О кислороде. Зарисовки школьной поры из 60-х

Урок химии. Учительница, высокая, прямая и сухая как оглобля, с седым пучком на голове и изящным курносым носиком, который как-то непонятно вздрагивает, пишет на доске формулы по теме «кислород». За коричневыми советскими партами сидим мы, восьмиклассники, и каждый тихонько занимается своим делом. Моя закадычная подружка Любаша и я хорошо освоили последнюю парту на третьем ряду у двери. А на втором ряду сбоку от нас сидит один, развалясь и маясь от безделья, Вовка Пышонкин, наш главный музыкант, баянист, играющий на всех концертах класса. Химуля чувствует, что её не слушают, но не может понять, в чём же дело. И тут в поле её зрения попадает покачивающийся, страдающий от скуки Пышка.
    – Пышонкин, сядь прямо, не разваливайся, ну чего тебе не хватает?
Нехотя выпрямившись, вальяжно вытянув одну руку вперёд и вверх, как римский патриций перед сенатом, Вовка громко, с придыханием, произносит:
     – Кислороду мне, кислороду!
Класс ложится на парты и стонет. Учительница начинает задыхаться от негодования, достаёт из обшлага рукава носовой платочек, прикладывает его к своему изящному носику и отворачивается к доске. И тут начинает голосить звонок с урока. Мы замолкаем, ждём реакции Химули, а она грозит Пышке тонким пальчиком, хватает журнал и выбегает из класса. Вокруг Вовки начинается столпотворение: кто хлопает его по плечу, кто по голове, кто восхищённо кричит слова одобрения. А бедный герой, закрывая голову руками, бормочет:
     – Да ладно вам, да ладно вам.
И что самое интересное, спустя пятьдесят лет, когда мы встречались снова классом, многие помнили этот случай, а Володя удивлялся и говорил:
     – Да бросьте вы, не помню я этого.
12.03.25г.