Канха и его друзья. 15 глава

 Утро началось забавно. За завтраком на большой поляне леса Вриндавана, как только Кришна собрался положить в рот сочный гулабджамун (пончик в виде шарика, пропитанный мёдом или сиропом), Баларама засмеялся:
— Вчера на празднике, когда девочки забыли про нас с быком, а ты был уже наряжен и глазел на себя в зеркало, я подслушал их разговор.
Кришна придвинулся к брату и заговорщически спросил:
— О! Да? И что ты узнал?
Баларама опять рассмеялся и, похлопав по плечу младшего брата, выдал:
— Не знаю, как ты будешь с этим справляться, но все твои гопи уже попросили родителей выдать их за тебя замуж.

 Канха поперхнулся и, откашлявшись, вытаращил глаза на брата, с чувством полного удовлетворения доедавшего гулабджамуны.

— Но их же очень много, Бала, что мне делать? Вдруг все согласятся?
— Канха, будет у тебя много-много жён! — опять засмеялся брат, забирая последний пончик у Канхи из-под носа.
— Может, ты не понял и это только несколько гопи? Подруги Радхи, да? — Канха вспомнил про гулабы и стал искать, у кого ещё остались. Мальчики-пастухи, разложив перед собой платки с едой, уже начали завтракать, и, увидев, что он без пончиков, Арджуна, Судама и Шридама протянули ему сразу по нескольку штук. Кришна сгрёб все и, положив перед собой, продолжил:
— Их всего восемь.
— Гулабджамунов? — спросил Бала, разглядывая угощение.
— Девочек. Это только близкие подруги Радхи. — Канха задумался, откусив первый шарик. — А если все подруги… Ой-ёй-ёй! Как-то рановато мне жениться. Что скажешь, брат?

— Если хорошенько подумать, Кришна, даже одна Радха — это чересчур! — опять рассмеялся брат. — А тут восемь! Представляешь: Вишакха, Лалита, Чампакалата, Читра, Тунгавидья, Индулекха, Судеви и Рангадеви. — Глаза Баларамы смеялись, пока он один за другим не съел опять все гулабы Канхи.

— Да… — только и вымолвил в ответ парнишка.
Их прервал только что подбежавший запыхавшийся Бхадрасена. Волосы на его лбу промокли от пота, ноги были в пыли и пятнах от долгого бега меж кустов.

 Отдышавшись, он сообщил:
— Ребята, в наших краях появилась страшная старуха. Говорят, что звать её Паурнамаси. Она такая страшная и занимается магией. Я бегал смотреть. Она поселилась на краю деревни в заброшенной лачуге и никого к себе не пускает. Домик покрылся паутиной, и такое чувство, что она сама её плетёт.
Теперь Кришна рассмеялся:
— Дружище Бхадрасена! Ты бабусю испугался? Да я её знаю, она всегда машет мне рукой, когда я бегу мимо. Она высокого роста с седыми пышными волосами в ярком платье. Очень приветливая женщина.
— Ох, Кришна, при виде тебя все становятся очаровательными, даже камни, — Бхадрасена немного успокоился.

— Она, правда, живёт в наших краях уже давно, ещё до моего рождения. И да, она мистик. Родители просили её о помощи, чтобы я у них родился. — Он помолчал и добавил, немного улыбаясь:
— И да, она всё время что-то плетёт или вяжет, — потом посмотрел на успокоившегося от его бархатного голоса Бхадрасену и добавил:
— Вот и тебя возьмёт и как свяжет!
Баларама громко рассмеялся:
— Брат, это тебя скоро кто-то свяжет! Восемь верёвок! — он уже не мог жевать и просто катался от смеха по траве.

 Семья обезьян с громким визгом стала носиться по ветвям кадамбы, поддавшись на раскатистый смех Баларамы. Два телёнка, пасшихся поблизости, аж подпрыгнули.
— Бала! Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним! — наставлял его Канха, щекоча подмышками и заставляя брата трястись в конвульсиях.

— У тебя тоже гопи есть, забыл? А меня только мама Яшода могла связать. — Он закрыл, улыбаясь, глаза и вспомнил, как в младенчестве мама, боясь оставить его одного, убегая на кухню к закипающему молоку, наспех пыталась привязать его верёвкой к большой деревянной ступе и как верёвки всё время немного не хватало, в конце концов она так замучилась, что он помог ей и оставался связанным, пока она не пришла. Иногда обезьяны приходили к нему на помощь и перегрызали верёвку. Канха вдруг кое-что придумал:
— А знаешь, Бхадрасена, бежим со мной! — он подскочил. — Баларама, я скоро вернусь! — и бросился во Вриндаван. За ним побежал Бхадрасена вместе с Арджуной и Шридамой.
— Что ты придумал, друг? — спросил на бегу Арджуна. Он всегда очень энергично реагировал на любые заварушки и задумки Канхи.
— Увидишь! — весело прокричал парнишка и, миновав лес, уже вбежал во Вриндаван. Они пронеслись мимо их дома и домов своих друзей. И очень быстро добежали до окраины. Чуть в сторонке от всех стоял слегка покосившийся домик с чудными непонятными знаками на стенах и окнах. Издали казалось, что он покрыт кружевным плетением, а вблизи стали видны какие-то письмена и непонятные рисунки.

