Поезд во времени. Часть 3. Глава 2

                2

                Странное место

   Отто Шварц из окна своего купе с грустью наблюдал за проплывающими мимо окраинами Мюнхена, которые были удивительно похожи на его родной саксонский городок. Тут он поймал себя на мысли, что размышляет над тем, почему не дал полицейскому в Пазинге арестовать Орлова с Грилишем. И в самом деле, почему? В его родной Германии двое иностранцев совершили покушение на лидера рабочей партии, и дело чести любого немца передать их в руки полиции, но он поступил по-другому. Более того, он сам собирался его совершить, когда направлялся в пивной ресторан вместе с Жанной Раньоли и не сделал это только потому... Потому что, в последний момент ты испугался, Отто. Нет, это было не страх, а нечто другое, когда он увидел тысячи людей, разогретых пивом и речами этого бесноватого Гитлера. Его убить он бы еще смог, в конце концов, этому его учили, а вот что делать со всей этой огромной ревущей публикой? До этого он вроде все решил, все точно рассчитал, но лица тысяч этой безликой толпы все испортили. Виноваты они, эти тысячи и тысячи, которые позволили себе втянуть в эту, поначалу сладкую рождественскую сказку о великой Германии, которая в итоге закончилась для его страны страшной катастрофой. Еще тогда на озере Комо он впервые узнал о концентрационных лагерях, созданных немцами по всей Европе, о миллионах убитых и замученных людей, об этой ужасной войне. Странное дело, но когда они проезжали полями Первой мировой войны, то он был всецело на стороне своей Германии и думал только о том, как можно ей помочь. А здесь ведь этот пресловутый немецкий дух вдруг стал дурно пахнуть. Шварц пытался представить на месте этих слушателей своего отца и не мог, потому что тот никогда не верил красивым словам, которые на деле оказываются всего лишь яркими фантиками.

  Размышления Шварца вдруг прервал поезд, который едва отъехав от Мюнхена, остановился на какой-то маленькой станции. Не зная почему, Отто вышел из вагона на пустующий перрон и столкнулся с путевым обходчиком, который деловито проверял их маленький состав. Тот поднял голову и одобрительно произнес:
- А ваш поезд, как будто его недавно выпустили из депо, выдержит любое кругосветное путешествие.

  Шварц усмехнулся: не ведая того, старый обходчик был невероятно близок к правде. Отто посмотрел на тоскливую картину заброшенной станции и, чтобы не обидеть старого человека, осторожно поинтересовался:
- А где все люди?

  Тот сразу выпрямился для разговора, ведь нечасто здесь останавливаются поезда, пусть и такие маленькие:

- А люди все в Мюнхен подались. Когда-то в нашем городе был крупный завод по производству боеприпасов, там еще до меня работал мой отец. Но после войны он уже давно стоит заброшенный. Правда, сегодня там нашли неразорвавшиеся снаряды и поэтому перекрыли движение по железной дороге, но ничего, скоро вы поедете дальше.

  Обходчик мечтательно закатил глаза и продолжал:
- А какая тут у нас замечательная природа: мне еще отец рассказывал, что сюда специально приезжали художники, чтобы рисовать свои пейзажи и даже оставались потом здесь жить. А сейчас здесь, словно все умерло, но верю, что придет время и о нашем городе еще услышат во всей Германии, а может и далеко за ее пределами.

  Поезд неожиданно дернулся, словно приглашая Шварца вернуться в свой вагон. Так он и поступил и уже с подножки поинтересовался у своего разговорчивого собеседника:
- А как называется ваш городок?

- Дахау, — ответил хорошо разбирающейся в живописи старый обходчик и помахал рукой,  медленно трогающемуся поезду.

