1812 - Антигерой русской истории - Беннигсен

Речь пойдет о настоящем антигерое русской истории – Леонтии Леонтьевиче Беннигсене.

Levin August Gottlieb Theophil von Bennigsen родился 10 февраля 1745, в Брауншвейге и  умер 3 октября 1826, в Бантельне.

Перейдя на русскую службу в 1773 году, он дослужился до генерал-лейтенанта и отметился в ряде войн и сражений.

Служил бы и дальше, тянул бы лямку генерал-лейтенантскую и дальше.

Но нет. Он стал одним из активных участников заговора 11 марта 1801 года, приведшего к убийству императора Павла I, проник с убийцами в его спальню (о чём свидетельствуют его записки), но в трагический момент, с его слов, находился уже не в ней. После этого он вновь был принят на службу, и служба его была отмечена ореолом неприкосновенности. Александр I должен был оплатить службу заговорщиков.
Однако с этого момента, когда за Родину нужно было нести двойную ответственность, наш герой стал сходить по лестнице своей удачи вниз.

В Наполеоновских войнах он проявил себя с переменным успехом. В 1806 году в кровопролитнейшем сражении при Прейсиш-Эйлау сдержал напор французских войск, но приказал ОТСТУПИТЬ и формально ее проиграл. В битве под Фридландом позорно ее проиграл и был обвинен во всех поражениях. Поражение Беннигсена привело к подписанию унизительного для РИ Тильзитскому миру, а в довершение ко всему включилась медийная составляющая: «В обществе и армии всю вину за поражения, - пишет Википедия, -  возложили на Беннигсена. В условиях патриотического подъёма против него работало и то обстоятельство, что он не говорил по-русски. Был вынужден покинуть армию и уехать к себе в имение». 

Но война 1812 года дала ему повод поквитаться за все. Находился при Главной квартире с неопределенными полномочиями. Уезжая из штаба, Александр оставил Беннигсена при командующем Барклае де Толли с наказом во всем советоваться с этим «седовласым генералом». Седовласый генерал использовал информацию от командующего во вред ему и развязал внутрипартийную войну против генерала-немца. На самом деле Барклай де Толли был не немцем, а шотландцем. Но Беннигсен использовал тоже мниморусского Багратиона, чтобы активировать так называемую «русскую партию» против засилья немецких офицеров, которые только и вредят. С его подачи Барклай был обвинен в измене. Барклай попросту прогнал генерала-вредителя.

Но дело было сделано. После отступления из-под Смоленска, Александр под давлением общественного мнения и особенно своей сеатры был вынужден заменить Барклая еще более ненавистным ему Кутузовым. Тут надо сказать несколько слово о кулисах этой перипетии.

Будучи немцем на 120%, император Александр Первый сделал ставку на немецкую партию в русском генералитете. Немцы Фуль, Вольцоген и братья Барклаи де Толли, Иоганн Эрик и Михаэль Андреас (известный как Михаил Богданович), разработали худо-бедно оборонительный план на случай войны с Наполеоном. Все планы, которые были по душе Александру, имели много общего: маневрирование в пределах Западных губерний, оборону в крепостях малым гарнизоном и недопущение предполагаемого противника в коренные губернии, такие как Смоленская, Брянская, Курская. Осторожный немецкий человек Александр понимал, что противопоставить Наполеону лоб в лоб русскую армию будет смертельно для последней. "Берегите армию, другой такой у меня нет", - сказал он Барклаю, уезжая из ставки. Русские же генералы советовали встречную наступательную тактику, в которой было много удали и мало ума: пойдем вперед, шапками закидаем и задавим наполеоновскую гниду на корню в его же владениях. По-суворовски кратко и дельно. Александр поставил на немцев. А русские генералы затаили обиду.

И вот, новая война. Наполеон с полумиллионной армией пересёк Неман и стал все сметать на своем пути. А Беннигсен оставался не у дел. Он как бы находился в опале, а тут решил очистить свою звезду от налета.

Как мы помним, Барклай вышвырнул его из армии, и тот пошел-поехал в одинокой коляске восвояси. Не было бы счастья, да несчастье помогло. Общественный совет выбрал «спасителем России» Кутузова. Он-то и подобрал скитающегося Беннигсена на постоялом дворе, взял с собой и назначил его немного немало начальником штаба. Вторым человеком в армии. И это делалось для того, чтобы иметь компромат на Барклая, чтобы впоследствии его сместить.

