Москва. Криминальный округ 3 Часть 1

 



                Воспоминания  Казань, 2014 год 





                Часть 1




Осень в Казани выдалась холодной и туманной. Сырой воздух проникал под кожу, пропитывал одежду влагой, заставлял людей закутываться в шарфы и держать руки в карманах. Савельев стоял на крыльце управления МВД, курил, глядя на серый, затянутый облаками горизонт. Казань встречала его враждебно.

— Савельев? — раздался голос за спиной. Виктор обернулся. Перед ним стоял крепкий мужчина лет пятидесяти, с густыми седыми волосами и прокуренным голосом. — Полковник Тихонов. Я вас ждал.

— Майор Савельев. Москва. — Виктор кивнул и протянул руку. Полковник пожал её с силой, оценивающе посмотрел.

— Работы тут у нас, сам понимаешь, по уши. Маньяк действует уже полгода. Убивает только замужних женщин.

— Мотив?

— Вот в этом и проблема. Разных возрастов, разного достатка. Связи между жертвами пока нет. Каждая находилась дома, когда её убивали. Следов взлома нет, следов борьбы почти нет. Убивает жестоко — нож, множество ударов. В основном живот и грудь.

Савельев молча затянулся. Этот маньяк явно знал, кого выбирает, и, судя по всему, входил в дома без проблем. Значит, либо знал жертв, либо хорошо разбирался в их привычках.

— Где сейчас материалы дела? — спросил Виктор.

— В кабинете. Пойдём, покажу.

Они поднялись на второй этаж здания, прошли длинный коридор с прокуренными обоями и скрипящими половицами. Кабинет Тихонова был небольшим, но заваленным папками и документами. Полковник открыл папку с фото жертв.

Первая – Ольга К., 32 года. Нашли в спальне, кровь была даже на потолке. Вторая – Анна П., 41 год. Кухня, тело буквально изрезано. Третья – Марина С., 29 лет. Убита в ванной. И так далее. Все они замужем. Мужья в момент убийств либо в командировках, либо на работе.

— Может, кто-то мстит им? — предположил Виктор.

— Проверяли. Ни разводов, ни любовников в прошлом не нашли. Все браки вроде бы нормальные.

— Идеальные семьи? — Савельев усмехнулся. — Так не бывает.

Тихонов молча кивнул.

— Нужно копать глубже. Допросить мужей, соседей, посмотреть банковские счета. И главное — кто имел доступ в дома.

Полковник открыл ещё одну папку и вытащил несколько листов.

— Мы нашли кое-что странное. У всех жертв была одна и та же домработница.

Савельев приподнял бровь.

— Вот это уже интересно…

Тихонов кивнул и достал из ящика стола фотографию. На снимке — женщина лет пятидесяти, сухопарая, с тонкими губами и настороженным взглядом.

— Её зовут Вера Лукинична Кравцова. Работает в агентстве по подбору домашнего персонала. По документам — безупречная репутация, клиенты её хвалят. Но совпадение, сам понимаешь, странное.

— Где она сейчас?

— На допросе. Наши её уже привезли. Хочешь взглянуть?

— Конечно.

Они спустились в подвал, в комнату допросов. За стеклом, в сером свете лампы, сидела Кравцова, сцепив пальцы в замок. Она выглядела уставшей, но в её глазах скользила настороженность. Савельев уселся напротив неё, раскрыл папку.

— Знаете, почему вы здесь? — спокойно спросил он.

— Конечно. Вы думаете, что это я убила этих женщин.

— А вы убивали?

Она улыбнулась уголком губ.

— Я лишь убирала за ними.

Савельев прищурился, внимательно наблюдая за её лицом. Он знал, что Кравцова была умной женщиной, с тяжёлым прошлым и не самым чистым делом, но такое заявление… Он тихо положил папку на стол, не отрывая взгляда от её глаз.

— Убирали? — повторил он, стараясь не выдать эмоций. — И как это понимать?

