Бессмертная рать. Глава 6. Для потомков

Глава 6. Для потомков.

Из дневника немецкого офицера:
…Не писал три дня, времени катастрофически не хватает. Все эти дни осуществляем подготовку к наступательной операции. Я давно ждал этого момента. Вот она, лежит передо мной, холодная и угрюмая Россия. Похоже, что со дня на день начнется штурм этой необъятной страны. Фюрер собрал огромную армию, какой никогда еще не было у Великой Германии. Даже дух захватывает от такой мощи, которая, похоже, полностью готова обрушиться на большевистский режим. Думаю, война будет недолгой. Это очевидно. Народ, порабощенный большевиками, просто обязан помочь нам в борьбе с ними. Ждем приказа, чтобы начать. Невольно чувствую себя мессией, призванным для осуществления великой цели. Скорей бы. Не терпится выполнить свое предназначение. Говорил с другими офицерами. Все ждут не дождутся начала великого похода против большевистского колосса. Армия Германии сокрушит это уродливое образование и построит новое государство, новый строй, наконец, новый миропорядок. В движении к этой великой цели все средства будут хороши. Ради построения нового миропорядка придется отступить от некоторых моральных принципов. Это оправданно, это необходимо. Признаюсь сам себе, что война эта имеет и определенный коммерческий смысл для меня. Офицеры обсуждают между собой возможное разделение покоренной страны на уезды, в которых каждому верному немецкому офицеру достанется надел в виде земли и населения. Рано думать, но, черт возьми, мечты о безбедной и беззаботной старости все чаще стали посещать меня. Нет, мы не захватчики, мы освободители. Мы всего лишь восстанавливаем историческую справедливость, так безжалостно попранную большевиками. Эта революция сломала естественный и единственно правильный путь развития страны. Она выпустила на свободу зверя, не желающего прислушиваться к голосу разума. Это нужно прекратить. Эту миссию взял на себя немецкий народ, ведомый фюрером и провидением. Это наша задача, это наше предназначение. От успеха этой операции будет зависеть очень многое. Чем быстрее мы покончим с большевиками, тем быстрее придет очередь других стран, входящих в коалицию. В первую очередь, это касается Англии. С ней мы разберемся потом. Сейчас задача номер один – Россия. Кампания в этой стране будет недолгой, максимум до наступления зимы. Это будет буря, которая сметет с лица земли того, кто встанет у нее на пути. Словно молния, мы поразим советское государство. Поставив на колени Россию, мы окажем человечеству огромную услугу. Понимание этого есть не у всех народов, но время расставит все по местам. Время покажет, что наша миссия есть единственно верный путь, сворачивать с которого мы не намерены…
…Час пробил. Сегодня зачитали приказ. Рано утром все начнется. Не знаю, можно ли писать об этом в дневнике. Неважно. Военную машину уже не остановить. Все готово, пружина взведена. Огромный молот германской армии готов ударить по колоссу. Наконец-то. Я долго ждал этого часа. Была дана команда отдыхать, но как тут уснешь, когда начинаются такие события, от которых захватывает дух. Решил все же написать про это. Да, утром все начнется. Пишу не из болтливости, а для потомков, которые рассудят нас, которые поддержат наше решение и будут нам благодарны. Впереди нас ждет великая победа. Эта победа будет новой точкой отсчета в истории человечества. Никто не спит, все возбуждены до предела. Мой друг Ганс втайне от начальства запасся ящиком вина из Франции. Говорит, что уже осенью будет пить это вино на Красной площади. Проклятые большевики. Они умудрились даже название сердца Москвы подогнать под свою идеологию. Красный цвет – это власть и величие. Это сила и энергия. Ха-ха-ха. Неужто они думают, что все это про них? Невольно задумываешься об умственных способностях этих людей. Нет, этой стране нужны перемены. Ей предстоит долгий и трудный путь к развитию и просвещению. Да, иногда процесс развития идет путем насилия и войны. В конце концов, война – это перерождение. Это словно птица феникс, которая возрождается в новом обличии после своей гибели. Так и эта варварская страна восстанет из пепла и преобразится. Если большевики сами не додумались до такого, то придется им подсказать, заставить силой, убедить, что выбранный путь чертовски неверен. Их идеология – это утопия. Она ведет к деградации и опустошению. Большевики, в чьих умственных способностях я сомневался несколько строк назад, заражают своими идеями и народ, вводя его в заблуждение. Коммунистическая идеология одурманивает, создает ложные ориентиры, сбивает людей с верного пути. Час настал. Мы пойдем вперед, и зарево пожаров осветит нам путь. Путь, который приведет к новому, правильному миру, вырвав людей из плена их иллюзий…
