Эпилог

Эпилог

В последнее время всё чаще происходят случаи, когда мошенники находят одиноких граждан или доверчивых людей, оказавшихся  в сложной жизненной ситуации, и используют это в своих целях.  Как установило следствие, заприметив одинокую пенсионерку с квартирой, Людмилу Ивановну Н., злоумышленники задумали её обобрать.  Сначала был план жениться и переписать квартиру, но не вышло. Тогда они решили убить женщину, а с квартирой разобраться потом. В последний визит Людмилу Ивановну несколько раз ударили по голове, и она скончалась на месте. Тело на машине вывезли в Ярославскую область и расчленили в лесу. В ходе следствия все останки удалось найти, кроме головы.

Криминальная хроника газеты «Отчий край»

* * *
Рано утром зазвонил телефон. Я встал с постели, подошёл к трубке.
- Алло. Я слушаю.
- Это я. Ты мог бы ко мне приехать?
- Ты с ума сошла. Я только что проснулся.
- Ну, приезжай тогда позже. Как сможешь. Я буду ждать.
- Ладно, - буркнул я и, положив трубку, начал одеваться.
- Кто там?- спросонья спросила жена. – Опять она?
- Опять.
- Чего ей надо?
- А чего надо одинокой женщине от мужчины, как ты думаешь?
- Примерно знаю. Смотри, бяку какую-нибудь не поймай.
- Не бойся. Не поймаю.

Я не спеша оделся, выпил чашку кофе и пешком (для бодрости и здоровья) отправился в центр города, где жила она.

Четвёртый этаж хрущёвки. Квартира номер 13. Когда-то я взлетал по этой лестнице шустрым козликом. Сейчас поднимаюсь с лёгкой одышкой.

Она встретила меня с улыбкой, не скрывая радости. В юности, лет сорок назад, мы были.… Как бы это точней определить? Любовниками? Не совсем так. Это слово из жизни взрослых людей, включающее в себя компонент, который отсутствовал в наших отношениях. Мы были очень юны, а она была моей первой девушкой.  Нет, не первой, которая нравилась мне, влюбчивому юноше, но первой, которой я коснулся. Коснулся по-настоящему, как касаются мужчины женщин.

Я влюбился в неё быстро, если не сразу. Влюбился пылко и страстно. Её пушистые тёмные волосы, зелёные глаза, правильный  чёткий семитский носик, элегантная фигурка завораживали меня. В ходе отношений я ещё увидел что-то от неё, после чего моя тяга к ней стала постоянной и непреодолимой, сродни болезни.

Мы с нетерпением ждали возможности остаться один на один в её квартире, и когда это случалось, мы предавались радостям любви. Строго говоря, она меня не любила, то есть влюблённости в меня у неё не было. В её фантазиях ей нравились другие мужчины. Высокие блондины. А я был коренастый невысокий брюнет. Но она была молода, темперамента (несмотря на внешнюю скромность до жеманности) и не желала сдерживать свои инстинкты…

Однажды я вернулся от неё домой в пятом часу утра. В коридоре меня ждали родители. Мать начала ругать (ведь это полное безобразие, когда сын приходит ночевать на заре), но отец, мне на удивление, занял другую позицию.
- Не выступай, - сказал он матери. А мне бросил: «Иди спать» 

Если бы я только тогда заикнулся о женитьбе, мать приняла бы это предложение с радостью. Слава Богу, сын по жизни устроился. Незачем теперь ему жалом по ночам водить. Но у меня, при всей молодой горячности хватило ума этого не делать, с чем себя впоследствии неоднократно поздравлял.  Женись я тогда – получил бы от жизни сокрушительный удар, нанесённый собственной глупостью.

Мы сидим в кухне за столом напротив друг друга.
- Ну, что? Так и будем сидеть? – спрашивает она. – Может, в магазин сходишь?

Я иду в магазин. Это недалеко. Приношу вино, сыр, апельсины.
Она пьёт с явным удовольствием. Похоже, что выпивает часто. Хмелеет, становится разговорчивой.

