Монолит десяти - 2

- Вед, дай час на сон? — с досадой пробурчал Монарх, дёргая воротник. Горячий, сухой воздух обжигал легкие. Алмаз Леи притих у него на груди.
- Или дело горит?
- Пылает. Спать будем, как потушим, - отрезал Вед.
Взгляд Верховного был холоден. Раньше он предпочитал действовать в одиночку. Теперь же учил Монарха продумывать каждый шаг, демонстрируя наглядно, как из отдельных нитей сплетается сложный узор власти. Каждый жест, каждое слово было направлено на то, чтобы сделать из Ри настоящего лидера Сайма. Он видел, что потенциал у парня огромен.
Полуденное солнце раскаляло город. Воздух дрожал, как над раскалённой печью. Даже сплетни затихли, и тень под арками не спасала.
Придворный варан, высунув раздвоённый язык, тащился к старым винным погребам, мечтая о снегах Северных гор. О них он услышал от каждого, с кем повстречался по дороге.
Варан мечтал укрыться в погребе, а Его Величество в особняке Таки Острокрылой - остроумной и образованной девушки, чьи суждения всегда ценил. Ему хотелось не только поделиться информацией о виктах — древних строителях каракомских башен, но и обсудить гораздо более интересные темы.
Пышные волосы Ри взмокли и на висках скрутились в завитки, но не потеряли вальяжной степенности. Да и сам он, несмотря на усталость, выглядел так, словно вышел от придворного стилиста, а не только-только приземлился, пробороздив пустыню за максимально кратчайший срок. Фактически, Его Величество хотел взять вполне заслуженный отгул, но Вед...
Требовательный взгляд Верховного мгновенно развеяв мечты не только Монарха, но и Пэта.
- Пэт, приди в себя. Ты нужен.
Рука арбалетчика стиснула арбалет. Глаза сверкнули. Побывав на грани, Пэт возмужал душой. Да, можно до "шоколадок" обкачаться в качалке и нарастить пудовые мышцы, но остаться инфантильным самолюбованцем. Прокачку духа качалка не обеспечит.
- Отдыхай, Гал, - смягчился Вед, глядя на усталого телохранителя. — С твоим весом удар схватишь — не встанешь.
- Хоть кому-то везёт, - съязвил Ри и направился в кабинет. Пэт и Вед последовали за ним. Гал, облегченно вздохнув, пошёл к выходу. Благодарно хлопнув по плечу одного из охранников, распахнувших перед ним витражные двери дворца, телохранитель вышел на мраморное крыльцо. Раскинул мощные крылья, уже готовясь оторваться от земли. И вдруг замер. Крылья исчезли в разрезах. Спина снова стала ровной. Бросив взгляд через плечо, он кивнул помахавшему ему охраннику, но кивок был несколько рассеянным. Гал задумался, словно прислушиваясь к какому-то внутреннему голосу.
Дворцовый павлин с изумрудно-синим оперением, переливающимся на солнце всеми цветами радуги, грациозно прогуливался у дверей, выпрашивая угощение с таким видом, словно весь мир ему должен. Избалованный птиц степенно подошёл к великану и требовательно клюнул в ногу. Чертыхнувшись, Гал резко тряхнул головой, отбрасывая навязчивые мысли, и выпал из задумчивости. Легонько отпихнув красавца, он развернулся и помчал обратно.
Охранники обменялись удивленными взглядами, а павлин скрылся в кустах, надеясь там отсидеться и дождаться кого-то более влюблённого в его невозможную красоту.
- Доложи, - процедил сквозь зубы Гал охраннику, вставшему грудью на защиту двери кабинета Верховного.
- Запрещено! - заявил охранник, вцепившись в алебарду мертвой хваткой.
- А ну пусти..., - нахмурился великан.
- Не велено! - возразил охранник и для убедительности энергично замотал головой.
- По стене размажу, - хрипло рыкнул телохранитель.
- Приказ Верховного! - пискнул смельчак и зажмурил глаза, готовясь к худшему, но ни на йоту не сошёл с места.
Советник, обладающий лисьим слухом, рявкнул:
- Барди, пропусти!
Окатив молодого охранника кипящим, но заинтересованным взглядом, Гал хлопнул его по плечу:
- Молодец, камикадзе. Уважаю.
Выдохнув, парнишка отступил от двери, чувствуя, что у него дрожат колени.
Никто из присутствующих не удивился возвращению Гала, а Его Величество, улыбнувшись, подмигнул своему телохранителю.
Гал огляделся, кивком поприветствовал Пала Серокрылого, сложил руки на груди и уставился на Веда.
*
Сразу же после закрытого совещания в узком кругу Верховный Советник и Монарх собрали в главном зале дворца совещание расширенное. Выступал Вед, а Монарх поглядывал на аудиторию, иногда согласно кивал и косил в окна главного зала, из которых хорошо просматривался парадный вход на территорию дворца.
