пересохло.
— Остались… где?
Старик улыбнулся уголками потрескавшихся губ.
— В доме, — сказал он. — Они в нём. И теперь ты тоже.
Марина резко отступила.
— Нет… Мы можем уехать. Мы можем…
— Уже поздно, — старик покачал головой. — Ты слышишь их, правда?
Она сжала руки в кулаки.
— Это просто звуки. Старый дом. Сквозняки…
— Нет, — старик посмотрел прямо в её глаза. — Это шёпот.
Холод прошёл по её спине.
— Ты хочешь узнать, как всё началось?
Марина молчала.
Старик медленно повернул голову, посмотрел на полку у стены. Там, среди пыльных книг, лежала старая, обугленная папка.
Он провёл пальцами по её краю.
— Читай.
Марина сделала шаг вперёд.
— Что это?
Старик смотрел в сторону, не мигая.
— Дневник Василия Лагутина.

ГЛАВА 40
Запах был первым.
Тяжёлый, горький, тлеющий.
Как будто что-то в этом доме всё ещё тлело, не желая исчезать.
***
Марина шла впереди с фонарём в руках.
Олег держался позади, чувствуя, как под ногами пыль превращается в золу.
Погреб.
Сырой воздух, камень, пропитанный временем.
Геннадий почти не дышал.
Он знал.
Он всегда знал.
Но только сейчас был готов увидеть.
***
Марина остановилась у массивной чугунной печи.
Вся закопчённая, с проржавевшими дверцами, которые не открывались, словно дом не хотел выпускать свою тайну.
Она провела пальцами по металлу.
— Здесь…
Геннадий сделал шаг вперёд.
— Открывай.
***
Олег остался стоять.
Он не хотел.
Но руки двигались сами по себе.
Холодные пальцы схватились за ручку.
***
Дверца поддалась с жутким скрежетом.
Пепел взвился в воздух.
И в ту же секунду что-то блеснуло в глубине печи.
***
Марина закрыла рот рукой.
Геннадий отшатнулся, словно получил удар.
Олег тянулся вперёд, хотя сердце уже билось в панике.
Он взял это в руки.
Кость.
Тонкая.
Человеческая.
***
Он знал.
Знал, кто это.
Знал, чьи это останки.
***
Геннадий дрожал.
— Боже… Они были здесь всё это время.
Марина медленно кивнула.
— Семья Лагутиных.
Вот их конец.
***
Олег не мог отпустить кость.
Его ладони сжимали её всё крепче.
И вдруг он почувствовал, что не один.
***
Второе касание.
Лёгкое, еле заметное.
Как будто кто-то другой держал её вместе с ним.
Чужая рука поверх его.
Тёплая.
Живая.
***
Он замер.
Медленно поднял голову.
И увидел.
***
Перед ним стоял Лагутин.
Точно такой же, как в снах.
Но не призрак.
Не бледное видение.
Он был настоящим.
Смотрел прямо на него.
***
Геннадий и Марина ничего не видели.
Они продолжали говорить, искать объяснения.
Но Олег не слышал их.
Потому что Лагутин улыбался.
И его губы шевелились, беззвучно повторяя:
"Я здесь."

ГЛАВА 41
Марина стояла в центре старой библиотеки, держа в руках пожелтевшие страницы из дневника Лагутина. Свечи, расставленные по углам комнаты, дрожали, отбрасывая на стены длинные искривлённые тени.
В доме было холодно. Но не от сквозняков.
От чего-то другого.
Олег сидел у стола, вглядываясь в неё так, словно видел в последний раз.
— Ты правда хочешь это сделать? — его голос был хриплым, усталым.
Марина сжала бумаги в пальцах.
— Мы не можем просто ждать. Не можем надеяться, что всё рассосётся само.
Геннадий, сидевший в тени, медленно поднял голову.
— Ты понимаешь, что делаешь? — спросил он.
Она посмотрела на него.
— Да.
Нет.
Она не понимала.
Но знала одно: этот дом их не отпустит.
***
Марина провела пальцем по строчкам дневника, всматриваясь в неровные чернильные линии.
"Если кровь запечатала проклятие, кровь должна его развязать."
"Если тени остались, нужно показать им дорогу."
"Но тот, кто откроет двери, может не выйти за них."
Слова резали сознание, словно лезвие.
Олег читал через плечо.
— "Кровь должна его развязать"? Что это значит?
Марина подняла глаза.
— Это значит, что просто так они не уйдут. Нужно отдать им что-то.
— Что-то или кого-то?
Тишина.
Марина посмотрела на свою ладонь.
— Если это я, значит, так и будет.
Олег резко схватил её за запястье.
— Не смей даже думать об этом.
Она медленно высвободилась.
— У нас нет выбора.
Геннадий тяжело выдохнул.
— Это не игра, Марина.
Она молчала.
В доме что-то заскрипело.
Они слушали.
***
Полночь.
Марина встала в центре гостиной. На полу — круг, нарисованный мелом и чем-то тёмным, похожим на золу. Окна завешены, свечи застыли в холодном воздухе.
Она взяла нож.
Посмотрела на Олега.
— Если что-то пойдёт не так…
— Всё пойдёт не так, — перебил он.
Марина слабо улыбнулась.
— Тогда попробуй меня вернуть.
Олег сжал зубы.
Она сделала надрез на ладони.
Кровь упала в центр круга.
Дом задрожал.
И тени зашевелились.
Ритуал начался.

ГЛАВА 42
Как только первая капля крови коснулась пола, в доме что-то проснулось.
Свечи вспыхнули ярче, языки пламени задрожали, выгибаясь, словно живые. Воздух стал густым, тяжёлым, наполненным чем-то невидимым, но ощутимым — чем-то, что двигалось в темноте, дышало в углах, наблюдало.
Марина держала нож в дрожащих пальцах.
Шёпот.
Сначала тихий, похожий на ветер за окном. Потом сильнее. Ближе.
Олег сжал кулаки, глаза метались по комнате.
— Марина…
Она стиснула зубы.
— Держись.
И начала читать.
Слова ритуала резали воздух. Древние, забытые, они исходили из её губ, как раскалённые угли.
Дом задрожал.
Книги с полок посыпались на пол, ставни на окнах затряслись. Шёпот превратился в крики — десятки голосов, злобных, наполненных страданием.
Они сопротивлялись.
Внезапно дверь в коридор распахнулась, и из темноты вырвалось что-то чёрное.
Марина вскрикнула.
Олег бросился к ней, но его отшвырнуло.
Геннадий, стоявший у стены, вытащил из кармана медный крест, но его рука вдруг сжалась сама по себе, пальцы хрустнули, и он упал на колени, издавая глухой стон.
Сквозняк, которого не могло быть, закрутился по комнате.
Тени сгущались.
Они не хотели уходить.
— Оставь нас… — прошипел чей-то голос.
Марина судорожно перевернула страницу, торопясь закончить ритуал.
— Ты не принадлежишь этому миру! Уходи!
Треск.
Как будто тысячи сухих веток сломались разом.
Из зеркала напротив выскользнула фигура.
Женщина. В старинном чёрном платье, с искажённым лицом, её рот был разорван в немом крике.
Она кинулась к Марине.
Рывок.
Холод.
Марина почувствовала, как что-то проходит сквозь неё, затягивая в себя, разрывая её сознание на части.
Голоса хохотали.
Олег закричал.
Но было поздно.
Марина уже не была одна в своём теле.

ГЛАВА 43
Олег задыхался.
Мир вокруг него дрожал, рушился, проваливался в темноту. Гостиная исчезла, свечи погасли. Он стоял в другом месте.
Тот же старый дом, но не заброшенный. Живой.
Деревянные полы скрипели под шагами, стены были увешаны портретами, а за окнами бился яростный ветер.
1902 год.
Олег не был собой.
Он был Лагутиным.
И его руки были в крови.
***
Он видел всё его глазами. Чувствовал его мысли, его злость.
Он стоял в центре библиотеки. В дверях — она.
Марина?
Нет.
Другая.
Женщина в длинном бледном платье. Волосы растрёпаны, лицо мокрое от слёз.
— Василий… Остановись!
Но Лагутин уже не слышал.
Он поднял топор.
— Ты не понимаешь, — его голос был его, но не его. Олег слышал себя, но это говорил другой человек.
— Они ждут. Они требуют.
Женщина попятилась.
— Нет… Прошу…
Топор ударил воздух, но Олег не мог отвести взгляд.
Он снова убивал её.
Как в том сне.
Как раньше.
Как тогда.
***
Где-то вдали он услышал голос.
— Олег! Олег, очнись!
Но он не мог.
Он был Лагутиным.
И в его мире Марина уже не жила.

ГЛАВА 44
Геннадий видел, что происходит с Олегом.
Тот стоял в центре комнаты, недвижимый, глаза расширены, губы шевелятся, но из них не выходит ни звука. Он застрял где-то между мирами, между временем, между собой и кем-то ещё.
Марина лежала на полу. Её тело было здесь, но что-то внутри неё уже принадлежало дому.
Геннадий вытер со лба пот.
Он знал, что делать.
Он не хотел.
Но выбора не было.
***
Он подошёл к книжному шкафу, быстрыми движениями скинул с полки стопку старых томов. За ними — старая железная коробка.
Трясущимися руками он сорвал крышку.
Внутри — ржавая цепь и потемневший от времени нож.
Тот самый.
Геннадий чувствовал его вес, когда поднял. Он принадлежал его отцу. А до него — кому-то ещё.
Кто-то должен остановить этот дом.
Он посмотрел на Олега.
Тот стоял, как мраморная статуя, его лицо было чужим.
Если сейчас ничего не сделать, Лагутин возьмёт верх.
Геннадий перевёл взгляд на Марину.
Она не была одна.
Её губы чуть шевелились, но голос, исходящий из них, был не её.
— Василий… — прошептала она. — Мы ждали тебя…
Геннадий сжал нож в ладони.
Он не был героем.
Он не был спасителем.
Но если этот дом снова примет жертву, если он снова запечатает души в себе, всё повторится.
Как тогда.
Как с его отцом.
Как с Петровым.
Как со всеми.
Он шагнул к Олегу.
— Прости, друг.
И нанёс удар.

