II Montenegro Черногория 09 08 2008 23 08 2008

Артём Киракосов

цикл ГИМНЫ РАДОСТИ

2008 **** 2018


в п у т и
В ПОЕЗДКАХ
ищи своё небо \\\\ ищи свою землю
( с \ о \ борни \ че \ к )









II
Артём Киракосов

MONTENEGRO
Черногория





01 // 15 // «Прилёт в Тиват»

09/08/2008


Я думаю, когда самолёт начинает трясти на высоте десяти тысяч метров, а навстречу в него к нему выходит вдруг из чёрных грозовых туч другой так близко, что уже столкновение кажется неминуемым, то вряд ли найдётся смельчак, не оглядывающийся хоть вкратце на свою жизнь и не вопрошающий Господа: “Да за что же, Господи, ведь я так верно служил Тебе? Ведь я могу ещё так много сделать хорошего Тебе, Господи, людям Твоим, Господи, зачем же Ты губишь меня так вот? ”
Пока самолёт разворачивается, заходя на посадку в Тиват, он облетает всю Черногоию. 650 тысяч человек – меньше, чем наш микрорайон, в котором мы жили недавно. 176 х 200 километров – вся страна по путеводителям. Сверху, за эти пять минут над нею, успеваешь получить представление о всём, что можешь в ней встретить. Полоса грозовых туч, висящих над горами внезапно срывается слепящим во все иллюминаторы солнцем. Внизу лежит столица – недавно (во время косовского `кризиса` так называемого) разбомбленная Подгорица. Различим и старый город и делящая надвое город река и знаменитый, воспроизводимый во всех каталогах мост через неё с современными эффектными архитектурными деталями типа американских `Миллениум` – мост знаменитый, пораженный авиабомбами точного наведения и восстановленный недавно. (Сверху: почти `Бруклинский`.)
(Здесь все хотят в НАТО, но любят Россию. Значит, не обиделись, что бомбили, ``немножко – побомбили`` – что же обижаться?)
Особых церемоний я не заметил: таможенник нашлёпал себе въездных штемпелей даже не глядя в наши красивые теперь паспорта и на прототипы сих, предъявлявших их ему. Вещи выезжают тут же и валятся в ноги владельцев – транспортёр встаёт мгновенно при появлении из `дыры ожидания` в резинках последнего обмотанного заботливой русской душой свёртка. Атака таксистов, владеющих русскими двумя – пятью беспроигрышными словами, – заставляет задуматься на тему, что у нас наш народец – таксисты – ещё не самые назойливые представители этой (тоже всё же) древнейшей из профессий. Шофёр туристического автобуса, не матеря, но ногами, пытается запихнуть наши чемоданы – куда-то. `Русский турист` конечно виноват: бросил вещи в автобус (заказанный `трансферт`) и ушёл уже купаться: ведь за сорок температура (тепла\жары), а посадочная полоса – с моря этого идёт, где вода сама – уже под тридцать. Кое-кто, начавший `расслабляться` ещё в аэропорту и добавлявший уже на `борту\борте`, вообще не понимает, куда и зачем попал – тут свой куш таксисты и срывают, увозя `счастливца` в `круиз` – думаю – в поисках `точки`-отеля по всей кипящей солнцем и потом Montenegro.
Дама-представитель `принимающей стороны` почти матерится (про себя – точно! кажется, именно на русском! работа трудная! – управлять нами! – русскими туристами! – при высадке – посадке). При автобусном расставании шофёр открывает все двери, в которых чемоданы, кроме той, где наши. (Видно ненавидит это всё ещё с детства: и таких как мы и чемоданы и всё! на свете!..) На меня наезжает задним ходом легковой автомобиль, пытавшийся парковаться. Я спасаю `физиоГномию` автобуса от явной порчи, находясь перед ним, принимаю лёгкий, не обескураживающий любого москвича, удар, остаюсь жить, но чемодан, ставший моим буфером, пострадал.
Спуск к морю? – таких помоек (и мест `общественного пользования`) не видел даже Крым в худшие свои годы. Однако – все довольны и счастливы. Здесь тебе и туалет и душ и стол и всё – и всё бесплатно – в старой оливковой роще.
Море? Пересоленное (Кем-то – ?) явно настолько, что `СЧипит` всё, за что ухватится на твоём `не жёстком` теле. Может ли оно радовать, когда десятки тысяч войдут и выйдут из него неоднократно – с короткими промежутками на дневной сон и обильное питиё со едою? Тут и самые чистейшие и заявленные как «экологический продукт» экземпляры человеческой деятельности совместно с Богом покажутся – неразберихой – в лучшем случае.
Питание? Вкусно! Дёшево. Сервис “ненавязчивый”, как у нас теперь выражаются. Черногорцы никуда не торопятся – и ты можешь просидеть (потерять) весь вечер в ожидании благосклонности официанта. Порции? – да: двойные – на одного. Цены? Да: дешёвые. Почти Румыния…
Ну вот ребята! Для начала!
Ночь? хороша собою! Лунная! Я? ночью? – на веранде – и пишу! Для вас! дорогие! Глядя, как успокаивается бухта с полуостровом святого Стефана – визитная карточка Montenegro-Черногории, и чёрный ветер уничтожает дорожку лунного света, погружая весь пейзаж в постоянную тьму кромешности. Ночь. На всём побережье.
На часах: 05:38 – это московское время. А черногорское – отстаёт от него на два часа: 03:38. “А не пора ли нам пора? – `того`?” – как говаривали интеллигенты.



02 // 15 // «Будва»

10/08/2008


Ночью ветер достигает такой силы, что кажется за окном – завод какого-нибудь “ЛИХАЧЁВА”. Слышимость – идеальная – на многие километры. Поэтому… Поэтому, я выключаю звук компьютера, чтобы не будить Лену – жену.
Утро – всегда другое: открывает новые взгляды на `старое`. А нам открывается Буданская Ривьера. Это 5 километров от той дыры, где мы зажили в тишине и уюте: Пржно\Милочер (один ресторан, один лоток, одна остановка). В Будве всё налажено, всё по-русски. Говорят по-русски все – из обслуги. Надписи все дублированы на русском. В общем – чисто, вкусно, нормально, насыщенно, не безвкусно, и будет расти и развиваться туризм тут – в Будве – это столица черногорского пляжного отдыха. Черногория открывается совсем другой – на причалах дорогущие белеющие и блестящие океанические яхты, народ передвигается на `моднючих` мотоциклах, полно всяческой еды\пития\экскурсий\музыки\сувениров\развлечений. Всё вежливо, с улыбкой; в сервисе – молодёжь: симпатичные все…
Старый город – жемчужина Будвы – восстановлен полностью после разрушительного землетрясения 1979-го года. Храм Троицы поражает: старый иконостас ХIХ-го века, красивые современные росписи – будто приглашают посидеть – почитать их… Мы так и делаем: фотографировать нельзя… (Ни фото, ни видео…) Ну и правильно – такие, как я, не уходят отсюда просто так. Впечатление очень сильное – от живой традиции. У входа в Храм – две монахини и девушка – рыдает, не стесняясь – никого! Что у неё? Что с ней? – не интересует никого. Почти полдень: и можно разве рыдать? Было бы от чего!.. (`Мужики` – как и всегда, вероятно, причина сего ужаса – в полуденный солнечный час.)
Возвращаемся пешком по береговой линии проходя по кромке, часто – в туннелях, между скал. Вечернее освежение морем, что не затоптано за день – отдыхающей толпой. У скал, где купаться запрещено, море – чистейшее, солёнейшее, прозрачнейшее, и мы сразу – вдыхаем в себя новую жизнь. ЖИТЬ, ЧТОБЫ ЖИТЬ. (!) Был такой фильм, с таким славным названием. Французский! Ну да! – а какой же ещё? с таким названием.
Ночью – луна почти падала в море, красная – наверное от слов, что произносили друг другу возбуждённые представители обоих полов тогда, когда осталась на берегу лишь музыка, их расплавленные за день на солнце тела.
Я? – писал как и всегда: слова, фото, видео…
А полшестого вставать – завтра шедевр – Дубровник! Два с половиной часа – в Хорватию…
Луна опускалась за море – сладкое, но такое солёное – быстро и страшно (пылающее), а я лишь мучился, проклиная своё неумение владеть техникой так, как эмоциями, которые пытался и пытаюсь ею передавать.
После утонувшей за горизонтом луны – ничуть не лучше стало у меня ни с фото, ни я видео, ни с компьютером. – Возраст?               