- Ко мне тут массажист через день по утрам приходит. Классно массажирует.
- Зачем тебе массажист? Ты что? Больна?
- У меня побаливает поясница. Знакомые посоветовали. Берёт совсем недорого. И руки у него такие нежные...

Блаженная улыбка мелькает на её лице.
- Странное дело. Массажисты дешёвыми не бывают. Я для дочки массажиста нанимал. Сущее разорение. Тут что-то нечисто.
- Ну что ты такой параноик! Лучше скажи, заработать хочешь?
- Каким образом?
- Мне массажист предложил кучу товаров. Кухонная утварь, посуда, предметы гигиены и прочее. Можно продавать с наценкой среди друзей и знакомых. Сетевой маркетинг. Получается прибыль.
- Получается спекуляция. Меня это не интересует.
- Ну, ты и ортодокс! Надо деньги делать любым возможным способом. У меня за окном обувную мастерскую видел?
- Видел.
- Там сапожник Гагик работает, мой хороший знакомый. Вроде бы мелкий бизнес, а знаешь, сколько он зарабатывает?
- Нет, не знаю.
- Недавно Жигули на Хонду поменял. Теперь на Лексус прицеливается. Умеет жить человек. 
- Мне это не интересно.
- А что тебе интересно?
- Интересно где и как жильё для сына раздобыть. Про себя уж молчу. Как-нибудь у жены перекантуюсь. Квартирный вопрос меня интересует. 
- И меня тоже. Думаю, как свою хрущёвку на что-то лучшее обменять. Надоело мне здесь, в этой двушке ютиться.

Эта двушка в спартанском стиле мне знакома очень хорошо. В квартире практически ничего не изменилось. Только книжный шкаф стоит в другом месте. Ещё я заметил, что из квартиры стали исчезать некоторые вещи. Пропали музыкальный центр и телевизор.
- Где телевизор? – спрашиваю я.
- Там где надо, - отвечает она. – Культурным людям этот зомбирующий ящик не нужен.
- А где музыкальный центр?
- Там же. С каких это пор ты без музыки жить не можешь?

Сюда, к ней, я стремился почти сорок лет назад. Проходил через зал под строгим взглядом её матери в смежную комнату поменьше.

Мамы, кандидата наук, преподавшей психологию в нашем институте, давно не стало. А перед мамой преставился её отец, кандидат наук экономических, начальник отдела социальной психологии НПО Прогресс. Она живёт одна. Или мне так кажется.

- Ты замужем? - спрашиваю я.
- Как тебе сказать… И не то чтобы да, и не то чтобы нет.
- На что, пардон, живёшь?
- На пенсию. И вот кое-чем приторговываю.
- Ясно. Значит, живёшь скудно.
- Очень даже неплохо. Вот только скучно. Оттого и тебя пригласила. Я предпочитаю с мужчинами общаться. Я сейчас соседа Николая позову. Вина у нас достаточно.

Она уходит и вскоре возвращается в сопровождении мужика неопределённого возраста в домашней рубахе и тапочках. Судя по мешкам под глазами, у мужика не всё в порядке с почками или он чересчур часто прикладывается к бутылке. Он наливает себе полный стакан вина, крупными глотками выпивает и, крякнув, закусывает долькой апельсина.
- А нет ли чего покрепче? – интересуется он.
- Бог даст, в следующий раз будет, - обещаю я.

Она выходит в центр комнаты и, воздев руку, декламирует:

Я от горечи — целую
Всех, кто молод и хорош.
Ты от горечи — другую
Ночью за руку ведешь.

- Нравится? – спрашивает она нас.
- Нормалёк, - отвечает Николай и наливает себе ещё.
- Это я написала, - объясняет она.

Я вздрогнул внутри. Ведь это Цветаева. И потому сказал:
- Мне кажется, это кто-то другой написал.
- Когда кажется, надо креститься, - парировала она. – Я в своё время писала стихи по-английски.

С чудовищным акцентом и безбожно перевирая оригинал, она читает:

Then hate me when thou wilt, if ever, now,
Now while the world is bent my deeds to cross,
join with the spite of fortune, make me bow,
And do not drop in for an after-loss:

- Каково? – торжествующе вопрошает она.
- Отлично, - отвечаю я, не указывая, что я сразу узнал сонет Шекспира, который разучивал по фонетике на первом курсе.

