И размышлениям нет конца - 3

     Много раз слышала: Человек – это особенная планета. Действительно – особенная, если, конечно, хоть немножко поразмышлять над этой народной мудростью, то…
     Я оглянулась и спросила себя любимую: - Какая она, моя планета?  - И тут же попыталась ответить: - Моя планета полна и солнца, и звёзд, и лета и зимней сказки… Она прекрасна, и люди на ней прекрасны. (Я так думаю!) Жаль, что видим мы лишь то, что научились видеть. Опыт жизни у каждого человека свой. А мой опыт – это какой?..
     Опыт жизни начинается с самого рождения. Вот только наша жизнь – это только тобой протоптанная стёжка-дорожка. Случается так, что она прерывается в одном месте и начинается с первого шага далеко от его Малой Родины. И опять надо учиться и переучиваться. Это сложно и, в то же время интересно.
     Город и село – это две больших разницы. Одно неизменно: то, что считала красивым, осталось как матрица. Или подходит под моё видение мира, или напрочь отвергается. Но своё «нравится – не нравится» приходится прятать в себе, согласуя с мнением других людей. Первое, с чем я была не согласна, так это с тем, что дворники усердно и тщательно сгребают опавшую листву. Время листопада – самое прекрасное в году. Чистые улицы, дворы – это прекрасно, но они такими бывают в любое время года. Прошуршать листвой при ходьбе, всего-то отпущено природой недельки две. В это время город преображается, становится лиричнее, романтичнее. А город – это люди в городе. Кто-то очень спешит, ему под ноги некогда смотреть, а кому-то этот шелест, как песня уходящего лета… Каждую осень хочется сказать самым усердным дворникам: «Поспешай не торопясь…»

                *
     «Красота Родины начинается с красоты уголка, в котором ты живёшь, а красота этого уголка начинается с красоты сердец его украшающих».
                Тамара Синельникова

     Умно сказано, вот только не совсем понятно мне, человеку от земли. Кто-то любит море, а кто-то поле, кто-то любит чащи лесные, а кому-то милей барханы пустыни. А что касается птиц и зверей, тут и вовсе не решаемая  задача.
     А как же «красоты уголка, в котором ты живёшь»? Эх, не всегда мы живём там, где нам хотелось бы… Украсить «новый уголок», конечно многие стараются, да не всегда получается. К примеру: в Сибири растут ели, а в Карпатах тоже растут ели, но у них своя красота и называют те деревья – смереки. Я за работой люблю напевать песню: «Ой, смереко! Что ж ты так растёшь далеко? Чаривна моя смереко?» О белой акации мне лучше не вспоминать… ком к горлу подкатывает.
     Россия-матушка страна большая. Красивых уголков – считать, не пересчитать. Но посмотреть и душой прикипеть – далеко не одно и то же. Отправляясь в далёкий край, говоришь себе, как невесте, идущей под венец: «Стерпится – слюбится». Ох, уж знаю я это «стерпится». Стерпеть сибирские морозы ещё можно, но полюбить…

                *
     Много раз пыталась ответить на самой себе заданный вопрос: почему на полочки памяти откладываются картинки, на первый взгляд не существенные, малозначащие? Зачем? Ведь, если посмотреть на веками сложившуюся практику, то хозяева за лето заполняют запасами свои подвалы, заботятся о достатке и сытости семьи в зимнее время года. А просто так никто силы и время тратить не будет. Тогда почему из глубины памяти всплывают картинки, увиденные ещё в раннем детстве, когда ещё хозяйские заботы не беспокоили проводившего в играх маленького человека?
     К примеру, сон приснится, когда ты ещё подросток и что-то там видишь, маленький сюжет из прошлой жизни. Потом весь день купаешься в воспоминаниях. Зачем? Есть же люди, которые из своего детства ничего не помнят. Хорошо ли это? Наверное нервы не так сильно у них истрёпанные и, ложась спать – быстро засыпают. Завидую ли я им? Да, Боже сохрани! Это же мир ополовинен! А если так, то для чего нам память дана?..
     Вот, к примеру, этой ночью мне приснился сон, будто бы я иду дорогой берегом реки. Я – девочка-подросток. Иду ещё не просохшей тропинкой. После небольшого дождя небо разъяснилось. Крупная роса на траве. В речке вода мутная, значит в верховьях реки ливень прошёл, а нас только мелким дождичком спрыснул. По берегу ходят гуси: чисто белые, с лёгкой сероватостью перьев на крыльях. Гусь травку щиплет, добродушно переговариваясь со своей стаей. И эта белизна гусиного пера походит на гуляющие по траве цветы… Красиво! Опять же, зачем мне это помнить? И только бледненькая догадка пытается пробиться в моё сознание. Спокон веку люди были уверены в том, что при рождении человеку судьба кем-то пишется. Где-то в глубине подсознания человек знает, что в будущем ты будешь лишён возможности созерцать эту красоту. Вот и заготавливал впрок, чтобы хоть в воспоминаниях мог насладиться земной красотой…
     А, что гуси? Их давно уже нет. Но во сне я даже их гоготание слышала… Как же тут не поблагодарить Создателя за неоценимый подарок мне, малому человеку…

