Поезд во времени. Часть 3. Глава 1

                Третья часть. Катастрофа

                1

                Вперед в прошлое

   Отто Шварц проснулся от того, что его вагон вздрогнул так, как будто хотел разбудить своего заснувшего пассажира. За окнами уже начало светать, и немец с тревогой посмотреть на свой “Union Glashutte”: нет, наступало утро, и поезд издал длинный гудок, словно предупреждая, чтобы пассажиры заняли свои места в вагонах.  Но из пассажиров он был только один, другие еще видели сны в своих номерах гостиницы "Людвиг".  Орлов с англичанином должны были привести остальных пассажиров, но ведь не сюда же, на запасные пути мюнхенского вокзала Пазинг, где даже днем можно было поломать себе ноги, да еще неизвестно, как отреагируют остальные попутчики на их слова, что поезд скоро будет готов к отправлению. Ведь все их действия в последнее время были связаны только со страстным желанием вернуться назад в свое время, и помочь им в этом мог только поезд "Санетти".

   Шварц на время задумался: а зачем ему возвращаться назад, ведь он находится сейчас в своей родной Германии среди немцев и можно просто сесть на поезд и поехать к себе домой, где его, наверное, с нетерпением ждут его родители, и где можно будет начать все сначала. А какой сейчас год на самом деле, 1911 или 1921, не имеет ровным счетом никакого значения, ведь он и до этого не был в родном доме уже столько лет. Да и в поезд "Санетти" он сел только потому, что скрывался от французских спецслужб, так что получается, что он как раз убегал от своего времени. А теперь он хотел вернуться назад: герр Шварц, где ваша хваленая логика? Можно понять супругов Берти, которые уже видели свои могилы и даже могилы своих детей, жить с таким камнем на сердце просто невозможно и в лучшем случае можно сойти с ума.

  Но ведь и он теперь не сможет жить так, как прежде, когда узнал печальное будущее своей страны, и этот удивительный поезд провел им настоящую экскурсию по странам и векам, хоть это и кажется страшным сном. Вот как раз именно на сон Отто Шварц и надеялся, что как только они вернуться назад, то все это раз и навсегда исчезнет в их головах и можно продолжать жить так, как уготовлено им Богом. А пока надо просто поудобнее устроиться в вагоне, ведь только им выпало такое счастье путешествовать во времени. Им избранным и даже бессмертным, хотя в последнее ему теперь верилось с трудом.

  Поезд неожиданно прервал его философские размышления, когда еще раз дернулся и медленно двинулся в сторону виднеющегося вокзала. Шварц ошибался, считая себя единственным и неповторимым: когда поезд оказался на самой последней платформе, то там уже дожидались его верные пассажиры и не только супруги Берти. Состав остановился на перроне, как самый обычный поезд Мюнхен-Нюрнберг или даже Мюнхен-Берлин и уже через несколько минут в его вагоны рассаживались немного смущенные, но все равно счастливые пассажиры.

  Орлову и не пришлось никого долго уговаривать, на минуту заглянув в свой номер, чтобы удостовериться, что Жанна на месте и с ней все в порядке, он тихо постучал в номер, где проживали Луиджи с Джиной. Дверь открыл ее муж, и мужчины долго шептались в маленьком коридоре, пока из комнаты не вышла уже одетая Джина.

- Не беспокойтесь, граф, я сейчас же сообщу всем нашим, что наш поезд скоро отправится и кто захочет продолжить путешествие, скоро будут на вокзале, ну, а, кто нет, тому - вольная воля.

  Сейчас Джина была совсем не похожа на ту женщину, которую впервые увидел на перроне вокзала Трансевере, хотя была также ослепительно хороша, но сейчас в ней неожиданно ощущалась та самая решительность, которая проявилась в ней во время памятной истории с раненым партизаном. Перед тем, как вернуться в свой номер, Орлов решил зайти в номер к профессору Фермини, где тоже не спали. Профессор,
смешно натянув себе на нос очки, внимательно читал свежий номер итальянской газеты "Corriera della Sera", а на столе лежала уже целая пачка, прочитанных им немецких газет. Перехватив взгляд Орлова, профессор криво усмехнулся и горько произнес:
- Итальянцы пока сильно опережают немцев в вопросах новой тоталитарной идеологии, но те скоро нас догонят и перегонят.

