Бремя любовных страстей. Глава 37. Исповедь

                Глава 37. Исповедь.

Маркиза вошла в комнату и остановилась. Когда граф закрыл за собою дверь, обернулась и прильнула к нему.

- Бриенн, как ты? … - прошептала она и вдруг разрыдалась.

- Спокойно, милая, со мною всё хорошо, - ответил он, обнимая податливый стан одной правой.

- Бриенн! ... – повторила Соланж, не способная сказать сквозь рыдания ничего больше, и порывисто обняла его обеими руками. Он чуть поморщился от боли и отвёл назад левое плечо.

- Не говори ничего… Не плачь… Всё хорошо, я с тобой, - проговорил он, склоняя голову и находя её губы своими. – Ты знаешь, я снова видел её, - продолжил он, с усилием оторвавшись.

- Видел? Когда? Ты снова был на краю? ...
 
- Нет, она была у того англичанина, когда застрелил его. И ужасно уродливой!
 
- Я так много хотела сказать тебе… - вырвалось у Соланж. – Но всё забыла, - она виновато улыбнулась.

- Скажешь позже, когда отсюда поедем ко мне, - завлекающе промолвил он.

- К тебе? Но ты ведь… - догадалась она.

- Это пустяк, мне вполне хватит одной руки, чтобы ласкать тебя. Зато ты сможешь быть более инициативной, проявить себя во всём блеске. Твой шанс, не упусти его, - рассмеялся он.

- Ты сводишь меня с ума!

- Ты меня тоже! Теперь окончательно успокойся, вытри слёзы, приведи себя в порядок и пошли за стол. Если честно, я чрезмерно проголодался не только по тебе…

- Ох, эта Мадлен, маленькая озорница! – смеялся Бриенн, когда после обеда они ехали к нему. – Как она кокетничала с Краоном! Я думал, что она его там же соблазнит. Скажи, кокетство у вас, женщин, изначально заложено, или ему надо учиться.

- Не знаю, я никогда ни с кем не кокетничала. Разве что с тобой, и только чуть-чуть, - смехом ответила Соланж, придавая голосу кокетливые нотки. – Но она делала это очень мило, сочетая с детской непосредственностью.

- Да, бедный Луи не знал, как реагировать. Похоже, наша виконтесса серьёзно настроена прибрать его к рукам. Как странно, месяц назад была всего лишь простой крестьянской девчонкой. А сейчас настоящая дворянка. Такое мгновенное преображение.

- Ей четырнадцать, уже чувства пробуждаются. Мадлен призналась мне, что влюбилась в него с первого взгляда… Но ты не видел, как величественно она осадила герцога дЭстре. Никогда не помню его таким смущённым.

- Думаю, в её успехах большая твоя заслуга.

- Я её кое-чему научила и объясняла. Мы много беседовали, но она сама умная. Моей подруге очень повезло. Это большая удача для обеих. Какой странной бывает судьба. Если бы мы не остановились перекусить в той таверне, Мадлен могла стать жертвой грязного негодяя, и для неё всё сложилось бы иначе. А ещё потом вдруг Клод захотела её удочерить и даже дала титул. Не представляю, как ей пришла в голову такая мысль?

- Возможно, она сама не представляет, иногда порывы не поддаются объяснению, - согласился Бриенн. – Но получилось, как получилось.
 
- А тебе как пришла мысль написать мне то дерзкое письмо с оскорбительным предложением стать твоей любовницей? - кокетливо спросила Соланж.

- Возможно, когда-нибудь узнаешь, - неопределённо пообещал он, притягивая к себе.

Соланж издала протяжный стон и медленно опустилась на Бриенна, стараясь не задеть перевязанное плечо.

- Я люблю тебя, - тихо произнёс он, крепко прижимая её к себе.

- Что? – переспросила она, услыхав неожидаемое признание. Она попыталась поднять голову, чтобы взглянуть на него, но он не позволил.

 - Лежи так! Просто слушай… Я всё понял. Всё, что я чувствовал после знакомства с тобой, не что иное, как любовь…
Ты знаешь обо мне почти всё. Мой рок всегда был ко мне жестоким, но я принял суровый жребий и не искал спасения. У меня не было нормального юношества, которое пробуждает и воспитывает мягкость и чувственность. С шестнадцати лет я только и делал, что участвовал в походах и сражениях.  Боготворил императора, и день, когда он назвал меня своим другом, братом, был самым счастливым в моей жизни, … до недавнего времени. Был готов идти с ним куда угодно, и шёл…, до самого конца. Я и теперь преклоняюсь перед его гением, но уже иначе.
Война - страшная вещь! Мало того, что убиваешь и умираешь сам… Ты погибаешь, даже избежав смерти. Мой первый командир предупредил меня, мальчишку, чтобы я ни с кем не сближался и не дружил. Тогда удивился и не понял, но впоследствии оценил, - невозможно переносить постоянную смерть близких и друзей… Он тоже погиб... Уход каждого отнимает частичку тебя, делает черствей. Война иссушает душу, ожесточает сердце, она лишает чувств и эмоций. Но иначе нельзя, только так возможно выжить в кровавой бойне! ...
 