…Вечер первого дня нашего великого наступления. Смертельно устал, но спать вовсе не хочется. Первый день принес первые успехи. На нашем участке мы прорвали оборону и продвинулись вглубь на пару десятков километров. Если не считать сопротивления на границе, дальше двигались практически без остановок. Фюрер был прав: колосс начал падать, армия советов бежит. Нет такой силы, такого приказа, которые смогут остановить это бегство. У советских солдат нет воли к сопротивлению. Не могу точно сказать, что это: трусость или банальное нежелание воевать за ненавистный режим? Да это и неважно. Мы продвинулись к достижению главной цели, это главное. Падающий колосс увлекает за собой большевистский строй, который вот-вот рухнет. Чудесный день, настроение отличное. Его не может омрачить усталость. Мне кажется, что я готов совсем не отдыхать и идти вперед до полной победы. Гансу не терпится открыть свой ящик и отметить. Держится, из последних сил держится. Бедняга. Потерпи месяца три, и твоя мечта исполнится. Уговариваю его, как могу, хотя, признаться, сам не против отведать прекрасного вина. Какой чудесный день, это просто незабываемо…
…Сегодня произошло странное событие. Головной отряд был атакован русскими. Признаться, мы не ожидали этого. Мы даже шутили на тему того, что не успеваем за русскими, настолько быстро они удирают. Похоже, что большевистские фанатики решили показать, что готовы сопротивляться. Глупцы. Их армия бежит, оставляя свое имущество. Наша авиация практически полностью овладела небом. На что они рассчитывают? Рационального объяснения я не нахожу. Похоже, что это просто люди с полностью промытыми мозгами. Передовой отряд понес потери. Обидно, что из-за горстки глупцов гибнут солдаты немецкой армии. Армии, которая несет великую миссию. Что ж, будем осторожнее. Возможно, что недобитые фанатики еще рыщут где-то поблизости. Хочется спать. Второй день в движении, устал смертельно. Надо выспаться, завтра все будет в порядке…
…Ночь прошла спокойно, только где-то слева слышалась стрельба. Возможно, добивали остатки той группы. Если это так, то это к лучшему. Нам нужно двигаться вперед. Пишу прямо на марше. Машину сильно трясет, дорога разбита. Эти русские не могут даже навести порядок на своих шоссе. Как эта страна существует? Весь день двигались практически без остановок. Никаких сюрпризов не было, если не считать того, что к вечеру уперлись во взорванный мост. Русские пытаются задержать нас. Это больше похоже на отчаянные попытки изобразить хоть какое-то сопротивление. Ждем саперов, нужно навести переправу. Придется ночевать в машине, так как поблизости нет населенного пункта. Это выводит из себя. Я не жалуюсь, но они уже проиграли, зачем тогда разрушать то, что им уже не принадлежит? Фанатики готовы уничтожить все ради своих идей. Варварская страна, варварский народ. Нам предстоит большая работа по перевоспитанию…
…Это кошмар. Не могу описать словами, что произошло. Ночью подверглись нападению неизвестной группы русских. Они появились внезапно и бросились на нас. Признаться, мы сами совершили ошибку – не выставили охранение. Кто же знал, что такое может случиться? Может, это та же группа? Они преследуют нас? Черт, нервы шалят. Надо успокоиться и спокойно все взвесить и обдумать. Не получается. Ночной бой был больше похож на бегство, наше бегство. Не верится, что мы фактически бежали. Да, это так. И этому нет оправдания. Но самое страшное то, что мой друг Ганс погиб в этой ночной стычке. Бедный, бедный Ганс. Он так мечтал, так надеялся, так верил. Словно маленький ребенок он рассказывал мне о том, как будет веселиться в Москве. Слушая его, я невольно заражался этим детским восторгом. Ганс рассказывал все в таких подробностях, словно уже был там и просто делился воспоминаниями. Теперь его нет. Вместе с машиной сгорело и его вино. Мы отмстим за тебя, друг. Верь, мы все сделаем, чтобы большевики заплатили и за твою смерть и смерть других солдат германской армии. Я опустошен, я полностью разбит. Надо взять себя в руки, я должен двигаться дальше, я должен выполнить свое предназначение…
