Старые города

     Города, подобно кораблям, за столетия обрастают своей историей как ракушками. Любой город -  это некий живой организм, существующий  в застывших формах. Его жизнь  измеряется столетиями, и она полна   упадков, взлетов, падений, пожаров, расцвета и разрух. Люди, как  разумные муравьи,  волна за волной, поколение за поколением накатываются и исчезают, видоизменяя, оживляя своими делами, страстями, конфликтами неподвижную ткань города. Этот симбиоз человека и его рукотворного вместилища постоянно модернизируется, подстраиваясь под нужды сегодняшнего дня. Благодаря суетливой, как в ускоренном воспроизведении человеческой деятельности, город  как бы оживает, преодолевая  мертвую материю, его составляющую.  С веками такие города обретают самую причудливую индивидуальность, менталитет, ритм, характер и множество других особенностей, которые в свою очередь  влияют на характер горожан, их населяющих. Конечно, это все  люди, а города лишь продукт их деятельности,  но мне интересно в данном случае рассмотреть город, как некую иную форму «жизни», длящуюся столетия. Никто же не будет спорить с принятым термином, что город – живой организм, хотя он и  не вполне корректен.
 
****

     Наши российские старые города за последние десятилетия изрядно похорошели, и толчок этому дал президент, приложивший  много усилий, чтобы возродить разрушенные памятники в Петербурге. Дальше  - больше, эта инициатива распространилась по стране и стала правилом для большинства городов России. Я далек от того, чтобы хвалить наше руководство, но как архитектор не могу не отдать должное -  традиция благоустраивать  города, инициированная однажды из центра,  укоренилась и стала, чуть ли не главным трендом деятельности органов самоуправления.
 
     Все, наконец, поняли, что любой старый город может быть грязной рухлядью, а может стать настоящим антиквариатом, если его правильно содержать, обыгрывая все лучшее, что было достигнуто на протяжении его истории.  Власти  на местах  почувствовали  выгоду этой новации,  включились многие дремавшие доселе процессы и функции. Расцвели, почувствовав поддержку,  краеведы, историки, энтузиасты, дизайнеры, реставраторы и предприниматели. Я много поездил и видел, как это хорошо, когда еще вчера безликая  среда усилиями местных властей становится обжитым городским интерьером. Даже если все сделано не вполне умело, эффект всегда виден и завораживает. А если реновация удачна – результат вообще потрясающ. Раньше мне казалось, что в нашем суровом климате все это невозможно и неэффективно, не в Италии живем, но нет. То ли климат помягчел, то ли  культурный уровень подрос, процесс этот стал возможен и у нас.   У людей появился вкус к комфортной городской жизни, а за ним и потребность   в  окультуренной городской среде. То, что мы с придыханием наблюдали в городках Италии, Франции, Испании вдруг стало прорываться у нас  ярко, самобытно и неповторимо.  Оказалось, что наряду с заграницей, можно интересно и комфортно путешествовать у себя дома и наслаждаться тем, что нам значительно  ближе, понятнее и роднее, своей историей, кухней, традицией….

     Наша  тысячелетняя культура  является богатейшим источником, из которого можно черпать находки и идеи для всякого рода аранжировок, делающих каждый населенный пункт неповторимым зеркалом своей истории и  традиции, вплетенной в сегодняшний день. Если раньше у нас можно было насчитать лишь 5-6 городов-витрин, где более-менее красиво, то теперь  их уже тысячи, а будет еще больше, так как  идея  овладела умами патриотов своей малой Родины, и их уже не остановить.

Нижний Новгород

     Когда, в 1968 году, я приехал в Горький по распределению после окончания МАрхИ в  Москве,  контраст мне показался   ошеломляющим, хотя и Москва в то время  не блистала особой красотой благоустройства и озеленения. Промышленные  же города того времени, такие как Горький, заточенные исключительно на оборонку и  народное хозяйство, почти демонстративно не занимались городской средой. Урезанное  финансирование, и отсутствие к этой проблеме какого-либо внимания делали свое дело.  Горький в то время –  классический образец закрытого индустриального мегаполиса, со скупым снабжением и полным пренебрежением к городу как носителю множества памятников своей древней  и славной истории. Пренебрежение к дореволюционному прошлому, меня, молодого архитектора,  удивило и даже шокировало. Суровость, аскетизм и скудность финансирования ощущались во всем, кроме объектов,  производящих автомобили, суда, самолеты  и еще много чего. Культурная жизнь людей теплилась в скромных уголках этого  огромного городского организма. Кино, театр, стадион – вот почти весь набор того, что было доступно  людям. Обшарпанные фасады, кривые заборы, убогие магазины, безобразное благоустройство,   полное отсутствие ресторанов с вкусной едой. Асфальт, газон, тополя да березы для зелени и скудное уличное освещение, вот, пожалуй, и все. Между тем, былой размах Нижнего Новгорода, этой столицы русского купечества  чувствовался в забытых клубах и ресторациях, банковских зданиях и особняках. На обшарпанные остатки былого великолепия можно было натолкнуться на каждом шагу.

