В Кубачи, за Яндексом

Три дня, а не один, как планировали, провели мы с мужем в легендарных Кубачах благодаря обольстительному голосу Яндекс-навигатора и таксисту Пир-Ахмеду, который ему поверил.
Пир-Ахмед был молод, небрит и самоуверен. Красивые восточные глаза его смотрели на мир устало и скучающе. Машину он вёл в прославленной манере кавказских таксистов – одна рука небрежно лежала на руле, а вторую он использовал по разным назначениям: разговаривал ей по телефону, указывал на достопримечательности Дербента и невербально объяснял другим участникам движения, кто тут козёл. Когда его телефонные собеседники встречались на нашем пути (подозреваю, что он звонил как раз тем, мимо кого должен был проехать), включалась и первая рука. Она приветственно махала друзьям, которые, в свою очередь, ответно махали от дверей своих лавок и магазинов. На вождении это никак не отражалось – машина и без поводьев слушалась хозяина, как верный скакун джигита. Собственно, в Дагестане каждый водитель и есть джигит, и обсуждение достоинств своего коня обязательная тема мужских разговоров. Сравнение машины с женщиной постоянно, а нежность и преданность ей неподдельны.
Пир-Ахмед начал общение с того, что сказал несколько нелицеприятных слов в адрес клиентов (не нас, конечно, а других, неправильных клиентов), которые заказывают такси комфорт-класса и сами не знают, чего классного хотят. Кондиционер есть – какого мерседеса ещё людям надо, обижался за свою Ладу Приору Пир-Ахмед, и мы, заказывавшие именно комфорт-класс, согласно кивали с заднего сиденья. Кондиционер в Приоре был хороший, сиденья мягкие – действительно, чего ж ещё? А кто-то капризный вчера отказался, и Пир-Ахмед со вкусом рассказывал, как следил за висящим заказом – никто из водителей не хотел ехать в Чечню. «Так никого и не нашёл он, ночью позвонил – выручай, брат, поехали!» В зеркале засияла довольная таксистская улыбка. Вот и разъяснились его усталые глаза. Я прикинула расстояние. Это ж всю ночь за рулём, говорю. Он пренебрежительно махнул рукой в сторону предполагаемой Чечни. Какая там вся ночь! Он знает, как облапошить камеры, чтобы птицей сгонять туда-обратно. Стопроцентный способ, которым я по понятным причинам делиться здесь не буду.
Мы ещё раз восхитились надёжностью Лады и попросили ехать помедленнее – мы никуда не торопимся! К счастью, Кубачи гораздо ближе Чечни. Впереди камера, сказал Яндекс. Пир-Ахмед снисходительно усмехнулся и снизил скорость.
Наличие навигатора меня удивило. Ни в одном дагестанском такси он нам ещё не попадался, а тут – «поверните направо, поверните налево»… Мы повернули налево, проехали мимо щита с красивой надписью «Дахадаевский район». Никогда здесь не бывал, сказал Пир-Ахмед. Тут разъяснился и навигатор.
Дорога поднималась в гору, и была она не такая нарядная, по каким мы ездили в Северном Дагестане, где каньоны, водопады и организованные туристические группы. Нормальная рабочая дорога: справа скала, слева пропасть, деликатно ограниченная бетонными отбойниками. Ничего лишнего, вроде рекламных щитов и смотровых площадок. Тут как раз промелькнул один щит, но не рекламный, а с дорожным знаком и какой-то схемой. «Поверните налево», – сказал Яндекс. Пир-Ахмед проигнорировал щит и принял влево.
Сначала кончились отбойники. Потом асфальт. Потом две предполагаемые полосы превратились в одну, кое-где засыпанную свежевыпавшими камнями. Под колёсами захрустело. Пир-Ахмед тихо произнёс несколько слов на одном из дагестанских языков, отлип от спинки сиденья и пригнулся к рулю. Его чёрная майка с логотипом Дольче и Габбаны на спине стремительно намокала. Скорость упала до 10 км/час. Сколько впереди такой дороги, осторожно спросила я. Восемнадцать километров, сквозь зубы проговорил Пир-Ахмед, и это было предпоследнее, что мы от него услышали.