Она не спешила отвечать. Тишина в комнате казалась удушающей, только звуки тикающих часов нарушали её. Кравцова сжала руки в замок, как будто пытаясь сохранить холоднокровие, несмотря на напряжённость ситуации.

— Вы знаете, что следствие выстраивает против вас всё больше улик? — продолжал Савельев. — И что ваши «уборки» могут в дальнейшем обернуться для вас гораздо худшими последствиями?

Кравцова слегка наклонила голову, будто размышляя, прежде чем ответить.

— Вы всё не понимаете, майор, — её голос был спокойным, но в нём проскальзывала лёгкая ирония. — Эти женщины не были такими, как вам их рисуют. Я лишь следила за тем, чтобы их тайны не погубили больше людей.

Савельев откинулся на спинку стула, понимая, что сейчас ему предстоит ещё один долгий и трудный путь через её лжи и манипуляции. Это дело было далеко не таким простым, как оно казалось на первый взгляд.

— Тайны? Какие тайны? — спросил он.

Она слегка наклонила голову, усмехнувшись.

— Вы всё увидите, майор. Всё, что я сделала, — лишь маленькая деталь в большой картине.

Савельев выдохнул, чувствуя, как напряжение нарастает. Это дело казалось ещё более запутанным, чем он мог себе представить, и Кравцова была явно не последним ключом. Но её слова оставили за собой тень сомнения.
Савельев замер на мгновение, а его взгляд стал более внимательным. Он почувствовал, как в воздухе стало ощутимо сгущаться что-то большее, чем просто напряжённость от допроса. Каждое слово Кравцовой, её лёгкая усмешка, взгляд, который она бросала, — всё это в каком-то странном, почти гипнотическом ритме повергало его в раздумья. Он знал, что она манипулирует им, но всё равно не мог избавиться от ощущения, что под её словами скрывается что-то важное.

— Вы не отвечаете на мои вопросы, — сказал он, глядя ей в глаза с вызовом. — И вы ещё надеетесь на то, что я поверю в ваши «уборки»?

Кравцова заметно приподняла бровь, а её губы играли в едва заметной улыбке. Савельев заметил, как её пальцы начали нервно сжиматься, но она всё равно не теряла своего самоконтроля.

— Я не надеюсь, я знаю, — ответила она, и в её голосе прозвучала такая уверенность, что Савельеву на секунду показалось, будто она знает, как закончится эта игра. И не он решит её исход.

Между ними повисло молчание. Савельев почувствовал, как её взгляд словно вонзается в него, цепляясь за слабые места его уверенности. Он не мог понять, почему она такая спокойная, когда её жизнь висит на волоске. Этот холод, с которым она отвечала, контрастировал с тем, как тревожно билось его собственное сердце.

— Сколько ещё будем играть в эту игру? — спросил он, не отрывая взгляда. — Я знаю, что ты что-то скрываешь, Кравцова. Ты не такая, какой кажешься.

Она посмотрела на него и, словно поддаваясь его тону, чуть наклонила голову, пробуя размять напряжение между ними.

— Ты думаешь, я не заметила твою слабость? — её слова стали неожиданно мягкими, почти интимными. — Ты уже проиграл, майор. Ты просто не хочешь это признать.

Савельев почувствовал, как его сердце подскочило, а дыхание стало неровным. Всё, что он знал об этой женщине, всё, что он увидел в её глазах, вдруг приобрело неожиданный и опасный оттенок. Это уже не было просто делом. Это был вызов.

Она откинулась в кресле, её губы теперь не смеялись, а имели некий тяжёлый, напряжённый изгиб.

— Ты всё чувствуешь, Савельев? — прошептала она, и её слова проникли в его сознание с такой силой, что он почти потерял контроль над собой.

Не успел он ответить, как её ладонь неожиданно легла на стол, близко к его руке. Сначала это было лишь прикосновение, но оно казалось слишком долгим. Он замер.

И вот он понял. Всё это не было случайностью. Всё это стало проверкой. Её взгляд был вызовом, её слова — провокацией. Но что, если это не игра? Что, если то, что они оба чувствуют, на самом деле есть нечто большее?