…Навели переправу через эту проклятую реку, двинулись дальше. Скорость движения замедлилась, приходится принимать дополнительные меры предосторожности. Жаль, что из-за этого наш великий поход может затянуться. Надеюсь, под ударами нашей армии русские будут также поспешно отступать, а попавшие в окружение будут стремиться быстрее перейти линию фронта. Хотя о чем это я? Какая линия фронта? Ее попросту нет. Советы не могут выстроить хоть сколько-нибудь похожее на линию фронта. Фронт разорван нами на лоскуты, заткнуть эти бреши не представляется возможным. Я так думаю. Не можем же двигаться вперед только мы. Соседние части наверняка идут бок о бок с нами. А если мы слишком вырвались вперед? Тогда русские могут ударить с фланга. Нет, не может этого быть. Это фантастика. Надо больше отдыхать, нервы расшатаны. Мне кажется, что сама страна эта наносит вред моему здоровью. Быстрее бы все завершить. Как-то не очень хочется потом оставаться здесь. Это точно не Европа, это самая настоящая Азия, дикая и отсталая. Наконец-то остановка для ночлега. Нужно выспаться, завтра будет много дел. Сколько еще до этой Москвы? Завтра попробую уточнить. Теперь спать…
…Утром получили неприятное известие. Вчера справа от нас двигалась колонна танков. Израсходовав горючее, они остановились в каком-то селе. Ближе к вечеру на них напали русские, я смутно слышал стрельбу, но не придал этому значения. Стоявшие без горючего танки были атакованы силами русских, при этом машин у русских было меньше. Однако наши обездвиженные танки не смогли оказать достойного сопротивления. Говорят, что наши потери составили около двадцати танков. Это ужасно. Атаковавшую группу русских танков в итоге уничтожили. Разве они не понимали, что итог будет именно таким? Нападать на превосходящие силы (пусть даже обездвиженные) будучи окруженными, это безумство. Однако справедливости ради стоит отметить, что, по сути, русские этот бой выиграли, так как понесли меньшие потери, чем мы. Скорбно это осознавать, но это так. Русские могут преподносить неприятные сюрпризы. Что-то много их за последние дни. Сегодня опять задался вопросом оставшегося расстояния до Москвы. Хотя какая разница? Движемся вперед, это главное. Забыл написать вот что. Местное население, похоже, хорошо обработано большевистской пропагандой. Что-то не видно особой радости от того, что мы их освобождаем от большевиков. Мне кажется, что даже наоборот, они не приветствуют это. Словно для них мы враги. Впрочем, мне это, возможно, кажется. Нет времени пообщаться с местным населением. Хотя как я буду общаться? Вряд ли они знают немецкий. Мои же знания русского ограничиваются несколькими словами. К черту их. Взаимоотношениями с местными будем заниматься потом. Кажется, мои силы изрядно подрастратились. Отдохнуть бы. Завтра опять двигаться целый день. Все тело болит и гудит от тряски, жары и пыли. Неприветливая, угрюмая страна. Под стать стране и народ…
…Не писал, наверное, месяц. Нет ни желания, ни сил. Все дни похожи один на другой. По-прежнему движемся на восток. Одно и то же изо дня в день. Только есть одно существенное отличие от начала нашего похода: скорость продвижения падает с каждым днем. У меня складывается впечатление, что чем глубже мы заходим в эту страну, тем больше русские стараются нам всячески досадить. Раз в два-три дня либо мы, либо соседние части подвергаются нападению групп русских. Не ясно, регулярные это части или сформированные из остатков разбитых подразделений. С каждым днем мне все больше непонятна эта страна, этот народ. Я начинаю думать, что русским чем хуже, тем им лучше. Складывается впечатление, что русские, когда зажаты в угол, начинают действовать совсем не так, как вели себя до этого. Это и правда какие-то медведи. Логики их действий и поступков я не понимаю. Хотя… Если бы я был на их месте… Бред, этого не может быть, я не могу быть на их месте. Что-то я совсем раскис. Сегодня дрались за какую-то Богом забытую деревню. Никакого стратегического значения она не имеет, но русские вцепились в нее, словно это последняя надежда, последний оплот их обороны. Итог – куча трупов с обеих сторон. В России появилось еще одно кладбище немецких солдат. Надоело бояться, пишу, как есть. Эта война обходится нам очень дорого. Наша армия несет большие потери. Надеюсь, эти жертвы не будут напрасными. Ради великой цели приходится жертвовать чем-то. Очень жаль, что жертвы эти столь существенные. Написал и думаю, не отступаюсь ли я от тех идей, что были для меня ориентиром, маяком? Нет, похоже, что нет. Этому есть объяснение – мне больно видеть потери германского народа во имя спасения мира. Хотя…
Далее вырваны листы.