ГЛАВА 45
Нож вошёл в тело Олега, но он не закричал.
Геннадий ожидал крика. Ожидал боли. Ожидал, что Олег упадёт на колени, схватится за рану, придёт в себя.
Но он просто стоял.
А затем поднял голову.
Глаза…
Глаза больше не принадлежали Олегу.
Это были глаза Лагутина.
Геннадий судорожно выдернул нож, отшатнулся.
Но было поздно.
Проклятие проснулось.
***
Дом задрожал.
Свечи погасли, но темнота стала живой. Она текла по стенам, оплетала окна, сочилась сквозь половицы.
Геннадий почувствовал, как что-то коснулось его затылка.
Он резко обернулся — никого.
Но из углов шли они.
Фигуры в рваных одеждах. Их лица были неясными, туманными, как тени на воде. Но глаза… глаза они несли с собой.
Они шептали.
"Ты один из нас…"
"Ты тоже в этом доме…"
"Мы ждали…"
Марина вскрикнула.
Геннадий обернулся и почувствовал, как замерло сердце.
Марина поднималась с пола.
Но двигалась она не сама.
Что-то управляло её телом.
Её руки сжались в судорогах. Голова дёрнулась набок.
И голос, который вышел из её рта, был не её.
— Василий, — сказала она. — Ты не можешь уйти.
Олег — или не Олег — сделал шаг к ней.
— Я и не собирался.
И тогда Геннадий понял:
Проклятие больше нельзя остановить.
Оно начало свою работу.

III. Кульминация (Глава 46-70)

ГЛАВА 46
Дом был живым.
Он дышал, стонал, скрипел деревянными костями, вбирая в себя каждого, кто осмелился остаться. Воздух был густым, тёмным, наполненным чем-то невидимым, но настоящим.
В полночь ритуал начался.
Марина стояла в центре гостиной, её губы шевелились, но голос звучал не её. Олег смотрел на неё, но видел не её.
Перед ним была другая женщина.
Тёмные волосы, старинное платье. Лицо, искажённое страхом.
Александра Лагутина.
"Василий… Не надо…"
Олег дёрнулся назад, но мир разорвался.
Он больше не был в этом времени.
***
1902 год.
Свечи дрожат в настенных канделябрах. В комнате пахнет воском и гарью.
Василий Лагутин стоит в библиотеке. На его руках кровь.
Перед ним — Александра.
Она плачет.
— Василий… Мы можем уйти… Пожалуйста…
Но он не слышит её.
Дом шепчет ему в ухо.
"Ты знаешь, что делать."
"Они не должны уйти."
"Ты не должен уйти."
Василий поднимает руку. В ней нож.
Александра всхлипывает.
И тогда он наносит удар.
***
Гостиная. Наше время.
Геннадий кричит.
Он видит всё, как видит и Марина, как видит и Олег.
Дом раскрыл перед ними своё прошлое.
Призраки заполнили комнаты.
Сгоревшие дети, обугленные лица, руки, тянущиеся из темноты.
Они не просто призраки.
Они живые.
Марина в ужасе делает шаг назад.
Но чья-то рука хватается за её запястье.
Она оборачивается.
И видит себя.
Себя в прошлом.
Себя в 1902 году.
Она здесь всегда была.
Она умерла здесь.
Марина открывает рот, чтобы закричать.
Но в следующую секунду мир снова меняется.
И ритуал продолжается.

ГЛАВА 47
Олег двигался медленно, но решительно.
Его взгляд был не его. В этом взгляде не было Олега.
Только Лагутин.
Марина отступала назад, споткнулась о ковёр, едва удержалась на ногах. В груди гулко билось сердце, горло пересохло, а в голове звучал только один вопрос:
"Это всё ещё он?"
Олег поднял руку. В ней блеснул нож.
— Ты не должна была возвращаться, Александра.
Его голос был не его.
Марина судорожно вдохнула.
— Олег… — прошептала она. — Это я. Посмотри на меня.
Он смотрел.
Но не видел её.
И тогда он ударил.
***
Сталь вспорола воздух, но до тела не дошла.
В последнюю секунду что-то сместилось, резко, мощно.
Геннадий.
Он прыгнул вперёд, толкнул Олега вбок, перехватил его руку.
— Олег, остановись!
Олег зарычал. Не закричал — зарычал, как зверь.
И Геннадий понял:
Олега больше нет.
Его друг пропал в этом доме.
***
Они упали на пол.
Олег дёргался, извивался, пытался ударить ножом снова, но Геннадий сжимал его руку до хруста костей.
— Очнись! — закричал он. — Ты не он!
Вены на шее Олега вздулись, лицо перекосило, глаза горели чёрным светом.
— Ты не можешь спасти её, Геннадий, — прошипел он. — Как не спас её тогда твой отец.
Геннадий вздрогнул.
Этот голос…
Он знал его.
Слышал раньше.
Но когда? Где?
Олег рванулся вперёд.
И Геннадий понял — если он сейчас отпустит, Марина умрёт.
Так же, как умерла Александра Лагутина в 1902 году.
И тогда он сжал нож в своей руке.
— Прости, друг…
И ударил первым.

ГЛАВА 48
Нож вошёл в плоть.
Но в ту же секунду всё изменилось.
***
1902 год.
Василий Лагутин стоит посреди этой же комнаты.
Руки в крови. Нож дрожит в пальцах.
Перед ним лежит она.
Александра.
Её губы чуть шевелятся, но глаз она уже не поднимет.
За окном бушует пожар.
Дом горит.
И голоса зовут его.
"Василий... Ты сделал всё, как мы хотели."
"Теперь ты останешься с нами... Навсегда."
***
Настоящее.
Олег вдохнул резко, судорожно.
Горло сдавило, в груди пустота, в голове чёрный туман.
Где он?
Когда он?
Он поднял глаза и увидел Марину.
Живую.
И Геннадия.
Тот стоял перед ним, весь в крови, но смотрел в его глаза.
Олег вдруг понял.
Это не был сон.
Это не была просто связь.
Он не видел жизнь Лагутина —
Он был Лагутиным.
Всегда.
Снова и снова.
Этот дом возвращал его.
Этот дом помнил его.
Этот дом никогда не отпустит его.
И тогда он понял главное.
Он убьёт Марину.
Так же, как убил Александру.
Как убивал каждый раз.
И никто не сможет это остановить.

ГЛАВА 49
Дом задрожал.
Сначала тихо, почти незаметно — словно глубоко вздохнул перед последним словом.
Потом сильнее.
Половицы заскрипели, словно кости старого зверя, стены пошли трещинами, по потолку побежали тёмные линии, похожие на паутину.
Он не хотел отпускать их.
Олег застыл.
В голове шум, сердце стучит не в такт его телу. Он смотрит на Марину.
Марина.
Но он не Олег.
Он Василий Лагутин.
И в этом доме он уже убивал её раньше.
***
— Олег! — Геннадий схватил его за плечи, встряхнул. — Ты здесь! Ты не он!
Но дом знал правду.
Лагутин не может уйти.
Он должен завершить то, что начал.
Марина сжала руки в кулаки, отступая назад.
— Это не ты.
Олег смотрел сквозь неё.
За её спиной, в тенях, стояли они.
Призраки прошлого.
Сгоревшие дети. Женщины с пустыми глазницами. Мужчины в старинных камзолах, с обезображенными лицами.
Они наблюдали.
Ждали.
Шёпот заполнил комнату.
"Сделай это снова."
"Ты знаешь, что должен."
"Проклятие не разрывается. Оно замыкается."
Олег сделал шаг к Марине.
***
ГРОХОТ.
Дом бросило в дрожь, как живое существо.
Геннадий дёрнул Марину назад, едва не уронив.
Потолок треснул, осыпая их штукатуркой.
Стена справа вспучилась, словно пыталась выдавить что-то наружу.
Из пола, из стен, из самого дома послышались стонущие голоса.
— Вы не выйдете.
— Никто не выйдет.
— Всё начнётся заново.
Пол провалился у самого камина.
Книги слетели с полок, столы загремели на пол, зеркала лопнули одно за другим, отражая чьи-то чужие лица.
Дом разрушался.
Но не как старый дом.
Как умирающее существо.
Марина закричала.
Олег закрыл глаза.
А Геннадий понял:
Если они останутся здесь хоть ещё минуту — всё кончено.

ГЛАВА 50
Геннадий не сразу понял, почему дом рушится именно сейчас.
Почему именно сейчас он чувствует этот глухой, почти животный ужас, знакомый ему с детства.
Но потом вспомнил.
***
1972 год.
Мальчику восемь.
Его отец ведёт его по этой же улице, мимо этого же дома.
Дом тёмный, молчаливый, но он смотрит.
— Никогда не заходи туда, Генка, слышишь? — отец сжимает его маленькую руку слишком крепко, так, что больно. — Никогда.
Мальчик поднимает голову, смотрит на запертые ставни, на чёрную дверную ручку, потемневшую от времени.
— Почему?
Отец не отвечает.
Но в его глазах страх.
***
1983 год.
Геннадий уже подросток.
И, конечно, он идёт к дому.
Друзья смеются, толкают его в плечо.
— Ты боишься, да?
Он не боится.
Он лжёт себе.
Дом ждёт.
Геннадий толкает дверь.
Она открыта.
***
Внутри — пустота.
Но нет.
Дом не пуст.
В глубине, в коридоре, он что-то слышит.
Плач.
Тихий, детский.
Геннадий идёт туда, не чувствуя ног.
Дверь в подвал чуть приоткрыта.
Он наклоняется и смотрит вниз.
И там что-то смотрит на него в ответ.
Тёмные глаза. Лицо, почерневшее от времени.
Шёпот.
"Ты вернёшься."
***
Настоящее.
Геннадий раскрыл глаза.
Они действительно вернулись.
Потому что он был частью этого проклятия.
Потому что дом помнит всех.
И если он хочет уйти…
…он должен сделать то, что не смог его отец.