03 // 15 // «Дубровник» (Хорватия)

11/08/2008


Дубровник – шедевр! – как не иронизируй. Добраться до него не легко: паром, который может занять не один час (благо: Которская бухта\залив\фьорд открывают чудеснейшие виды на острова, церкви и монастыри на них, ну и на сами два эти знаменитые древние морские города-порта: Котор и Пераст, – прославленные тем, что их за пятьсот лет так и не смогли взять турки, овладевшие за эти столетья уже половиной мира и бившиеся тогда с поляками и австрийцами – за продвижение к западу Европы), хорватская граница – чистое издевательство над пересекающими её счастливцами (там – многочасовые, многокилометровые очереди-пробки, одна кабинка туалета – общая для всех, женщин и мужчин, – и такие же очереди туда из туристов и местных).
Но, выдержать – можно! И – стоит. Хорватия сразу же очаровывает: возникают по склонам ряды зелёнейших кипарисов (как `свечки-стрелы` тянущихся ввысь), виллы – побогаче, дорога – получше, море – ярче, чище, прозрачнее, жизнь – `устроеннее`, ``западнее``. А открывшийся ещё издали Дубровник – за километры – привлекает видом необыкновенной и необычной своей красоты.
Виды сверху, со склонов, – великолепны (там можно `посадить` все свои плёнки, если ты настоящий фотограф). Около Дубровника в заливах между островами `паркуются` парусные суда и корабли, которые надо бы называть частными яхтами (возможно, это правильнее, но по виду – не правильнее).
Дубровник – ``мекка`` туризма, как: Акрополь, Колизей, Эйфелева башня, Кремль, Пирамиды, Каньон, Ниагара… Совсем не большой – несколько сот метров – на несколько сот метров. Спроектирован как Нью-Йорк: клеточками. Улицы – шириною в два человека, так что не согреетесь среди камней и ожесточённейшим августовским зноем, храмы, архитектура – итальянского сильного влияния (они, итальянцы, – `через дорогу`, в Венеции, 95 километров, ими и сейчас всегда набит Дубровник, да и вся Хорватия, да и весь мир, где есть что-то стоящее и развлекающее). Как ни отговаривают бродить в сорокапятиградусную жару по площадкам городской башни и стенам, а – надо! – это – зрелище! Видны и роскошь соборов, и ряды туристических сувенирных лавок, и вся оранжевая гладь черепицы, и убогие жилища, скромный вид тех, кто ещё тут может и остаётся жить – под самыми стенами на склонах.
Дубровник – праздник, завершающийся круговым римским фонтаном, из которого можно наконец (бесплатно) напиться прохлады. Это одна из главных и самая людная площадь, вход и выход из города. Города, тысячу лет остававшегося свободным и исповедовавшего свободу в демократически избираемом лишь на месяц своём князе в течении всей своей немалой истории. Город-государство. Следы последних войн и бомбардировок – уйдут, и жизнь, как и всегда, найдёт своё русло.
Нельзя не мечтать увидеть это вновь и побродить ещё по улочкам, дворам, площадям, башням и крепостным стенам этого настоящего острова чуда, мира, красоты и свободы, покидая и оборачиваясь, уже из автобуса, вслед таящему в волнах и синеве оранжевому пятну города-великолепия!   



04 // 15 // «Старый Бар»

12/08/2008


Добраться туда не просто, но – стоит того. Как только высадитесь на станции (автобусной) – с другого города, так и схватят вас таксисты своими предложениями на все тона. (Вот так бы замуж зазывали – ни одной бы `холостой` на свете не осталось.) Дорога в одну машину шириною петляет и проходит по старым оливковым посадкам. Видно – деревья все в `морщинах`, `царапинах`  столетий, ямочках, сквозных пробоинах. Говорят (по путеводителям), им – две тысячи лет.
Городочек – средневековый, строили венецианцы – ровно напротив Бари (на Аппенинах). Когда-то он назывался даже АнтиБар. Сейчас там довольно много развалин средневековой и возрожденческой храмовой и жилой архитектуры. Поразительно, – несмотря на то, что – одни `останки` – эта заповедная зона производит абсолютно живое впечатление, жилого населённого города. Место само – у подножия высоких гор – мистическое. Внизу – пропасть.
Всякий фотограф сначала лезет наверх, на самую высокую точку, чтобы видеть всё! рассчитать `свои силы` (плёнки, батарейки, аккумуляторы, флешки, время, терпение своё, жён, ассистентов и пр.). И никогда – `вид сверху` не обманет – это `классика`. А батареек, времени, места на флешках, заряда аккумуляторов вечно мало… Я, мы – не исключения… Лезем, как и…
А в Старом Баре можно снимать не отрывая взгляда от объекта и не переставая нажимать кнопки спуска затворов `фото & видео` камер. Хорошо! Только и можно `произнесть`!
Старый Бар нынче заселён мусульманами, так что, мы ели-пили под пение молитв в частном небольшом домашнем кафе, без пива (кафе – верующих, безалкогольное). Ели дорого и не впечатляюще. Но был впечатляющий интерьер, что в общем тут – редкость. И впечатляющим был сам мальчик-официант: высокий, стройный, застенчивый (`сдачу` не принёс).
А море? – Оно всегда манит к себе, вниз, на грудь, к груди. Море? – Оно всегда очищает, всегда ласкает, всегда пробует тебя на вкус и негу. Море? – ведь человек вышел из моря. Это становится очевидно, когда плывешь. Особенно под камнями, и понимаешь, знаешь, «от воды произошла жизнь». И твоему организму, такому полному раскалённой жидкости (красного цвета – ведь!), – нужна передышка! страстно необходимо успокоение – в виде этой божественной прохлады. Синий и голубой – жизнь! жизнь… Их так немного в жизни. Они – питание. Человек вышел из моря. Человек произошёл от воды.
Плывёшь – и пишешь!.. как!.. Интересно! Свойство ли это только творческих людей – видеть текст за любым действием? И способен ли писатель лежать ``на пляжу`` часами, днями, неделями..?
Когда кончится этот выпендрёж с бесконечной демонстрацией частей тела? – друг другу и друг перед другом. Отростки от основной массы (тел и тела) – прогреваются особо, до состояния `горького шоколада`. Пляжная жизнь – нечто особое. Была ли она вдохновением хоть на что-то, хоть для кого-то..? Cris Rea «Тown On The Вeath». Да и другие всякие Крисы: Сris Isic, Cris Cristoferson, Крис Кельми, Cris… Но ездить к морю нужно как на исповедь – чиститься. И оно вымывает из тебя – `горечь` и `соль` и `липу`. Даже за день…
Ездить к морю нужно…
Море – родина жизни на земле, украшение твоего бытия тут.
Море – хранитель… дней и лет твоих.
Море – источник огня, что внутри тебя – кровью!
Море – твой топор, исповедь. `Принимающая сторона`.
А ночью? – ночное небо! А что краше? падающих звёзд. Если смотреть пристальнее, то увидишь глаза всех отшедших, почивших… Ведь на Земле – так много было людей, жило… И, если глядеть – в любую точку ночного неба, то, теоретически, встретится тебе – кто-нибудь, чья-то звезда. Так и я искал свою маму… , всех почивших, ушедших, отшедших...
Исполосованное кометами ночными яркое небо говорило мне – они живы! они все здесь! они – у Меня, со Мною! Живы!
Сон – всё более редкий гость! Годы произносят прошедшие – не спи! не успеешь! надо работать!



05 // 15 // «Требинье» (Босния и Герцеговина, Республика Србска)