… Очень долго не писал. Уже осень, октябрь. Я удивляюсь, как я до сих пор жив. Это какая-то мясорубка, в которой уже сгинуло несколько моих друзей. Говорят, в Германии появилось много калек. Война с русскими идет совсем не так, как мы предполагали. Это ужасно. Русские все больше меня поражают. Я начинаю думать, что они вовсе безразличны к смерти. Сегодня услышал рассказ офицеров в штабе. Волосы встают дыбом. Оказывается, русские, чтобы задержать нашу армию, бросили на соседнем участке в бой своих курсантов. Это непостижимо. Большевики решили бросить юнцов под каток германской армии. Но еще более непостижимым стало для меня то, что рассказали далее. Эти юнцы приняли бой. Более того, они контратаковали и отбросили наш передовой отряд. Затем, закрепившись на рубеже, они еще несколько дней ожесточенно оборонялись, нанеся нам серьезный урон. Признаться, я рад, что не угодил в этот переплет. Рассказанное вполголоса заставило меня прийти к такому выводу. Мало того, что нашим частям нанесли урон недоучившиеся юнцы, у них были орудия, которые давно уже морально устарели. После захвата позиций наши солдаты и офицеры обнаружили разбитые старые орудия. Это не укладывается в голове. С одной стороны, безжалостные большевики, бросившие в бой молодежь. С другой, отчаянное сопротивление этих курсантов, которые по-хорошему должны были просто разбежаться. Что это? Безграничный фанатизм или что-то еще? Мало того, что скорость нашего продвижения существенно снизилась, так еще и такие яростные защитники. Это плохо. Это плохо для нашей армии. Сталкиваясь с таким сопротивлением, мы несем потери не только в солдатах, но и потери репутационные. Покорив Европу, мы думали, что наша армия – это мощь, которая сметет все на своем пути. Подобные же эпизоды подрывают авторитет немецких войск, ставят под сомнение непобедимость армии рейха. Это недопустимо.
Далее тщательно зачеркнуто
… Это какой-то кошмар. Мы уже почти подошли к Москве. Говорят, что передовые части уже рассматривали ее окраины в бинокль. Москва перед нами, а я не испытываю никаких эмоций. Хочется спать и отключиться от всего этого кошмара. Но самое ужасное – это холод. Я не думал, что в России так холодно. Из-за холода я стал редко мыться. Это просто свинство. Чувствую себя бродячим псом, который ужасно запаршивел. Но что делать? После помывки становится еще холоднее. У нас много обмороженных. Потери от обморожений растут. Если добавить к этому боевые потери, то картина получится удручающей. Русским же мороз, похоже, даже в радость. Лишь одно хорошо в этом холоде – замерзла вся эта грязь, что очень сильно мешала движению. Но вместо грязи появились огромные сугробы. Очень холодно, и очень много снега. Невольно поймал себя на мысли, что поход Наполеона выглядел аналогично. К черту такие аналогии. Еще немного, и все закончится. Как же устал от всего этого. Даже не знаю, что произойдет раньше: меня убьют или я сойду с ума. Нервы на пределе. На пределе и армия. Серьезные потери в бронетехнике вынуждают командование атаковать все больше пехотой. Кто это придумал? По колено, а то и глубже, в снегу бежать вперед, когда русские поливают тебя огнем – это безумие. О чем думают там, в штабах? Неужели не ясно, что армия выдохлась? Нужно остановиться. Дальнейшее продвижение не только не имеет смысла, но и губительно для армии. Мы обескровлены, резервы отстали. Эти штабные совсем обезумели. Хотят выслужиться? На нашей крови заработать награды и звания? Свинство. Других слов просто нет. Очевидно, что сейчас мы не в состоянии двигаться дальше. Нужно остановиться и прийти в себя. Что же касается русских, то их сопротивление становится не только все более ожесточенным, но и, как это не прискорбно, более обдуманным. Русская армия за эти месяцы научилась воевать и делает это весьма неплохо. Сюрприз? Может показаться, что так. Однако, если спокойно во всем разобраться, то становится ясно, что это закономерный итог. Скажем прямо – блицкриг провалился, отрицать это бессмысленно. Надеюсь, есть запасной план. А что если нет? Этого не может быть. Гений фюрера не мог не предусмотреть подобное развитие событий. Или его окружают идиоты, которые только и могут, что похваляться, не имея точной информации о состоянии дел на фронте? Точно для себя решил не оставаться в этой стране после победы. Это не страна, это какой-то вертеп. Пришла удручающая новость. Завтра наше подразделение сменит измотанный атаками другой батальон. Теперь наша очередь бежать по снегу навстречу русскому свинцу. Господи, от этой мысли становится не по себе. Это же верная гибель. Чем они там наверху думают? Для них жизнь немецкого солдата перестала что-то значить? Идиоты. Пишу, что думаю, так как очень может быть, что завтра новая запись в моем дневнике не появится. Возможно, это последние мои строки. Ха-ха-ха, хотел остаться в этой стране и встречать старость, попивая вино. Перспектива остаться стала вполне реальной. Остаться навсегда. Может, еще обойдется? Должна же быть хоть какая-то справедливость на свете. Заканчиваю. Будь, что будет. Завтрашний день расставит все на свои места…
…И все же мне суждено продолжить мой дневник. Я уцелел. Это было ужасно. Половина нашего батальона не вернулась из этого пекла. Атака захлебнулась. Солдаты стали метаться по полю, ища укрытия. А русские… Русские словно в тире хладнокровно истребляли нас. Мы выглядели гнусно. Словно зайцы, метались по полю, стараясь спасти свою шкуру. А большевики методично делали дырки в наших шкурах. Это конец. Даже слепой видит, что нет больше никакой возможности двигаться вперед. Это самоубийство. Где наши танки? Когда они подойдут? Пока писал эти строки, пришла новость. Похоже, там наверху раскрыли глаза. Мы останавливаемся и … переходим к обороне. Это пишу я, офицер германской армии. Человек, который позабыл такое слово, так как это совсем не свойственно нашей армии. По крайней мере, это точно не входило в план блицкрига. А что с запасным планом? Он есть? Похоже, что его нет и не было. Мы серьезно ошиблись и недооценили русских и их страшную страну. Что ж, хотя бы остановились. Может, все же подойдут резервы и мы снова двинемся вперед? Русские старательно укрепляют свою оборону. Пока идут наши резервы, их армия еще сильнее вгрызется в эту мерзлую землю. Чем дольше мы стоим, тем крепче будет их оборона. А, черт бы со всем этим. Главное – можно немного передохнуть и отогреться у печки. На улицу выходить совсем не хочется. Сегодня я жив, это главное. Завтра будет завтра. Что принесет новый день? Не все ли равно? Наш поход – это большая ошибка.