     Как районный архитектор центрального района, я   попадал в закрытые  для людей удивительные заведения дореволюционного времени.
 
      В огромном зале под стеклянным куполом располагался бассейн с проточной водой, подаваемой самотеком из Оки. В центре  роскошного  зала, с антресолью, выполненного в конструкциях чугунного кружевного литья,  в бассейне  плавали осетры  и стерлядь, которых по кивку посетителя вылавливали и отправляли на кухню для приготовления какого-нибудь потрясающего блюда.  Кухня располагалась в отдельном здании и соединялась с основным переходом, чтобы не оскорблять посконными запахами почтенную публику, как это практикуется теперь повсеместно. Увы, я это  представил лишь своим внутренним взором, так как в тот момент находился в полутемном складском помещении, заваленном, чем попало, а роскошный зенитный фонарь, хоть и не протекал, но от грязи почти не пропускал свет…. Оживил картинку мне местный краевед Илья Николаевич.

     Я был покорен уникальной  географической ситуацией этого города на слиянии двух великих рек, богатым рельефом, красивой посадкой кремля, бескрайними просторами, открывающимися из нагорной части. Былая мощь и энергия  здесь  чувствовалась во всем. Поразил имперский размах знаменитой нижегородской ярмарки, от которой сохранилось лишь центральное здание, похожее на ГУМ в Москве,  и собор Монферрана на другом конце оси.
 
     В архиве отдела архитектуры я имел возможность  осмотреть старинный  план города.  Был восхищен работой тогдашних «урбанистов», создавших рукотворный шедевр каллиграфии и картографического искусства – цветная акварель, каллиграфические надписи, настоящая тушь с отмывкой! Ознакомившись с планом ярмарки, оценил грандиозность и оригинальность идеи. Из Оки была прорыта сеть каналов, и все сооружения ярмарки оказывались на своих островах в окружении воды как в Венеции, по этим каналам из реки на судах завозились товары.  На ночь убирались пешеходные мосты, и каждый торговый блок оказывался на  острове.  Красиво, толково и  охраняемо. Однако все это я увидел  только на плане. После революции вся территория ярмарки превратилась в жилой район. Каналы  засыпали, первоначальная градостроительная идея сохранилась только в главном здании ярмарки, и на другом конце оси – в соборе по проекту Монферрана. Унылые «хрущобы» заполнили это красиво задуманное пространство. Таких вторжений «совка» в историческую ткань города оказалось немало. К сожалению, этот «феномен» имел место по всей Руси великой.  Демонстративное пренебрежение к исторической  застройке  – типичная страница нашей истории. Стремление большевиков не замечать достижения старого режима породила этот своеобразный нигилизм.  Бескультурье еще никого не украсило, но именно оно бытовало в образе мыслей  установившейся власти  того времени. Простоватый «пролетарский» подход ко всему был  трендом стиля управления. Какая-либо интеллигентность или утонченность не поощрялись как скрытое  родство с аристократизмом или буржуазностью, что  было опасно и немодно. Все хотели быть или казаться прямее и примитивнее, чем были на самом деле. Отрицание чего-либо утонченного и глубокого, в конце концов, наверное, и привело страну Советов к краху.   В двадцатом веке так нельзя, этот нарочитый крен, в конце концов, искалечил умы и открыл дорогу к упадку не только в мыслях  и  делах, но  даже и во вкусе. Сегодня уже не отрицая ни кибернетику, ни генетику, ни много чего, что тогда казалось заумными бесполезностями  интеллигентов, простоватость  проходит, и, как показала жизнь, « заумности» очень нужны и жизненно актуальны. Мне, например, тоже казалось, что компьютерные игры – это вырожденческое баловство мололеток, оторванных от топора и плуга. А вот, надо же, без них теперь беспилотники не летают….