13/08/2008


Искусство экскурсии – её составление и проведение – особенное, почти – педагогика, сродни – актёрскому, режиссёрскому. Здесь тоже, как и везде, нужен талант, призвание, любовь к предмету, чтобы твои `клиенты/пациенты/ эмитенты/экскурсанты получили и истинную пользу и наслаждение.
«Александер» – серб, родившийся в Требинье, организовавший и `возящий` туда еженедельно группы туристов от «R – Tours», – из таких.
Экскурсия – возникшая из ничего: один старый турецкий мост XVI-го века, находящийся отнюдь не в экскурсионном состоянии, и куда мы дошли с Леной сами за отведённые нам свободные десятки минут (мост, пожалуй, и есть – главное, что «есть» в Требинье из «старого», сохранившегося), современный храмовый комплекс-музей, на окраинах города – старый сербский монастырь, какими усыпана земля боснийских и не боснийских сербов, друг-винодел с семейством и друг – обладатель кафе, на въезде в город, с красавицей – высокой сербкой-брюнеткой-официанткой. Пожалуй всё! Почти не видны остатки стен старого города, скромные два зала краеведческого музея, набережная из полуразрушенной католической колокольни (кто теперь, после войны между сербами хорватами и боснийцами – православными, католиками и мусульманами – будет, – и рискнёт, – всё это восстанавливать?) и двумя-тремя чудом не разрушенными домами, составляющими и весь, так называемый, «старый град» (скорее, до этих двух-трёх развалюх просто не дошла ещё рука владыки-``прихватизатора``).
Однако же – хорошо поставленная задушевная речь «Александера», с болью о родной стороне, с рассказами о дикостях и бессмыслице прошедшей войны, о миллионах пострадавших (убитых, раненых, потерявших кров, родину, землю, дома, родных, да – всё!), об ужасах недавних этнических и религиозных `чисток` и тихих радостях скромного пока, хрупкого очень, мира, теплота в словах, человеческое участие в проговариваемом – делают эту экскурсию не забываемой. Вот что значит – гид! Как и в педагогической речи, здесь важно `схватить` аудиторию, `овладеть` её вниманием, и дальше уже – не выпускать `из рук` ни на мгновение. `Фотопаузы`, `чай-кофе`, `на туалеты`, `покупка сувениров на память о Вашем пребывании в Требинье`, `знакомство с местными обычаями` у друга-винодела и перед экспонатами музея, заказанные заранее по телефону ещё из автобуса `ягнЬятИна` особого приготовления специальная `форель в лимоне `, ожидающие туриста после `познавательной части программы` – уже даже мысленно настраивают туриста – на благополучный и счастливый исход всего! мероприятия. Несколькоминутная прогулка по старому рынку, фрукты и вязание старушек-сербок, вода – напиться, вымыть инжир и виноград – из старой колонки, щёлкнуться у памятника-фонтана – вот тебе и счастье экскурсанта в Требинье, городе на востоке, в сердце православной Герцеговины – ныне: Республика Србска государства «Босния и Герцеговина».
А что ещё? – думать о людях надо! вот и всё! Не забывать, что им надо и поесть где-то, и попить, и дух перевести – после ряда таможенных постов на границах (всё-таки – нервы!! тоже!!), и купить что-то `на память`, и 'сфотаться' (типа: я и Колизей, или: я и ЭйфелеваЯ Башня, или: я у Мавзолея Ленина). И не забывать держать их, своих клиентов, в плену своего обаяния. Так надо же им ещё и обладать!
И это было у «Александера».
И оставило незабываемые впечатления.
При чём тут Требинье?..
Да! А самое-то главное? – Это – как эта девушка-то считает!! Из кафе! Брюнетка! Официантка! Сербка! Чай стоил `евро`. В комплексный обед не входил, надо было заказывать, как и суп, – отдельно. Вероятно, были те – по её опыту – кто попил/поел и не признался. “Одна ела”. Ты киваешь – мол: “Ела! Ела! (Я – ела!)”. “Одна чай”, – и наклоняется к тебе так близко и горячо, что кондиционеры уже не спасают... “Два еуро”, – задушевно произносит и начинает тихо-тихо чего-то там считать, 'сплюсовывая' на бумаге тупым карандашиком `единички`, держа его почти в грифель чёрными длиннющими ногтями. Юбка, узкая, еле прикрывающая… , трещит, глубокие разрезы в ней – обнажают загорелые красивые стройные ноги потенциальной `модели`, чёрная… белая блуза – чуть распахивается – и показывается\демонстрируется тонкое нижнее дорогое бельё, чёрное… “Суп бил? Била?..” – спрашивает она тебя таким взглядом и тоном, – знаете, – как это делают француженки, без которых удалось тебе провести пару горяченьких деньков: “У тебя кто-то был без меня?” Так даже и не был, – взгляд такой пронзающей силы, что и ответишь как миленький: “Била! Ела!” “Три еуро”, – вот так завершается день, и – делаются ``деньги`` и кассовые хиты маленького рыбного ресторанчика на въезде в Требинье. Это вам не бухгалтерия Дины Абиловой. Где всё честно-по-честному, да ещё и литературно написано – в цифрах – не сомневаюсь... 
         


06 // 15 // «Скадар, Лёж, Драч, Тирана» (Албания)

14/08/2008


Кто не мечтает попасть туда, куда раньше, ещё совсем недавно, попасть было нельзя. Но, Албания – и разочаровывает сильно! – почти всё! что было! – стёрто! Нет, не видно ни старой архитектуры, ни старого колорита, ни какого-либо обаяния: всё уничтожено! Всё! Стоят по полям какие-то бункеры, развалины режима Энвера Ходжи. Говорят Энвер Ходжи сам лично испытывал эти бункеры, расстреливая их и тех, кого туда запирал, из артиллеристских орудий. Много народу уложил. В бункерах нет доступа кислорода, так что, человек и сам погиб бы через 48 часов. Да и выйти из него было нельзя: открывается он лишь наружными засовами. Ну а тем, кто выживал, ставили памятники и `обзывали` «национальными героями». Теперь бункеры – туристические объекты «бункерпауз» на фотосъёмку. Надо сказать, прошлое – и даже совсем недавнее – изглаживается с удовольствием! И следов тирании – всё меньше. Зато заметно движение народа к 'о-богатению', потянулись к ``ЗАПАДУ``, виден буйный рост начатков капитализма. Теперь стирают всё, что касается Энвера Ходжи, стирают начисто, будто и не было этих прошедших пятидесяти лет коммунистического режима. Кроме бункеров – они – туристический объект и хранилище соломы для скота. Строятся новые мечети мощных размеров, костёлы… Особенное 'развитее' получает туризм и береговые линии отелей. Всё придёт в норму. И – довольно скоро. Но, скучновато как-то…
Цыгане тоже живут не колоритно в Албании. Не сравнить с Румынией. Так что ж?..
Обилие памятников Матери Терезы «Калькутской» тоже не радует. Залазят на памятники – прямо всеми телами своими – девчонки молодые, влюблённые, дети, пожилые, работяги, домохозяйки… – «Я – на Матери Терезе Калькутской». Это уже участь Моцарта в Австрии, Пушкина в России, Наполеона во Франции, Ганди в Индии… Бренд. И точка. Аэропорт, улицы, площади, институты, университеты, школы… имени Матери Терезы Калькутской! Мы, кстати, кстати случайно, `откопали` скромный дом в Тиране, вглубине старого бедного города, на котором была табличка «В этом доме жила семья Матери Терезы `Калькутской`». Мне удалось отснять и несколько старых стен одноэтажной Тираны, наверное, их тоже скоро снесут… Без прошлого – нет будущего. Будущее – лишь продолжение того, что было. То, что есть – следствие того, что прошло. Хорошая профессия реставратор – она даёт правильное понимание основ здоровья духовной жизни. А народ не станет лучше от того, что будет получше жить. Помогут ли мечети и костёлы? Не думаю! Область ДУХА! – всегда свободна! «Дух Дышит Где Хочет».
Говорят, в энверовской Албании был только один телевизор – у Энвера. Была одна партия, одна газета, одно радио, не было ничего своего – велосипеда, одежды индивидуального покроя, домов, земли…
Прошло и это. Закрытая Албания – раскрывается… Будет всё нормально. Но – впечатления нерадостные. И не спасают: хороший обед в хорошем ресторане – для туристов, красивая площадь, отстроенная в итальянском стиле ещё при Муссолини, две крепости-развалины, видные снизу из окон автобуса, старые, чудом сохранившиеся Мавзолеи Национальных Героев на высоких горах-холмах, моя любовь ко всем задворкам жизни: лачугам! развалинам! `беднотище`! Люблю! – настоящее! неприкрытое! – народную жизнь…
Да Бог с ней! с Албанией! Шестнадцать часов езды на автобусе. Правда, комфортабельном. И с очаровательной соседкой!               