                *
     У каждого человека свои представления, свои взгляды на многие вещи, даже личностные житейские мелочи могут немало удивить тех, кто случайно о них узнаёт. Вот, к примеру, я люблю смотреть, как покачивается при ходьбе подол платья или юбки у представительниц женского пола самых разных возрастов. Что, удивила? А меж тем эта колышущая ткань, как волны на воде, как шелест листвы, как ритмичная работа ткацкого станка, да много ли чего можно увидеть в движении человека.
     Теперь мне много лет, а любуюсь я колебаниями женской юбки с самого раннего возраста, когда я, малая, училась ходить и цеплялась за мамину юбку. Я её могла отличить не только по цвету, но и по складкам, исходящим с высоты пояса.
     Когда стала старше, начала понимать, что пристальный взгляд, касающийся чужого подола, может вызвать не только приятные для меня вопросы, но и наоборот. И тогда я стала провожать людей вкрадчивым взглядом. И то, как при ходьбе чьи-то ноги отталкивают ткань подола, настолько разные, насколько разной бывает походка у человека. Да и материал для этих юбок люди подбирали по своему вкусу и, покачивается он так же по-разному, как бы качались листья тополя под порывами ветра и листья рябины или осины. К тому же люди не очень-то обращают внимание на тот факт, как «костюмчик сидит», особенно при ходьбе, при беге или, когда человек с кем-то увлечённо разговаривает.
     Если бы люди обращали на это внимание, то для разных случаев жизни они бы подбирали одежду не только по цвету «к лицу», но и на волнистость подола при перемене настроения.
     Всё это, может быть так  бы и было, если бы не вмешалась в процесс привередливая мода. Юбки из длинных и широких, стали чуть ниже колена, а потом так стремительно стали укорачиваться, что уже и покачиваться там стало нечему, особенно, когда пришла мода на узенькие юбочки. Что уж тут говорить о брючных костюмах… Но это уже другая тема разговора.

                *
     Зоопарк. Мне иной раз кажется, что это планета людей, таких разных по внешнему виду и таких одиноких по своему внутреннему наполнению. Привычки разные, а в конечном итоге – всё то же стремление к жизни, защита своих малышей, даже самопожертвование ради них. Они просто живут и, может быть, даже не догадываются, что их загнали в рабство, как заключают красавицу в высокий терем, вроде позолоченной клетки. Всё у неё есть для жизни: есть-пить вдоволь на её столе, вот только в рот ничего не идёт… Иные люди говорят, вроде как к этому можно привыкнуть. Заглушить в себе стремление к воле… да нет же, только на время приглушить это естественное стремление…
     Однако – живому живое. Я смотрю на некое подобие зоопарка. Всего-то – маленькое озерцо, рукотворная заводь речушки, с камышами вдоль берега. Уточка с утятами плывёт медленно, словно возле купающегося в ванне ребёнка плавают пластиковые уточки.
     Возле другого берега пара белых лебедей и трое малышей греются на спине у матери. Людей и птиц разделяет высокий забор. Вот только удивляет меня то обстоятельство, что посетители зоопарка любуются именно семейством лебедей, а не утятами. Там, где на берег вышли чёрные лебеди, за забором никого нет. Именно туда я и направилась, собственно ради такого уединённого созерцания этих редких птиц, я сюда и приехала.
     У пары чёрных лебедей четыре птенца. Миленькие такие, пушистенькие, крылышки и спинка словно слегка золой пыльцой присыпаны. От матери малыши ни на шаг не отходят, готовы в любую минуту спрятаться ей под брюшко. Вокруг них непрестанно ходит отец. Он – воин, на страже своей семьи. Видимо такому поведению его жизнь научила. Вскоре я сама в этом убедилась. Сначала, откуда ни возьмись, прилетела ворона и прямиком, стремительным шагом направилась к малышам. Отец, хрипловато вскрикивая, расправив крылья, как щитом прикрыл семью. Ворона отступала, то с нарастающей яростью пыталась прорваться к лакомой добыче. Через некоторое время к вороне присоединился ворон. Атаки последовали с обеих сторон. Тут уже и мать раскрыла крылья, пошла в наступление. Малыши, сбившись в тесный кружок, оказались в середине родительской защиты мощных лебединых крыльев.
     И всё же детки не были в безопасности. Родители это понимали. И тут я заметила, что мать потихоньку стала отступать к спасительной воде. Дети последовали за ней. Отец прикрывал их отход. Оказавшись в воде, лебедята осмелели, рассыпались – каждый сам по себе, и в то же время плыли вслед за матерью. Отец на некотором расстоянии сзади, оглядываясь, плыл за ними. Наконец вороны потеряли к ним интерес. Но это только вороны, но не я. Для меня осталось главное: понять, почему люди засматриваются на белых лебедей и впадают в равнодушие, при виде чёрных. Если их сравнить, то чёрные выглядят скромнее. Чем-то они очень напоминают доисторических рептилий, вроде всем известной Нэнси. Той самой, что часто показывают по телевиденью. Но, когда расправят крылья, вот тут-то и открывается их природная красота. Оказывается под чёрными перьями крыльев, нижние пёрышки идеально белые. И если бы не хрипловатое шипенье, доведённого до ярости отца, во время нападения ворон, по красоте своей он, несомненно, перещеголял бы своего белокрылого собрата. Но, видимо, щегольство не в характере этих птиц. Скромность семейной пары вызывает к ним уважение.
     В мире людей тоже есть «чёрные лебеди». Свой внутренний мир открывают они не всякому…

                *