Савельев наклонился вперёд, его голос стал тихим и сдержанным, но в нём прозвучали оттенки чего-то больше, чем просто расследование:

— Ты думаешь, что я стану твоей игрушкой, Кравцова? Или ты просто играешь в опасную игру?

Она встретила его взгляд, и в её глазах появилось нечто новое — не только уверенность, но и неясная искра, которая вдруг заставила Савельева понять, что теперь эта игра намного глубже, чем он предполагал.

— Может, ты и прав, майор, — прошептала она, наклоняясь немного ближе. — Но, может, ты тоже уже стал частью этой игры.

И в этот момент их миры соединились, как два магнита, притягиваемых силой, которую они оба ещё не осознавали.
Савельев почувствовал, как холодный пот прошёл по спине. Всё, что происходило, все её слова, её взгляд — это не была просто игра, не просто допрос. Он начал терять контроль. Он не мог объяснить, почему его сердце бешено колотилось, а дыхание становилось неровным.

Кравцова заметила это, её губы слегка приподнялись в улыбке. Она знала, что победа уже была близка. Но тут её глаза затуманились, и на миг она будто отошла от своего превосходства. В её взгляде появилось что-то тревожное, неуверенное.

— Ты думаешь, я могу тебе доверять, Кравцова? — спросил Савельев, чувствуя, как его руки начинают дрожать. Но он сдержался. Он не мог поддаться.

Её глаза зацепились за его лицо, и всё замерло в этом пространстве между ними. Внезапно, словно сама комната стала тесной и душной, она вздохнула и, не говоря ни слова, резко встала из-за стола. Савельев отреагировал мгновенно, но прежде чем успел что-то сделать, Кравцова выхватила из кармана небольшую флешку и положила её на стол. Она сделала это с таким спокойствием, как будто это было самое обычное действие.

— Это — для тебя, майор, — её голос стал едва слышным, но в нём была явная угроза. — Если ты хочешь знать, кто на самом деле стоит за этими убийствами, ты должен это увидеть.

Савельев взял флешку, не отрывая взгляда от её лица. Он чувствовал, как его сердце бешено бьётся. Он знал, что это может быть не просто очередная ловушка. Он знал, что это может стать тем поворотом, который изменит всё.

— И кто ты на самом деле, Кравцова? — спросил он, осознавая, что она не просто пранк. Это не была просто игра, в которую она его втягивала.

Она повернулась к двери, но прежде чем выйти, остановилась. Она взглянула на него через плечо, и в её глазах было что-то настолько напряжённое, что Савельев почувствовал, как воздух вокруг них становился глухим и тяжёлым.

— Ты сам решишь, что с этим делать, майор. Но ты только начинаешь понимать, на что ты подписался. И помни, каждый шаг, который ты сделаешь, может стать последним.

Савельев остался стоять у стола, держа флешку в руках. Он ощущал, как его руки начинают дрожать от напряжения. Внутри него что-то дрогнуло, словно всё вокруг начало рушиться.

Звуки шагов Кравцовой исчезли за дверью, и комната снова погрузилась в тишину. Но эта тишина была пугающей. Он знал, что этот момент стал поворотным. Он был на грани.

Он вставил флешку в компьютер. На экране появилась чёрная картинка, затем видео. В центре кадра сидела женщина, её лицо искажено от страха. Задний план — гостиничный номер, по бокам стола — пустые бутылки. И в этот момент она наклоняется к камере, а её последние слова замерли в его сознании, как мрачный пророк:

— Всё кончено… Это они. Они пришли за нами. За всеми нами.

Видео обрывается.

Савельев почувствовал, как по его коже пробежал холод. Убийства — это только начало. И теперь, он был уверен, что за этим стояли не просто местные преступники. Это была сеть, гораздо более опасная и мощная, чем он мог себе представить. И Кравцова, как бы она ни пыталась скрыться, оказалась связана с этим мракобесием.

Он быстро встал, закрывая видео. Пора было двигаться дальше. Пора было идти по следу, даже если он вёл в самую тьму.