Дневник нашли среди вещей убитого офицера. Судя по дате последней записи, она была сделана за несколько дней до контрнаступления Красной Армии под Москвой. В освобожденной деревне обнаружили большое количество брошенного оружия и снаряжения. Армии вермахта было нанесено первое масштабное поражение в Великой Отечественной Войне. Дальше будет Сталинград.
Из дневника пленного немецкого солдата.
…Сорок второй год для нашей семьи начался с тревожных новостей. Прошел слух, что скоро будет объявлена дополнительная мобилизация и, скорее всего, она коснется и меня. Признаться, ни я, ни мои родные не ожидали такого неприятного известия. По поводу войны на востоке приходят противоречивые сообщения, но вцелом фон новостей негативный. Наступление на Москву сорвано, о плане молниеносной войны и говорить нечего. Сейчас зима, а зимы в России, говорят, очень холодные. Война перешла, судя по новостям, в вялотекущую фазу. Очевидно, что Германия копит силы, чтобы нанести решающий удар. Об этом нам рассказал сосед, его родственник занимает большой чин в армии. Однако он обмолвился, что и русские не будут сидеть, сложа руки, что справедливо. По его мнению, война переходит в фазу противостояния, в котором победит тот, у кого окажется больше ресурсов и кто сможет грамотно ими распорядиться. Говорилось это, естественно, не при лишних свидетелях. Вообще, обстановка в самой Германии достаточно напряженная. Все более становится очевидным, что поход против России не будет простым. Пропаганда, конечно, кричит о том, что это не надолго, что нет никакого успеха большевиков, что это лишь временные и небольшие трудности. Хотелось бы верить, но… В городе появилось много раненых, калек. У некоторых соседей погибли родственники. Пока шла война в Европе, такого не было. Это очевидно, что война против России более тяжелая и затратная, чем европейская кампания. Вслух говорить это опасно, так как спецслужбы стали действовать более жестко и активно. Похоже, что сорок второй год будет годом испытаний для Германии и ее народа. Ко всем прочим неприятностям добавилось и еще более активное действие авиации Англии. Английские бомбардировщики все чаще совершают налеты на наши промышленные районы. К несчастью, и наш город является таковым. Люди уже стали привыкать к ночным тревогам, взрывам, пожарам. Это ужасно. Если меня заберут в армию, что будет с моими родными? С папой, с мамой, сестрой и теткой? Может, еще обойдется? Понятно, что я не смогу защитить их в случае авианалета, но все же здесь мне было бы спокойнее за них, чем там. Мама очень переживает, боится, что меня заберут и отправят на фронт в Россию. Призыв в армию меня не пугает, пугает неизвестность. Не хочется оставлять семью…
…То, чего мы боялись, свершилось. Меня призывают в ряды германской армии. Скоро придется примерять военную форму. Сказали, что сначала пройдем небольшой курс обучения, а затем нас отправят в действующую армию. Бедная мама, она очень сильно переживает. Переживаю и я: за нее, за родных. Уже завтра меня и еще нескольких человек заберут и отправят на сборный пункт. Ходят слухи, что идет подготовка к летней кампании. Что ж, по крайней мере, не придется мерзнуть в холодной России. Может, уже летом все закончится? Сколько же сил у России, если она почти уже год сопротивляется мощи германской армии и ее промышленности. Похоже, что Россия оказалась крепким орешком. Это удручает. Что-то не учли наши руководители, если война, которая должна была закончиться до зимы, растянулась еще на полгода, а может, и больше…
… Долго не писал. Времени нет, нет также и сил. Уже конец весны. Все это время мы занимаемся военной подготовкой. Каждый день мы познаем азы военного искусства. Обучение ведут офицеры, которые реально воевали и воевали в России. С нами, новобранцами, они особо не церемонятся. Нет, никакой неприязни к нам я не чувствую, здесь что-то другое. Хоть, как я и сказал, неприязни никакой нет, подготовка не прекращается ни на минуту. Нас гоняют так, словно хотят сделать из нас элитное подразделение. Некоторые попытались роптать на это, но офицер, разозленный этим фактом, наорал на них и обещал наказать. За что? Позже, несколько успокоившись, он сказал странную фразу: «Я хочу, чтобы ваши жизни дались большевикам как можно дороже». Что это? Он заранее нас хоронит? Откуда такой настрой? Он что-то знает или он просто не особо предан делу фюрера? Так или иначе, слова эти я запомнил. Очень хочется узнать, что он имел в виду. Прибудем в Россию – увижу. Получил очередное письмо от мамы. Та пишет, что авиация Британии чуть ли не каждую ночь совершает налеты на наш город и окрестности. Зачем Германия стала воевать сразу на два фронта? Многое не ясно в последнее время. Перед походом на Россию настроение в обществе было великолепным, все верили в успех. Теперь же говорят с осторожным оптимизмом. Провал плана молниеносной войны оказал удручающее воздействие на все общество Германии. Что ж, может, наши мучения сейчас, на военной подготовке, не пропадут даром и помогут Германии одержать победу? Очень надеюсь на это…