  Потом Фермини снял свои очки и отложил газеты в сторону и, как бы ни к кому не обращаясь, тихо произнес:
- Пусть у нас не получается, но надо пробовать, чтобы что-то изменить в нашей жизни к лучшему.

  Орлову было бы интересно еще поговорить со старым профессором, но время поджимало, и он только коротко бросил:
- Нас ждет поезд.

   Жанна проснулась от пристального взгляда Орлова и, когда увидела его одетым, сидящим на краю кровати, немного укоризненно сказала:
- Вы снова, граф, гуляли ночью, как лунатик.

  Наверное, она просто еще до конца не проснулась, но когда тот немного виновато до нее дотронулся, то сразу поняла, что пора снова собираться в дорогу.

  В гостинице "Людвиг" уже давно привыкли к тому, что ее постояльцы покидали свои номера в любое время даже ночью, главное, чтобы они исправно платили за проживание. Все-таки их основной контингент были транзитные пассажиры, и как только с соседнего вокзала должен был отправляться их поезд, то спешно собирали свои вещи и покидали гостиницу. Главное, чтобы сильно не шумели и не разбудили других постояльцев, но эти итальянцы вели себя подозрительно тихо, словно были и не итальянцами вовсе, а смиренными католическими паломниками, возвращающимися в свой Ватикан.

   Фрейлен Ева Захер, как обычно дежурила ночью в регистратуре гостиницы "Людвиг" и очень надеялась, что к ней сегодня придет ее Генрих. Но он позвонил ей и сообщил, что у него сегодня много работы, поскольку денек выдался нелегкий в связи с громким покушением в пивном ресторане на площади Плацль. Вообще в последнее время он как-то к ней охладел, и говорят, его даже видели с дочерью владельца какой-то типографии и издательства. Все они мужчины такие, а ведь она помнит его, когда он вкалывал от звонка до звонка на местном авиационном заводе и, когда провожала его в армию, то клялся ей в вечной любви. Ради него она даже вступила в партию уже здесь в Пазинге, чтобы быть к нему поближе, когда он пошел служить в полицию.

  Генриха Мюллера только-только перевели со службы в административной части полицейского управления, где он, скучая, целыми днями перекладывал бумажки с одного конца стола на другой, пока его перевели на работу в службу безопасности. Вот тут есть возможность, где ему развернуться, ведь после войны развелось всяких разных социалистов, а Германии требуется твердая рука. Молодой и амбициозный Мюллер так желал отличиться и привлечь к себе внимание, а тут как раз подвернулось это дело с покушением на Гитлера. Его более опытные коллеги сразу перевели стрелки на левых, но Генрих был другого мнения. Собирая показания свидетелей, он обратил внимание на слова одного из официантов, который запомнил одного иностранца, который говорил с заметным английским акцентом. Значит, все же английский след, чутье его редко подводило, уж он на них насмотрелся на фронте. Это вам не французы, которым он постоянно передавал привет со своего “Фоккера", а почти в самом Париже устроил на них настоящую охоту. Как бежала эта обезумевшая от страха девушка в белом платье, когда они с Вилли гнались за ней, словно за беззащитным кроликом. Просто умора, вот раньше были времена, ну ничего, он молод и у него еще все впереди.

   Сегодня Генрих ее не обманул и даже передал ей приметы на подозреваемого в покушении в пивном ресторане "Хофбройхаус": высокий, как жердь худощавый мужчина, говорящий с сильным иностранным акцентом. Подожди-ка, Ева, уж не тот ли англичанин, который только что спешно покинул гостиницу? Ну, конечно, Рон Грилиш, куда он это так рванул прямо посреди ночи, не иначе как на вокзал Пазинг.
И фрейлен Ева Захер сразу позвонила своему Генриху.

   Генрих Мюллер не доверял словам других людей, а как добросовестный и исполнительный сотрудник сразу же помчался к своей подружке, но было уже поздно.

- Как ты говоришь, он выглядел, Ева? — переспросил Генрих свою подружку, небрежно отстраняясь от ее нежных поцелуев.