ГЛАВА 51
Дом рушился, но не погибал.
Он боролся.
Трещины на стенах ползли, как чёрные змеи, воздух гудел от голосов, которые не принадлежали живым. Олег стоял посреди комнаты, его взгляд был пустым, но в нём тлел огонь прошлого.
Он был двумя людьми сразу.
Олегом.
И Лагутиным.
Марина не знала, сколько времени у них осталось.
Но знала, что спасение есть.
***
Она вспомнила слова старика из антикварной лавки.
— Дом не разрушить, пока сердце его бьётся.
— Где его сердце?
— Там, где всё началось.
***
В подвале.
Геннадий кричал им убегать, но Марина не слушала.
Она нашла тайный проход за печью, где лежали останки. Деревянная панель, почти незаметная в полутьме.
Дверь уступила под её руками.
За ней — комната.
Сердце дома.
***
В центре, в каменном круге, стоял артефакт.
Небольшая шкатулка. Чёрное дерево, инкрустированное странными серебряными узорами. Её крышка была опалена огнём, а в центре виднелось вырезанное в металле имя.
Василий Лагутин.
Марина почувствовала тепло, исходящее от неё.
Нет… Не тепло.
Пульсацию.
Будто в её руках билось чьё-то сердце.
***
Где-то наверху Олег поднял голову.
Его губы дрогнули.
Он почувствовал её.
Он знал, что она нашла то, что способно его уничтожить.
Лагутин не мог позволить этого.
И теперь он идёт за ней.

ГЛАВА 52
Марина держала артефакт в руках, ощущая, как он тяжелеет с каждой секундой.
Будто что-то понимало, что его нашли.
Будто дом чувствовал это.
И он начал защищаться.
***
Шорох.
Марина резко обернулась.
В темноте подвала что-то двигалось.
Тени? Нет. Они дышали.
Стены загудели.
Из-под штукатурки сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее начала сочиться тёмная жидкость.
Красная. Плотная.
Кровь.
Она ползла по камню, стекая длинными каплями, капая на пол, впитываясь в старые доски.
Дом плакал.
И его слёзы были кровавыми.
***
Где-то наверху Олег закричал.
Марина рванулась к выходу, но пол внезапно пошёл волнами, как живая ткань.
Первые капли крови упали на её ладонь.
Она почувствовала жар.
Нет, не жар. Память.
Крик.
Огонь.
Руки, царапающие камень.
Она видела их.
Всех.
Тех, кто умер здесь.
Дом показывал ей свою боль.
Свою ярость.
Он не отпустит её.
***
Она закрыла глаза.
— Это неправда.
Шёпот зашипел в её голове.
"Ты не спасёшься."
"Ты принадлежишь нам."
"Ты уже умерла."
Она сжала артефакт.
И кровь взревела.
***
В этот момент дверь подвала распахнулась.
Олег стоял в проёме.
Но это был не он.
Это был Лагутин.
И он пришёл за ней.

ГЛАВА 53
Они пытались бежать.
Но дом не выпускал их.
***
Марина сорвалась с места первой.
В руках — артефакт. В глазах — ужас.
Олег (Лагутин?) был слишком близко.
За его спиной тени тянулись по стенам, словно живые пальцы.
Они шли за ним.
Они были с ним.
Они хотели её.
Марина рванулась вверх по лестнице, к гостиной, к выходу.
Но как только её нога коснулась последней ступени, дверь захлопнулась с грохотом.
И в тот же миг по всему дому раздался вой.
Не ветер.
Голоса.
Они не позволят ей уйти.
***
Геннадий выскочил из боковой комнаты, тяжело дыша.
— Быстро! Окно!
Марина кинулась к окну, но тут же отшатнулась.
Стекло не отражало её.
Там, где должно было быть её отражение, стояло что-то другое.
Фигура в чёрном платье.
Лицо — нечеловеческое.
Глаза пустые.
Марина замерла.
— Нет…
Фигура шевельнулась.
Её губы раскрылись, и из них вырвался голос всех призраков сразу.
— ТЫ НЕ УЙДЁШЬ.
— НИКТО НЕ УЙДЁТ.
— КРОВЬ НЕ ПРОЩАЕТ.
Марина закричала, отшатнувшись.
Геннадий схватил её за руку.
— БЕГОМ!
Но в этот момент из стен вырвались руки.
Чёрные, обугленные, костлявые.
Они тянулись к ним.
Они хватали воздух.
Они знали, что у них нет выхода.
***
Смех раздался за их спинами.
Марина обернулась.
На лестнице стоял Олег.
Нет.
Лагутин.
Он улыбался.
— Вы не понимаете?
Он развёл руки, показывая на стены, на двери, на окна.
— Вы не заперты в этом доме.
— Этот дом заперт в вас.
Марина побледнела.
Геннадий дёрнул её за руку.
— Мы найдём выход.
Олег медленно покачал головой.
— Вы уже давно вышли.
— Но вы всегда возвращаетесь.
Марина поняла, что он имеет в виду.
И поняла самое страшное.
Двери действительно были открыты.
Но они не могли переступить порог.
Потому что они уже принадлежали этому месту.

ГЛАВА 54
Внезапно тишина.
Дом застыл.
Шёпот исчез.
Стены всё ещё дышали, но руки, тянущиеся из них, остановились.
Геннадий резко повернул голову.
Олег… нет, Лагутин… тоже замер.
И тогда Марина её увидела.
Девушка.
Она стояла у лестницы, в старинном платье, едва касаясь ногами пола. Её длинные тёмные волосы падали на плечи, скрывая часть лица, но Марина знала, что та смотрит прямо на неё.
Где-то в глубине души Марина знала её.
Всегда знала.
Девушка подняла руку, указав в сторону тёмного коридора.
Там, в его глубине, открывалась дверь.
Но не та, что вела в комнаты дома.
Дверь в прошлое.
***
Марина шагнула вперёд, и комната начала меняться.
Окна стали другими.
Мебель перестала быть покрыта пылью.
Свечи зажглись сами собой.
Шёпот вернулся, но теперь он звучал по-другому.
Голоса прошлого.
Марина обернулась на Геннадия.
Тот выглядел так, будто уже видел это раньше.
И вдруг они больше не были в своём времени.
***
1902 год.
Дом новый, крепкий.
Полы натёрты до блеска.
Из окна виден закат, но в нём нет тепла.
Гостиная.
За столом сидит он.
Василий Лагутин.
Живой.
Руки медленно перебирают страницы книги, но он не читает.
Он ждёт.
Скрип двери.
Входит Александра.
На её лице тревога, на руках — дети.
— Василий, пожалуйста…
Лагутин медленно поднимает голову.
— Ты знаешь, что должно случиться.
Александра покачала головой.
— Нет. Это неправильно. Это—
— Это необходимо.
Она отступает.
Но ОНИ уже здесь.
***
Марина замерла.
Она видела это глазами призрака.
Глазами той девушки.
И она понимала, что будет дальше.
Потому что всё это уже происходило.
И она тоже была здесь.
Всегда.

ГЛАВА 55
Олег стоял в прошлом.
Это был не сон.
Не видение, не галлюцинация.
Он чувствовал воздух 1902 года.
Слышал звук старинных часов, мерно отсчитывающих секунды, пахнущих воском и гарью.
И он знал, что сейчас случится.
Потому что он это уже сделал.
***
Гостиная.
Василий Лагутин смотрел на Александру.
Марина.
Нет. Не Марина.
Но и Марина тоже.
Она была ею.
Она умирала здесь.
Из-за него.
Лагутин медленно поднялся из кресла.
За его спиной стояли они.
Люди в тени, без лиц, только силуэты.
Ждут.
Требуют.
"Ты должен."
"Ты уже выбрал."
"Ты заплатишь."
***
Олег видел себя со стороны.
Видел Лагутина.
Себя.
Видел, как он делает шаг вперёд.
Как Александра (Марина?) отступает назад.
Как её губы шевелятся в мольбе.
Как в его руке сжимается нож.
Его руке.
Его нож.
Его выбор.
***
— Нет. — Голос Олега дрогнул, но его никто не слышал.
— Нет! Это не я! Это не я!
Но прошлое не слышало оправданий.
Оно просто происходило.
Лагутин сделал шаг.
Марина (Александра?) всхлипнула.
И Олег понял главное.
Оно случилось из-за него.
Потому что он всегда возвращался.
Потому что он всегда убивал её.
Потому что так было всегда.
И так будет снова.
Если он не остановит себя.

ГЛАВА 56
Геннадий понял, что выхода нет.
Он видел, как Олег замер в прошлом, как его глаза отражали ужас осознания.
Василий Лагутин готовился убить.
Марина дрожала.
А дом требовал крови.
Как и всегда.
Как и прежде.
Как и в следующий раз.
Проклятие не могло оборваться само.
Кто-то должен был разорвать его.
И Геннадий знал, что это будет он.
***
— Эй!
Его голос загремел, прорезая шёпот, шум и даже время.
Олег вздрагивает.
Марина оборачивается.
Лагутин тоже.
Но его глаза пусты.
Он уже сделал свой выбор.
Геннадий сжимает нож.
Старый, ржавый. Тот, что его отец хранил всю жизнь.
— Ты не убьёшь её.
Лагутин медленно наклоняет голову, изучая его.
— Не я, так кто-то другой. — Голос Лагутина — холодный, уверенный. — Так было. Так будет.
Геннадий качает головой.
— Нет.
И наносит удар.
***
Острая боль вскрывает реальность.
Олег вырывается из прошлого, делает резкий вдох.
Глаза чистые.
Лагутин исчез.
Марина целая.
Но Геннадий…
Он стоит в центре комнаты, шатаясь.
Лезвие ножа в его груди.
Кровь медленно растекается по рубашке.
— Гена! — Марина бросается к нему.
Геннадий пытается улыбнуться.
— Кажется… я нашёл выход.
***
Дом сотрясается.
Стены гудят, словно на последнем дыхании.
Тени закручиваются, хрипят, исчезают в клубах дыма.
Они теряют силу.
Марина держит Геннадия за плечи.
— Зачем ты это сделал?!
Он медленно моргает.
— Кто-то… должен был.
Он видел этот дом всю жизнь.
Он чувствовал его.
Но теперь он ослаб.
Теперь всё кончено.
***
Геннадий закрывает глаза.
Дом вздыхает в последний раз.
И рушится.