07 // 15 // «Цетинье», «заповедник `Скадарское озеро`»

15/08/2008


“Цетинье – духовная и культурная столица Черногории”, – так говорят, и пишут – так. Грустно. Столица эта виделась как-то иначе… Расстраивает и Цетинский монастырь – резиденция Патриарха, черногорская древняя святыня. Где хранятся: деревянная частичка Креста Господня, Десница Иоанна Крестителя, мощи Патриарха Черногории…
– Excuse me! No photo! – предупредил стройный светлоглазый и русоволосый монах. – Вы русские? – добавил. И подвёл к раке, к святыням.
Дождаться обещанной возможности взглянуть на Патриаршую Ризницу-музей мы не смогли. Пеший получасовой подъём к Часовне-захоронению Патриарха… открыл загаженность парка и запущенность самой могилы. Не туристическое место. Не святое. А должно было бы быть иначе. Как и во многих православных святынях мы надеялись увидеть здесь красоту, уют, почитание, соответствующую значению этого человека и места его захоронения для страны. Что делают здесь монахи в получасе ходьбы? Молятся? Что нам учить их? – Потерянное время…
Не разочаровывает обед – всегда вкусный, всегда душевный, всегда обильный, дешёвый. И фруктовые лавки с местным инжиром, виноградом, нектаринами, сливами, яблоками, ежевикой, грушами, дынями, арбузами, абрикосами, персиками. Выпечка не разочаровывает. Местная… Пиво! – разливное.
День этот был для нас не простой – а на новой, на арендованной машине `TOYOTA`  ``YARIS``. Маленькая… машинка, славная! Мы её принялись `осваивать`. Да, собственно, что? – сразу – и в тяжелейший перевал.
Дорога от Цетинье к Скадарскому озеру – заповеднику – лежит через `тяжёлые` узкие горные сельские дороги. Мы специально выбрали этот маршрут. (Вечно куда-то заносит!) Обкатать машину! Попробовать её технические характеристики, и взглянуть на нетуристическую Черногорию. Всё было проделано, всё – с успехом. И ещё – важнейшее – открывать Черногорию можно и нужно самостоятельно! То, что мы увидели, – впечатлило! Это и крохотные, из двух – трёх хозяйств, поселения, таящие на глубинах пропастей в неприступных камнях, старинной кладки мостики через горные речушки, брошенные старые здания каких-то общественных форм, реки, стекающие в знаменитое, самое крупное европейское – ``Скадарское`` – озеро, в своих дельтах образующие прекрасные пейзажи из растительности, характерной для болот. Заболачиваемые низины смотрелись с открывшихся высот прекрасно! Всё и дело было в том, чтобы увидеть этот пейзаж – `изнутри`, не с автострады, соединяющей Ривьеры, известные на весь мир: Буданскую и Ульцинскую со столицей – Подгорицей, а со стороны сёл, продолжающих жить также, как и жили.
Дорога – страшная для водителей, не столько поворотами, которые в конце-то концов может разучить учащийся по ним ездок, а – непредсказуемостью появления на ней встречного автомобиля в каких-то метрах на таком месте, при крутом повороте на 180`, что сделать было бы уже ничего нельзя. Приходилось останавливаться при приближающемся звуке и усиленно `пибикать`, чтобы тот сбавил `газ`. Потом, когда мы уже друг друга видим, совершать на дороге, как неразлучные любовники, ёрзаньи, как на узкой кровати, предназначенной для ребёнка одного из изменников, уместившей и скрывшей грех. Задний ход – неминуем – до участка, куда чудом уместятся вдвоём. Тут-то и совершается…
Всегда неудачно кончаются впопыхах от жадности щёлкнуть красоты попытки быстрой смены объективов, не в нужный момент садится и зарядка батарей, аккумуляторы… Так вот и всегда! Я привык. От фотографической жадности даже забывал ставить машину на ручник. Однажды она покатилась. Вниз. Вместе с моей женой, успевшей меня окликнуть. Я выкрикнул ей: “Потяни ручник! ” Всё было закончено быстро. Ручник хороший. Жена сообразительная. И мы отправились дальше… А я успел-таки дощёлкать кадр! – фашист!!
Вы когда-нибудь анализировали карты (дорог)? Пытались передвигаться по ним там, где уже нету асфальта, городков, посёлков? Вот тут-то и нужны настоящие карты! Черногорские, наверное, от другой страны! – мы ехали наощупь! наобум! по интуиции… Не разу не ошиблись! Лишь там – где висели указатели, уводящие обманным путём от цели. `По первачу` – мы ловились на это – и промахивались. Злились. Потом я понял, что не совпадает почти ничто, кроме крупных пунктов выездов и съездов, а что там `внутри`? – никто не проверял! Рисовали!.. Даже по названиям населённых пунктов – не проедешь, не определишь: где ты? Следи рельеф – и выскочишь там, где надо. Вот, пожалуй, главное, что можно вынести из общения с этими «титанами» («титаниками») картографического дела.
Ночь? Спать нельзя! Нет: выйди и смотри, как полная луна рисует облаков прозрачную нить. Луна и море разворачивают целый ковёр, достойный кисти Архипа Куинджи, Боголюбова, Лагорио, Тёрнера. (Если бы Ованес Айвазян не был бы там опошлен скупавшей и скупающей его картины публикой, можно было бы и заявить тут его – ПЕРВЫМ! естественно, как он и стоит и стоит среди русских художников. Фамилия армянская? – Так это Айвазовский! Иван Константинович… Почётный гражданин Феодосии || Украина ||.) Картина захватывает! Начинался шторм. И по посёлку стали летать пластиковые столы, стулья, кувшины с тазами, лёгкая утварь.
Что можно делать? Ждать. Когда настанет солнечное! День. Вот. И он обязательно к утру исправляется – ``бог погоды`` – ведь нам надобно ``отдыхать``?
               


08 // 15 // Монастыри «Рыжевичи» (XII – XVIII в.в.) и «Градиште» (XII – XVIII в.в.), руины «Радоп», города «Петровац» и «Улцинь»

16/08/2008


Зачем молиться? Не веришь в свои силы? Силы, дарованные тебе Самим Господом? Но, иногда понимаешь, жизнь `висит на волоске` (а начиная автомобильное движение, именно так и мыслишь, тем более, когда второй день – за рулём новой, – прошла лишь три тысячи километров, – для тебя автомашины, а дорога – дальняя, горная, жуткая, с слепящим в глаза солнцем) и начинаешь… и увешиваешь себя крестами и расставляешь иконки и бормочешь… Будто и так твой Господь, твой Великий и Сладчайший Господь, не разумеет, что сегодня особенно, особенно сегодня, нужна тебе будет Его Помощь! Заступничество, Вмешательство.
Приморские монастыри, стоящие тут с византийских времён ещё не разделённой Церкви, особенно уютные, тихие, в цветах, пустынны, сюда почти не заезжают туристы: громады туравтобусов несутся мимо – к «достопримечательностям», а зря. Бывают тут лишь те, кто на машинах, лишь верующие. Стоят монастыри – иногда и на дороге, но, как правило, – нужно немного отклониться, совсем немного, километров несколько… Бывает, и как правило, – пеший (до получаса) подъём. Но зато мир, в который вы погружаетесь, особенный. Можно видеть раннехристианские фрески, фрески византийского периода, мне кажется, что я наблюдаю и многие фрагменты античных каменных орнаментов, средневековые алтари, завершающиеся резными деревянными изображениями двух рыб и венчающего креста, распятия. Старые иконы… В серебряных окладах, свечи в расплавленном воске… нехитрое монастырское хозяйство: овцы, инжир, арбузы, цветники, родник…
Тишина! И – виды! Море! И горы! Запах ладана! Мёда! Воска горящих свечей! Непрерывающаяся молитва в веках!
Руины Радопа расположены в райском местечке, будто и созданном для такого вот античного града. Всё вместе – древнее поселение, античность, средневековье, современный алтарь. Небольшой мыс – стоит на камнях. Внизу – плещутся в него сильные голубые чистейшей породы волны. Над городком и до него – высокие старые приморские сосны с плоской раскидистой кроной и обилием шишек. Каменная мощёная античная дорога безошибочно ведёт тебя к тому, что было когда-то городищем. Вдыхаешь, как целение, этот воздух! И думаешь: каждый вздох-глоток – прибавляет! жизни! жизни! прибавляет!
Курортный Петровац – типичный! Можно взобраться на `Costello` – Цитадель! Там памятник всем павшим – за свободу! честь! и независимость! родины! Черногории! CRNA GORA! И оттуда следить, как волны бьют в неприступные камни внизу…
Улцинь – особенный. Там – почти все – албанцы. Мечети, `кябабные`, всякие пёстрые лавки, торгующие всем тем, что не нужно, музыка: мусульманская, эстрадная, пляжная. Приятно! Жарища! За сорок! (Или даже больше?) На солнце – почти невозможно!
Мы доезжаем до последнего пирса, вынесенного почти в самое море, и поднимаемся на старую Цитадель и Старый Град. Это довольно высоко над морем. Мыс – и можно видеть всё! Во все стороны света! Град быстро довольно реконструируют, и скоро здесь будут лишь отели, рестораны, музей. И это правильно. Наверное. Но я всегда с таким удовольствием отмечаю (и снимаю) местных, пока не нашедших себя `внизу`,`на равнине` жилых кварталов, всего в …стах метрах пониже! Видно, выехать отсюда не легко не только, – и не столько, – материально, сколь тяжело будет отвыкать, – и прощаться, – от ежедневного этого вида: ты над всем, а под тобою – стена, непреступная, разбивающая бушующее море.
Внизу – вся небольшая бухта орёт! Это женщины и дети – качающиеся в шторме на волнах! Сколько счастья!   
               


