Фрида Вигдорова

Вчера, 16 марта, исполнилось 110 лет со дня рождения Фриды Вигдоровой, советской журналистки, писательницы, педагога и правозащитницы.

Не знаю, известно ли это имя сейчас в России, Вигдоровой нет на свете уже очень много лет, она умерла рано, но успела оставить о себе благодарную память у очень многих людей, а в мое детство ее книги, рассказы, повести, романы - были очень популярны. Я брала ее книги в библиотеке и читала, не отрываясь, наслаждаясь слогом писательницы - живым и увлекательным настолько, что строчки и предложения обретали реальное очертание, превращались в цветные образы, в объемное кино, и читатель уже не читал книжку, а смотрел живые картины - в цвете, звуке, запахе. Редким удивительным талантом обладала эта женщина.

Она родилась 16 марта 1915 года в Могилевской губернии, в городе Орше, в семье Абрама и Софьи Вигдоровых. Отец, образованный человек, педагог, в годы Советской власти работал в Наркомпросе и был деканом исторического факультета Московского педагогического института. Маленькая Фрида мечтала быть учителем, как ее отец.

Она закончила педагогический техникум в 1933 году и в 18 лет начала учительствовать в Магнитогорске, в школе № 12, которая в те годы называлась ФЗС ( фабрично-заводская семилетка). Она отработала 10 лет, вышла замуж и вместе с мужем вернулась в Москву, переполненная впечатлениями и жаждущая поделиться ими с людьми. Так начался ее путь в журналистику, сотрудничество с центральными газетами: "Комсомолкой", "Правдой", "Литературной газетой".

Фрида была поразительно, редкостно справедливым и чутким человеком, она часто говорила друзьям: "Не люблю, когда травят людей". И она заступалась за несправедливо обиженных, доказывала правду, воевала за честное имя оклеветанных и гонимых.

В Советские времена, вплоть до развала СССР - слово журналиста имело реальный вес, по критическим статьям в "Литературке" или "Комсомолке" принимались меры и даже существовали такие рубрики, как "Меры приняты" и "По следам наших выступлений".

Вигдорова работала с письмами читателей, которые попали в беду и обращались к ней, как к последней инстанции, она писала на самые острые темы. Друзья называли ее "Скорой помощью", ибо чужую беду она воспринимала, как свою, била во все советские колокола, вмешивалась в неразрешимые ситуации, смело обращалась к властям, ходила на прием к чиновникам, никого и ничего не боялась - и это приносило свои плоды. Вигдорова реально могла сдвинуть с места неповоротливую, бюрократическую машину тех времен. Более того, она помогала нуждающимся и несчастным своими небольшими деньгами, доставала лекарства, которые невозможно было достать "простым" людям. Журналистское удостоверение в те времена действовало, как добрый волшебник.

Приведу цитату из воспоминаний ближайшей ее подруги, Лидии Чуковской ( воспоминания называются "Памяти Фриды"):

"Учительницу музыки в Туле затравили коллеги, чуть ли не доведя до попытки самоубийства. Как там говорилось в программе КПСС, принятой в 1961 г. на XXII съезде? "Человек человеку – друг, товарищ и брат". Учительница написала письмо Вигдоровой, и та, ни минуты не раздумывая, оставив все дела, бросилась в город, всего в 15 км от которого в начале XXв. яснополянский затворник проповедовал: "Не убий никого". Явилась на заседание месткома, убеждала: одумайтесь, вы же губите человека, коллегу. Местком остался глух, травлю продолжили, учительницу уволили и выдали ей такую характеристику, с которой никуда бы больше не взяли. Вигдорова увезла учительницу в Москву, успокоила, обогрела и написала гневную статью в "Литгазету", после которой убийственную трудовую характеристику переписали, а пострадавшая смогла найти себе другую работу."(с)

Современники составили портрет Фриды Вигдоровой, словесный, точный и выразительный:

"Когда я впервые увидела Фриду, у меня сразу возникло ощущение: что за прелесть эта маленькая женщина! Короткая, черная с сединой стрижка (мальчишеский чубчик на лбу), яркие, светящиеся глаза, крошечные ноги и руки. Своей изящной и в то же время коренастенькой миниатюрностью она чем-то напоминала народную игрушку. И платьице на ней было подходящее: светло-песочное, рябенькое (курочка-ряба), книзу очень широкое, сверху обтягивающее, унизанное в два ряда разноцветными (красными и синими) пуговками. В этих пуговках, как и во всём ее облике, было что-то ослепительно детское". (Ирина Грекова).

Фрида Вигдорова помогала не только простым, неизвестным людям, она оказала неоценимую помощь вдове Мандельштама, Надежде Мандельштам и вдове Пастернака, Ольге Ивинской, подробности писать не буду, об этом есть много информации.

В 1964 году, за год до смерти, она затратила массу сил на освобождение Иосифа Бродского, которому грозило тюремное заключение из-за статьи в "Вечернем Ленинграде" - "Окололитературный трутень" .

Вигдорова присутствовала на суде, благодаря удостоверению журналиста и вела записи, несмотря на крики судьи: "Отобрать у нее!".

 Еще одна цитата из Лидии Чуковской: "Документ, соединяющий словесную живопись с безупречною точностью, ходил по рукам, его без устали перестукивали на машинке многочисленные поклонники поэзии Бродского. Запись эта стала одним из первых произведений едва нарождающегося самиздата. На Родине прочли ее сотни людей, самовольно перекочевала она и на Запад". (с)

Не так давно я прочитала в интернете, как "отблагодарил" ее знаменитый поэт, уже будучи далеко от СССР и была поражена, насколько талант может дисгармонировать с человеческими качествами.

...Книги Фриды Вигдоровой - чудесные, яркие, полные жизни, написанные сочным, увлекательным, невероятно талантливым пером доброго и одаренного человека. Наиболее сильное впечатление произвела на меня трилогия о Семене Карабанове ( воспитаннике Макаренко) и его жене Галине: "Дорога в жизнь", "Это мой дом", "Черниговка".

Те, кто хоть раз читал хоть одну книгу этой писательницы - уверена, что они помнят это имя.