ГЛАВА 57
Геннадий рухнул на пол.
Марина закричала, пытаясь удержать его, но кровь уже пачкала её руки, пропитывала ткань.
Олег всё видел.
Видел, как прошлое рассыпается в пыль, как призраки тают, их фигуры дрожат, словно отражения в разбитых зеркалах.
Дом ослаб.
Но он не сдавался.
Он выбирал, как умереть.
***
Сначала пришёл треск.
По стенам поползли чёрные разводы, похожие на гниль.
Картины вспыхнули, пол затрещал под ногами.
Огонь просочился сквозь трещины, пробежал по деревянным балкам, заплясал по шторам, охватил лестницу.
Дом вспоминал свой конец.
Дом сгорал так же, как в 1902 году.
Олег поднял голову и увидел, что стоит в этом пламени не один.
На втором этаже, у самой лестницы, стояла она.
Призрачная девушка.
Она больше не была зловещей.
Теперь её лицо было мирным.
Она улыбалась.
Марина задержала дыхание.
Девушка смотрела прямо на неё.
И шёпотом сказала одно слово.
— Спасибо.
***
Пламя взревело.
Пол начал проваливаться, балки складывались внутрь, потолок рушился.
Олег схватил Марину за руку.
— Бежим!
Она не сразу отпустила Геннадия.
— Нет! Он—
— Ему уже не помочь! — Олег тянул её прочь.
Геннадий медленно поднял на них глаза.
Он не собирался уходить.
— Идите.
Это был его выбор.
***
Они выбежали наружу, едва успев выскочить через разбитые двери.
В ту же секунду крыша рухнула, и дом охватило пламя.
Горели старые стены, старые тайны, старые грехи.
Дом умирал.
И вместе с ним умирало проклятие.
Марина закрыла лицо руками.
Олег смотрел, как огонь пожирает прошлое.
Но он знал правду.
Некоторые вещи не сгорают.
Некоторые вещи остаются.
И ждут.

ГЛАВА 58
Огонь пожирал дом, но Олег не двигался.
Он стоял, не отводя взгляда от горящих окон.
Марина кричала ему что-то, но слова глушил треск пламени.
Всё было как тогда.
1902 год.
Лагутин тоже стоял и смотрел, как горит его жизнь.
И теперь он смотрел глазами Олега.
Марина дёрнула его за руку.
— Олег, пошли!
Но он не мог.
Его ноги не слушались.
Его мысли застряли там, внутри.
Вместе с ним.
С тем, кем он был раньше.
С тем, кем он мог стать снова.
Марина сжала его лицо ладонями, заставила посмотреть на неё.
— Ты здесь! Ты – это ты!
Огонь осветил её глаза, в которых не было страха – только отчаяние.
Олег дрогнул.
И в этот момент услышал голос.
"Ты не уйдёшь."
Оно было в нём.
Оно всегда было в нём.
Марина вцепилась в его руку, дёрнула сильнее.
— Олег, ты не он! Ты не он!
Он закрыл глаза.
И сделал шаг.
Прочь от дома.
Прочь от прошлого.
Прочь от Лагутина.
И когда они выбежали за ворота, дом рухнул в огне.
***
Марина прижала ладонь к его груди, ощущая, как бешено колотится его сердце.
— Ты здесь.
Олег глубоко вдохнул.
Да.
Он здесь.
Но вопрос был в другом.
А ушёл ли он по-настоящему?

ГЛАВА 59
Олег остановился.
Позади дом догорал, пламя выбивалось из окон, перекрытия рушились, но он чувствовал другое пламя – внутри себя.
Марина потащила его дальше, к дороге, к спасению.
Но Олег не двигался.
В голове гул.
В ушах шёпот.
— Ты не можешь уйти.
Он знал этот голос.
Он был этим голосом.
Лагутин.
***
1902 год.
Василий Лагутин стоит у окна.
Его руки в крови.
Он сделал, что должен.
И теперь дом горит.
Снаружи кричат люди, бегают слуги, а он стоит и смотрит.
Он должен уйти.
Но не уходит.
Он не может.
Дом не отпустит его.
Он – часть дома.
И теперь дом – часть его.
***
— Олег! — Марина дёрнула его сильнее.
Но он уже едва слышал её.
Перед глазами две реальности.
Две жизни.
Два "Я".
Один уходит.
Другой остаётся.
Олег сделал шаг назад.
— Олег! Нет!
Марина вцепилась в него, но он чувствовал, как что-то тащит его обратно.
Шёпот.
"Ты не ушёл. Ты – это я."
"Ты всегда был мной."
"Вернись домой."
Олег дрогнул.
Он почти остался.
Почти.
Но Марина не позволила.
Она ударила его по лицу.
***
Боль разорвала реальность.
Олег вздрогнул, его дыхание сбилось.
Он увидел Марину.
Её глаза.
Она не даст ему исчезнуть.
— Ты – это ты. Понял?
Он моргнул.
Огонь вспыхнул в последний раз.
И Лагутин замолчал.
Олег сделал последний шаг.
Прочь.
И только тогда шёпот исчез.
Но он знал.
Некоторые вещи исчезают не навсегда.

ГЛАВА 60
Марина не думала.
Она не искала выхода.
Она просто действовала.
***
Олег шатался на грани.
Он почти остался.
Почти сдался.
Дом тянул его обратно, звал, удерживал, словно невидимые руки оплетали его тело.
Марина видела в его глазах Лагутина.
И если она медлила бы ещё хоть секунду…
Олега больше бы не стало.
***
Она разжала пальцы.
Артефакт, который она всё ещё держала в руках, упал на землю.
Слабый металлический звон разнёсся по ночи.
Дом вздрогнул.
Пламя изменилось.
Горящие стены заплакали кровью.
Марина вытянула руку, дрожащими пальцами коснулась Олега.
— Я разрываю связь.
Её голос был тихий, но твёрдый.
— Ты не часть этого дома. Он не часть тебя.
Олег дрогнул.
Тёмные тени закружились вокруг них, словно пытаясь ухватить, разорвать, не дать уйти.
Но было поздно.
Марина разорвала связь.
***
Дом заревел.
Громко. Протяжно. Отчаянно.
Тени рассыпались в прах, растворились в ночи, больше не имея власти.
Балконы обрушились, окна разлетелись в щепки, крыша треснула.
Пламя взвилось выше, охватывая всё.
Марина закрыла глаза.
Она не смотрела, как дом умирает.
Она просто сжимала руку Олега.
***
Последний глухой удар.
И дом рухнул.
***
Тишина.
Пепел.
Запах гари.
Они стояли в ночи, глядя на руины.
Олег выдохнул.
Марина посмотрела ему в глаза.
В них не было Лагутина.
Только он.
Только Олег.
И только тогда она поняла, что всё кончилось.
Или…
Почти.

ГЛАВА 61
Марина схватила Олега за руку.
— Нам нужно уйти.
Они развернулись и побежали прочь, туда, где заканчивалась земля дома.
Но что-то было не так.
***
Пепел вздымался в воздухе, кружился, окутывая их, как густой туман.
Олег остановился на мгновение, обернулся через плечо.
Где был дом — теперь только руины.
Но даже они начинали исчезать.
— Марина...
Она тоже увидела.
Обугленные доски опадали в пыль, куски стен растворялись в воздухе, а вместе с ними — всё, что случилось.
Все следы.
Как будто дом никогда не существовал.
***
Они выбежали на дорогу.
Ни одного прохожего.
Ни одного звука.
Ни единого признака, что здесь что-то было.
Марина сжала голову руками.
— Это невозможно...
Олег тяжело дышал.
Он посмотрел на свои руки.
Чистые.
Но ведь недавно на них была кровь.
Кровь Геннадия.
***
— Олег… что, если…
Она не договорила.
Но он понял.
Что, если никто не вспомнит?
Что, если дом не просто исчез?
Что, если он забрал с собой всё?
Их борьбу.
Гибель Геннадия.
Само время.
Марина схватила его за руку крепче.
— Нам нужно уехать.
— Да.
Но в глубине души они знали.
Некоторые вещи не стираются полностью.
Они просто ждут.

ГЛАВА 62
Марина не отпускала руку Олега, пока они шли по пустой дороге.
Где-то далеко вспыхивали огни города, слышался глухой шум машин. Обычная жизнь продолжалась, будто ничего не произошло.
Как будто Геннадий никогда не существовал.
***
Они не говорили.
Но оба думали об одном.
Где он?
***
Марина остановилась первой.
— Мы должны вернуться.
Олег медленно покачал головой.
— Там больше ничего нет.
Но она не верила.
Её сердце отказывалось принять это.
Геннадий не мог просто исчезнуть.
Не мог…
***
Но когда они вернулись, на месте дома было пусто.
Не руины.
Не выжженная земля.
Просто поле.
Никаких следов, что здесь когда-то стоял особняк.
Никаких признаков, что здесь жили люди.
Никаких намёков, что здесь умер Геннадий.
Марина огляделась, растерянно сжимая пальцы.
— Это не может быть правдой…
Олег внимательно смотрел вперёд.
И вдруг заметил.
На самой кромке пустого участка стоял камень.
Старый, потемневший, едва различимый в сумерках.
Марина подошла ближе.
На камне было выцарапано что-то.
"Я ещё здесь."
Её дыхание перехватило.
Олег сжал её плечо.
— Пошли.
Но Марина не двигалась.
Она смотрела на слова, понимая, что Геннадий не исчез.
Он просто остался по ту сторону.