Верховный Советник, мрачно отсвечивая чёрным шёлком рубашки, трагическим тоном заявил о тревожной обстановке, сложившейся вокруг крепости Бот. Ещё трагичнее он объявил о задержании по подозрению Бруга Серокрылого и зачитал соответствующий приказ. Подробных причин ареста объявлено не было.
За спиной Монарха стоял Гал Темнокрылый, ощупывая пронизывающим взглядом каждый уголок помещения, каждую трещинку на стене и ворсинку напольного ковра.
За спиной Веда Пэт Серокрылый не снимал руки с рукояти своего оружия. Арбалетчик смотрел в одну точку поверх не одного десятка голов, но видел каждую.
В конце речи Вед буднично заявил:
- Не расслабляйтесь. Помните, что враг никогда не дремлет.
Бомонд элиты Сайма гудел, как растревоженный улей, обсуждая шокирующую новость. Реабилитированный командир уверенно шёл на повышение. В кулуарах поговаривали о его возвращении на прежнюю должность Военного Советника, а тут, как снег на голову - арест.
Однако долго перетирать сплетни в душном помещении было невыносимо тяжко. Все потихоньку разбрелись, продолжая перемывать кости неудачнику-Бругу.
Выйдя из главного зала, Советник по внешним торговым связям Годман Темнокрылый вытер платком красное, потное лицо и скривился:
- Понеслось... А я говорил, что Вед не оставит их в покое и почикает по одному.
Он досадливо цыкнул. Верховного Советника Годман терпеть не мог давно, долго и прочно, считая его чересчур удачливым.
- Вот ведь непотопляемая сволочь, - буркнул, как отрыгнул, внешний связист. Его сиплый голос похрипывал, а мясистый нос посвистывал, ибо Советник простыл и потому был мрачен вдвойне.
Оглянувшись на дверь, за которой вместе с Монархом и охраной скрылся удачливый раздражитель, Годман чихнул и подытожил:
- Почикает их мясник, уверен. Можно считать, что первый пошёл.
Под неопределенным "их" сварливый Годман имел в виду реабилитированных Воинов монолита десяти.
Сожалел ли он о таком повороте дела, учитывая народную любовь к тому же Бругу? Можно с уверенностью сказать, что он не сожалел. Годман был завистливым индивидом, которому регулярно не хватало подпитки раздутому эго. Такие всегда претендуют на внимание, оригинальность и особое мнение, а так же обожают ванговать по любому поводу.
Финансист Жаго Серокрылый, с жидким седым хвостиком на лысине и вечно влажными пальцами, считал каждую монету, каждую каплю своего пота и каждое произнесенное слово:
- Бругу точно конец. Они с Верховным недавно до матюгов цеплялись из-за арки главных ворот. Бруг настаивал её снести, а Вед не разрешил.
- Мясник злопамятный. Если и не казнит спорщика, то закроет на всю оставшуюся жизнь, - авторитетно прогундел Годман и снова чихнул.
Крепость дала трещину, — вздохнул Дарди Темнокрылый - куратор запасов птичника и конюшен. — Думаю, мясник повесит Бруга, если подтвердится хоть малая часть претензий.
Зрачки Годмана сузились, а взгляд стал хищным.
- А ты знаешь, что ему конкретно вменяют? — Годман подался вперед, в его голосе прозвучала жадная нотка. — Поделись, если знаешь! Любопытно...
- Кто мне доложит-то? Вед, что ли? — Дарди искоса глянул на коллегу и пренебрежительно махнул рукой. — Тут и дураку ясно, что мясник только своих не тронет. Вига, например...
- Следующим пойдет Миртан, — прошипел Годман и, резко повернувшись, зашагал прочь, бормоча себе под нос проклятия в адрес Веда.
Дарди пробормотал сквозь зубы что-то непонятное и подошел к окну. Павлин, важно расклевывающий огрызок яблока, напомнил ему о необходимости заказать новую партию проса. Вздохнув, Дарди достал свою записную книжку. Птичьи корма, мясо для дворцовых хищников, сено для ипподромных лошадей… Каждая мелочь требовала учета. Дарди, был человеком дела. Так думали все: его забота – сытые павлины, ухоженные лошади.
Ветер попытался облегчить страдания тучного Жаго, проявляя недюжинную ловкость в попытках охладить плавящийся жир финансиста. Молодой элементал уже и под рубашку ему нырнул, и в подмышки протиснулся, но только оторопел от удушающе вонючего запаха подмышек и сильно удивился максимальной продуктивности потовых желёз. Не добившись того, чего хотел, выползя на свободу, ветер посчитал нужным проветриться и улетел к морю, а Жаго пополз в свой кабинет отпиваться.