 Бхадрасена застрял на месте:
— Вы что, ребята? Я туда не пойду.
Канха остановился, опёршись руками в колени, отдышавшись, задорно посмотрел на оторопевшего друга и ответил:
— Не бойся, пойдём, увидишь, я выйду победителем в этой схватке! — и пока тот не очухался, закричал:
— Матушка Паурнамаси! Матушка Паурнамаси! Гостей принимаешь? — и пошёл к ней во двор. Арджуна с ним, а Шридама с Бхадрасеной остались у калитки. И тут со скрипом открылась дверь лачуги, и, слегка согнувшись, к ним вышла высокая старая женщина с седыми всклокоченными космами, в которых торчали перья совы. Она посмотрела из-под кустистых седых бровей на мальчиков, и улыбка осветила весь её лик. Тут же спина распрямилась, брови вздёрнулись вверх, и под ними сверкнули удивительной силы глаза. Она очень обрадовалась ему, так что даже не посмотрела на остальных мальчиков.

— Кришна! Ты пришёл? Заходи, заходи. Я так счастлива! — Она открыла перед ним дверь, и Канха зашёл и исчез в её обители, а за ним и Арджуна, успев махнуть друзьям. Те переглянулись и тоже неохотно пошли следом. Внутри у Паурнамаси было мрачновато, но очень чисто, и видно было, что пол ещё мокрый от мытья. Никакой паутины, а только какие-то старинные шкатулки с непонятными знаками, свитки с письменами и благовония.

— Ты за этим пришёл, дорогой? — проскрипела женщина и поставила перед севшим на ковёр своим кумиром тяжёлые шахматы. Канха почему-то не удивился, а с радостью кивнул, и они стали расставлять фигуры на доске, то и дело посмеиваясь над большим чёрным котом, который ходил рядом, ожидая, когда фигуры займут свои клетки и он, наконец, сможет улечься между ними на доске поудобнее, чтобы завладеть вниманием всех собравшихся.

— Бхадрасена, примани Тантрика на улицу, будь добр, — проговорила, не глядя на бедного парня, Паурнамаси и после хихикнула. Бхадрасена скорее сгрёб кота и понёс на улицу, задавая себе под нос вопрос: «Откуда она узнала, как меня зовут?» В дом он больше не стал заходить, а с радостью устроился на коряге возле кучи с песком, ожидая и строя рассыпающийся замок. «Интересно, как Канха будет её побеждать?» — думал он и не находил ответа. А Канха тем временем играл с матушкой Паурнамаси и всякий раз выворачивался, когда она делала ему шах.

 Арджуна внимательно следил за игрой и удивлялся, как они хорошо играют, будто бы играли всю жизнь каждый день. А Шридама разглядывал шкатулки и этим постоянно отвлекал матушку. Заглянув в одну незаметно, он разглядел в ней какие-то странные предметы: какое-то пёрышко, камень, маленький нож и, кажется, череп мыши или птицы. А заглянув в сундучок побольше, он нечаянно брякнул ручкой и, успев разглядеть только множество кристаллов, отошёл в сторонку и сделал вид, что ничего не трогает. Паурнамаси зыркнула на него недовольно, но тут Канха засмеялся, и она тоже расцвела, позабыв о лазающем в её вещах Шридаме. Оглядывая полки на стене за спиной матушки, он увидел мешочек с вышитой на нём натальной картой (гороскопом). «Что там внутри?» — думал он, оглядываясь на Паурнамаси, которая сидела спиной к нему. И только он потянулся к мешку, как она, не оглядываясь, прошипела:
— Я всё вижу!
У Шридамы мурашки пробежали по ногам, и он подошёл и сел рядом с Арджуной. И в этот самый момент Канха с удовольствием сообщил:
— Мат! — и подвинул своего коня.
— О! Ты меня победил! — женщина похлопала в ладоши и сказала:
— Раз так, я подарю тебе то, что тебе скоро пригодится. Никому об этом не говори! — и тут она оглядела его друзей и, махнув рукой, сказала:
— Этим можешь. Они не проговорятся, — и пошла к сундуку в конце комнаты. Открыв, достала из него чёрный мешочек и, подойдя к небольшому окну, через которое так плохо проникало солнце, поднесла к свету какой-то маленький предмет, который сверкнул сиреневым всполохом и перешёл в красный, а потом сменил пламя на сине-зелёное. Она протёрла его краем своей юбки и протянула Кришне. И он увидел прекрасное серебряное кольцо с камнем, меняющим цвета.

— О! Спасибо, дорогая Паурнамаси! — он взял его и крепко обнял старушку.
— Бери, бери! Ты же меня победил. — Она смеялась, ей доставляло огромное удовольствие общаться с ним, и если бы она могла, то всё бы отдала ему.
— Оно скоро тебе пригодится. Оно не простое. Видишь, как полыхает? Этот огонёк внутри — магия перевоплощения. Захочешь притвориться кем-то другим — и оп-ля! Подуешь на него, и все тебя увидят таким, каким ты хочешь.

 Мальчики ахнули.

— Смотрите не говорите никому. Это большой секрет!
Напоследок она погладила Канху по голове, что-то прошептав себе под нос, и с грустью долго смотрела ему вслед, пока он с друзьями не скрылся за поворотом между домами.

— Видишь, Бхадрасена, я её победил, я же говорил! Шах и мат! — смеясь, прокричал на бегу Канха, хлопнув по плечу растерянного друга.