ГЛАВА 63
— Олег…
Голос Марины звучал где-то далеко, сквозь пелену шума, которая окутала его голову.
Он знал, что это она.
Но он не мог ответить.
***
Мир поплыл.
Воздух стал тяжёлым, будто пропитанным пеплом.
Земля уходила из-под ног.
Перед глазами вспыхнули образы.
Лагутин.
Дом.
Пламя.
Геннадий, исчезающий в темноте.
И слова, вырезанные на камне.
"Я ещё здесь."
***
— Олег!
Он пошатнулся.
Марина успела подхватить его, но он уже падал.
Его тело обмякло.
Она опустилась на колени, осторожно положила его голову к себе на руки.
— Смотри на меня! Олег!
Но он уходил в темноту.
***
И там, в глубине этой темноты, кто-то ждал.
Он чувствовал взгляд.
Тяжёлый. Давящий.
"Ты думал, что ушёл?"
"Ты всё ещё со мной."
"Ты всегда будешь со мной."
Лагутин.
Он не исчез.
***
— Олег, очнись!
Марина похлопала его по щекам, но он не реагировал.
Её пальцы дрожали.
Она наклонилась ближе, почти прижавшись лбом к его лбу.
— Ты – это ты. Слышишь? Ты – это ты!
Она не знала, услышит ли он её.
Но повторяла снова и снова.
— Ты не он. Ты не он. Ты не он…
***
И вдруг он вздохнул.
Глубоко, резко, как человек, вынырнувший из-под воды.
Глаза распахнулись.
Чистые.
Без Лагутина.
Только он.
***
Марина выдохнула.
Олег смотрел на неё, тяжело дыша.
— Я здесь.
Она улыбнулась сквозь слёзы.
— Я знаю.
Но где-то далеко в ночи раздался тихий, тянущийся шёпот.
Почти неразличимый.
"До следующего раза."

ГЛАВА 64
Они стояли молча.
На месте, где когда-то высился старый особняк, теперь было только чёрное пепелище.
Никаких стен.
Никаких дверей.
Только прах.
Только пустота.
***
Марина сделала несколько шагов вперёд.
В воздухе ещё витал запах гари, смешанный с чем-то металлическим, с чем-то давним, забытым.
Она провела ладонью по обугленной земле.
Тёплая.
Будто ещё живая.
***
Олег стоял чуть позади, не двигаясь.
Он не мог поверить.
Этот дом жил веками.
Он сопротивлялся, заманивал, убивал.
И теперь он исчез.
Но почему тогда внутри него не было облегчения?
***
Ветер задул сильнее.
Пепел взметнулся вверх, рассыпался в воздухе, словно растворяясь в ночи.
Марина посмотрела в небо.
Оно было чистым.
Ни облаков.
Ни теней.
Никаких следов проклятия.
Только холодный свет далёкой луны.
***
Олег прикрыл глаза.
— Теперь всё?
Марина хотела сказать "да".
Но слова не пришли.
Она не знала ответа.
Потому что некоторые вещи не сгорают дотла.
Некоторые вещи прячутся в пепле.
И ждут.

ГЛАВА 65
Город заговорил.
На следующий день, когда солнце взошло над пепелищем, люди начали собираться у того места, где когда-то стоял дом.
Старики крестились.
Молодые переглядывались.
Дети спрашивали у родителей:
— А что тут было?
И родители отводили глаза.
***
Вечером, в маленьком баре у набережной, кто-то сказал вслух:
— Легенда умерла.
За стойкой кивнули.
— Наконец-то.
— Теперь это просто земля.
— Теперь всё кончено.
Бармен разлил виски по стаканам.
— За тех, кто не вернулся.
Они пили за ушедших.
За тех, кого дом держал в себе.
За тех, кого он больше не удержит.
Но никто не заметил, как у входной двери сидел мальчишка, лет двенадцати.
Он слушал их разговор, но улыбался странной улыбкой.
Будто знал что-то, чего не знали они.
***
На следующий день пепелище сравняли с землёй.
А ещё через неделю начали говорить, что на этом месте можно построить что-то новое.
Магазин.
Жилой дом.
Что угодно.
Ведь страх ушёл.
Ведь прошлое сгорело.
Ведь легенда умерла.
…Так ведь?

ГЛАВА 66
— Олег, нам пора.
Марина стояла у старенькой машины, дрожащими пальцами сжимая ключи. Ветер тянул её волосы назад, трогал край куртки, но она не двигалась.
Олег не отвечал.
Он стоял чуть дальше, ближе к выжженной земле, где ещё вчера был дом.
И смотрел.
***
Марина шагнула к нему, осторожно коснулась его руки.
— Мы сделали всё, что могли.
Олег медленно вдохнул.
— Ты уверена?
Она не сразу нашла ответ.
***
Город забыл быстро.
Пепелище разровняли.
Люди стали говорить, что дом был просто старым зданием, которое случайно загорелось.
Никто не помнил Геннадия.
Никто не вспоминал тех, кто исчез раньше.
Будто ничего не было.
Только он.
Только Марина.
Они помнили.
И это было хуже всего.
***
Марина мягко потянула его за руку.
— Поехали.
Олег не двигался.
Ветер поднял с земли чёрную пыль, пронёс её мимо его лица.
Где-то на границе слышимости прозвучал шёпот.
"Ты думаешь, это конец?"
"Ты ошибаешься."
Олег закрыл глаза.
Он чувствовал это.
История не закончилась.
Она просто ждёт.
***
Марина сжала его ладонь.
— Если мы останемся, это снова начнётся.
Она смотрела на него настойчиво, твёрдо.
Она не собиралась терять его.
— Мы уезжаем.
Олег посмотрел на неё.
На её глаза.
На единственное, что ещё связывало его с настоящим.
Он медленно кивнул.
— Да.
Но в глубине души он знал.
Некоторые вещи не кончаются.
Они просто меняют облик.

ГЛАВА 67
Марина собирала вещи в чемодан, стараясь не думать.
Они уезжают.
Они должны уехать.
Они живы.
Этого достаточно.
***
Олег стоял у окна гостиничного номера, глядя на серые улицы Николаева.
Прошло всего несколько дней, но город уже казался другим.
Не таким гнетущим. Не таким чужим.
Как будто дом действительно умер.
Как будто он всё забрал с собой.
Но тогда…
Почему Олег чувствовал, что чего-то не хватает?
***
Марина застегнула сумку, оглядела номер.
— Олег, ты всё собрал?
Он не ответил.
Просто стоял, хмурясь, глядя на комод, где должен был лежать дневник Лагутина.
Он сам положил его туда.
Но дневника не было.
Олег открыл соседний ящик.
Пусто.
Холод прошёл по спине.
***
— Марина…
Она обернулась, увидела его выражение лица.
— Что?
— Дневник.
— Что с ним?
Он посмотрел на неё.
— Он исчез.
***
Они перевернули весь номер.
Ничего.
Дневника не существовало.
Как и серебряной шкатулки.
Как и газетных вырезок, которые они хранили.
Как и старого ключа, найденного в подвале.
Ничего.
Будто они никогда не находили этих вещей.
Будто они никогда не существовали.
***
Марина опустилась на кровать.
— Он… забрал всё.
Олег молчал.
Но он знал.
Это ещё не конец.
Просто у истории теперь нет доказательств.
Только они двое.
Только память.
А память — это самая опасная вещь.

ГЛАВА 68
Марина прикрыла глаза.
Она устала.
Тело казалось тяжёлым, как свинец.
Голова гудела.
Они уезжают.
Они живы.
Этого должно хватить.
Но внутри не было облегчения.
***
Ванная комната была наполнена приглушённым светом.
Марина включила кран, провела прохладной водой по лицу.
Посмотрела на себя в зеркало.
***
Сначала — просто её отражение.
Бледное лицо.
Тёмные круги под глазами.
Слишком напряжённые губы.
Но потом…
Оно изменилось.
Марина не сразу поняла, что именно.
Задержала дыхание.
***
Глаза.
Это были не её глаза.
В отражении смотрела не она.
Отражение улыбнулось.
И Марина поняла.
Это была она.
Девушка из дома.
Та, что провела их в прошлое.
Та, что ждала столько лет.
Марина отшатнулась.
***
Лицо в зеркале осталось прежним.
Но теперь губы девушки двигались.
Беззвучный шёпот.
Марина видела слова.
"Ты помнишь меня?"
Треск.
Стекло пошло трещинами.
Марина выскочила из ванной.
Дверь захлопнулась сама.
***
Олег поднял голову.
— Что случилось?
Марина тяжело дышала.
Она посмотрела на него.
Потом — на своё отражение в зеркале шкафа.
Теперь там была только она.
Только она…
Или пока что?

ГЛАВА 69
Олег проснулся от холода.
В номере было тихо.
Слишком тихо.
Марина спала, её дыхание было ровным, спокойным.
Но что-то было не так.
***
Он сел на кровати, провёл рукой по лицу.
Ему снова снился дом.
Но не горящий, а целый.
Будто всё ещё стоит.
Будто ничего не кончилось.
***
Ветер задул за окном.
Зашелестили листья.
И тут он услышал.
Шёпот.
Тихий.
Почти неразличимый.
Но он знал этот голос.
Геннадий.
***
— Олег…
Он замер.
— Олег… слышишь?
Олег медленно поднял голову.
Марина всё ещё спала.
Телефон лежал на тумбочке, экран тёмный.
Радио не включено.
Но голос был.
Он шёл откуда-то из глубины комнаты.
Тихий.
Усталый.
— Ты думал, что я исчез?
Олег не дышал.
— Я всё ещё здесь.
Шёпот осел в воздухе, как пыль.
— Но надолго ли?
***
Треск.
Лампочка мелькнула, и голос оборвался.
Олег вскочил.
Посмотрел по сторонам.
Ничего.
Только ночь за окном.
Только тишина.
Только пульс, бьющийся в ушах.
***
Он закрыл глаза.
Ему показалось.
Это был просто сон.
Просто игра разума.
Но в глубине души он знал.
Некоторые люди не исчезают.
Они просто ждут момента, чтобы заговорить снова.