     Я с удовольствием приезжаю в Нижний Новгород, который превратился в красивейший мегаполис, город, с которым связаны воспоминания моей юности, взросления и становления. Теперь здесь  пешеходные улицы, красивые здания, ожившая история и самобытная кухня в  ресторанах и кафе, оформленных с выдумкой, на хорошем дизайнерском уровне. Все это находится в разительном контрасте с  Горьким моей юности. Здесь еще много чего можно сделать, и будет делаться, я уверен. Никакой былой скудости снабжения нет и в помине. Правда, тогда я застал еще огромных копченых осетров в трехметровых ящиках, отправляемых прямиком во Дворец съездов с местного рыбокоптильного предприятия. Нынче, я думаю, в Волге уже таких гигантов нет.

Коломна

     Коломна – город моего детства, я здесь окончил школу и отсюда уехал в Москву учиться. С тех пор город мне стал  родным, здесь похоронены родители, и здесь многое  напоминает о детстве, школьных годах.  Как и в Нижнем Новгороде, здесь тоже  множество объектов  промышленности и оборонки при таком же пренебрежительном в прошлом отношении к древней истории и культуре места. Кремль почти полностью в руинах. Между тем, Коломна с ее историей – это один из самых заметных городов древней Руси. Церкви, храмы закрыты и украшали собой лишь  силуэт города. К счастью  Пятницкие ворота, по которым Дмитрий Донской уходил с дружинами на Куликово поле полностью сохранились.  Старый город  обшарпанный, с плохо состыкованными новыми и старыми районами. Это мое детство,  теперь  Коломна  – это центр туризма в Московской области. Предприимчивые краеведы откопали и возродили старинные рецепты некогда знаменитой коломенской пастилы и пшеничных калачей. На базе этих старинных брендов раскрутили кипучий бизнес. Да так, что несколько лет назад фирма, возродившая производство коломенской пастилы, заняла первое место на каком-то международном конкурсе и завоевала приз один миллион долларов. С тех пор в Коломне исторический туризм процветает. Все едят пастилу и калачи с фермерским гусем. Кремль, насколько возможно,  приведен в порядок, и всюду, где можно воссоздается образ старой Коломны. В центральную часть кремля можно зайти, минуя старинный шлагбаум и  костюмированного городового. Люди радуются, с упоением играют в эту игру,  едят калачи,  возят детей в каретах и наполняют бюджет Коломны. Мы тоже с неизменным удовольствием посещаем Коломенский кремль, губернский ресторан и, конечно,  музей Пастилы, где можно уютно присесть выпить чаю в яблоневом саду, где за самоварами суетятся костюмированные купчики и купчихи, звучат  старые песни, идут  театральные постановки. Чудо, как хорошо, и людям, и городу.  Городские власти особое внимание уделяют возрождению старой Коломны, делая ее максимально привлекательной для туристов, и это приносит свои плоды, хотя сделано еще далеко не все. Множество трактиров, выставок, ресторанов, музеев, кафешек, делают  город привлекательным подмосковным местом отдыха.  Неизменно пользуется успехом музей калача в трактире у Пятницких ворот, где можно его отведать  с начинкой из нескольких видов мяса. Постоянная очередь жаждущих явно требует расширения бизнеса. Центр города в пределах периметра кремлевских стен превращен в зону старой Коломны, напичканную выставками, музеями и развлечениями, и все это в подлинном антураже древнего города, с уютными особнячками, храмами, колокольнями и действующим женским монастырем. Конечно, много еще предстоит сделать,  но и это уже огромное достижение местных властей по сравнению с памятью моего детства, когда я мальчишкой облазил все колокольни,  башни и соборы,  бесхозно доживающие свой век в руинах.
 