  Граф Орлов и Грилиш вышли в коридор, чтобы продолжить свой разговор, начатый еще на перроне вокзала в Пазинге.  Тогда они старались избегать темы неудавшегося покушения, говоря совсем на посторонние темы, как и сейчас, когда где-то вдали проплывало скромное здание замка - бывшей летней резиденция правителей Баварии Виттельсбахов. Наконец, Орлов повернулся к англичанину, которого так безрезультатно разыскивала немецкая полиция:
- Интересно, чтобы могло произойти дальше, если бы у нас с вами все получилось в пивном ресторане?
- А ничего и не могло у нас получиться, потому что, все идет своим чередом, и мы ничего не сможем изменить, — грустно заметил Грилиш.
- Вы прямо какой-то фаталист, Рон, - неожиданно живо отреагировал Орлов, — как раз наш с вами случай и говорит, что это не так.
- Вы про неудавшееся покушение?
- Нет, я про наш поезд.
- Тогда из всех пассажиров за свою судьбу могут не волноваться только супруги Берти, ведь они уже побывали на своих могилах.
- А я и не волнуюсь, Рон, мы ведь отдали свою судьбу в руки этого поезда, который даже неизвестно кто управляет.
- Почему не знаем, граф, у нас уже есть два варианта: либо это - люди из параллельного с нами мира, который мы с вами воочию наблюдали в том самом горнолыжном отеле, либо некий мировой разум, следы которого мы обнаружили в последнем купе третьего вагона.
- Есть еще третий вариант, Рон, что мы ни черта не понимаем в этой непонятной чертовщине.
- А мы и так ничего не понимаем, граф. Вот смотрите, сейчас поезд движется по тем самым местам, которые мы проезжали в прошлый раз, когда выехали из того самого тоннеля: вон то самое озеро в окружении высокий гор, которое с успехом может претендовать на место рая на земле. А вон там на скале виднеется тот самый величественный замок, похожий на гигантского белого лебедя. Держу пари, граф, что вскоре мы въедем в тот самый тоннель, по которому вы тащили на себе меня в прошлый раз.

  От последних слов Грилиша Орлов вздрогнул, ему бы не хотелось вновь повторить тот маршрут, но прогнозы англичанина поразительно продолжали сбываться. Железная дорога делала небольшой поворот, и уже с их место можно было разглядеть небольшой продолговатый холм, к которому следовал состав. Когда они подъехали немного поближе, то Орлов сразу вспомнил те самые липы и вязы, которые росли вдоль железнодорожных путей неподалеку от тоннеля, а прямо при выезде из него виднелось, выложенными белыми камнями, слово "Bayern".

- Интересно, тоннель как в прошлый раз будет снова завален камнями? — спросил Орлов.
- Будем надеяться, что нет, - пожал плечами немного флегматичный сегодня англичанин.
- В любом случае, теперь твоя очередь, Рон, тащить меня на себе.

  Они рассмеялись, словно говорили о каких-то безобидных пустяках, а между тем поезд "Санетти" въезжал в тот самый тоннель.

  Когда за окнами поезда установилась кромешная темнота, то Орлов с Грилишем сразу напряглись, как будто дальше что-то должно было произойти, но проходили сначала секунды, а потом минуты, а поезда продолжал двигаться, не сбавляя хода. Уже где-то в тоннеле должен был быть завал, перед которым поезд остановился в прошлый раз, но нет, вагоны продолжали мирно покачиваться на рельсах. В какой-то момент им обоим показалось, что поезд медленно сворачивает в какую-то сторону, и они сразу вспомнили боковой коридор, который вел к выходу из тоннеля, но нет, им просто показалось, и они перекрестились, а потом, посмотрев друг на друга, весело рассмеялись, отгоняя от себя эти навязчивые мысли.

  Впрочем, из всех пассажиров, только Шварц проявлял некоторую обеспокоенность и, пожалуй, Жанна, которая выглянула в коридор, но увидев смеющихся мужчин, сразу успокоилась. Орлов вдруг вспомнил в этот момент ее белое платье с блесками, но за окнами продолжала властвовать темнота. А потом за окнами сразу стало светло, и поезд вырвался из темного тоннеля, и они оказались среди отрогов каких-то гор, которые они приняли за предгорья Альп, но поезд продолжал движение, пока впереди не показался какой-то городок, и он, наконец, начал сбавлять свой ход.

  Поезд остановился на какой-то маленькой железнодорожной станции, на которой не было видно ни души. Еще поражала необычайная тишина кругом, как будто в этом молчаливом городе действительно никто не проживал. Первым вышел из вагона Шварц и пошел куда-то вперед по направлению поезда. Остальные пассажиры не рисковали покидать свои вагоны, надеясь, что это обычная стоянка и поезд вот- вот тронется дальше.