Кивнув мне, Николай украдкой крутит пальцем у виска, демонстрируя своё впечатление от её перформанса.

- Я была любимой студенткой профессора Бронштейна, - объявляет она.
Я молчу, вспоминая, как делал ей домашние задания, как объяснял грамматику, писал сочинения на английском.

Передо мной женщина, нечаянно не ставшая матерью моих детей. А ведь всё шло именно к этому. Я не дон Жуан, похвастать большим количеством побед над женщинами не могу, но женщины в моей жизни были. И со всеми женщинами, с которыми я был близок, я видел в полумраке её глаза. Такой вот психологический эффект.

Однажды я уехал, а точней улетел, далеко-далеко, туда, где пальмы, голубое небо, и прочая экзотика. Каждую свободную минуту я писал ей письма. Писал в воображении, а  вечером на бумаге. Описывал экзотическую природу, диковинных животных, нравы и образ жизни необычных людей, среди которых жил и работал. Написал путевые заметки или целый роман в письмах… Страстно ждал от неё ответных писем. Но за более чем год получил всего лишь пять весточек размером в полстраницы. Теперь я знаю почему.

Нас там была группа из четырёх холостых ребят. Истосковавшись по родным и близким, вернувшись на родину с обострёнными чувствами и в состоянии sex-starved, мы все быстро женились. Все кроме меня. Здравый смысл подсказал мне не делать этого.

Жизнь шла своим чередом, закидывая меня в разные регионы страны, а иногда на другие континенты. Мы расстались. Казалось, что навсегда. И вот … десятилетия спустя мы снова рядом.

Я смотрю на неё. Смотрю в те самые, не изменившиеся зелёные глаза (волосы её тоже не изменились, ни малейшей седины, по-прежнему тёмные и густые, ни капли макияжа). И взгляд, взгляд всё тот же, как будто чего-то просящий и что-то обещающий. Смотрю и до меня начинает доходить, что она… она не совсем в себе. Это не могло придти в голову её родителям-психологам, считавшим её просто очень застенчивой и неорганизованной. Этого не видел и я, ослеплённый безудержной страстью…

- Я пойду, - сказал Николай.
Он допил вино, взял на дорожку апельсин и направился к выходу.

- Мне тоже пора, - засобирался я.
В коридоре она вопросительно посмотрела на меня. Сколько же раз мы здесь прощались. Сколько раз я прижимал к себе это хрупкое, податливое тело.
- На этой неделе мне не звони. Я придти не смогу. Много работы, - говорю я и закрываю за собой дверь.

Спускаюсь по лестнице с четвёртого этажа.
На площадке первого этажа возле почтовых ящиков меня останавливает женщина средних лет.
- Извините, Вы, кажется, из 13-ой квартиры возвращаетесь?
- Да, а что?
Немного поколебавшись, женщина говорит:
- Не ходите в эту квартиру.
- А что с ней не так?
- Это нехорошая квартира. Притон.
- Да? А я не заметил.
- А Вы повнимательней посмотрите. Вы вроде бы приличный человек, а посещаете бордель…
- Хорошо. Я посмотрю.

Прошло несколько дней. Звонок. Опять она. И просьба придти.

Я пришёл. (Опять, конечно, пешком, для здоровья и экономии). С дороги сразу попросился в туалет. К удивлению, унитаза не обнаружил. Вместо него была открытая горловина трубы…. Пришлось воспользоваться тем, что было. Рядом с трубой стоял пакет с мусором, из которого торчали пивные жестянки и водочные бутылки.

Я вышел к ней в зал.
- Ко мне пришли друзья, - сказала она. – Познакомься. Они там, в комнате.

Я вошёл в смежную комнату. На месте дивана, служившего нам когда-то платформой для эротических экзерсисов, был расстелён на полу серый всклоченный матрас, на котором лежали три персоны, две женского пола и одна мужского.

