Синьор Великан. Дневник Ариадны Синичкиной

                С женщиной трудно достигнуть баланса,
                Женщина соткана вся из нюансов.
                Заманчивый вид, сексуальна фигура,
                Немножечко гений, немножечко дура.
                Немножечко хлеб и немножечко торт,
                Немножечко ангел, немножечко чёрт,
                Немножечко мёд и немножко горчица,
                Немножко овечка, немножко волчица.
                Лучшая каждой семьи половина,
                Все это — женщина!
                A что же мужчина?
                Он идеальным считается тоже,
                Если всё это… Выдержать сможет.
                Ирина Бакина.

      В кои-то веки мне повезло, профсоюз выделил мне соцстраховскую путёвку.
На отдых я собиралась с тяжёлым сердцем. Тревожно было, оставляла на мужа маленького сына, собаку, кота и кустик помидоров сорта «Великан».
      Идею устроить огород на балконе подала мне подруга – заядлая дачница, и для начала вручила мне из выращенной рассады небольшое растеньице с бархатистыми пахучими разлапистыми листочками.
– Сама вырастишь, приятно будет сорвать с куста. В сентябре будешь снимать урожай и лопать салатики из своих собственных помидоров.
     В большом горшке, с обильным поливом этот богатырь набрал силу и вытянулся в полтора метра высотой, обещая мне богатый урожай. А мне – уезжать. Какая жалость, – как раз в моё отсутствие он будет цвести и плодоносить.
– Пожалуйста не забывай поливать моего «Гиганта»! – перечисляя указания перед отъездом, я сделала акцент на слове «моего». Видишь, какой он росленький крепыш, ему надо много воды. И обязательно его надо опрыскивать. Скоро можно будет снимать урожай. Жалко, что не увижу.
       Три недели на отдыхе беспокойство не оставляло меня. – Как они там без меня?
       Вернувшись, первым делом я прошла на балкон. Смотрю, мой красавец вымахал в двухметрового Атланта. Стоит, в окружении лыжных палок, обвязанных пояском от моего халата, как новогодняя ёлка, наряженное ярко-красными плодами. Пересчитала – шестнадцать одинаковых, красненьких, как фонарики помидорок. «Какая-то лысенковщина, – подумала я, пристально разглядывая веточки. – Как это он умудрился так незаметно для глаза привязать помидорчики».
– Что ты там рассматриваешь? – мой благоверный подошёл и тоже стал всматриваться в веточки.
– Смотрю, как ты их там привязал.
– Что-о-о!?  – оскорблённо воскликнул он. – Ты не представляешь, сколько я вложил в твоего «Гренадёра» сил, времени, души! Пока тебя не было, я был ему отцом и матерью! – Выпалив тираду, он вздохнул. – Правда, как только за тобой захлопнулась дверь, я тут же забыл о нём. Прошла пара дней, подхожу к балкону. Смотрю через окно и думаю, что там чего-то не хватает. Открыл дверь, смотрю, а этот амбал завалился во весь рост, скапустился, лежит на полу бездыханный, как тряпка. Я чуть не поседел. Побежал за водой, полведра вылил в землю, стал опрыскивать его, обмахивать полотенцем, нашёл удочки и лыжные палки, схватил пояс от твоего халата, обвязал, соорудил подпорки. Смотрю, он на глазах стал оживать. Слава богу, вовремя я успел. Говорю ему: «Ты только не умирай, мне же никогда этого не простят». На следующий день он окончательно воскрес, заметно повеселел. Чтобы солнце не сильно жарило, я повесил занавеску, каждый день навещал его, поливал, опрыскивал. И в один день увидел на нём мелкие жёлтенькие звёздочки. Представляешь, он зацвёл! Первый раз в жизни я увидел это! Чудо! А потом звёздочки отпали и появилась зелёненькие ягодки. И с каждым днём они стали увеличиваться, и доросли до размера вот такого яблочка. Из зелёных они превратились в жёлтые, а потом стали краснеть. Я боялся, что они созреют и отпадут до твоего приезда, уговаривал его: «Пожалуйста держись! Потерпи, осталось пять дней, три дня, два!» – Можно было видеть, как мой благоверный заново переживает эту эпопею. – И он дождался! – он укоризненно смотрел на меня. – А ты! Ты решила, что это дешёвый розыгрыш?
– Здорово! Спасибо, что не огорчил меня, – я наградила его, чмокнув в щёчку, и поспешила к своим святым обязанностям. Приготовила ужин. К горячему блюду решила сварганить салатик. Зашла на балкон, сорвала три помидорки, ополоснула, нарезала, поставила на стол и пригласила домочадцев за стол.
– У, какой запах! Так могут пахнуть только южные помидоры. С собой привезла?
     Я с изумлением уставилась на него.
     В его глазах замер вопрос. Он перевёл взгляд на тарелку с яркими, аккуратно нарезанными кружочками, и поднял на меня глаза полные боли.
– Что-о? Ты смогла поднять руку на моего Геркулеса?
– Не надо так драматизировать. Ешь!
– Я думал, ты хорошая,  добрая, душевная. Я думал, что у меня жена ангел, а ты, оказывается... – Я только сейчас узнал какая ты – хладнокровный живодёр! Как у тебя рука поднялась!
– А что ты предлагаешь с ними делать, – спросила я.
– Пусть растёт!
 Я потянула тарелку с салатом на себя.
– Не трожь! Моё!
– Как хочешь, – я отступилась.
     Тем временем могучее зелёное деревце, недавно такое нарядное, заметно обеднело. Помидорчики все постепенно отвалились. Наводя порядок, я тихонько срезала засохший стебель, приготовила выкинуть. А тут приходит с работы муж, и видит своего любимца в мусорном пакете.
– Я его выходил, вынянчил. А ты…. Неужели у тебя поднимется рука, выбросить его?
– Его век закончился. Ты должен смириться с этой мыслью, – сказала я.

       Осенью мы любим гулять в Серебряном Бору. Там под дубами среди зелени можно найти много желудей. Они, несущие зёрна новой жизни, такие красивые, глянцевые, трогательные, особенно те, у которых уже расточек проклянулся. Не удержалась, набрала пригоршню, принесла их домой. Решила посадить жёлуди в освободившийся после «Титана» горшок.
     Подходит муж, видит, что я что-то сажаю.
– Что это? – (не все технари разбираются в ботанике).
– Жёлуди, – говорю я.
– И что из них вырастет?
– Дубы.
– Прекрати сейчас же! Если у тебя помидоры вырастают с пожарную каланчу, то какие же будут дубы!  И я не хочу снова пережить такую психологическую травму! Не хочу больше таких страданий.
      Жёлуди я всё равно посадила. Они проросли, а весной я их высадила в парке.