Кострома

    У этого города особая судьба. Здесь ощущается местный патриотизм, отражающий особое положение города среди многих в средней полосе России. Ипатьевский монастырь – исток династии Романовых, которые 500 лет выделяли этот город среди других как свою колыбель. Волжский город с красивыми берегами и зажиточной самобытной жизнью глубинки. Огромные торговые ряды, каких больше не встретишь нигде, отражают   предприимчивый характер местного населения. Арочные галереи каскадом спускаются почти к самому берегу  неторопливой Волги. Центр города – площадь, прозванная костромичами не без юмора сковородкой. На мой взгляд – большевата и пустовата как сковорода, и требует в центре какого-нибудь монумента, но тогда это уже не будет сковородка. Безусловным символом города является нарядная, если не сказать помпезная пожарная застава с каланчой в центре. Это чудо архитектуры прошлого свидетельствует об особом отношении горожан к тушению пожаров, поскольку для Костромы это было большой проблемой, она выгорала несколько раз. Эта красавица стоит в центре и знаменует победу города над огнем. Лучевая система улиц времен Екатерины сохранила структуру города в центральной части практически нетронутой, что выгодно отличает этот город от множества других. Здесь чувствуется колорит  дореволюционной России. Очарование старой Костромы подкупает сразу и навсегда. Неслучайно Эльдар Рязанов выбрал этот город для съемок «Жестокого романса». Это древнее поселение – воплощение чисто русской самобытности. Обилие грибов, ягод, самых разных солений, и кухня, сохранившая особый вкус и традиции. Масса местных словечек, обозначающих древние блюда. Здесь до меня, наконец, дошел смысл названия «расстегай». Это пирожок, «расстегнутый» в середине, куда наливается горячий бульон, вкусно очень! Щи из зеленых листьев и много чего. Надо сказать, что ни суздальцы, ни серпуховчане, ни туляки еще не дошли до мысли о важности открытия своих исконных,  местных кулинарных хитов, как это удалось коломенцам и костромичам. Местная кухня для туриста - это  еще одна яркая грань переживаний. Как говориться: «Одной архитектурой сыт не будешь». Приехать в древний город и пойти в ресторан европейской кухни просто нелепо, но именно этой болезнью часто страдают местные заведения.

Серпухов

    Этот великий и древний город из захолустного  городишки превратился в город вполне успешный. Правда, с точки зрения застройки, это, может быть самый беспорядочно и противоречиво застроенный город. Кремль, как яркий образ и ориентир, утрачен в двадцатые годы, когда его разобрали для строительства московского метро, но оказалось, что для подземного строительства песчанник непригоден, и все было выброшено в отвал. Старый центр не развивается, историческая городская сеть улиц плохо состыкована с новой. Центр города переместился к торговому центру «Корстон», где сосредоточились вся торговля и предпринимательство.  Жизнь серпуховчан отличается активностью, особенно на местном рынке сельхозпродукции.
 
     Старое и новое причудливо переплетены и активно развиваются, хотя разрывы городской ткани, руины и пустыри встречаются повсеместно. Прекрасные монастыри, действующие и недействующие храмы украшают город, создавая прекрасные возможности для развития туризма и самобытной городской жизни. Близость Тарусы, Тулы, Ясной Поляны, Калуги – делают Серпухов местом весьма притягательным для любителей старины Центральной России. В плане благоустройства сделано не слишком много, но, то, что сделано, украшает город, придает ему новые черты. Если раньше эти города московской области были дремучей глубинкой, то теперь, с обретением скоростных дорог и легкового транспорта, оказались вполне доступными местами для  туризма выходного дня, и оживление этого вида отдыха дает стимул развития и городам, и удовольствие людям.  Приятно пообедать на лужайке под сенью «Николы Белого», выпить хороший кофе с каким-нибудь десертом, а если бы были какие-нибудь местные кулинарные находки, было бы вообще замечательно.

Суздаль

     Хрестоматийный пример старинного города, преобразованного в музей под открытым небом. Этот город  еще с советских времен превращен в историческую рекреационную зону, и весь его потенциал теперь работает на эту идею. Сюда хочется возвращаться, здесь комфортно, уютно, вкусно. Хорошие отели, сервис, торговля,  близость к старинным традициям на местном рынке – все подстроено  для удобства туриста. Здесь в миниатюре русский дух и колорит, и это приятно, как поход на выставку или в ресторан в русском стиле. К счастью, весь старый центр давно является охраняемой зоной, и поэтому турист моментально погружается в атмосферу и обстановку русского средневековья. Надо сказать, что не везде судьба исторических городов сложилась столь удачно. Например, Елабуга, Белев, Венев, - застроены более сумбурно, когда какая-нибудь хрущевская пятиэтажка торчит среди одноэтажной застройке как «бельмо» на глазу.
 