… Вот и закончилось наше обучение, завтра нас отправляют на фронт. Дел по горло. Писать нет времени, нужно успеть еще черкануть письмо домой и готовиться. Стало совсем тепло. Это хорошо, не придется мерзнуть в России. Пишу уже в поезде. Нас погрузили в вагоны и мы едем на восток. Не знаю, сколько времени займет дорога. Хотелось бы быстрее доехать, так как вагоны неудобные, да и солдат в них набито немало. Едем не особо быстро, говорят, впереди серьезные заторы из поездов. Возможно, это так и есть. Скоро граница России. Хотя о чем я? Границы нет уже год как. Германская армия освободила от большевиков значительную часть России, что лежит к западу от Москвы. Интересно, куда мы направляемся? Хотелось бы к Москве. Очень хочется принять участие в решительном штурме столицы большевистского государства. Много эшелонов направляется на восток. Похоже, Германия собрала самую сильную армию за всю свою историю. Почему нельзя было это сделать еще летом сорок первого? Возможно, сейчас бы уже не было большевистской России, а Германия переключилась бы на Англию, отомстив ей за налеты. Настроение улучшается, когда вижу, какая мощь движется на восток…
… Мы в России. Едем не на восток, а на юг. Некоторые предполагают, что Гитлер хочет завершить кампанию на юге России. Поговаривают, что началось наступление на нефтеносные районы России. Даже предполагают, что направление главного удара – город Сталинград. Интересно, за что такой почет Сталину, если в его честь назвали целый город? Что он сделал такого? Скорей бы приехать, надоело трястись в этом душном вагоне…
…Вот мы и на месте. Выгрузились из эшелона и сразу же двинулись в район сосредоточения. Куда мы движемся, нам, естественно, не говорят. Да это и неважно. На станции видел румын. Наши союзники помогают нам в борьбе с большевиками. К вечеру подошли к какой-то деревне. Нам дали возможность отдохнуть. Я боялся холода в России. Оказывается, что летом тут тоже не комфортно. Стоит страшная жара. Пыль, поднимаемая движением тысяч сапог, автомобильных шин, гусениц танков, плотным облаком накрывает нашу колонну. Двигаясь целый день в этом удушливом облаке, к вечеру мы стали похожи на негров. Это было бы смешно, если бы не смертельная усталость. Несмотря на подготовку, мы сильно вымотались. На наше счастье, нам объявили, что завтра целый день будем отдыхать. Говорят, что впереди уже идут бои. Армия большевиков отступает под ударами германской военной машины. Это радует. Надо написать домой, пока есть время, а потом спать…
…Передовая близко. Подходим к какой-то деревне или небольшому населенному пункту со странным названием «Суровикино». Возможно, уже завтра в бой. Что ж, покажем, на что мы способны. Нет писем из дома. Почему они молчат? В голову лезут тревожные мысли. Прочь, прочь их. Все будет хорошо…
…Сегодня был первый бой в районе этого странного населенного пункта Суровикино. Даже не знаю, что писать. Все мои представления о войне, о мощи немецкой армии, о большевиках оказались неверными. Наша атака наткнулась на хорошо организованную оборону противника. Вопреки заверениями пропаганды, противник не побежал. Да, это так. Более того, он встретил нас плотным огнем. Поддержки танков у нас не было, похоже, командование рассчитывало, что оборона будет прорвана сходу, без подготовки и малыми силами. Не получилось. Более того, мы потеряли несколько десятков убитыми. Еще несколько таких боев, и наша рота перестанет существовать. Что-то не похоже это на победоносную войну. Теперь я понимаю, откуда столько раненых и калек в Германии. Это ужасно…
…Подошедшие танки не помогли нам. Атака закончилась ничем. Мы потеряли несколько танков и еще несколько десятков убитыми. Результата нет. Неужели эта деревня имеет такое значение, что ради ее захвата стоит нести такие потери? Артиллерия долбит противника из всех стволов, а те словно бессмертные. Каждая атака уносит наши жизни и не приносит победы. Это какое-то сумасшествие и безумие. Такое ощущение, что жизнь здесь не стоит ровным счетом ничего. Здесь словно конвейер по уничтожению людских жизней, который набрал силу и не собирается останавливаться. Все это удручает. Поймал себя на мысли, что удивительно, как я еще жив до сих пор…