ГЛАВА 70
Они уезжали молча.
Марина смотрела вперёд, руки крепко сжимали руль.
Олег не спал, но и не был до конца здесь.
Мысли путались.
Голос Геннадия всё ещё звенел в голове.
"Я всё ещё здесь."
Что он имел в виду?
Что, если он не умер?
Но ведь он видел, как тот падал в огонь…
***
Дорога тянулась вперёд, бесконечная, пустая.
Вокруг только ночь и редкие огни вдалеке.
Марина нажала на газ.
— Скоро трасса. Отсюда мы просто…
Фары выхватили силуэт.
Марина вскрикнула и резко нажала на тормоз.
Машина вильнула, заскрежетали колёса, их резко швырнуло вперёд.
***
Фигура стояла на дороге.
Незнакомец.
Высокий, в тёмном длинном пальто, лицо неразличимо в тени.
Но он не двигался.
Не пытался убежать.
Он ждал.
***
Марина схватила Олега за руку.
— Ты это видишь?
Олег медленно кивнул.
В машине застыло напряжение.
***
Человек сделал шаг вперёд.
Медленно.
Неторопливо.
Будто он был уверен, что они его не оставят.
Когда он подошёл ближе, свет фар осветил его лицо.
Марина резко вдохнула.
Олег напрягся.
Человек посмотрел на них.
Голос был тихий, ровный.
— Вы думали, что уехали?
Марина молча сжала руль.
— Но разве можно уехать от того, что внутри вас?
***
Олег знал.
Этот человек не просто так здесь.
Он что-то знает.
О доме. О Геннадии. О них.
Но главное…
Он знал то, чего они не знали.
***
Марина тяжело сглотнула.
— Кто вы?
Человек улыбнулся.
— Тот, кто видел, как всё это началось.
Они переглянулись.
А незнакомец сказал:
— Хотите узнать, чем это закончится?

IV. Развязка (Глава 71-90)

ГЛАВА 71
Они уехали.
Оставили позади дорогу, город, пепелище.
Оставили призраков.
Оставили дом.
Но что-то поехало с ними.
***
Они поселились в новом месте.
Тихий город, свежий воздух, ни единого напоминания о прошлом.
Марина устроилась на работу.
Олег много молчал.
Они не говорили о том, что случилось.
О Геннадии.
О незнакомце.
О доме.
Но иногда, просыпаясь ночью, Марина смотрела на Олега.
И видела его глаза.
И в них всё ещё что-то оставалось.
***
Время шло.
Они научились улыбаться.
Они научились жить.
Но прошлое не умирает просто так.
***
Однажды Марина вернулась домой и нашла на столе коробку.
— Что это?
Олег не знал.
Он не ставил её туда.
Марина дрожащими пальцами сняла крышку.
Внутри — старая чёрная книга.
И только одно слово на обложке.
"Лагутин."
Марина медленно подняла глаза на Олега.
— Это ещё не конец, да?
Он посмотрел на книгу.
Потом — на неё.
И сказал то, что она уже знала.
— Нет.

ГЛАВА 72
Марина включила новости случайно.
Фоном, пока ставила чайник.
Голос диктора был ровным, будничным, но каждое слово врезалось в сознание.
— В старой части Николаева обнаружены человеческие останки.
Марина замерла.
Чайник закипал, но она уже ничего не слышала.
***
"Скелетированные останки найдены на месте пожара."
"Возраст погибшего – примерно 40-45 лет."
"Причина гибели не установлена."
"Имя не разглашается."
***
Олег вошёл на кухню, увидел её лицо.
Марина медленно повернулась к нему.
— Они нашли его.
Он не спросил, кого.
Он уже знал.
***
Через два дня полиция дала комментарий.
Официально личность не установлена.
ДНК-анализ не дал результатов.
Данных о человеке в базе нет.
Геннадий не существовал.
Но его кости – существовали.
***
— Как это возможно? — прошептала Марина.
Олег не знал ответа.
Но он вспомнил шёпот в ночи.
"Я ещё здесь."
И понял, что Геннадий не мог исчезнуть так просто.
Он либо мёртв, либо нет.
Но это был не конец.
Только новый поворот.

ГЛАВА 73
Город забыл быстро.
Как будто так и должно было быть.
Как будто никто не хотел помнить.
***
Статьи исчезли из газет.
Репортажи перестали выходить.
Люди в барах перестали говорить об этом.
Только старики иногда шептались на скамейках:
— Помнишь Лагутиных?
— Это всего лишь сказки.
— А тот пожар?
— Какая теперь разница?
И они молча кивали.
Как будто знали:
некоторые вопросы лучше не задавать.
***
В городе снова появились легенды.
Те же, что были сто лет назад.
О Лагутиных.
О доме, который то ли существовал, то ли нет.
О призраках, которые то ли были, то ли исчезли.
О людях, которые то ли умерли, то ли просто ушли.
***
Но больше никто не боялся.
Теперь это была только история.
Старая.
Забытая.
До следующего раза.

ГЛАВА 74
Марина случайно увидела это в новостях.
Вечером, когда Олег ушёл в магазин, она переключала каналы.
И вдруг замерла.
На экране показали музей Николаева.
***
"В фондах музея найден старинный портрет неизвестной женщины."
"Предположительно, конец XIX века."
"Автор неизвестен."
"Имя модели тоже остаётся загадкой."
***
Марина медленно потянулась к пульту, сделала громче.
И в тот момент кадр сменился.
Показали портрет.
И её сердце остановилось.
***
Женщина на картине была слишком знакомой.
Тёмные волосы, высокий лоб, чуть сжатые губы.
Глаза — точно такие же, как у неё.
Но самое страшное…
Они смотрели прямо на неё.
***
Марина вскочила с места.
Экран мерцал.
Она судорожно схватила телефон.
— Олег…
Голос дрожал.
— Ты должен это увидеть.
На экране снова показали портрет.
И рядом — подпись, выведенную старинными буквами.
"Александра Лагутина."

ГЛАВА 75
Сны вернулись.
Сначала обрывками.
Мелькающие образы, голоса, чувство тревоги, которое не отпускало.
Но потом они стали глубже.
Чётче.
***
Олег идёт по длинному коридору.
Старые деревянные стены трещат при каждом шаге.
Он знает этот дом.
Хотя его больше не существует.
Но он снова здесь.
***
Тусклый свет свечей.
Запах горячего воска.
В конце коридора приоткрытая дверь.
За ней — голоса.
***
Он подходит ближе.
Сердце гулко стучит в груди.
Взгляд скользит по стене…
И тут он видит себя.
На старинном портрете.
Но это не он.
Это Василий Лагутин.
***
Дверь распахивается.
Ветер сносит свечи, темнота хлещет, как волна.
И он слышит женский голос.
— Ты думал, что ушёл?
Тонкий, тихий смех.
— Мы не отпустим тебя.
"Мы никогда не отпускаем."
***
Олег просыпается в холодном поту.
В груди перехватывает дыхание.
Он осматривает комнату.
Темно.
Тихо.
Но где-то, на самой границе слуха, ему кажется, что он слышит далёкий шёпот.
"Ты наш."

ГЛАВА 76
Марина заметила это случайно.
Она стояла перед зеркалом в ванной, расчесывая волосы.
Сон ещё не до конца отпустил её, в голове всё плыло, мысли путались.
Она подняла взгляд на отражение.
И замерла.
***
На запотевшем стекле, будто из ниоткуда, появились знаки.
Тонкие, неровные, словно их начертала дрожащая рука.
***
Она медленно провела пальцем по стеклу.
Пусто.
Никакой влаги.
Никаких следов.
Но буквы оставались.
Она не понимала языка.
Но чувствовала смысл.
"Не смотри."
***
Сердце заколотилось.
Марина обернулась.
Никого.
Она глубоко вдохнула, смахнула надпись полотенцем, пытаясь успокоиться.
Но когда снова посмотрела в зеркало…
Знаки вернулись.
Их стало больше.
Они ползли по стеклу, формируя новые слова.
"Ты помнишь нас."
***
Марина резко отступила.
Споткнулась, ударилась спиной о стену.
Зеркало задрожало.
И на долю секунды оно изменилось.
Отражение было не её.
Оно было Александры.
Лицо бледное.
Губы чуть приоткрыты.
А глаза…
Глаза были полны ужаса.
И прежде чем Марина смогла закричать, отражение шепнуло:
"Ты вернулась."
***
Марина сорвалась с места.
Распахнула дверь, выбежала в комнату, почти врезавшись в Олега.
Тот выглядел так, словно тоже не спал всю ночь.
— Что с тобой? — он схватил её за плечи.
Она дрожала.
Губы не слушались, но она всё же выдавила одно слово:
— Зеркало.
Олег напрягся.
Он понимал.
Потому что снова началось.

ГЛАВА 77
Марина увидела новость утром.
Заголовок был коротким, но пронзил её, как ледяной нож:
"В новом жилом комплексе на улице Лагутиной пропали два человека."
Она задержала дыхание.
***
"Дом сдан меньше месяца назад."
"Два жильца исчезли без следа."
"Двери были заперты изнутри."
"На камерах наблюдения никто не выходил."
Марина сжала телефон в ладони.
Она знала эту улицу.
Там раньше стоял особняк.
***
Олег вошёл на кухню, застёгивая рубашку, но замер, увидев её лицо.
— Что случилось?
Марина повернула к нему экран.
Олег прочитал.
Сердце гулко ударило в груди.
— Нет…
Он почувствовал холод по спине.
***
Всё повторяется.
Дом сгорел, но место осталось.
И если дом жил раньше…
…то что, если он жив и сейчас?
***
Марина подняла испуганный взгляд.
— Олег… Они построили его заново.
Олег выдохнул.
— И теперь он снова требует жертвы.

ГЛАВА 78
Голоса вернулись в ту же ночь.
Олег лежал в темноте, не спал.
Голова гудела от мыслей.
Дом сгорел.
Но что, если не до конца?
Что, если он переродился?
***
Тишина звенела в ушах.
Марина спала рядом, её дыхание было ровным.
Но Олег знал: он снова не один.
И когда он закрыл глаза, тьма шевельнулась.
***
Шёпот.
Тихий, ползущий по комнате.
Как будто кто-то стоял прямо у кровати.
— Ты всё ещё с нами…
Олег вздрогнул.
Голоса прошлого.
Они звали его.
Как тогда.
Как будто он никогда не уходил.
***
1902 год.
Лестница трескается под шагами.
Огонь в камине пляшет, отбрасывая длинные тени.
Василий Лагутин стоит в библиотеке.
На его руках чья-то кровь.
Он поворачивает голову и смотрит прямо на Олега.
Прямо в него.
— Скоро всё начнётся заново.
***
Олег резко сел в постели.
Дыхание сбилось, спина мокрая от пота.
Он провёл ладонями по лицу.
Сон.
Но не совсем.
Он чувствовал, что это было реально.
Что он снова связан с домом.
Что он снова Василий Лагутин.
***
Рядом зашевелилась Марина.
— Олег…
Он медленно повернул голову.
И в полумраке увидел её глаза.
Они были наполнены страхом.
Она тоже слышала.