Петрозаводск

         Карелия – регион, сохранивший первозданную природу в относительной близости к Москве. В этом ее ценность и привлекательность для туристов на протяжении уже чуть ли не столетия, с тех пор как пошла мода на дикий туризм. Это самая близкая к Москве и Питеру территория с почти дикой северной природой. Столица основана Петром. Город во многом уникальный, и, в силу своей уникальности, обречен на постоянный интерес туристов. Сильно пострадав в ВОВ, послевоенные годы,  как столица советской Карелии был показательно отстроен и приведен в образцовый порядок. Карело-финское название республики подразумевало двуязыкое представление  учреждений в городе от магазинов до муниципалитета. Расположение  на берегу Онежского озера создавало  атмосферу припортового города, а также и климатическую, и типологическую. Здесь смешались черты  города, основанного еще Петром Первым, и уже советской столицы  послевоенной стилистики с признаками «приморского»  колорита. Онего – огромное пресноводное  северное холодное озеро,  и потому климат в городе особый. Озеро долго остывает и встает и долго освобождается ото льда. Поэтому осень несколько затянута, а весна запаздывает из-за близости большого аккумулятора холодной воды. Зима -  по северному жесткая, лето - ласково прохладное. Интерес наших людей к Карелии давний и постоянный, поэтому республиканские власти большое внимание уделяли и уделяют развитию туризма, и это приносит свои плоды. Множество сувенирной продукции, прекрасная северная карело-финская кухня, близость историко-культурного заповедника Кижи, и, конечно, удивительная северная природа,  – являются хорошей основой для привлечения туризма самых разных специализаций, от дикого и экстремального до комфортного и лечебного. В ресторане «Карельская горница»   Вас угостят самобытным набором блюд северной кухни, где суп Лохикетто, выпечка самых разных ржаных калиток и огромный выбор  рыбных блюд,  блюд из дичи  сделают Ваш отдых приятным во всех отношениях.
 
     В последние годы дикого капитализма  город несколько утратил свою стилистическую чистоту и особый, строгий северный колорит, но растет и развивается, формируя новый, более разноплановый облик. Красивая набережная, постоянно курсирующие катера на подводных крыльях до Кижей – еще одна интересная особенность этого «приморского» города. Путешествие по озеру до Кижей и обратно – один из  главных туристических хитов Карелии.
 
     Карелия поражает, прежде всего, своей нетронутой природой. Тысячи островов Онежского озера, разбросанные в Заонежье, создают незабываемую картину Русского севера, сохранившуюся до наших дней почти не тронутой человеком. Рыба, дичь, ягоды, грибы в этом экологически чистом регионе России – рай для туризма по родному краю.

Муром

     Особый город, сохранивший свою историю с «домонгольских» времен. Нам повезло с экскурсоводом Марией, которая блистательно рассказала притчу о Петре и Февронии. Я слушал эту древнейшую историю, буквально открыв рот. Динамичный сюжет, детективная составляющая, драматическая любовная история и масса поучительных моментов о человеческих пороках, слабостях и грехах. Просто голливудский сюжет!

     Город для туристов открывается через образы Ильи Муромца, Петра и Февронии, а также Зварыкина, который тайно посещал Муром, будучи уже знаменитым изобретателем телевидения, но в статусе американского гражданина. Город пробуждается, но чтобы сделать его привлекательным, надо еще многое изменить, отреставрировать, благоустроить. Такие яркие исторические персонажи требуют особого выразительного прочтения, переложенного и на архитектуру, и на благоустройство, и на многие другие виды искусства для туристов и жителей.

Эпилог

     Романтика путешествий по старым городам, а также по Русскому Северу зародилась в послевоенные годы и период «железного занавеса». В то время зарубежный туризм был возможен только избранным единицам. Основная масса путешествовала по родному краю. Популярность туризма с палаткой по диким местам была свойственна людям молодым и, прежде всего, студентам. Трудности и тяготы путешествий с рюкзаками, ночлегом в лесу и непредсказуемыми маршрутами под силу  молодым и неприхотливым.  Не смотря на очевидные тяготы, в этом виде туризма была масса плюсов. Контакт с землей, дикой природой вызывал в сознании ассоциации и мысли совершенно иного рода, чем в городе, ВУЗе, дома. Возвращение к истокам, осознание, как жили люди до тебя, кто ты и зачем. Согласитесь, такие мысли не посещают туриста в самолете, гостинице, ресторане. Как и всякое приближение к правде жизни, этот туризм был очень полезен и содержателен. Он сформировал целое поколение сильных, реально мыслящих людей.

      Я не берусь описывать города России, где не побывал в последние годы, так как процесс гуманизации городской среды еще только начинается. Такие города как Елабуга, Переславль Залесский, Ростов ярославский, Новгород Великий и множество больших и малых городов содержат в себе огромный потенциал, который еще предстоит раскрыть. Например, Касимов – городок небольшой, но какая же это прелесть старины, сохранившейся нетронутой до наших дней. К сожалению, что там, в настоящий момент  не знаю, хотя, надеюсь, что процесс «пробуждения» происходит и там. Уверен, что местный патриотизм и предприимчивость сделают свое дело повсеместно, и тогда путешествия по нашим городам и регионам станут особенно упоительны, содержательны и приятны.