Пляж Омаха. 6-е июня 1944-го года. День Д. Часть 4

       - Ты ранен, Джон?! – воскликнул Бутман, бросаясь к капралу.
      
       - Нет, сэр, - ответил тот. – Просто ноги почему-то не держат.
      
       - Не время расслабляться! – сказал Майкл. – Потом отдохнём. А сейчас – вперёд, вперёд! Мы должны найти эту чёртову пушку!
      
       Он схватил Кларка за руку и помог ему встать на ноги.
      
       - За мной! – рявкнул лейтенант. – Не отставать и не растягиваться!
      
       Они снова побежали по деревне в то место, откуда по ним стреляло орудие. Все дома вокруг были заперты, и даже ставни были закрыты, поэтому спросить дорогу было не у кого. Можно было постучаться в какую-нибудь дверь, но Майкл не хотел терять на это время. Он повернул в один переулок, потом повернул ещё раз и оказался на широкой улице, в конце которой виднелись заросли деревьев. Это был небольшой перелесок, стоящий между деревней и огромным виноградном полем.
      
       «Это здесь!», – подумал он и рванулся вперёд с удвоенной энергией. Он слышал за спиной топот сапог своих солдат, а впереди увидел, что из-за деревьев торчит ствол пушки.
      
       Они подбежали к орудию и увидели, что возле него никого не было. Рядом лежали лишь ящики со снарядами и пустые гильзы.
      
       - Если кто-то и был, то сбежал, - сказал Кларк.
      
       - Обыщите всё вокруг! – приказал Бутман. – Они не могли убежать далеко!
      
       - Слушаюсь, командир!
      
       Солдаты разбежались в разные стороны и скрылись за деревьями, а Майкл подошёл к орудию. На земле валялись пустые консервные банки, противогазные сумки и обрывки обёрточной бумаги, а на груде ящиков лежала шинель. Бутман поднял её и увидел на рукаве красно-белый шеврон в форме ромба со свастикой посередине. Он знал, что это был знак «Гитлерюгенда», молодёжной нацистской организации.
      
       "Эти скоты уже берут в армию детей", - с презрением подумал он.
      
       Лейтенант швырнул шинель на землю, потом ещё некоторое время задумчиво оглядывался вокруг, и тут вдруг сзади него зашуршали ветки. Он оглянулся и увидел двоих своих солдат.
      
       - Никого нет, сэр! – доложил один из них. – Мы обошли всё.
      
       - Подождём капрала, - произнёс Майкл. – Кто-то должен быть.
      
       Остальные солдаты появились через пару минут. Капрал Кларк тащил за руку немца в коричневой форме с эсэсовскими петлицами, который упирался и негромко скулил, а на его лице отражался безумный ужас. Кларк подвёл его к лейтенанту и тихонько подтолкнул в спину, после чего пленный тут же упал на колени. Видно, от страха он уже не мог держаться на ногах.
      
       - Вот, сэр! – воскликнул капрал. – В овраге прятался!
      
       - Я же говорил, что кто-то точно должен быть, - усмехнулся лейтенант.
      
       Кларк схватил немца за ворот и рывком поставил на ноги. Бутман посмотрел на пленного и увидел перед собой совсем молодого парнишку лет шестнадцати с длинной чёлкой, закрывающей правый глаз.
      
       - Посмотрите, у него даже причёска, как у Гитлера, - заметил один из рейнджеров, и все засмеялись, кроме немца, у которого из глаз потекли слёзы.
      
       - Робинсон, ты вроде бы учил немецкий, - проговорил Майкл. – Спроси, из какой он части и как здесь очутился.
      
       Солдат, к которому он обращался, подошёл к пленному и задал вопрос на немецком языке, с трудом подбирая слова. Тот вдруг перестал плакать, вытер слёзы кулаком и сказал несколько слов в ответ, глядя исподлобья на лейтенанта.
      
       - Что он там лепечет? – раздражённо спросил Бутман.
      
       - Он сказал, что отвечать не будет, сэр, - равнодушно ответил Робинсон и сплюнул сквозь зубы. – Он не будет говорить, потому что не предатель и верный солдат Фюрера.
      
       - Ах ты щенок! – вдруг взорвался Майкл. – Сейчас мы поглядим, какой ты солдат!
      
       Он схватил пленного за рукав и потащил из леса. Рядом проходила грунтовая дорога, а за ней стоял сарай, и лейтенант довёл немца до него, после чего поставил возле стены и отошёл в сторону. Все солдаты последовали за ним, удивлённо переглядываясь.
      
       - Капрал Кларк! Слушай мой приказ! – скомандовал Бутман. – Расстрелять!!!
      
       Все вокруг смолкли и уставились на него.
      
       - Но, сэр! – изумлённо воскликнул капрал. – Вы уверены?! Это же почти ребёнок!
      
       - Выполнять! – рявкнул лейтенант. – Волчонок превратится в волка. Их уже не перевоспитать! Или ты забыл, сколько наших парней осталось лежать на песке совсем недалеко отсюда?!
      
       - Есть, сэр, - уныло ответил Кларк и повернулся к солдатам. – Робинсон!
      
       - А почему я! – сразу запротестовал тот. – Не буду я детей расстреливать! Пусть это кто-нибудь другой делает!
      
       - Робинсон! – повторил капрал. – Ты понял приказ? Не заставляй меня обращаться к тебе два раза!
      
       - Разрази меня гром, - проворчал солдат, снимая автомат с плеча. – Только не пишите об этом моей мамочке. Она не переживёт, если узнает, чем приходилось здесь заниматься её сыну.
      
       Он передёрнул затвор и подошёл поближе к пленному. Тот, хотя и не мог знать, о чём говорят на незнакомом ему языке, но всё понял. Из глаз снова потекли слёзы, а плечи затряслись от рыданий.
      
       - Жду команды, господин капрал, - сказал Робинсон, расставив ноги и подняв автомат.
      
       Но Кларк молчал, и Бутман понял, что командовать расстрелом придётся ему самому.

                Конец четвёртой части.

                Изображение из открытых источников.