09 // 15 // Каньон реки «Морача», Монастырь «Морача» (XIII – XXI в.в.), национальный парк «Дурмитор», высокогорный курортный посёлок «Жабляк», «Чёрное озеро»,  мост через реку «Тара», каньон реки «Тара», национальный парк «Биоградская гора», ночной путь через перевал на «Петровац»

17/08/2008


Тянуть с такими поездками нельзя! Важно! – знать: сможешь ли ты это всё `потянуть`? просмотреть? за день, осмыслить, освоить дорогу, трассу, карты… Справишься ли? Тянуть с такими поездками нельзя – они вечно будут `висеть` над тобою в путешествии, как `гильотина` твоей слабости.
Вся протяжённость дороги, вероятно, километров 400 (может быть и многим больше – счётчики километража в арендованной автомашине не установлены – или я, просто, не смог в них ничего понять), но надо учесть, что это почти сплошной `дикий` серпантин, с очень опасными разворотами, по картам – не проедешь: надо ориентироваться `по интуиции`, указатели – редкие, и то – лишь в самых крупных узловых моментах движения, без всякого километража (бывают и исключения, редкие…), а тот путь – самый короткий по километражу – в национальный парк «Дурмитор» шёл по очень неважной сельской дороге. Но всё, к вечеру мы были дома, осилив и его.
Надо отдавать себе отчёт, что это кульминация путешествия по Черногории, что такой `экзотики` больше нет. Даже и предположить себе трудно, что в известной всем Европе – такие вот красоты, которые, безусловно, ждут своих `певцов`.
Выехать с дороги от Будвы, Цетинье через Подгорицу на трассу до Каляшина не просто! Но нам удаётся. Каньон реки «Морача» – впечатляет настолько! настолько сразу! что в пору бросать машину почти на первой же крохотной стояночке, устроенной из грудки присыпанных к автополотну камней, и снимать, снимать! – как река, как ножом! перерезала чистейших камней узоры! Временами появляется плато! небольшое, но, как `корова языком слизала`, ровное, тоже перерезанное… Ширина реки – небольшая, и края каньона – аж нависают, так что можно близко рассматривать камешки противоположного берега. Движение тут – в одну полосу, остановиться нельзя (почти нигде) – опасно. Но есть и тут масса ненормальных, которые идут `на обгон` с дикой скоростью прямо в неосвещённых туннелях по встречной полосе. Их не смущает неминуемое столкновение. Приходится уступать, чтобы они могли спрятаться от встречных перед тобой. Уроды! Тоже происходит и без туннелей. При малейшей аварии – встают на километры. Здесь, как и во всех горных странах, нет тех, кто водит плохо, робко, наверное, они все уже…
Монастырь «Морача» (ХIII век) поражает смертельно красивым убранством: росписи! иконы! оклады! деревянная резьба! позолота! – благородно стемневшая! Ничего красивее `внутри` я не видел! Фотографировать нельзя, как и во многих монастырях. Случайно я сделал лишь кадр. Потом просто смотрел. Мне сделали строгие замечания, вывели, показали таблички, потом несколько раз подозрительно приходили проверять. Смотрел только!..   
На сельской дороге Боан и Буковицу, отклонившись влево от основной трассы, ведущей на Колашин, мы были одни – на десятки километров, дорога – очень неважного качества. Ну а что нам? – `подвеску` беречь? – так не своё же, заплачено за всё! Так мы и `дули`! во всю! – и вниз! и вверх! Проезжали настоящие сёла! Открыли для себя новую сельскую архитектуру. Это высокие, скошенные в торцах, крыши, крытые крупной дранкой. Иногда и стены также кроют. И получается – весь дом – тёмно-коричневый, `драный`. Типа тех, что я видел в Карпатах (украинских); мне показалось: гуцульские какие-то домики… Стоят не сёлами, а как-то широко-разбросанно по склонам… Как в Швейцарии… Солнечные стороны – завёрнуты в фольгу! Забавно! Иногда – весь дом – блестит, как `пряник`!
Выходишь на Национальный парк «Дурмитор» после подъёма. Там совсем иной ландшафт. Лысые горы, крутые скалы, тундровая растительность, открытые просторы… Дорогу перегораживают местные сельхозавто, гружёные, то дровами, то сеном, то ещё чем-то. Не обгонишь. Тянись тут… Да они и не уступят! Вежливые ребята. Говорят, похожи на `русских`.
Вскоре появляются таблички с указателями курортов, горнолыжных зон, дорога почти резко становится качественной, чёрного гладкого асфальта, будто фиолетовый шоколад, который не заслужил. Среди сельских домов появляются всё чаще – модерновые турособняки и миниhotelи. Въезжаешь в «Жабляк». У этого бурно отстраивающегося местечка большое, – и скорое! – будущее! Местечко дивное. Правда, я не люблю туробъекты с их нарочито `свежей` архитектурой. Встречаются и несколько исконно `жаблякских` сельских построек, в которых живут ещё и трудятся местные жители, обслуживая нас – туристов.
Мы доезжаем до пешей зоны Национального парка. Надо оставлять машину и – пешком… На «Чёрное озеро». Вокруг – сосны, ели высокие. Озеро – зелёное. Точнее – есть такая краска – ``кобальт зелёно-голубой``. Это сказочное место. Вода в озере – мягкая, добрая, не резкая – `плавается` здорово! Нависает – «Бобов кук»! – главная вершина Черногории! До него – ещё пять часов ходьбы…
Мы обходим озеро, спускаемся на машине к каньону «Тары»-реки – другой Национальный парк. Собственно, как мы поняли, кульминация плановых экскурсий по каньону реки «Тара», двигающихся вдоль течения, завершается мостом, знаменитым мостом, построенном в 1939-ом – 1940-ом …а потом им же, в 1943-ем и аккуратно взорванном так, что после окончания войны его легко восстановили.
Зря пишут путеводители, что каньон реки «Тара» можно видеть лишь с моста. С моста вид – ничего! но ничего и особенного. Обычный. А вот, если спускаться по камням вниз к реке, выше по течению, то обнаружишь потрясающие виды: отвесные белые стены каньона (пишут, что высота каньона «Тары» уступает знаменитому «Grand Canyon» всего 200! метров!), прозрачная ледяная вода, камешки, как драгоценности – светящиеся со дна, специально устроенные `ванны` (оградки-запруды из камней) для купающихся, тишина...
Национальный парк «Биоградска Гора» – мягче, лесистее, добрее что-ли? Едешь по нему и удивляешься благодати, которая пронизывает всю местность. А возвращаясь на дорогу по каньону реки «Морача», замечаешь, как страшен поистине пейзаж в сторону по её течению, разрезавшему всю твердь почти пополам.
На подъезде к Подгорице – целые поселения торгующих инжиром. Наконец-то я наедаюсь своим любимым фруктом!..
Мы возвращались поздно в воскресный день, и навстречу нам шёл нескончаемый поток автомобилей, тянувшихся с побережья. Мы выбрали тяжёлый перевал со Скадарского озера – в Петровац, потому что, там было черно и пусто! Лишь Луна… И величественные облака, Ею освещённые. Как звёзды опрокинутые – приморские города, чёрное, чёрное море…
Ночь.   
               


10 // 15 // Монастырь «Острог» (XVII в.)

