Бриллианты россы, гусиный лук и ностальгия

  Просто удивительно, бархатная трава поднялась всего на несколько миллиметров, а её роса блестит от восходящего солнца так, что кажется это нежные, живые капельки бриллиантов, а не роса. Вот морские раковины порождают жемчуг, точно так же порождает трава эти бриллианты. Жаль, что они не застывают так как стекло. Хотя кусочки битого стекла у дороги тоже переливаются на восходе солнца всеми цветами радуги, да только что от них проку, кроме временной мимолётной красоты. Вот поднимется повыше солнце, и станут они мёртвым и никому неинтересным стеклом.
  Тихо то как. Голосят лишь одни петухи, пронизывая пространство тишины своим разноголосым пением. Я иду через леваду на холм, где меня обнимает лёгкая весенняя прохлада. Смотрю на серые унылые прошлогодние листья и говорю:
  - Не печальтесь, скоро вас порадуют первоцветы, голубые сциллы, разнообразная хохлатка маршала и другие цветы, над которыми будут кружить и жужжать мохнатые шмели и трудолюбивые пчёлы. Набухнут почки и покажет свой лик салатная листва, зацветут яблоньки и груши, боярышник и краснотал. Полетят по синему небу белоснежные облака, и сама природа поднимет вам настроение.

  Поднимаюсь на холм и вижу его серые лысые просторы с зеленоватым оттенком прорастающей травы с жёлто-оранжевыми звёздами, это кое где распустился гусиный лук. Над головой хрипло крича пролетело несколько диких уток и бесследно исчезли в кронах левад. Они каждую весну гнездятся в небольших водоёмах от грунтовых и талых вод. Мда, не скоро я приведу сюда пастись своих коз, - подумал я, поддел палочкой корешок гусиного лука, аккуратно обчистил и с удовольствием съел. Как не крути, а это всё таки первые витамины. Ну вот, моя разведка удалась. Засняв на телефон холм для жены, я возвратился домой, но только иной дорогой.

  Я шагал не по тропинке, а по прошлогоднему бурьяну, цепляя на себя колючки череды и чертополоха (лопуха), мимо покосившегося от времени колодезного журавля но не оставившего свой полусгнивший сруб колодца из которого когда-то жившие рядом люди набирали воду. Колодец заброшен, журавль забыт, стоит словно охранник среди старых массивных верб изломанных ветрами и временем. Во всех домах водопровод и, никому нет дела до несчастного колодца. Нет в живых его хозяев, нет рядом былых домов, вокруг одни руины. А когда-то в этих дворах кипела жизнь, пелись песни, звучало общесоюзное радио, гоготали гуси, люди ходили к друг другу в кости, играла детвора, а теперь лишь призрачные дома заросшие кустами бузины, диким черноклёном, ольхой, чередой, лопухами и вездесущим крепким хмелем. Внезапно нахлынула ностальгия, а ведь тут на всю округу во дворах звучала из общесоюзного радио пионерская зорька, утренний гимн СССР, а так же голос диктора утренней зарядки.
  Выхожу на асфальт и, иду по родной улице домой, на которой так же становится всё больше пустых одиноких домов. Старики уходят в мир иной, а молодёжь уже давно не имеет желания сюда возвращаться.