Что ему удалось. Но Беннгсен отметился в двух важных событиях Отечественной войны. Он выбрал диспозицию –то есть расположение войск на Бородинском поле, впоследствии критикуемую (и главный критик Барклай де Толли) и признанную неудачной. Без ведома Кутузова он переставил 3-й корпус Тучкова в невыгодную позицию, из-за чего Тучков погиб, а корпус был рассеян, вместо того, чтобы оказать помощь в нужный момент левому флангу, где погиб Багратион. Неочевидное поражение русских войск в Бородинском сражении – дело рук Беннигсена.

Но дальше было хуже. После отступления из-под Можайска русская армия стала занимать позиции под Москвой, чтобы сдержать Наполеона. Диспозицией опять занялся легендарный Беннигсен. Но Барклай, доехав до позиций, пришел в ужас от непрофессиональных ошибок начальника штаба. По его мнению, малейшая ошибка привела бы к катастрофе: русскую армию, прижатую к оврагам, похоронил бы обычный артиллерийский огонь. Встал вопрос о спасении армии. В этом весь и парадокс знаменитого военного совета в Филях. Кутузов, надо сказать, не подыграл своему наперснику и моментально осек Беннигсена, который начал было распространяться про патриотизм. Вопрос был не в том, спасать Москву или не спасать. Вопрос в том, - повторил Кутузов, - как спасти армию за день до сражения, которая заняла очевидно невыгодные, и даже самоубийственно опасные позиции. "Прилично ли бы ожидать
нападения неприятеля в сей неудобной позиции, или оставить Москву неприятелю?"

Разгорелась дискуссия. Большинство генералов стояло за то, чтобы идти навстречу Наполеону и принимать бой. Но Остерман-Толстой спросил у Беннигсена в лоб: вы уверены, что ваша идея атаковать Наполеона, будет успешна? На что белогривый и много крови видавший генерал ответил: «Этого никто не может утверждать заранее [...] но в пользу этого все вероятности, если наши храбрые войска будут предводимы такими генералами, как вы» (по воспоминаниям Гийом-Эммануэля Сен-При).

Неужели такой ответ может считаться удовлетворительным ответом, ответом человека, болеющего за свою Родину, ответом генерала, несущего ответственность за свои действия? Что же он сказал?

Мне кажется, он сказал правду. Ни один генерал в русской армии не брал на себя ответственность за поражение. Даже Кутузов. Кутузов назвал исход сражения на Москве-реке «победоносным», но обвинил в поражении Барклая. Ответственность за поражения накладывает либо император, либо общественное мнение – как правило, с подачи офицера-клеветника. Ложь царила во всей эпохе: в искусстве, культуре, философии и армии.

Беннигсен сказал буквально следующее: я говорю не от себя, а от того, что хотят услышать: если вы армия, то вы победите, потому что иначе быть не может.

Но ведь это же нелогично. Это заведомо самоубийственное решение. Оно потом много раз повторялось в русской военной истории: говорить то, что все хотят слышать, будто героическая смерть на поле боя лучше и патриотичнее победы живого разумного человека. Против этого восстали Барклай, Остерман-Толстой и Кутузов. Кутузов даже взял ответственность за сдачу Москвы на себя. То есть право писать императору донесение. Он и написал: Потеря Москвы не есть потеря Отечества (умно, ничего не скажешь). Хотя думал он за день до этого ровным счетом наоборот. Переобулся на ходу. И все переобувались.

Еще Беннигсен отметился боем при Тарутинском лагере – и проявил себя очень двусмысленно. По сути своей, это был самовольный бой, без ведома главнокомандующего, но от лица его. И тут снова возник конфликт между двумя стариками, между двумя «старыми русскими».

В итоге Беннигсен добился своего: Барклай был вынужден подать в отставку. Но долго не продержался и сам был уволен.

После, в 1813 году он участвовал в Заграничном походе, рука об руку с Барклаем де Толли, но в разных армиях. Награды, почетное увольнение, смерть за рубежом, после долгой болезни.

В России после этого стали его покусывать. Но жаль, что настоящей оценки этот генерал-вредитель от русской истории не дождался. Весь негатив за неуспехи во время Отечественной войны понес на себе Барклай де Толли. А беловласый Беннигсен посиживал себе в стороночке посмеивался и попивал винишко с прихлебателями - жил он на широкую ногу. Даже в Тарутинскоми лагере, когда другие генералы ютились по нескольку человек в одной избе.

---

После этого остаётся вопрос, что надо сделать, чтобы таких людей как Беннигсен не было в России?

Во-первых, надо чтобы царь был настоящий, русский. Вся история Романовых, после Петра Первого, позор чистой воды и больше ничего.

Во-вторых, ставку надо делать на своих иностранцев, а не заезжих коммивояжеров.

В-третьих, брать ответственность на себя и не подставлять других, непричастных.

 


понедельник, 17 марта 2025 г.