18/08/2008


Интересно, если бы мы, `русские`, не платили бы так щедро за всё, не вкладывали тут бешеные суммы в развитие и недвижимость, любили бы нас так? Не очень-то верится в `братство`. Видим, что было недавно, и чем закончилось всё это `братство`, какое было ещё совсем казалось недалеко. Но, что-то есть всё же!.. Они говорят: “Иностранцев в сторону!” – и отводят туда, как правило, нескольких путешествующих перепуганных французов и парочку несмолкаемых гогочущих на своём звучно-знаменитом жизнерадостных итальянцев, которым, по-моему, всё равно – где им радоваться жизни: жизнелюбия хватает… а остальные: сербы, черногорцы, `русские`, украинцы – вроде свои… Можно изъясняться… Почти вся Черногория – `русская`: везде мы, наша речь. По трассе плакаты о «ЦЕНТРЕ РУССКОЙ НЕДВИЖИМОСТИ». Кажется, черногорцы гордятся тем, что сам Лужков – самый знаменитый мэр! (так о нём, с таким уважением и придыханием, тут говорят) – купил у них лучшие земли, и говорят об этом неоднократно в каждой божией экскурсии. По радио – русские объявления, даже песни сталинского периода крутят, крутят и народные русские песни на черногорском языке в местном исполнении, вечерами – концерты русских артистов. Отношение – испепеляющее радушное. Но… не знаю…
Дружеские связи с Россией здесь считают традиционными. Это так. Симпатии – глубинные! – всё же есть… (Я думаю, что те славянские племена, что в V-ом веке появились тут, в Черногории, позже двинулись и в Киевскую Русь.) Пятьсот лет совместной борьбы против турецкого владычества – за Веру, Царя и Отечество! – это скрепляет – верно! В монастырях монахи все почти говорят на русском, в ресторанах и магазинах, в общественном транспорте – тоже. В Подгорице – памятники двум великим русским поэтам – Пушкин, Высоцкий… писавшим и думавшим о Черногории. Симпатия есть – безусловно. Да ещё и `совок` общий!.. – всё понятно вроде бы: грязь, беднота, неустроенность, брошенность каких-то громоздких бетонных конструкций – типа «предприятия». Всё есть! даже поддержка против недавних бомбардировок НАТО. Есть тут и некая безалаберность, неторопливость, так характерная для нас. Лица – русские. Только смуглее. Во всяком случае, пока у нас не кончатся деньги, любить нас будут. И это понятно. Именно так и заключаются все `госбраки` и `дружбы народов`. А заканчивается – одинаково: кому-то кажется, что он по-отдельности (от недавнего `брата`) выкарабкается быстрее из `ямы` проблем, и вот и начинается – делёж бывшего общего братского цеха и имущества. Недавняя трагическая и современная, трагическая, история наших бывших братских стран: СССР и Югославии, – это подтверждают… – уж куда ближе – русские и украинцы, сербы и черногорцы, грузины и осетины… Делёжка – дело тяжёлое! Особенно! – если речь – о земле. Особенно, если на ней жили веками вместе. Особенно, когда –  действительно – так много общего… в веках, в истории, в корнях. Ненависть разгорается мгновенно, как полыхающие везде на Балканах сейчас лесные пожары. А тушится… А тушится трудно. Трудно.
Сила и выгода – вечная основа – любой политики. И прошу это запомнить! Я не встречал ещё! другого… Пока живы! всяческие `образования` типа: ``царств-государств``. А я? – да! АНАРХИСТ!!
Монастырь «Острог» виден за десяток километров, с долины, когда едешь только. И слышишь молитвы… Какая-то точка – в каменном отвесном склоне на противоположной стене ущелья. ХVII-ый век. К мощам святого Василия Острожского тянутся все православные. При монастыре – большая гостиница (паломнический центр). Народу так много, что лежат прямо на подстилках перед Монастырём. И молятся. Впечатляет. В монастыре фотографировать нельзя, и я не снимал. Впечатления – особенной силы. Две крохотные скальные пещерные церковки. И росписи в них – дивной! ДИВНОЙ красоты! – выполнены прямо по кривому изменчивому склону внутренних (условных ) стен, переходящих в (условный) потолок. Такого я не видел нигде! Росписи – лучшие, какие только приходилось мне видеть – из византийской традиции. К сожалению, репродукции их, да и самих интерьеров этих церковок, не продавались. Тут можно только БЫТЬ! ВИДЕТЬ! молиться! самому…
Из самой 'верхатуры' – динамики разносят Весть! Нового Завета! по всей Черногории! по всей видной долине… и – дальше…
               


11 // 15 // Всё побережье от Монастыря «Прскевица» (XIII в.) до города «Херцег Нови»: Монастырь «Прскевица» (XIII в.), «Свети Стефан» (вид), «Тиват», «Котор», «Доброта», «Русич», Острова Бококоторского Залива, «Херцег Нови» и опять «Котор»… 

19/08/2008


«Гаишник» – он везде «гаишник». И тут стоят они под каждым кустом (с `пушками` своими) вместо того, чтобы работать над удобством и безопасностью дорог и движения. Приходится платить, придираются к мелочам, за которые можно делать (в лучшем случае) устные замечания.
Пугают и сами дороги. Иногда разъехаться невозможно, особенно, на крутых поворотах, в рыбацких приморских посёлках, вдоль побережья в тихих зонах, в горах, в заповедниках, да и на крупных туристических маршрутах тоже – встречаются такие участки, по которым я ни за что не разрешил бы пускать автобусы (эти громады!) с людьми (ладно ещё – местные…)! Если уступаешь (а уступать обязательно в этой ситуации), то тот смельчак-наглец, который прилепился к тебе сзади с включённым дальним светом фар рванёт в открывшуюся расщелину, обгоняя тебя, бросая камни из-под колёс тебе и остальным в стёкла. Опасная штука. Но ещё опаснее – лихие ребята на мотоциклах, для которых нет правил типа ценности жизни. Приходится сильно тормозить, чтобы «maestro» успел вписаться… демонстрируя нам, какие мы все… Остальным-то жить хочется. Ему – нет. Дороги – в крови их…
Монастыри приморской зоны все – достойные, монастыри неразделённой Церкви. Их количество – значительное. На картах они не указаны. Объехать их невозможно. Законы там – везде свои. Где-то разрешают многое… Где-то – ничего. Даты строительства – византийские. Архитектура и устройство в целом – сходные. Фрески тоже – вполне вписываются в манеру одного времени, региона, школы. Где разрешали, я снимал, за что благодарю. Этот материал необходим тем, кто интересуется изобразительным искусством, особенно фресками.
Побережье от Свети Стефана до Тивата и переправы в Каменари всем хорошо известно. Описывается, воспроизводится. Дороги роскошные, устроенные, вдоль моря, отелей, пляжей. Но вот дальше – от Каменари до Котора – начинается и самое интересное. Брошенные роскошные особняки, изнутри которых – высятся высоченные сорняки, по стенам их – горная виноградная лоза (может быть, со времён ещё тех, хозяевых). Дорога лепится к краю моря, идёт почти вдоль него. Купаются. Живут. Одетых тут нет. Все свои. Жизнь тихая – без экскурсионных автобусов и богатеев. В основном – местные, но есть и русская речь. (А где теперь её нет?)
Въезжая в Котор, сразу застываешь от величия стен крепости, расползшихся по всем нависшим над городом горам. Это мощное, хорошо организованное, пространство. (Ведь турки так и невзяли Котор и соседний с ним Пераст за пятьсот лет!) С дороги открываются чудесные виды на монастыри и церкви, выстроенные на островах Бококоторской бухты-залива. В Русине нам замечательная девочка-экскурсовод рассказывает и показывает римские мозаики III-го века. Это по-европейски устроенные небольшой музейчик. Там представлены и несколько античных уцелевших камней, вероятно, архитектурные детали римских вилл.
Город Херцег Нови, самый дальний объект нашего сегодняшнего путешествия – почти завершённый туристический объект. Но чего-то ``своего`` мы там не заметили. Крепость, как крепость… Ну и..? А вот обратный путь всегда содержит чего-то новое – при новом взгляде и освещении. Делаем все повторы фото…
Не задержаться ещё в Которе было нельзя. Котор – самое интересное, что нам встретилось в этой поездке (из городов), много оригинальнее и своеобразнее и оживлённее Дубровника. Храмы открыты, батюшки и служители – тут же – приветствуют! улыбаются! разговаривают с людьми! разрешают (и даже приглашают!) фотографировать! Мы покупаем диски с сербскими церковными песнопениями и обнаруживаем, что там очень много русских, в том числе, и авторских.
Возвращаясь – видим, как горят горы – лес! Это страшно! Пылает и полыхает само небо! все склоны! Дым!.. Хочется быстрее уехать, но эти склоны – повсюду, и пожары видны и из балкона с видом на море из нашего номера, как напоминание о чём-то…      
               


12 // 15 // `Главный город` «Подгорица» и «Скадарское озеро» 