- Молчи, вряд ли я когда-нибудь ещё смогу сказать всё это, - остановил он её попытку прервать. – Только ляг сбоку и повернись, чтобы я смог тебя обнять…

… Таким засохшим и бесчувственным вернулся я в Париж, – продолжил Бриенн. - Ты наверняка наблюдала засохшие деревья. Говорят, они умирают стоя. Я был таким же умирающим деревом, это было лишь вопросом времени…
И вдруг… Никогда не забуду… Напротив меня, в театре… Три красивые молодые женщины. Ты, полная жизни и свежести, с сияющими глазами… Мои друзья обсуждали, называя ваши имена и предполагаемых любовников. Я спросил, которая из вас троих маркиза де Февра, но уже знал ответ. Сразу же решил, что добьюсь тебя, добьюсь, чего бы мне не стоило. Я тогда не думал о любви, так как не знал, что это такое, но почему-то, каким-то наитием чувствовал, что ты, именно ты, необходима мне…
И кстати, ответ на твой вопрос. Я подумал: - Чёрт, если у неё, как у всех в свете бывают любовники, почему бы и мне им не стать? Кто лучше меня, искусного наездника, объездит эту молодую кобылку?!

- Противный! – с наигранным гневом среагировала она. – Говори дальше…

Тогда я тебе написал и получил ответ с вызовом на дуэль. В первое мгновение он меня очень позабавил. Ха-ха, какая-то светская, избалованная мужским вниманием и поклонением девчонка бросает мне вызов! Было над чем посмеяться… Но по прошествии времени постепенно стал понимать, что проигрываю, что я меняюсь. Твоя искренность, открытость и чувственность совершили чудо! Во мне начали бушевать страсти и чувства, о которых не подозревал, и это радовало и пугало одновременно. Сейчас, конечно, нет никаких сомнений в итоге дуэли. Ты победила безоговорочно, тот прежний я убит, убит навсегда!
Я о нём не жалею! Не представляю, каким стану, но тем не буду уже никогда… Ты меня возродила, как истинная женщина, которая рождает младенца и дарит ему свет и радости жизни… Ты для меня ценнее всех на этом свете, я это признаю головой и сердцем. Не могу подобрать слов, чтобы выразить своё отношение к тебе. Но если это не любовь, тогда не знаю, что это…

- Бриенн, мой Бриенн… - произнесла Соланж еле слышно, понимая, каких усилий стоит ему эта исповедь. Она чувствовала, что он борется с собой, и не досказывает что-то важное. Что пока не готов выплеснуть всё…

- А как же та?  Ты сказал, что видел её снова? – спросила она, с замиранием сердца ожидая ответа.
 
- Да, видел. Но она была совсем другой. Как я сказал, уродливой, в тяжёлой одежде, с широким чёрным плащом. Им она накрыла убитого на несколько мгновений и затем воспарила вверх, исчезая, забирая что-то невидимое. Я понял, что она бывает различной, и вспомнил сказанное, что не надо любить и стремиться к ней, а следует жить и терпеливо дожидаться неизбежной встречи. И решил последовать её словам…

Соланж подняла залитое слезами лицо, чтобы он видел её переживания, и произнесла:

- Любимый мой… Теперь позволь мне… - и не отворачиваясь, продолжила: - Мне тоже есть, о чём рассказать, в чём признаться. Но как странно, что мы раньше никогда не говорили так…
Ты должен знать. Наверное, я влюбилась, даже не видя тебя. Только услыхав о тебе и твоих деяниях. Что ты верный приверженец императора, что безжалостный дуэлянт, жуткий кутила и соблазнитель женщин.
Не представляю сейчас, чем могла привлечь меня подобная репутация? Но когда увидела впервые, да, там в театре, у меня так сжалось сердце, думала, оно остановится. Ты был как одинокая яркая комета в ночном небе. И я сразу заметила безграничную грусть в твоих глазах, которая как-то перекликалась с моей внутренней грустью. Это будило во мне неведомые до того ощущения и устремления, дарило непонятную пугающую страсть. Но влекло неудержимо!
Любовь подчинена законам вероломства, и ей нет дела до жертвы… Я осознавала, признавшись в своём чувстве, могу навсегда остаться лишь одной из множества твоих побед, мимолётных и легко забываемых. Осознание этого меня совсем не прельщало, а только наполняло горестью. Я, в своей былой наивности хотела, отдав себя, взамен целиком владеть твоим сердцем, мыслями и телом… Чтобы нас вместе окутало нетленной паутинкой, и своей любовью я смогла изгнать твою грусть и заменить твою жестокость…
Честно признаюсь, я досконально продумала, как интриговать и завлекать тебя в свои раскинутые сети. Твоё письмо только ускорило события. Я бы без него сама сделала первый шаг, зная, что вступаю на опасный путь, ведущий к погибели, если не физической, то в глазах общества, и стать объектом сплетен и пересудов. Но была согласна рискнуть.
Даже сейчас не осознаю, почему вела себя именно так, как вела. Признаваясь открыто в своих чувствах и целиком отдаваясь во всём, получая взамен болезненные раны от твоей холодности, а порою жестокости. Словно неведомая рука направляла меня.
Но любя, была честна, не позволяла себе ни малейшей фальши и лжи. Принимала и страдания, коих ты мне причинил немерено, и радости. Ты сделал меня женщиной, в прямом смысле. Я испытала любовь, как чувство, парила в чувстве, а ты научил меня любви телесной, окуная в немыслимые до того ощущения блаженства. Я счастлива тем, что судьба даровала мне встречу с тобою. И пронесу счастье до конца дней своих, независимо от того, что нам уготовлено в будущем… Я безумно люблю тебя!...

- Ты тоже моё счастье, мой любимый ангел-спаситель, посланный свыше, - откликнулся Бриенн, целуя её. – А теперь давай немного отдохнём…


продолжение - http://proza.ru/2025/03/19/1676