   Мюллер успел заскочить в номер, где проживал англичанин, но никаких следов яда он там не обнаружил: может девушка все это придумала, чтобы был лишний повод им встретиться. Нет, все же София — дочь владельца типографии и издательства, куда более перспективный вариант. Спускаясь с лестницы вниз, он встретил красивую женщину с каким-то благородного вида мужчиной, которые спешили покинуть гостиницу. Вот и этот официант говорил, что англичанин был не один, а с мужчиной именно благородного вида, может с этим? Нет, сидеть за кружкой пива с каким-то скучным англичанином, в то время как тебя дожидается в гостинице такая красотка, вряд ли возможно. Но сходить рядом на вокзал Пазинг все-таки придется, поскольку ночь уже безвозвратна, испорчена, а лишний раз самому все хорошенько проверить не помешает: враги Германии повсюду, а уж на вокзале их больше всего.

  На какое-то мгновение они встретились глазами: русский граф Орлов, совершивший покушение на будущего немецкого фюрера, и пока еще скромный сотрудник IV отдела политической полиции Мюнхена. Первым отвел глаза Мюллер, который вдруг засомневался, что мужчина с такими глазами был тем, кого он ищет. И еще рядом с этим аристократом (так про себя назвал его Генрих) была эта красивая женщина, пожалуй, куда интереснее всех этих скучных Софий и Ев, которые попадались на его пути.

  Поезд "Санетти" со странной табличкой “Рим-Брешиа”, состоящий всего лишь из трех вагонов, непонятно каким образом, оказавшийся на мюнхенском вокзале Пазинг, остановился на самом последнем перроне, где его уже ждали ранние пассажиры. Наметанный взгляд Мюллера с некоторым презрением наблюдал за торопливой посадкой всех этих итальянцев, одетых как-то старомодно, как будто они какие бедные паломники. Правда среди них как-то странно смотрелся тот благородный мужчина с красивой женщиной, которая радостно приветствовала такую же красивую, как и она, женщину, и они радостно о чем-то защебетали по-итальянски.

- Все-таки, она — итальянка, вот бы никогда не подумал, — подумал про себя Мюллер и покачал головой.

  Ее благородного вида спутник подошел к какому-то высокому мужчине, стоящему на перроне, и они негромко о чем-то стали разговаривать. Пожалуй, ничего интересного, британский след отпадает, покушение организовано все-таки левыми. Ну, да, левыми с применением цианистого калия. Мюллер разочарованно пожал плечами, и уже собрался было уходить, пока высокий мужчина не повернулся к нему лицом. Генрих от неожиданности замер на месте, точно так соответствовал тот описанию, полученному от официанта в пивном ресторане, а рядом с ним мужчина благородного вида. Это — они, Генрих.

  Мюллер опустил руку в карман, где нащупал свой "Парабеллум", которым раньше еще никогда не пользовался, но вот пришло его время. Это он, Генрих Мюллер, раскрыл покушение на Гитлера и лично задержал агентов британских спецслужб. Расстояние между ним и британскими шпионами сокращалось с каждой секундой.

  Отто Шварц лениво наблюдал за посадкой пассажиров поезда "Санетти", пока не увидел, как к спокойно беседующим Орлову и Грилишу, приближается какой-то подозрительного вида мужчина, явно не из пассажиров поезда и непонятно, каким образом оказавшийся тут в столь ранний час. Отто был опытным агентом, может быть одним из лучших, обладавшим поразительной памятью на лица и прямо-таки железной логикой. Он сразу вспомнил, где мог видеть этого столь решительно настроенного мужчину. Ну, конечно, прошлым вечером в пивном ресторане "Хофбройхаус" среди множества полицейских, которые там рыскали сразу после покушения. Этих видно издалека, прямо не секретные сотрудники, а какая-то пародия на них.

  Когда Генрих Мюллер оказался в нескольких метрах от разговаривавших мужчин, он вдруг почувствовал на своем плече чью-то тяжелую руку и сразу остановился. Это кто еще посмел его останавливать, но тут же, он ощутил на себе чей-то холодный взгляд, а рука незнакомца тоже была опущена в карман.

- А ну вали отсюда, milchsauger, — сквозь зубы процедил Шварц, - срываешь мне всю операцию.

  Вначале Мюллера охватило негодование от такого обращения к нему, но потом он вдруг вспомнил этого незнакомца в ресторане вместе с дамой под вуалью. Значит, он был прав, и покушение было организовано британскими спецслужбами, а этот незнакомец из немецких спецслужб. Такие не будут церемониться даже с собственной полицией, и Мюллер развернулся в другую сторону и, словно провинившийся школьник, понуро направился в сторону вокзала.

"Corriera della Sera" (ит.) - "Вечерний вестник"   - самая популярная итальянская газета
Milchsauger (нем.) - молокосос