20/08/2008


Подгорицу называют `Главный город` (столица – Цетинье). Мы его и обошли и объехали. На нас он не произвёл никакого впечатления (скажем так, чтоб не говорить хуже…) Дорога на Вирпазар, откуда можно (и хорошо!) начинать путешествие по Скадарскому озеру, идёт параллельно железнодорожному полотну (Бар – Белград). Много красивых видов открывается с неё, но такой поток машин идёт, `обочины` нет, что остается лишь держать дистанцию, не тормозя, не заворачивая, не съезжая. Не очень-то здорово!..
У рыбацкой деревушки Враньина, где дорога и железнодорожное полотно проходят узкой полоской по насыпи прямо разрезая озеро, останавливаемся, фотографируем – обе стороны: деревушку, развалины цитадели, лодки посёлка, кувшинки, сочную осоку…
При развороте у магазина переднее колесо (`ведущее`) машины попадает на какую-то резиновую подстилку и  катится прямо на этой подстилке вниз по песочному склону, не в силах отделаться от неё. Диагонально, `пузом`, машина садится на насыпь: правое переднее колесо зависает…  заднее правое отрывается вверх!.. (Что это было? Местные, вероятно, знали какие-то хитрые секреты разворота на этом популярном месте. Зачем-то ведь стелили они эту подстилку? Или надо было совершать крутой разворот на большой скорости, пока она не поползла вниз? Вероятно?.. И ни в коем случае не замедлять движение, тем более не останавливаться.)
Начался шум! Сбежались! Стали звонить! Набежал народ! На руках приподнял мой автомобиль и поставил на место, развернув в нужном направлении! Вот так! И Лена тоже – понимала. А я – за рулём: как только переднее колесо оказалось на земле, – круто развернул и дал газу, чтобы облегчить мучения державших машину. Бывает!.. Бывает и не такое. Мы махали – уменьшавшимся фигурам помогавших из автомобиля…
Вирпазар – обаятельный старый туристический центр с большим выбором экскурсий и плавсредств для них. Хороший недорогой рыбный ресторан, где нас уважили ухой наваристой, спецсалатами и местного копчёного разлива карпами до такого состояния, что встать было уже нельзя, а тем более, – доесть то, за что заплачено с такими усилиями заработанными деньгами.
«Дорога монастырей» (так называется путь, идущий вдоль южного берега озера на запад) вполне приличная, заасфальтированная. Но, подъездов и указателей в нужных развилках нет, и мы очень сильно и долго путались, заезжая то к одному хозяйству, то к другому. Наконец по меченой дороге мы выехали к Мечети. И опять не туда. Тут я и `сжёг` все покрышки: склоны круты, развернуться невозможно, но опасного съезда – десятки сантиметров, – приходилось сильно газовать с ручника по этим камням. Здесь нужен внедорожник с высокой посадкой и четырьмя ведущими колесами. Жаль нашу «TOYOT-у»! Запах жжёного стоял!..
Мы выехали. К пляжу и деревенской пристани Нижнего Муричи. Тут одна колонка воды, рыбацкие лодки, женщины, стирающие в озере бельё… Монахи, ловящие с лодок рыбу, как Пётр-Апостол и Андрей-Апостол…
На лодке – по островам. Лодка старая, глохнет! Подплыли к монастырю… Пеликаны. Монахини. Восстанавливающиеся здания…
Обратно ехалось легко, под музыку и виды уже темнеющего озера с уже потемневших склонов.         
               


13 // 15 // «Будва», «Вирпазар», «Пржно», «Свети Стефан», «Милочер»   

21/08/2008


Начинался день трудно, ужасно. У нас не принимали машину с царапинами. Царапины были на правой части переднего пластикового бампера и на заднем крыле (там – крохотная). Сие, как оказалось, не входит в оплаченную страховую сумму. Нам назначили наличные и стали гонять по ``полициям``. Даже наша милиция мне показалась милее черногорской… Бардак! Я был в нескольких участках, в Будве, в Вирпазаре, подъезжал к полицейским, к таким и сяким, к нарядам и одиночным. Но чем занята дорожная полиция? Думаете делом? Правильно – сидят под кустиками, с `пушками` своими: скорость на спусках замеряют по виражам – наставили знаков «40» – вот дело! – других! – нету! И `обилечивают` неправильно припарковавшихся. А как правильно, если мест нет нигде? Везде лишь знаки: «Остановка запрещена» и нигде – человеческого указателя, куда тебе ехать. «Чудаки» – назовём их так. Нам никто ничего не написал и не ответил в этих всех ``полициях``. Лихо переходили на такой черногорский, что я понимал быстро, что всё это значит (по тональности лишь, слов – не разберёшь; где тут `братство`: `братство` только там и на тогда, когда я плачу! – вот тебе и `соль` земли черногорской – `единство`, так сказать).
Сдавшись, мы решили заплатить. Потребовали (попросили) бумаженцию (квитанцию) нашей оплаты. После чего ребята растерялись, исчезли, а потом появившись, сильно уменьшили нам сумму выплаты (официальную), дали бумажку (она мне нужна? бумажка… это я так – по злобе уж!). А я забыл ещё и новую дорогую видеокамеру в машине. Просил вернуть за вознаграждение. В целом – противно. Я побродил по внутренним `покоям` их `ментовских` – я вам скажу, ребята, наши менты – ещё не самый……
Расстались мы с трудом и не сразу. Вернули камеру. Я подарил бутылку дорого черногорского вина, что прислали нам из соседнего рыбного ресторана «Р» (посёлок «Милочер»). Я чувствовал себя должным и решил поужинать рыбой, которую не люблю и в которой ничего не смыслю… Это – вечером, а…
А днём, уже без машины, объехав всё, что только можно, значительного, прекрасного, ценного, принялись жить, как все нормальные отдыхающие… Море, песок, море, песок, море, песок, море, песок, море, песок…
Душ, скромный обед (из местного единственного магазина: '''пршут''', козий домашний `сир`, `свои` чёрные маслины, местное пиво /вкусное вполне/, сыворотка – очень вкусно! – здорово! утоляет жажду! – `каймак` – типа `творог`: что-то среднее между топлёным маслом и жидким сыром, инжир и дыня); тихий час!
Из-за пожаров на склонах гор – небо в дыму! в огне! В море – визги! хохот, а в небе! – открытое пламя огня. Дети. спрашивают у взрослых, “где горит?”, “что горит?” Огонь идёт быстро и страшно. Но – до нас ещё – несколько километров: “Успеем: послезавтра – домой! Уже…”
Свети Стефан – закрыт. Говорят, на реконструкцию. Речь тут уже исключительно русская… “Дорого здесь”, – говорили мне черногорцы, отдыхающие `дикарями` на Скадарском озере на машинах. “Ну и что ж? У нас, у `русских`, деньги есть; и мы оставляем их тут, в Черногории”, – отвечал я…
Мы гуляем по парку, по бухтам-пляжам: «Короля» и «Королевы». Замечательные бирюзовые бухты: песчаные, со скалами, окаймляющими рай, кипарисы высокие, сосны с широкой плоской кроной. Воздух!.. Запах!!!
За нами гонится охранник: «всё закрыто»! Это он нам кричал: «Hello! Hello!», – надрываяся… запыхавшись от бега (шли мы быстро).
Ужин? Да, собственно, как и планировался: «Р» – ``fish restaurant``. Дорогой! (`СОБАКА!!`) Там сидит наш владелец отеля – Лука Митрович. Пьёт воду (с лимоном, выжатым, – а они все тут так… лишь мы – шикуем тут…)
Берём морскую – «первый сорт»! – «на углях»! С соусом! – сказочно! Молодая картошка в тушёном шпинате, «Чобский салат». И пение и игра гитариста, который старается очень. Я его снял. (И заплатил потом, а что?)
А пожары всё ближе! Стремительнее! Музыка (ночью) – с пляжа! – всё агрессивнее!..
И ни думать об огне больше нельзя. Он подбирается к домам. Люди смотрят и гадают: где это? скоро ли дойдёт до них? А музыка заглушает и запах. Началась эвакуация. Жителей. Что это? Где? Близко? “Мама, это – Бечичи? Рафаиловичи? Над Будвой горит?..” – дети дёргают рукав её…
Ночь без сна. В огне. До нас – пять километров. Ещё. Потушат. Надеюсь. Но запах! –уже везде!.. “Не надо было Зевса обижать”, – вступается за меня жена (меня студенты `Зевсом` называют) перед черногорскими полицаями. “Вот и поделом им!” (Это я добавляю – Лена не такая злая!)
Я начинаю нервничать! – огонь двигается очень быстро! – на глазах! К городу спускается, к Будве. Никто не спит. Люди просто смотрят… В ужасе. А с пляжа – “бум-бум” – на всю бухту. И вдруг! – фейерверк!! Ура!!! Народ гуляет!!!! Не помирать же? Если ты молод, особенно… Если у тебя всё там играет, где у всех, кто постарше, молчит.
А что?
«Пир во время чумы». Пир во время чумы. `Пир` `Во Время` `Чумы`. «Пир во время чумы».
Пожар удаётся загасить…
Пламя меньше… Его удаётся сбить пожарным под фейерверки пляжных дискотек.
Цикады ночные слышнее…          
               


14 // 15 // «Бококоторский залив»: острова: «Святого Марка», «Цветов», «Краитца», «Кумбор»,  «Мирашта», грот «Голубая Пещера», острова: «Святого Архангела Михаила», «Богородица на утёсе», город «Котор»   