ГЛАВА 79
Марина всё поняла.
Этой ночью, когда Олег проснулся в холодном поту, когда его глаза были пустыми, но в них что-то жило, она поняла.
Проклятие не исчезло.
Оно просто ждало.
***
Она сидела на краю кровати, дрожащими пальцами сжимая одеяло.
— Олег…
Он молчал, тяжело дыша, лицо было белее мела.
— Ты снова его видел?
Он не ответил.
Но Марина уже знала.
Конечно, видел.
***
Дом сгорел.
Но его не убили.
Пепелище застроили.
Но земля помнила.
А значит…
История снова началась.
***
Марина закрыла глаза.
Она думала, что когда всё кончится, они начнут новую жизнь.
Но теперь знала правду.
Это невозможно.
Олегу не сбежать.
Ей не сбежать.
Они по-прежнему в этой истории.
Потому что проклятие живёт не в доме.
Оно живёт в них.

ГЛАВА 80
Они увидели это в новостях.
Марина готовила завтрак, Олег листал телефон, когда экран вдруг замерцал.
Знакомые слова пригвоздили его взгляд.
"Застройщик купил землю на месте сгоревшего особняка. Планируется возведение элитного жилого дома."
***
Олег положил телефон.
— Марина.
Она обернулась, но не спросила, что случилось.
Просто взяла телефон.
Прочитала.
Замерла.
В кухне застыла тишина.
***
— Они снова строят. — Голос Марины был пустым.
Олег кивнул.
Конечно, строят.
Так было всегда.
Так и должно быть.
***
Земля не пустовала долго.
Слишком дорогое место.
Слишком удобный район.
Слишком быстро всё забывается.
Но они не забыли.
И знали — это не просто стройка.
Это возвращение.
***
Олег посмотрел на Марину.
— Мы должны что-то сделать.
Она медленно покачала головой.
— Нельзя остановить то, что не хочет умирать.
Они сидели в темнеющем утре, слушая отдалённые звуки города.
И знали.
Это начнётся снова.
Кто-то войдёт в новый дом.
И однажды, ночью, услышит первый шёпот.
Так же, как когда-то они.

ГЛАВА 81
Город опять заговорил.
Сначала тихо, шёпотом.
Потом громче.
Слухи ползли по улицам, как вечерний туман.
Кто-то говорил в барах, кто-то на автобусных остановках, кто-то шёпотом по телефону.
— Ты слышал? Там опять что-то не так…
***
Новый дом ещё не достроили, но уже…
— Охранники отказываются работать ночью.
— Рабочие видели силуэты на лестницах.
— Кто-то слышал голоса.
***
— Какие голоса?
— Шёпот.
— Что говорят?
— "Ты пришёл слишком поздно."
***
Марина прочитала об этом в блоге.
Какая-то студентка написала:
"Шли мимо стройки с подругой. Окна пустые, никого нет, но клянусь — там кто-то был. Мы ускорились, но нам показалось, что нас кто-то ведёт взглядом. Это было... странно."
Комментарии шли один за другим.
"Да, я тоже видел там что-то."
"Дурацкий район, лучше держаться подальше."
"Вы просто накручиваете себя."
"Ага, конечно. Расскажите это тем, кто пропал в старом доме."
***
Марина отложила телефон.
Посмотрела на Олега.
Тот уже знал.
Город чувствовал.
Что-то возвращается.
Тени не исчезают.
Они просто ждут.

ГЛАВА 82
Записку нашли случайно.
Долгое время её не существовало.
Или, может, она ждала, когда её найдут.
***
Это был обычный день.
Рабочие копали траншею для новых коммуникаций у фундамента недостроенного дома.
И вдруг лопата ударилась обо что-то твёрдое.
Небольшая металлическая коробка.
Старая, покрытая копотью.
Словно лежала в огне, но не сгорела.
***
Её вскрыли на месте.
Внутри свернутый кусок бумаги.
Пожелтевший, но не рассыпавшийся.
Слова были выведены дрожащей рукой.
Коряво, но разборчиво.
"Если ты читаешь это, значит, дом вернулся."
"Ты должен остановить его."
"Потому что мне не удалось."
"Я ещё здесь."
Подпись: Геннадий.
***
Новость разлетелась по городу.
Кто-то посмеялся.
Кто-то сказал, что это розыгрыш.
Кто-то замолчал и не стал обсуждать.
А кто-то в ту ночь не смог уснуть.
Потому что, читая записку, впервые за много лет почувствовал, что не один.
***
Марина смотрела на экран телефона.
Она прочитала текст раз за разом.
Рука сжимала кружку, но чай остыл.
Олег стоял рядом.
Он тоже молчал.
Они знали, что это значит.
История ещё не закончилась.
Геннадий всё ещё где-то там.
И зовёт их обратно.

ГЛАВА 83
Олег хотел верить, что всё кончено.
Что они уехали.
Что они разорвали этот круг.
Но однажды ночью он понял правду.
Связь не исчезла.
Она жила в нём.
***
Он снова увидел тот дом.
Словно не прошло ни дня.
Горящие свечи.
Шторы, колышущиеся от сквозняка.
Шаги на втором этаже.
Он знал, чей это дом.
И знал, чей это шаг.
Его.
***
1902 год.
Он стоит перед зеркалом в кабинете.
Тонкие пальцы проводят по золоченой раме.
В зеркале движется отражение.
Но оно ему не принадлежит.
Василий Лагутин.
Он смотрит на него, изучает.
Глаза пустые, но полные ожидания.
И вдруг он улыбается.
— Ты думал, что это конец?
***
Олег проснулся с криком.
Сердце билось в бешеном ритме.
Он провёл рукой по лицу, всё ещё чувствуя огонь сна.
Марина вскочила с кровати.
— Олег?
Он не сразу ответил.
Потому что в ту секунду, когда он проснулся, он услышал голос.
Где-то далеко.
Но внутри себя.
— Ты вернёшься.
Он понял.
Прошлое не отпустило его.
Потому что он был его частью.
Всегда.

ГЛАВА 84
Марина смотрела на чемоданы у двери.
Небольшие, почти пустые.
Она думала, что уезжать будет легче.
Но ощущение не свободы, а тревоги не отпускало.
Как будто они не сбегали, а просто отступали.
Как будто что-то следило за ними, ожидая, когда они вернутся.
***
Олег сидел у окна, устремив взгляд на улицу.
Ночь опускалась на город, не оставляя им времени на раздумья.
Они должны уйти.
Окончательно.
Потому что прошлое снова протягивало к нему руки.
И если он останется…
История начнётся заново.
***
Марина подошла к нему, осторожно положила ладонь на плечо.
— Ты готов?
Олег не ответил сразу.
Но затем встал.
Бросил последний взгляд в окно.
В этот город.
В этот дом, который теперь был на месте старого.
И тихо сказал:
— Да.
***
Они вышли из квартиры, закрыли дверь.
Спустились вниз, к машине.
Марина закинула чемоданы в багажник, Олег сел за руль.
Он завёл мотор.
Но прежде чем нажать на газ, посмотрел в зеркало заднего вида.
***
И на секунду ему показалось…
Что в окне их квартиры кто-то стоит.
Тёмный силуэт.
Высокий.
Неподвижный.
Смотрящий прямо на них.
***
Марина не заметила.
Она сказала:
— Поехали.
И Олег нажал на газ.
Машина медленно тронулась с места.
Они покинули Николаев.
Но Олег знал:
Некоторые дороги ведут обратно.

ГЛАВА 85
Марина давила на газ, словно пыталась убежать не только от города, но и от чего-то невидимого.
Олег молчал, глядя в ночную дорогу.
Машина шла по трассе, огни редких фонарей выхватывали из темноты куски дороги, уходящей в пустоту.
Марина думала, что как только Николаев останется позади, всё закончится.
Но внутри было странное, глухое чувство тревоги.
Как будто что-то поехало с ними.
***
Внезапно фары выхватили из темноты силуэт.
Он стоял прямо посреди трассы.
Высокий.
Неподвижный.
Лицо скрыто тенью.
Марина закричала и резко дёрнула руль.
Машина занеслась, колёса завизжали, её швырнуло к обочине.
Двигатель заглох.
Тишина.
Только гулкий стук сердец.
***
Марина тяжело дышала, руки вцепились в руль до побелевших пальцев.
— Что… это было?
Олег медленно поднял голову.
Человек всё ещё стоял на дороге.
Не шевелился.
Как будто знал, что они остановятся.
Как будто ждал.
***
— Олег… — голос Марины дрожал.
Но он не слушал.
Он уже знал.
Тело стало ватным.
К горлу подкатила дурнота.
Потому что он уже видел его раньше.
Там.
В доме.
***
Фигура сделала шаг вперёд.
Теперь свет фар осветил его лицо.
Марина резко закрыла рот рукой, чтобы не закричать.
Олег онемел.
Незнакомец улыбался.
***
— Вы не можете уехать.
Голос был глухим, как сквозь толстый слой земли.
Олег сжал подлокотник.
Марина вцепилась в его руку.
— Поехали!
Но Олег не мог двинуться.
Потому что незнакомец смотрел только на него.
И вдруг улыбка исчезла.
Губы медленно разомкнулись.
— Ты помнишь, Василий.
***
Мир взорвался.
Перед глазами вспыхнул огонь.
Они больше не были в машине.
***
Они стояли в доме.
В ту самую ночь.