  Шварца не было уже полчаса, и Орлов с Грилишем спустились на землю, чтобы немного размять свои ноги. Они посмотрели в сторону станции, возле которой виднелось ничем не примечательное здание с вывеской “Hotel”, ну, что же, в случае чего им будет, где перекусить, а может и переночевать. В этот момент показалась одинокая фигура немца, которая двигалась к ним. Когда он оказался среди любителей размять ноги, то на их молчаливый вопрос, мрачно заметил:
- Дальше дороги нет, там - тупик.

  Значит, предчувствие их не обмануло, и поезд действительно свернул куда-то не туда. Они, немного посовещавшись, а потом двинулись в сторону станции. В зале тоже никого не было, хотя в окошечке с названием “Kasse” горел свет, как будто за ним кто-то усердно работал. Но поражала необычная тишина, лишь изредка прерываемая странным гулом, похожим на чье-то отдаленное бормотание. Они направились в сторону отеля, колокольчик у двери радостно зазвенел, словно приветствовал гостей. В помещении станции ясно слышался скрип стула, который означал, что за входной перегородкой явно кто-то был. Они подошли к стойке регистрации, и снова услышали какие-то монотонные звуки, как будто кто-то с ними разговаривал.

- Guten Tag!  - неожиданно вырвалось у Орлова, и опять они четко услышали какие-то звуки.

  Шварц с удивлением наблюдал за тем, как русский разговаривал с каким-то призраком, задавая ему какие-то дурацкие вопросы, где у них тут можно пообедать и даже остановиться, пока Грилиш осторожно не отвел немца в сторону.
- Что за чертовщина, - возмущенно прошептал пораженный Шварц, - русский сошел с ума, беседуя с воображаемым собеседником, или это я спятил?
- Успокойтесь, Шварц, - осторожно подбирая слова, заговорил англичанин, - мы просто не все успели вам рассказать.
- Что именно вы мне не рассказали? - уже успел пожалеть немец за то, что выручил их на перроне в Пазинге.
- Когда мы выбрались из тоннеля, - объяснил англичанин, - то в поисках жилья и людей
 увидели какой-то горнолыжный отель, к которому добрались по канатной дороге. Мы планировали, что там можно на какое-то время остановиться, пока не решили, что нам делать дальше. Отель был как отель c неплохим рестораном и даже с автоматами с кофе и бутербродами, и мы наблюдали, как его постояльцы все это поглощали в больших количествах. Нам и самим удалось неплохо перекусить, на что мы поначалу и не рассчитывали.
- И чем же вам так не угодили эти постояльцы? - с нетерпением поинтересовался Шварц.
- Ничем, Отто, мы их даже не видели и не слышали, - спокойно отреагировал Грилиш.
- Как это?  - не понял немец.
- Очень просто, они сидели рядом с нами, пили и ели, и очевидно разговаривали между собой, но наши глаза и уши на это никак не реагировали.

  Шварц с удивлением посмотрел на англичанина, как смотрят на не совсем нормальных людей, хотя в действительности все они тут были ненормальные. Он еще что-то хотел уточнить, но Грилиш его опередил:
- Похоже, то же самое происходит с нами и сейчас, просто Орлов сообразил это раньше и общается с гостиничным персоналом, как будто там кто-то сидит за регистрационной стойкой.
- А они нас видят и слышат? — недоверчиво поинтересовался Шварц.
- Судя по всему, да, - продолжал англичанин, - видите, Орлов протянул ему свой паспорт и тот, как бы повис в воздухе. На самом деле, его рассматривают и вон уже открыли гостиничную книгу, чтобы внести туда данные нового постояльца. В гостинице понимают только по-немецки, и вы, как немец, можете это сами легко проверить.

  Шварц подошел к стойке и достал из кармана свой паспорт. Дальше все происходило примерно так, как и комментировал Грилиш, с той лишь разницей, что он услышал какой-то неясный гул, как будто так портье отреагировал на своего соотечественника.
Если все происходит именно так, то объяснить это другим пассажирам поезда будет практически невозможно, а раз так, то придется собирать у них паспорта, как у какой-то туристической группы, чтобы устроиться в этой чертовой гостинице. Хотя они и есть самые настоящие туристы, которые путешествуют во времени и, похоже, так и не смогут никогда из него вырваться.

Bayern (нем.) - Бавария
Kasse (нем.) - касса