22/08/2008


Спать невозможно – всё равно! Нет! Не потушили! Но сбили пламя – в сторону от города, от Будвы – ``столицы`` Черногорской Ривьеры. И оно пошло вверх… к уже выгоревшим раньше землям. Над всеми видными нам с балкона городами – тяжёлый серый дым. Он виден даже ночью! – белёсая муть! Дышать уже невозможно ничем: везде запах… На небе нету неба, что было ещё вчера: звёзды, луна, где вы?
Интересно, что будет утром: также, как задумывалось..?
Утром был дым и на четверть выгоревший склон горы над Будвой. И гул ``вёртолёта``. Я встаю очень рано, всегда, и дома и на отдыхе (а какой отдых у художника?), и вижу, как раскрывается день, и что он нам готовит. Море было самою ```послушностию```. Люди – молчали, а ретрансляционная вышка над городом так и стояла, как и была… Огонь туда не дошёл, хотя пожарные повернули его вверх от города. Кое-где – открытые небольшие очаги огня, пламени, – вспыхивали – и тушились. Юные особы – красивой и свободной походки – возвращались домой с… (мне было видно…).
Через час нас должен был подобрать собирающий по отелям и весям экскурсантов автобус «Monteline travel», чтобы везти к небольшому кораблику, ожидавшему нас в Тивате. Бококоторская бухта со всеми её красотами – наше последнее `шествие` по CRNA GORA.
Автобус подбирает нас… утром рано… «Monteline travel» борется за клиентов – нас – хорошо! И мы с большим удовольствием доверяем жизни свои этой компании и девушке Бояне (с таким боевым именем, серыми глазами и смуглой кожей).
Едем через перевалы Будвы на Тиват и видим, как пожарные тушат последние очаги. Огонь был остановлен на подступах к Будве (внизу) и у ретрансляторной вышки (вверху). Вокруг дороги – всё выжжено, дотла. Никуда мы бы не проехали через пожары в горах! Выгорела и реклама (большие металлические щиты) вдоль трассы. Над нами – постоянные вертолётные рейды. Всё заволокло, но тяга жить и развлекаться сильнее страха перед угрозой. Чем дальше к Тивату, тем больше дыма. Видим взлётные полосы… Самолёты летают! И мы… Завтра…
На склонах гор Национального парка «Ловчен»– много очагов. Так, что и вершин не видно.
Когда наш корабль отплывает, то мне кажется, что я ничего не смогу снять…
(Я не смог снять пожары. Дым. Огонь. Это противно и не интересно.)
Но постепенно наш корабль уходит всё дальше… дальше…
Мы пересаживаемся в лодку и идём по чистейшей неглубокой воде (зелень) до «Голубой пещеры». Входим… Это – чудо! Внутри уже оказываются два корабля! Мы прыгаем с лодки. Вода  прохладная, чистейшая, голубая. Это грот с несколькими входами-выходами. Вода действительно голубая!
На обратном пути мы свешиваем ноги вперёд с носа лодки и нас заливает волною; качка…
На небольших островах, которые мы проплываем, – странные сооружения: церкви, монастыри, крепости, бункеры, доты, бастионы, военные базы, старинные тюрьмы. А в открытом море – огромный настоящий парусник!
Высаживаемся на искусственном острове, где выстроен Монастырь во имя святого Архангела Михаила. Там устроен музейчик. Напротив – остров и монастырь «Богородица на утёсе». Мимо на моторке – две монахини-католички: видно даже, что (и как) улыбаются…
«Подарок от капитана» – объявляют в рубку – “15 минут купания”. Корабль встаёт на якорь. (До Котора ещё далеко…) И мы все прыгаем в море! Здесь глубоко!.. Чисто!..
Эти два купания доставили нам бездны удовольствия! Было много визга! И воплей счастья! А на детей и тех, кто не умел плавать, надевали 'спасжилеты' и выпихивали в море. Так!
В Которе мы были полтора часа. Это третье наше свидание с этим местом. Не скажу, что оно стало удачным: мы открыли, как же загрязнён этот крохотный заповедный уголочек. А чуть в сторону от главных туристических объектов – и встречаешь целые залежи и свалки мусора! Ну нельзя же так!
А всё это время – забирали с моря и поднимались, исчезая к горам, пожарники-вертолёты: тушили! И тушат! Без перерыва!.. Без перерыва!.. И это вызвало массу уважения к ним, к организации дела, к самоотверженности и нацеленности на успех, пожарных.
Прощаться с Котором не сладко. Он – особенный самый. А в порту – парусные суда, океанические яхты, новомодные катамараны, старинные корабли (`oldtimer`-ы так сказать).
Засыпая, я не видел ни одного очага огня ни на склонах Будвы, ни на склонах Рафаиловичей, ни на склонах Бечичей. Потушили. Молодцы!
И мне показалось: кроме Венеры, жирно нависшей над горизонтом, я видел Звезду…
               


15 // 15 // «Вылет в Москву»   

23/08/2008


Если встать рано! очень рано: часов в шесть – семь!.. то застанешь, как окунаются в бирюзовые роскошные просторы стройные дочери Mидетерании. CRNA GORA родила красавиц с нежными серебристыми очами, гибкими телами амфибий, светловолосых див! что, выкуривая по сигарете, встают тихо к своим барным стойкам, надевая свои '''униспецодежды''', смущая таких как я – вольнодумцев! перешейками всех свои возможных проливов и переливов в вибрациях облачения.
Прощание – нет, не горькое: хватит!
А я всегда встаю рано, очень рано: ещё когда лишь собираются убирать пляжи после ночного гульбища, и вижу, как ребята – вручную! – спускают то, что должно быть съедено и выпито нами за день, поднимают то, – в синих плотных целлофановых мешках, – что осталось за прошедший день и прошедшую ночь от нас – отдыхающих, так сказать… Всегда!.. Всегда! – трудящийся достоин уважения, пропитания, достатка. Труд – во всех своих проявлениях! и – явлениях… – интересен. Труд – даже самый неквалифицированный – достоин самых высоких откликов. Труд – растит, воспитывает. Труд – делает из «обезьяны» человека, как писали и говорили когда-то... Мечтаю сделать теперь ролики о профессиях, разных, как и люди... Люди… – не труд ли – портрет их? Кто они? Ведь может последовать и ответ: официант, плотник, таксист, художник, полисмен, рыбак, министр… А таскать вручную вверх – вниз всё это добро – из и в бар на пляж с горной дороги совсем не просто… совсем.
Последние волны ADRIA… Ты прощаешься: как-то многоступенчато…
Крохотный аэропорт весь в русской рекламе и призывах: «КУПИ КВАРТИРУ У МОРЯ». Русские купили всю страну. Зачем? А наша? Хуже? Почему у нас не..? Почему не вкладывать в своё? Да что, собственно, капиталу России территория в 200 х 170 км? С населением 620 тысяч? Это гораздо меньше, чем `спальный` московский район, в котором я жил.
Незаметно как-то, но целые стайки черногорок-красавиц скапливаются при нас. Это тонкобровые дивы с распущенными светлыми волосами, утреннего цвета глазами, стройные все – одна к одной! как гряда молоденьких стремительных кипарис, в лимонных анилиновых нарядах с горизонтальными полосами яркой `адриатической` зелени роскошного цвета. Нереальность заканчивается. Наступает реальность: мы садимся в самолёт. Всё своё – лица меняются, толкотня, поругиваются, шумят, откупоривают загашники, напиваются…
Пятнадцать дней, в которые я должен был набрать сил на грядущие триста пятьдесят завершены. Мы любим тебя, MONTENEGRO. Мы благодарны тебе. А в теле – небесная лёгкость и воздух! и волна! – свежей лиловой силой.
Не задыхаюсь, как раньше, поднимаясь вверх, чувствую окрыление и желание работать, чувствую способности одолеть то, страшное и тяжёлое, что предъявит мне этот год. Крепость и лёгкость и ````налитость````  в мышцах. Солнце будто впитал. Будто вошло, и сидит. И льёт изнутри позывы – жить! Жить. Справимся. И ADRIA поможет… Разговаривая с морем, плыву! – уже мысленно. Соль морская так разъедает всё! что от тела и духа остаётся здоровье и надежда. Август у нас всегда тяжёлый. Военный, переломный. Возвращаюсь, как в новую страну. “Вот ты и большой уж совсем, тебе сколько? пятьдесят? да, ты совсем уже большой, сынок”, – отец… старый и больной, но – крепкий ещё! “Вот ты и большой совсем мальчик, Артём”, – Лазарь, мой учитель, совсем больной!..
“Вот и началась вторая половина твоей жизни, – сам себе. – Я буду более послушным мальчиком, Господи, вторую половину своей жизни, Господи. Спасибо Тебе…”