Чужая свадьба 2 продолжение 11

- Ты еще деньги не заплатил, мы только торгуемся, а ты в пузырь лезешь! Это тебе не с бабой воевать! Давай-ка развяжи этих молодцов, глянем, на что они способны, потом и цену скажем!
- Это буйный парень, его без наручников нельзя пускать!
- Айдын, вас же много, а еще мордоворотов таких привел и боишься меня безоружного, ну и трус ты, я скажу! Или ключ боишься попросить у своей крученой «шестерки», который привез убийц, - сказал Булат, дав понять Марату и Жене, у кого ключ от наручников.







- Айдын, так тебя звать? Возьми ключ и дай мне, он меня назвал убийцей, он наверняка меня не так понял! Я хочу, чтобы он дрался со мной!... - закричал Женя.
- Дай ему ключ, - спокойно сказал Айдын мужчине, с которым они встретились в магазине.
- Эх, что-то мне не нравится всё это, - проговорил тот мужчина, крутясь юлой возле Айдына.
- Отдать! Я сказал! – закричал Айдын, он явно нервничал, - отдать и принеси мне косяк!







Мужчина нехотя вынул ключ и медленно начал подавать его нарочно мимо протянутой Жениной руки. Марат подхватил ключ и, сказав: «Весьма неуклюже!» — быстро оказался возле Булата и Владимира Петровича. Освободив их, он тихо сказал: «Булат, не теряя время, уводи Рахиму и Владимира Петровича. Мы с этой пьяной компанией справимся вдвоем!»







В это время Женя выхватил пистолет у мужчины, который отдал ключ от наручников, и, прижав Айдына к стене, забрал и у него пистолет. Это произошло так быстро, что никто ничего не понял.
Булат в мгновение ока оказался около Рахимы и освободил ее рот от скотча.
- Не троньте их, у них мой ребенок, - надрывным голосом застонала Рахима.
- Любовь моя, солнце ясное, свет моих очей! Не говори ни слова, береги последние силы. Не волнуйся, я сейчас развяжу тебе руки, и вы с Владимиром Петровичем уйдете, а я, я за своего сына не меньше тебя постою! – говорил Булат, развязывая Рахиме руки.
- Булат, жизнь моя, у меня ребенок есть, и под сердцем тоже бьется жизнь другого человечка…
- Нет, Рахима, не человечка, а человека с большой буквы! Мы хороших детей сделали, и сына своего, ровно как и тебя, я никому не отдам! Прости меня, что я допустил… - целуя Рахиму и прижимая к себе, говорил Булат, но, услышав выстрелы, быстро вывел ее с Владимиром Петровичем на улицу и завел в соседний двор. – Вы будьте здесь и не высовывайтесь, чтобы не произошло и кто бы вас не звал, кроме нас троих.








Женя надел на правую руку Айдына одно кольцо наручника, а другое пристегнул к железной кровати.
Марат взял у Жени пистолет, отобранный у Айдына, и, наставив на сидящих за столом в гробовой тишине, тихо, но четко сказал:
– Ребята, все пушки на пол!
Тут неожиданно со двора заскочил парень и закричал:
- Ша, паскуда, падло, пасть порву, — начал стрелять. Пуля с противным визгом просвистела над ухом Айдына, вторая над столом сидящих.
Началась паника: кто с матами кинулся на Марата, Женю; кто столпился у двери, пытаясь выйти; кто начал стрелять.








Булат зашел в тот момент, когда Марат подал знак Жене уходить. Увидев Булата, Марат схватил его за рукав пиджака, чтобы остановить его.
- Мне нужен Айдын, мне надо знать, где ребенок! — твердо произнес Булат.
Женя, глянув на Айдына, который с ненавистью и презрением смотрел на окружающих, отстегнул кольцо наручника от кровати, притянув Айдына к себе, пристегнул второе кольцо к своей руке. Затем, нагнувшись, начал пробираться к выходу. Айдын, не сопротивляясь, шел за ним. Тут же к Жене подскочил мужчина в длинном кожаном плаще и, подставив пистолет к его виску, сказал:
- Сука, отпусти! Дернешься, получишь пулю! Я ясно выражаюсь!
- Вполне! — тихо сказал Женя. — Я же тебе говорил, что лишние свидетели не нужны. Ты мне не поверил, — с этими словами Женя ударил его в лоб с такой силой, что тот отлетел от него на метр и, ударившись головой об стенку, выругался и тут же, произвольно нажав на курок, выстрелил.