…Сегодня ужасный день. Сегодня я выжил каким-то чудом. Наша атака практически достигла успеха. Русских осталось немного, и у них не было патронов. Еще чуть-чуть, и мы ворвались бы на их позиции, сломили это упорное сопротивление. Но тут произошло вот что. Я уже слышал про советских моряков, которых называют «черной смертью» или «черными дьяволами». До сегодняшнего дня я не понимал смысла этих названий. Сегодня я увидел их своими глазами. Словно демоны, они появились из ниоткуда и набросились на нас. Наше подразделение, измотанное атакой, подверглось атаке этих «дьяволов», которые просто истребили всех, до кого смогли добраться. Я первый раз видел рукопашную. Это не описать никакими словами. Скажу лишь одно: моряки страшны в этом деле и овладели этим искусством чуть ли не в совершенстве. Да, наша армия уступает в этом смысле армии советов. Это очевидно. Хоть бы завтра не столкнуться опять с этими «дьяволами». Пришло подкрепление, завтра все опять повторится…
…Пишу и плачу. Получил письмо из дома, точнее от соседей. Я сирота, я остался совершенно один. В ночной бомбардировке погибла вся моя семья. Об этом мне написали соседи. Вот почему не было писем от родных. Самое ужасное, что я не смогу проводить свою семью в последний путь. Вместо того, чтобы отдать последний долг семье, я вынужден находиться здесь, в угрюмой и неприветливой России, ожидая, когда смерть внесет меня в свой скорбный список. Скоро бой, а мне впервые все равно, что будет. Похоже, что Россия действует на меня удручающе. Странное состояние: полное безразличие и пустота. Как же хочется попасть домой на могилу своих родных. А есть ли она, могила? Соседи писали, что город подвергся серьезной бомбардировке. Значительная часть города в руинах. Зачем мы это начали? Зачем пришли в этот ад, зачем позволили организовать ад у себя дома? Кому нужна эта война? Где найти ответы на эти вопросы? Ужасно. Все так несправедливо в этом мире. Несправедливо к кому? К русским? Они с большим удовольствием, как и англичане, мстят нам. Горько и тяжело признавать то, что ад был сотворен нами. Мы сами рукоплескали во время зарождения этого ада. Мы обманулись. Теша себя мыслью о том, что мы исключительная нация, мы забыли о том, что и мы состоим из плоти и крови. Что и мы можем умереть. Что и мы можем страдать. Страдания эти всего лишь следствие нашего безумия. Это расплата за наши деяния. Это отрезвление от того угара, в который мы с такой радостью окунулись. Не зря говорят, что если Бог хочет наказать, он лишает рассудка («Quos Deus perdere vult dementat prius»). Что ж, мы выбрали свой путь. Теперь его придется пройти до конца. Скоро бой. Нас ждут «черные дьяволы». Похоже, в аду уже разогрели еще одну топку, приготовили еще один котел. Для нас. Ждать осталось недолго…
…Был бой. Мое состояние, похоже, помогло мне выжить в этом кошмаре, в этом рукотворном аду, который находится здесь, на земле. Мы почти сломили оборону русских, но «дьяволы» снова удивили нас. Во время танковой атаки они бросились на нас, на пехоту. Снова была рукопашная, отчаянная и беспощадная. Среди выживших настроение подавленное. В России появится еще одно немецкое кладбище, а деревня по-прежнему в руках у русских. Те, кто уцелел в этом пекле, снова раздобыли алкоголь и решили напиться. Запрет офицеров на лишний алкоголь никого не пугает. Что еще остается в этой ситуации? Мне безразлично, потому я отказался от выпивки. Остальные напились и попытались забыться. Глупо. Завтра вы протрезвеете и снова будете иметь дело с «дьяволами» и большевиками. К черту эту вакханалию. Я не хочу в этом участвовать. После боя пошел дождь. Уже ночь, а дождь не прекращается. Говорят, что существует поверье, что небеса плачут по умершим людям. Сегодня умерло много и с той, и с другой стороны. По ком плачут эти небеса? По нам? Так мы же это и устроили. По русским? Если умирали «дьяволы», то почему плачут ангелы? Или я запутался в добре и зле? Похоже, добро там, на стороне русских. Они всего лишь защищаются. Защищаются от нас, от тех, кто пришел сюда и устроил это сумасшествие. Винить их в этом глупо. Это не объяснить никакой пропагандой. Это все неправильно. Я больше не хочу в этом участвовать. Я решил для себя. Я сделаю это. Будь, что будет. Хуже уже не будет…
Этот дневник обнаружили у пленного, который вышел на позиции роты Краснова.