- Добро пожаловать присоединиться к нам, - пригласил тот, что был мужчиной.
- Тебе понравится, - сказала одна из дам. Она потянулась за пачкой сигарет на полу, закурила и добавила, - Давай один на один. А то нам слоёным пирожком надоело.

- Спасибо, ребята, - сказал я по-свойски. – Я непременно к Вам подключусь. Но в другой раз. 

В зале она подошла ко мне.
- Ну, что? – спрашивает, положив руки мне на плечи. – Давай?
- Давай, - почему-то отвечаю я.

Зачем и почему я, женатый мужик, у которого уже взрослые дети, говорю и делаю это? Вспомнил молодость? Захотел взять то, чего не взял в юности? Или, начитавшись книжек Бунина и Набокова, решил, что настоящему мужику не грех и согрешить?

Мы на диване. Вот она: бери не хочу!

- Это что за цирк? – спрашивает она. – Кто же это в брюках делает?
Тут я слышу голос жены «Смотри, бяку какую-нибудь не поймай». Кого только у неё (или в ней?) не перебывало за эти годы? Сколько лет прожил, а ума не нажил. Проблем захотел?

Из-за стены доносятся сладострастные стоны. Это работает мужик с девицами.

Я сел на диване.
- Что у тебя тут творится? – спрашиваю.
-  Ничего. Живу в своей квартире.
- Это не квартира, а какой-то вертеп. Куда исчезают вещи? Откуда берутся эти люди? Зачем тебе этот грёбаный массажист по утрам?
- Это мои друзья. А массажист меня лечит.

- Он залечит тебя до смерти. Выгоняй их всех к чёртовой матери. Да и я на хрена к тебе припёрся?!
- Ты любишь меня.

И снова я смотрю в зелёные глаза под длинными ресницами. Этот взгляд завораживал меня. Но только сейчас, годы, десятилетия спустя, я начинаю понимать, что это взгляд не совсем адекватного человека. Куда тебя, дурака занесло? Ты в своём уме? Или ты ещё больше, чем она свихнутый?
Я встаю с дивана.
- Не надо меня провожать.
Направляюсь к выходу…
* * *
Прошло некоторое время… Будучи по делам в центре города, я решил зайти к ней.

Я позвонил. Никто не ответил. Я постучал в дверь. Ничего. Я посмотрел на новый блестящий замок в двери и понял, что внутри квартиры я больше никогда не буду.

Вышел на улицу. На противоположной стороне нашёл сапожную будку с Хондой у входа.
- Привет, Гагик!
- Привет! Чем могу быть полезен?
- Скажи, пожалуйста, что случилось с твоей знакомой Людой Новиковой?
- Переехала она. Как-то неожиданно. Подкатил грузовик, вещи быстро-быстро погрузили и уехали.
- Куда? Она адрес оставила?
- Оставила. Загородная 33. Странная особа была. Часто приносила на ремонт вполне исправные туфли.

На следующий день я сел на велосипед и поехал по указанному Гагиком адресу. Это частный сектор за городом, у чёрта на куличках.
После долгих поисков, я нашёл дом № 33. Высокое двухэтажное строение за высоким металлическим забором на кирпичных тумбах. После долгого брёха собаки калитку открыла молодая женщина.
- Извините, Вы не скажете, Людмила Новикова здесь не проживает?
- Впервые слышу это имя. А в чём дело?
- Согласно моей информации, она живёт тут с недавних пор.
- Нет, здесь живём только мы. Это наш дом и мы сами его построили двенадцать лет назад.
- И про Новикову ничего не знаете?
- Нет, ничего.
- Извините…

Я вернулся домой.
Долго и безуспешно пытался ей позвонить. На том конце никто не отвечал. Наконец, кто-то взял трубку, и я услышал хриплый мужской голос:

- Послушай, хрен моржовый. Больше сюда не звони. Я твой звонок уже запеленговал. Будешь слишком любопытным – у тебя возникнут проблемы. И у детей твоих. Ты понял?

Я положил трубку. Мне всё стало понятно. По-видимому, её уже нет в живых, и её исчезновением никто заниматься не будет.

Где ты, моя первая любовь? В каком лесу? На какой глубине залегания?