Булат схватил лежащую веревку и, прокрутив ею над головой, отпустил ее. Веревка защепила единственную лампочку, и она погасла. Началась беспорядочная стрельба, матерные слова.
Ребята были уже на улице, когда в доме началась драка, с окон посыпались стекла.
- Я надеюсь, ребенок не в этом кошмаре, иначе тебе не жить! – твердо сказал Булат, сжимая горло Айдына. – На твоей совести начались пьяные разборки, и вполне, что будут и смерти!
- По-моему, у тебя дар речи пропал! А как говорил! - язвительно сказал Женя.
- Он страшный человек! Он не трус, это он вначале теряется, потом от него можно всего ожидать! Но я ему всё прощаю! Айдын, я прошу тебя, отдай мне моего ребенка! Я всё терпела от тебя ради того, чтобы ты не тронул его! Айдын, ради того, что мы столько лет были вместе, отдай… - умоляюще просила Рахима, - хочешь, я на колени встану, верни мне ребенка.
Айдын молчал, скрепя зубами.
- Если в тебе осталась хоть капля человеческого достоинства… - начал говорить Булат.
- У меня капля осталась, последняя, убить тебя или Рахиму! - процедил сквозь зубы Айдын и, выхватив пистолет из рук Марата, который стоял рядом, крутя вокруг пальца пистолет, навел его на Рахиму. В момент, когда он нажал на курок, Женя с силой рванул Айдына с места, вылетевшая пуля попала выходившему с двери водителю, который привез сюда Женю и Марата. Он тут же свалился. Выходившие следом ребята остановились у проема дверей.
- Быстро в машину, - сказал Булат, открыв дверцы машины, - с парнем они сами разберутся, нам не следует вмешиваться в их разборки.








Айдын тут же отрезвел! Он словно в лихорадке повторял:
- Я не хотел, я не хотел, я не хотел…
Булат решил, что сейчас время узнать, где его сын. Он, притянув Айдына за пиджак, глядя ему в глаза, спокойно спросил:
- Скажи, дружок, да только правду с первого раза, правда, если ты не самоубийца! Где сын Рахимы?!
- Я не хотел, я не хотел, я не хотел…
- Ты много не хотел! А делал! А ты хотя бы на миг представь мать, у которой отобрали сына! – с болью сказал Женя.
- Я не хотел, я не хотел, я не хотел…
- Хорошо, ты сам попросил! Мы сейчас заезжаем в твой двор, и прежде чем мы заберем твою мать, если ты не очнешься, ты ее больше не увидишь! Я ясно выражаюсь! - сказал Марат неожиданно грубо, что не свойственно было ему.







В доме у Айдына во всех комнатах горел свет, Булат сказал:
- Что-то мне не очень нравится обстановка. Мы заходим одни. Владимир Петрович и Рахима, сидите тихо. Мы с Айдыном идем вперед, затем вы. Возражение не принимаю! – твердо-командным голосом сказал Булат.
Зайдя в большую комнату, они увидели мать Айдына. На ней было надето легкое белое платье, на голове повязан такой же легкий шелковый белый шарф, один конец которого прикрывал ее лицо. Она стояла за столом, на столе стоял совершенно голый маленький мальчик, над головой которого навис большой нож. Возле их стояли еще три молодые женщины. Это были сестры Айдына.
- Вы забрали у меня сына. Я забираю у вас сына, – тихо холодным леденящим душу голосом сказала Айдына мать, - переговоров не принимаю. Я ждала вас, чтобы вонзить в это сотворенное в грехе маленькое тело нож при вас! Смотрите, как тяжка смерть сына, а кровь, которая будет течь с этой крохи, смоет мои слезы и позор моего сына.
- Если вы хотите увидеть слезы матери, надо позвать Рахиму. Вы же видите, ее с нами нет. Она там, в машине. Мы сейчас выйдем и приведем ее сюда, - спокойно-заговорщицки выставив вперед правую руку, левой осторожно показывая Марату передвигаться в ее сторону, говорил Женя.