ГЛАВА 86
Огонь.
Жаркий, жадный, живой.
Он поднимался по стенам, лизал старые доски, трещал, словно смеялся.
Олег стоял в центре кабинета, тяжело дыша.
Это был не сон.
Он здесь.
Опять.
***
Перед ним стоял Лагутин.
Живой.
Настоящий.
Он был точно таким, каким Олег видел его во снах.
Тёмный костюм, руки, испачканные в крови.
Глаза холодные, чужие.
Но самое страшное — это его улыбка.
Он знал.
Знал, что Олег помнит.
Знал, что он не может уйти.
***
— Ты думал, что всё кончено?
Голос Лагутина наложился на голос Олега.
Они звучали одинаково.
Как будто были одним и тем же человеком.
***
Марина кричала.
Она тянула его за руку, но Олег не слышал её.
Шёпот заполнил пространство.
— Всё повторится.
— Круг замкнётся.
— Ты вернулся домой.
***
Лагутин сделал шаг вперёд.
Теперь Олег чувствовал его запах.
Старый парфюм.
Запах гари.
Крови.
— Огонь очищает тело, но не душу.
Олег повторил эти слова про себя.
Они были его.
Они всегда были его.
***
Марина била его по щекам.
— Очнись! Это не ты!
Но Олег уже не был уверен.
Он почти сдался.
Лагутин тянул к нему руки.
И в этот момент Марина закричала последнее, что могла.
— Ты не он! Ты Олег!
***
Тьма разорвалась.
***
Олег резко вдохнул.
Марина дрожащими руками держала его лицо.
Глаза его больше не были чужими.
Он был собой.
Он знал, что делать.
Они должны разорвать круг.
***
Шкатулка.
Где-то она всё ещё ждала.
Дом не хотел их отпускать.
Но у них был последний шанс.

ГЛАВА 87
Марина смотрела на незнакомца и понимала.
Всё начинается заново.
Дом сгорел.
Но не история.
***
Олег не говорил ни слова.
Он просто сидел, сжимая руль, его глаза были полны ужаса.
Марина никогда не видела его таким.
Как будто он не здесь.
Как будто он снова там.
В 1902 году.
В доме, который больше не существует.
Но который всё ещё живёт в них.
***
Незнакомец улыбался.
— Ты помнишь, Василий.
Марина почувствовала, как холод пробежал по спине.
Олег не ответил.
Он просто смотрел.
Ветер завыл над дорогой.
И Марина услышала шёпот.
Тихий.
Тянущийся из пустоты.
"Ты вернулся."
***
Марина поняла.
Незнакомец не просто человек.
Он — проводник.
Между тем, что было, и тем, что будет.
И если они сейчас не уедут…
История захватит их снова.
***
Она рванулась вперёд, схватила Олега за руку.
— Смотри на меня!
Но он не слышал.
Его губы еле заметно шевельнулись.
— Огонь очищает тело, но не душу.
***
Марина закричала:
— Это не ты! Это не твои слова!
Незнакомец смеялся.
— А ты уверена?
***
Марина резко схватила руль и дёрнула его в сторону.
Машина рванулась вперёд, чуть не сбив незнакомца, вылетела на трассу.
В зеркале никого не было.
Но она знала:
Это ещё не конец.
Это только начало.

ГЛАВА 88
Марина нажимала на газ, не оборачиваясь.
Дорога уходила в темноту, размытая дождём и светом фар.
Руки дрожали на руле.
Сердце грохотало в груди.
Олег сидел молча, его взгляд был потерянным, тяжёлым.
Она не знала, где он сейчас.
Здесь?
Или всё ещё в прошлом?
***
Спустя полчаса, когда город уже остался позади, Марина решила посмотреть в зеркало заднего вида.
Просто чтобы убедиться, что они одни.
Но они не были одни.
***
В глубине зеркала, за спинкой сиденья, что-то двигалось.
Тёмный силуэт.
Нечёткий, расплывчатый.
Но он был там.
Марина захватила воздух, едва не сорвав руль.
Машина повело в сторону.
Олег только тогда очнулся.
— Что ты делаешь?!
***
Марина тормознула у обочины.
Лоб вспотел, пальцы сжали руль до боли.
Олег тяжело дышал, но вдруг замер.
Его глаза медленно поднялись к зеркалу.
Марина не хотела смотреть.
Но не смогла не взглянуть.
***
Тень всё ещё была там.
Неподвижная.
Молчащая.
Но она смотрела на них.
***
— Нет… — выдохнула Марина.
Олег не моргал.
Он знал.
История не отпустила их.
Она ехала с ними.

ГЛАВА 89
Марина выключила фары.
Теперь только тишина.
Только пульс, отдающийся в висках.
Только тёмная дорога перед ними.
И отражение в зеркале.
***
Олег смотрел в него, не моргая.
Тень не двигалась.
Но она была там.
Не человек.
Не просто отражение.
Что-то древнее.
Что-то, что не сгорает.
Что-то, что не исчезает.
***
Марина тяжело сглотнула.
— Что нам делать?
Олег закрыл глаза.
— Ничего.
Она резко повернулась к нему.
— Как это "ничего"? Мы же…
Олег впервые за долгое время улыбнулся.
Но в этой улыбке не было радости.
Только понимание.
— Марина.
— Что?
Он развернул зеркало в её сторону.
Она снова увидела тень.
И тогда он сказал главные слова.
***
— История никогда не заканчивается.
***
Марина закрыла глаза.
Они уехали.
Но история поехала с ними.
Как и всегда.
Как и должно быть.
Потому что некоторые вещи живут вечно.

ГЛАВА 90
Призраки не собирались сдаваться.
***
Марина закрыла уши, но их крик всё равно пробивал сознание.
Они вырывались из стен.
Из тени.
Из воздуха.
Дом отчаянно боролся за свою жизнь.
Олег держал шкатулку в руках.
Она дрожала.
Как будто живая.
Как будто знала, что её сейчас уничтожат.
***
Марина вцепилась в его руку.
— Быстрее!
Но Олег замер.
Шкатулка шептала.
Прямо в его голову.
— Если ты разобьёшь меня, ты исчезнешь.
— Всё это будет зря.
— Ты – часть нас.
***
Дом начал рушиться.
Но не просто физически.
Всё вокруг стало расплываться.
Как будто это место не могло существовать без проклятия.
Марина закричала:
— Олег, сломай её!
***
Олег поднял шкатулку над головой.
Призраки завизжали.
Шкатулка выгнулась, как живое существо, пытаясь вырваться.
Олег замер.
На мгновение он увидел Лагутина.
Тот смотрел на него.
Спокойно.
Без злобы.
С пониманием.
Как будто ждал этого момента.
***
— Ты свободен, — прошептал он.
И в этот момент Олег разбил шкатулку об землю.
***
Мир взорвался.
Огонь.
Тьма.
Свет.
История разорвалась.
________________________________________
Николаев. Самый первый день.
***
Марина моргнула.
Где она?
Она стоит перед домом.
Но он ещё не их.
Риэлтор улыбается.
— Ну, что скажете?
Марина почувствовала, как внутри что-то щемит.
Олег встряхнул головой.
Он не помнит, но что-то в нём сопротивляется.
— Мы отказываемся.
***
Они разворачиваются и уходят.
История не случилась.
Но когда Марина садится в машину, она на секунду взглянула в зеркало.
И видит тень у окна.
Она всё ещё ждёт.

ЭПИЛОГ
Они отмечали новоселье. Дом был совсем другим.
Не Николаев.
Винница.
Тихая улица, зелёный сад, белые стены, в которых нет прошлого.
Никакой истории.
Никаких теней.
***
Геннадий приехал вечером, с бутылкой вина и коробкой тортиком.
— Ну, поздравляю с новосельем!
Марина улыбнулась, обняла его.
— Теперь у нас нормальный новый дом. Без каких-либо сюрпризов.
Геннадий вошёл, осмотрелся.
— Уютно. Здесь спокойно.
Олег разлил вино по бокалам.
— Да. Здесь всё хорошо.
Но когда он сказал это вслух, внутри что-то дрогнуло.
***
Ужин тёк размеренно, разговоры были лёгкими, шутки сыпались одна за другой.
Геннадий, откинувшись в кресле, вдруг поставил бокал и вздохнул.
— А вот у меня новости не такие радостные.
Марина насторожилась.
— Что случилось?
— Бабушка Варвара умерла.
Марина протянула руку, сжала его ладонь.
— Прости, Гена.
Он кивнул.
— Она прожила долгую жизнь. Но, разбирая её вещи, я нашёл кое-что…
***
Геннадий достал из сумки потёртую тетрадь.
Старый дневник, пожелтевшие страницы.
— Это дневник моего прадеда.
Олег нахмурился.
— И что в нём?
Геннадий улыбнулся странно, медленно.
— Оказывается, он был сыном Лагутина. Тем самым ребёнком, ради которого всё началось.
Марина рассмеялась.
— Ты ещё скажи, что ты дворянин.
Геннадий пожал плечами.
— Вы не верите? Ну и ладно. Но есть кое-что ещё.
Он достал старую фотографию.
— Вот эта женщина… Она воспитала моего прадеда.
***
Марина улыбнулась, взглянула на снимок.
Но Олег почувствовал, как внутри всё похолодело.
На фотографии она.
Женщина из окна.
Та, что провожала их взглядом, когда они уезжали.
Марина засмеялась.
— Гена, значит, ты у нас потомок дворян? Ну что, ваше сиятельство, не хотите ещё вина?
Геннадий усмехнулся.
— А вы никогда не задумывались, почему некоторые вещи… просто остаются?
***
Олег опустил взгляд на фотографию.
И в голове вспыхнуло воспоминание.
Тёмное окно.
Бледное лицо.
Шёпот.
"Ты помнишь меня."
***
Он заморгал, резко вдохнул.
Всё исчезло.
Только фотография.
Только странная дрожь в пальцах.
Марина хлопнула его по плечу.
— О чём задумался?
Олег медленно выдохнул.
Улыбнулся.
— Да так. Наверное, просто странный сон вспомнил.
***
Он отпустил снимок.
Он отпустил мысли.
Он забыл.
Снова.
***
За окном дул лёгкий ветер.
Луна застыла над крышей.
И где-то в самой глубине ночи кто-то всё ещё ждал.


КОНЕЦ.