01. На краю забвения

1

На границе между нашим миром и бездной небытия, то бишь на самом краю Вселенной сидел старик с могучей  седой бородой и не менее внушительной шевелюрой цвета пепла. Прошли уже тысячи лет с тех пор когда с Земли до него доносились голоса восхваляющих его людей. Постепенно затихая год за годом, они совсем замолчали. И знаете, какими крутыми бы ни были эти божественные сущности из высших пространств, тем не менее они не всемогущи. Более того - на протяжении всех времён они боятся этой тишины, ведь она предвещает забвение и исчезновение в бездне небытия.
Старик в глубокой дремоте сидел и покачивался на краю обрыва, готовый вот-вот свалиться пропасть что темнела под его ногами. В глубинах его угасающего сознания приносились обрывки далёкого прошлого - сладкий дым от жертвоприношений в его честь, любовные интрижки за спиной ревнивой жены, рождение сына из бедра и дочери из головы. В калейдоскопе видений вдруг прозвучали слова:

"...е я п......ие в...аю .....у  пл......ный привет"

Это не было частью памяти старика. Слова доносились снаружи, а не изнутри. Но разум старца был слишком слаб и только лишь встрепенулся немного, на крошечную долю секунды, и погрузился обратно в глубокую дремоту. Но слова прозвучали вновь, на этот раз более чётко:

"Афине я п.......ие выражаю и Зевсу .........ный привет"

Его дочь сидела неподалёку, такая же древняя и седая как ее отец, также готовая свалиться в пропасть. Её редкие призрачные мысли оседали песчинками на дне само;й Реки Времён, что неторопливо текла в низине пропасти забвения. Но настырный голос извне  всё-таки заставил очнуться и открыть глаза.

"Афине я почтение выражаю
И Зевсу пламенный привет
И ощущение будто знаю -
Я был, а может буду в их рядах.
А может нет"

- Это что такое!? - пробормотал старик, до чёртиков напуганный произошедшим. Его разбудил какой ты неведомый голос, неизвестно кому принадлежащий. Но голос этот явно имеет над ним власть, раз уж смог одёрнуть его от края бездны и пробудить.
- Чей это голос? - сказала Афина восхищённо, открывая глаза. Она была очень рада проснуться, ведь она богиня мудрости, а мудрости этому миру всегда не хватало, так что ей явно будет чем заняться. И в конце концов, что может быть прекраснее чем быть живой и заниматься любимым делом?
- Нужно разбудить остальных и выяснить чей это голос! - скомандовал Зевс, и стремительно рванул к Дионису, сидевшему поодаль, тоже готовому свалиться в пропасть в любую секунду.
- Это смертный  - сказала Афина. И продолжила, даже не дав Зевсу успеть сделать удивлённое лицо, -  строки этого стиха прямо говорят о том что его писал обычный смертный человек. Но его поэзия разбудила нас.
- Я ничего не понимаю... - растерянно сказал старик, озираясь по сторонам. В густых зарослях его шевелюры то и дело потрескивали маленькие молнии - к громовержу возвращалась его бодественная сила. Он начал тормошить сына в попытках его разбудить. Это было нелегко. Дионис самозабвенно предавался веселью в глубинах своих снов - девушки, юноши, реки вина, грандиозные мистерии в его честь. Кто ж тут захочет просыпаться?
- Мать твою, а ну продрал глаза свои, быстро! - психанул Зевс и швырнул в Диониса небольшую молнию. Она попала прямо в кубок, что бог веселья сжимал в своей руке. От такого мощного живительного разряда Дионис мгновенно проснулся.
- Бать, ну ты че творишь-то? - недоумённо спросил он, вскочив на ноги и уставившись на отца. Таким он верховного бога ещё не видел. Лицо его выражало высшую стадию непонимания происходящего. Тут явно не обойтись без вина - подумал Дионис и попробовал материализовать любимый напиток. Негоже всё-таки сохнуть его кубку. Но ничего не вышло. Вместо вина на дне бокала оказалась кислая виноградная гуща. Не, ну это черти что, - подумал Дионис, - без бутылки тут явно не разберёшься.  В ту же секунду ощущение тяжести начало расползаться по его правой руке.  Его кисть сжимала большую тяжелую амфору. А гравитация, не особо напрягаясь, лениво тянула амфору из рук бога театра и вдохновения. Сосуд был полон прекраснейшего вина. Так-то лучше. Ощущение тяжести, настоящее живое ощущение спустя стольких лет безмятежности забвения - это невероятное удовольствие. А Дионис, будучи богом экстаза толк в удовольствиях знает. Да если молния отца прилетела бы ему промеж ног он был бы рад ощутить даже это после стольких лет сна. В конце концов он Дионис, бог веселья, а не Морфей какую-нибудь.
- Нужно разбудить остальных. - повторил Зевс, на этот раз более спокойно, но Дионис и Афина все же услышали нотки испуга в голосе отца. Впервые в жизни.
- Отец, не хочешь произнести тост в честь такого события? Думаю немного нам сейчас не повредит. - сказал Дионис потряхивая амфорой.
- Дионис, оставь сейчас вот эти свои штучки при себе, пожалуйста. Мне кажется сейчас не время юморить с ним.  - вежливо попросила Афина.
Зевс со скоростью молния метался от одной фигуры, что замерла на краю пропасти, к другой. Сколько их тут было! Не счесть! Он исследовал окружающее пространство и довольно быстро выявил закономерность - чем сильнее он отдаляется от места пробуждения, тем бесконечнее вдаль становятся ряды тёмных силуэтов превратившихся в камень богов. Про них видать стихи не пишут - подумал Зевс. Пока Афина с Дионисом протягивали вино, вместе со вкусом которого, казалось, в тебя вливается ощущение самой жизни, их отец, пошерстив окрестности, отыскал Гефеста, Аполлона, Гермеса, Афродиту, Ареса и... Геру. 
- А вот тебя было бы неплохо и подтолкнуть, ты же как только глаза откроешь, сразу затянешь свои песни про моих шлюх... Ну да ладно. - пробормотал себе в бороду Зевс и одарил спящую жену пламенным разрядом. Разрядом своей непомерной любви конечно. В целях практической эффективности разряд был сконцентрирован в нехилую такую синевато-фиолетовую молнию, которую Зевс и швырнул прямо в голову жене. Он, кстати как в воду глядел.