Из записей руководителя подполья в –ом районе Белоруссии.
…Наконец-то удалось худо-бедно наладить связь со всеми партизанскими группами, действующими в нашем районе. Похоже, проделанная работа начинает приносить плоды. Скоординировав действия, удалось совершить крупную диверсию на железной дороге. В результате было затруднено движение поездов по территории вверенного района. Радует, что в партизанское движение вовлекается все большее количество людей. Для немцев это становится серьезной проблемой. Из центра предупредили, что немецкое командование рассматривает вопрос привлечения регулярных частей для борьбы с партизанами. Что ж, хоть это и усложнит нам жизнь, это поможет фронту, так как немцам придется снимать регулярные части, ослабляя свои боевые порядки. Значит, не зря все это, все то, что было проделано за последнее время. Мы тоже можем помочь нашей стране в борьбе с фашизмом…
…Сегодня познакомился еще с одним командиром партизанского отряда. Зовут Петром Земцовым. Рассказывал удивительные вещи. Втроем бежали из плена, смогли раздобыть оружие. В итоге за короткий период сумели сколотить внушительный отряд. И это без помощи Центра, без должной подготовки. Этот народ не победить. Впоследствии отряд даже приютил целое село, так как опасались (и справедливо), что карательный отряд жестоко отомстит за ликвидацию немецких холуев. Длинная и горькая история. Потом, если будет время, опишу все в подробностях, сейчас много дел…
…Сигнал из Центра подтвердился. Немцы готовы к решительным действиям. Придется туго. Все партизанские группы и отряды зачастую обременены гражданским населением, которое усложняет уход от преследующих немецких частей. В результате боев гибнут как партизаны, так и гражданское население. Немцы обстреливают леса из минометов и артиллерии, пытаются согнать всех в одно место и окружить. Нужно что-то придумать, иначе ситуация может стать безвыходной. Из донесений ясно, что люди готовы биться до конца, это обнадеживает и вселяет некоторую уверенность в то, что удастся победить в этой схватке. Устал, смертельно устал. Та же ситуация и в отрядах. С частью из них потеряна связь. Что с ними и где они сейчас – неизвестно. Нужно держаться, Красная Армия уже движется сюда. Силы немцев тоже не безграничны. Нужно еще немного продержаться. Появилась надежда на то, что сможем сохранить людей. Немцам пришлось снять часть сил, чтобы срочно перебросить на фронт. Похоже, для немцев наступает критичный момент. Их фронт рушится под ударами нашей армии. Будем надеяться, будем верить и сражаться. Знаю, наша страна победит…
… Пришла печальная новость: погиб отряд Петра Земцова. Из-за большого количества гражданских не удалось оторваться от противника. Из рассказов очевидцев узнали, что командир приказал гражданским уходить, а сам с отрядом остался прикрывать отход. Самоубийственное решение, так как силы были не равны, но другого выхода не было. Весь отряд погиб, уцелели единицы. Удалось потом собрать тела погибших, в том числе и тело командира. Жаль, что приходится платить такую цену за нашу победу. Враг заплатит за это. Остатки отрядов удалось объединить в один. Готовим очередную диверсию. Борьба продолжается…
… Из Центра пришел приказ: нужно активизировать действия на железной дороге. Борьба переходит в другую фазу. Сейчас, в первую очередь, необходимо парализовать передвижение в тылу врага, лишить его возможности перебрасывать резервы на фронт. Эта операция преследует также и другую цель: не дать немцам вытащить свою части из-под ударов Красной Армии. Разрабатываем план согласно указаниям Центра. Есть первые результаты, правда, не у нас, а в соседнем районе. Партизаны соседнего района отомстили за всех, кто погиб в лесах, в том числе и за отряд Петра Земцова. Эшелон с бронетехникой, что участвовала в карательной операции, пустили под откос. До фронта не доедет еще несколько десятков машин. Немцы явно в бешенстве, но сделать толком уже ничего не могут. Расправиться с нами у них нет никакой возможности. Фронт под ударами нашей армии трещит и откатывается на запад. Возмездие близко. Пришла информация, что некоторые полицаи стараются дезертировать и раствориться среди местного населения. Нужно активизировать работу по выявлению подобных личностей, чтобы возмездие настигло каждого, кто предал свою Родину. После освобождения нам предстоит еще многое сделать. Готовиться к этому нужно уже сейчас. Неужели скоро мы и наша земля снова станем свободными? Даже не верится в это…