Он понял, что она не может реально оценивать обстановку в своем материнском горе. Она почему-то решила, что Айдына больше нет! Молодые женщины тоже были в шоке и не могли сдвинуться с места. Обстановка раскалилась до предела, и любое неверное движение Марата могло привести к раковому действию. Надо было ничем не нарушить тишину. Он не знал, понимает она его или нет, но продолжал говорить, чтобы привлечь ее внимание на себя, - а Вы пока поговорите со своим сыном. Вот видите, он с нами живой и невредимый.







Булат смотрел на ребенка, не дыша, боясь хоть чем-нибудь привлечь малыша. Если он шевельнется, она воспримет это как сигнал к действию. В первый раз в жизни Булат оцепенел от страха! Он, не замечая того, что слезы катились по его лицу и что он упал на колени и просил «старика» о спасении своего сына.
В это время Марат лег на пол и закатился под стол.
- Где он, я его не вижу?! – спросила мать Айдына.
- А Вы вытрите слезы…! – толкая Айдына, чтобы он откликнулся, сказал Женя.
Айдын молчал.








Она подняла повыше нож и намеривалась уже ударить им малыша, когда Марат встал перед ней и схватил за руку, поднятую над малышом, и, вывернув ее в сторону, поймал падающий с ее руки нож. Она, как коршун, схватила его за горло, и если бы не крик Айдына, казалось, она бы вырвала оттуда кадык.
Булат подхватил на руки малыша, на ходу снял пиджак и накрыл им ребенка, выбежал во двор.







Мать Айдына, придя в себя, дрожащими руками водила по лицу сына и быстро-быстро говорила о чем-то непонятном. Сестры, прижимаясь друг к другу, плакали. Потом Алия, смотря на Марата как на спасательный круг, произнесла:
- Что будет теперь с нами?!






Марат, откашливаясь, отошел от матери Айдына и сиплым голосом сказал:
- Мы вам не судьи!
Когда Женя и Марат вышли на улицу, Булат уже сидел за рулем машины, увидев их, крикнул:
- Быстро в машину. Пешком нам нельзя идти, так как могут догнать. Вполне вероятно, что вся компания идет к Айдыну. Если еще и полиция с ними, нам придется здесь надолго задержаться. Машину оставим около вокзала.


11.



Уже у подъезда дома, где жил Булат со своими родителями, Рахима остановилась.
- Солнце мое, свет очей моих, что случилось! – целуя руки Рахимы, спросил Булат.
- Я грязная, не умытая и оборванная, и от меня дурно пахнет, – смущенно проговорила Рахима.
- Рахима, как быстро тебя перевоспитали, – улыбаясь, сказал Марат, открывая дверь подъезда.







Тут же подскочил Женя и, нарочно наклоняясь почти до земли, протянул левую руку в сторону подъезда.
Все дружно засмеялись, затем Рахима сказала:
- Я та же Рахима, и что надо мной долго издевались, я не сломалась! Вот только ноги дрожат, я волнуюсь перед встречей родителей Булата. Мало что в таком положении, да еще ребенок, и сама как с подвала выпавшая!
- Рахима… – начал Женя.
- Прекратите меня уговаривать, идемте, мне не впервой в таком виде представать перед родителями жениха, – смеясь, сказала Рахима и протянула руки к малышу, чтобы забрать его с рук Булата.
- Не, уж это совсем неверно! Я еще не надышался запахом сына! Мы с ним едины! Смотрите, как прижался он ко мне, словно чувствует родню!
Когда они все подошли к двери квартиры, Булат, улыбаясь, сказал:
- Ну, сын, дави на звонок, пусть бабушка или прабабушка или дедушка откроет тебе дверь.