Надо сказать, что и до рокового поворота дорожное движение выглядело не сказать что оживлённым, однако теперь мы были вообще одни. На особенно выразительных горных выступах, когда можно было, поострив сердце мужеством, посмотреть и назад, и вперёд, необжитость пейзажа производила гнетущее впечатление. Над пропастью парили огромные птицы, чёрные грифы или краснокнижные сипы, с интересом разглядывая нашу белокузовную Приору. Вспомнилась сразу картинка из классического издания «Детей капитана Гранта», где над Андами летит кондор с телом юного Роберта в когтях. Там, правда, было примечание: мол, строение лап кондора таково, что он ничего унести не может, Жюль Верн это всё присочинил для драматизма. Но в горах писателю веришь больше, чем снобам-комментаторам. Размах крыльев у грифа под три метра. Поскромнее, чем у кондора, но разведите руки в стороны – и почувствуйте, что вы не гриф. Вы его завтрак.
Напряжение росло. Дольче с Габбаной на Пир-Ахмедовой спине уже утонули. В голове моей крутилась единственная мысль – не лучше ли пешком? К этому моменту мы преодолели примерно половину из заявленных Яндексом километров. Внезапно Пир-Ахмед остановил машину. «Я курить хочу! Можно?» – возопил он, глядя на нас глазами невыспавшегося вампира. Мы испуганно закивали и тоже выползли на дорогу.
Стояла стопроцентная тишина, какую принято называть мёртвой. Шорох подошвы грозил разорвать барабанные перепонки. Нарушать такую тишину разговорами казалось кощунством. Пир-Ахмед за отколовшимся куском скалы успокаивал нервы. Дымок его сигареты поднимался вверх, к переменчивой облачной вуали. Мы стали осторожно приседать и махать руками, разгоняя застоявшуюся кровь. Грифы – или сипы – одобрительно замахали в ответ и переместились ближе. Нам – или им – надо было потерпеть ещё столько же.
Вот когда вспоминаешь обо всём ненаписанном, включая завещание! Обо всём несказанном, отложенном, неспетом и несшитом… – но эти возвышенные чувства, своевременность которых подтверждена великой литературой, исчезли, когда туман над дорогой стал сгущаться. В горах это происходит без всякой фигуральности и быстро. Быстрее, чем ехала наша Приора. Оставалось только молиться, чтобы не пошёл дождь.
Машина нащупывала колёсами дорогу. Я закрыла глаза, потому что дальше капота всё равно ничего видно не было. Это если с заднего сиденья. С водительского, наверное, метра три просматривалось, потому что мы всё-таки двигались. Отважных путешественников доавтомобильной эры через альпийские перевалы вообще в паланкинах горцы переносили, думала я, и ничего, и добирались как-то, и писали потом мемуары… А средневековых паломников взять – из Венеции в Святую Землю в тесном трюме без удобств и какой бы то ни было приватности… Разбаловались мы, расслабились.
Не знаю, сколько прошло времени до того, как я открыла глаза и увидела в тумане абрис чего-то рукотворного. Это, точно, была крыша, и она манила путников к себе. Неужели Кубачи? Таксист не ответил. Туман на секунду раздвинулся. Крыша оказалась на другой стороне бездны, по краю которой мы двигались, зато впереди на склоне удалось заметить линию электропередач – современную нить Ариадны. Цивилизация была где-то рядом.
«Мы живём в Старых Кубачах, – писал мне мастер из знаменитой династии Алихановых, в гости к которому мы ехали, – адресов у нас нет, но любой покажет вам дорогу». Мы прильнули к окнам в поисках любого в тумане.
Любым оказался местный гид, румяный и очень приветливый. Он начал было объяснять, как проехать, потом всмотрелся в лицо Пир-Ахмеда и спросил: «Вы тут первый раз?» 
– И последний! – рявкнул Пир-Ахмед.
Опешивший от такого напора гид всё понял.
– Зачем же вы поехали этой дорогой? Надо было в объезд, через райцентр…
Он сел в нашу машину и сказал профессиональным голосом:
– Повернете налево, а потом поверните направо.
Яндекс стыдливо отмолчался.
– Какой там был знак перед грунтовкой, ты не заметил? – тихо спросила я у мужа.
– Проезд запрещён, – ответил он.

Прославленный ювелир Алиханов, со строгим взглядом и густой шевелюрой, такой же серебряной, как материал, с которым он неразрывно связан с рождения, ждал нас на пороге своего окутанного дымкой дома. «Обратно вы поедете послезавтра», – непререкаемым тоном сказала его жизнерадостная супруга. Мы благодарно закивали головами. Хозяева приглашали зайти и таксиста, но Пир-Ахмед отказался категорически. Спросил только, в какую тут сторону на райцентр, и бежал. Быстрее лани. Быстрей, чем заяц от орла. Пока туман опять не сгустился.
Мы, не сговариваясь, заплатили ему в два раза больше, чем просил Яндекс.
Надеюсь, он добрался домой без приключений.