Рахима спряталась за спину Булата, Женя и Марат стояли поодаль. Дверь открылась, и они увидели заплаканное лицо бабушки. Затем отец Булата отстранил ее от двери и обнял Булата вместе с внуком, спрятав лицо на плече внука. Тут появились мать Булата, Сара Ибраевна.
- Мама, - удивился Марат.
- Что, мама, тяжело было позвонить?! Ладно, вижу, нелегко было отвоевать Рахиму.
- Да, по-моему, ей больше всех и досталось, - сплеснув руками, тепло сказала мать Булата, - проходи, дочка, - потом посмотрела на Сару Ибраевну и, обращаясь к ней, извиняющее продолжила, - Сара, как там надо встречать сноху-то. Я что-то растерялась.
- Надо надеть на нее платок, - начала Сара Ибраевна, но тут расплакался малыш, и Сара Ибраевна, взяв его с рук Булата, сказала, - вначале давайте их через ванну пропустим, а потом само собой все будет.
Вокруг все зашевелилось.









У Рахимы вдруг всё потемнело в глазах, голова стала свинцовая, ноги ватные, дышать было нечем, и она начала открывать рот, хватая воздух и держась за стену, тихо опускаясь вниз. Булат еле успел подхватить ее.
Сара Ибраевна быстро позвонила в больницу, скорая медицинская помощь на удивление приехала быстро. Рахиму забрали в больницу.


12.



Булат разрывался между больницей, где лежала Рахима, больницей, где находился сын, и работой. Три дня он не прилег отдохнуть ни на час, а усталости не чувствовал. И только когда врачи сказали, что кризис у Рахимы прошел и что ребенку и матери ничего не угрожает, Булат появился дома и позвонил Жене, что хочет поговорить с ним.







Булат теперь не на словах понял, что такое сын. Он ощущал его даже сейчас, когда сидел на кресле, щелкая бесцельно пульт управления телевизора, как бы просматривая, что за программа идет на каждом канале. Мысли его витали возле сына и Рахимы. Ему нестерпимо хотелось знать, кого под сердцем носит Рахима. Он удивлялся, как долго он прожил без Рахимы. Сейчас он не мыслил жизни без нее!
Когда зазвонил звонок, Булат соскочил с кресла и шустро открыл дверь. Там стояла Кулянда.
- Кулянда?! – удивленно спросил Булат.
- Да, не ожидал? Ты думал, наверное, что пришли твои друзья? Но это я. Здравствуй.
- Здравствуй, Кулянда. Если честно, то да. Я думал, что пришел Женя.
- Что у порога держишь беременную женщину. Или ты тоже меня осуждаешь…
- Что ты, Кулянда! Я тебя? Ни за что, я немаленький мальчик и знаю, что после жарких ночей появляются дети, - улыбаясь, сказал Булат, пропуская в комнату Кулянду.








Кулянда прошла на кухню и гордо встала у окна.
- Чай будешь? - спросил Булат, кинув быстрый взгляд на Кулянду.
- Буду. У меня к тебе приватный разговор, - снимая кожаную куртку и подавая ее Булату, сказала Кулянда.






На ней была короткая юбка, показывая ее стройные ноги, желтая шелковая кофточка, у которой были расстегнуты несколько пуговиц и оттуда красиво выглядывали груди. Кулянда обычно носила туфли на высоком каблуке, сегодня же на ней были туфли без каблука.
- Ты один? - спросила Кулянда.
- Да, апа пошла к Саре Ибраевне. Но ко мне должен сейчас подойти Женя.
- А Марат?
- Марат нет, он на работе, - возясь возле газовой плиты, сказал Булат.
- Булат, я вижу, ты не хочешь со мной поговорить! А кто, если не ты, занимался апологией на счет Марата, только бы я ходила с ним. Сара Ибраевна тоже начала заниматься космополитизмом, весь мир — братья...!
- Ты хочешь сказать, что Марат моя креатура? Знаешь, Кулянда, ты умна и кому как не тебе знать, что третий лишний…
- Значит, я третий...? – аффектированным тоном спросила Кулянда, - что же ты антитезисы выбрасываешь!
- Кулянда, извини, ты меня не так поняла! Я насчет себя «третий» сказал. Этим я хотел сказать, что разбирайтесь сами с Маратом.
- Нет, ты обязан защитить меня, я беременна!
- Я знаю, Кулянда, но место Марата я не могу…
- Ясно тебе... А если она опять... - начала Кулянда говорить, но тут появился Женя.
- Здравствуй, Кулянда, - удивленно посмотрев на Булата, сказал Женя.


продолжение следует