Судьбы дарованной миг. Глава тринадцатая

   После возвращения в часть, Григорий Григорьевич через некоторое время подвергся аресту и попал под трибунал. Народная мудрость гласит: перед сильными  не кланяйся, перед трудностями не сгибайся. Его обвиняли в том, что его  заместитель по строевой подготовке, капитан Божко, воспользовавшись отсутствием  командира, выкрал из сейфа воинской части секретные документы и передал их в  чужие вражеские руки. Божко был пойман, разоблачён и, как изменник Родины по  военному времени, был за шпионаж приговорён к расстрелу. Замполита Иванникова  за недосмотр в политобразовании Божко лишили воинского звания и отправили  служить на север Камчатки. Воинское подразделение расформировали, а командира,  то бишь Григория, за то, что на время своего отсутствия передал ключи от сейфа  воинской части своему заместителю, арестовали за пособничество и покрывательство  вражеского элемента, лишив всех наград и звания, и отправили на восемь лет в  глухую тайгу на лесоповал. Почему хорошие люди так много страдают? Трудности  существуют для того, чтобы преодолевать их. Сталь закаляется в огне, а человек  в борьбе и трудностях.
   Перед отправкой этапа Григорий попросил Толика и Бориса слушать Татьяну, не  грубить ей и не устраивать различные пакости, перед возникшей бедой не робеть,  сплотиться вместе, держаться друг друга и не давать себя в обиду. О своём  аресте он просил никому не сообщать, а обозначить это длительной командировкой  в новую воинскую часть с особо секретным заданием.
   Пережить можно всё – даже самую страшную боль и неминуемую боль разлуки,  только тебе нужно что-то из того, что будет тебя отвлекать от тревожных  мыслей. 
   Татьяна тихо шептала: “Сколько бы сердце моё не болело, слёз не увидите – я  королева”. Она была уже горда тем, что теперь она снова замужем и ей есть за  кого переживать и беспокоиться. Возникшие трудности её не пугали, хотя и осталась с непомерным возом проблем одна с ребятишками в доме Григория, который  так прекрасно благоустраивала рано умершая его первая супруга. Хорошо ещё, что  в строении имелся сухой подвал, где хранились заготовки сухих и консервированных  продуктов: ягоды, грибы, кедровые орешки, огурчики, вяленая рыба и небольшой  бочонок кижучевой икры, которую перед поездкой на родину преподнесли Григорию  солдаты, уважавшие своего командира. Рана душевная, как и физическая, заживает  только изнутри пульсирующей силой жизни. 
   Времена суровых (когда запрещали любое общение с внешним миром) преследований  осужденных со стороны властей немного ослабли. Заключённым разрешалось вести  переписку и получать посылки от родственников. В лагере, куда попал Григорий  Григорьевич, оказались видавшие смерть фронтовики со всех родов войск и  закалённые в трудовых буднях работяги с  различных предприятий, производивших  военную и оборонную продукцию. Все осужденные, невзирая на прежние заслуги и  звания, находились в одинаковом положении  и проживали в однотипных бараках.  Полученные от родственников посылки с вещами и продуктами не утаивали друг от  друга и общим решением передавались тем, кто больше всего нуждался в лечении, дополнительном питании или одежде. Постепенно сформировались бригады, которые добросовестно выполняли какую-то определённую работу. Так Григорий попал в группу мостостроителей, где умело воспользовался знаниями, полученными во время  штудирования трудов учёного военного инженера Карбышева.

   Справка.  Дмитрий Михайлович Карбышев(1880–1945) ещё во время Первой мировой войны в 1915 году удостоился звания подполковник и получил орден Святой Анны II  степени за взятие города Перемышля, чем способствовал успешному так называемому  Брусиловскому прорыву. Взятие Перемышля случилось возможным благодаря инженерным  способностям Карбышева, который провёл рекогносцировку местности и подсказал  где прорыть потайные окопы в сторону осаждённого города.
   В 1931 году Карбышев пишет справочник “Сапёрная  таблица” с подзаголовком  “Графический упрощённый метод расчёта оборонительных работ”, в котором он  указывает на то, что делает военный инженер должно быть понятно обычному  командиру и должно быть привязано к боевым условиям и к людям. Этот справочник  был настольной книгой для всех офицеров.
   Во время Советско-Финской войны 1939 года Дмитрий Карбышев выезжает на  передовую, чтобы изучить неприступную линию Маннергейма, вскрыть её слабые места  и составить алгоритм прорыва укреплений. Благодаря расчётам Карбышева линия  Маннергейма была взята, а он сам удостоился звания генерал-лейтенант.
   Кроме этого Карбышев разработал конструкцию противотанковых мин, которые  успешно использовались в борьбе с немецкими захватчиками. Написал и издал более сотни научных трудов по теоретической фортификации, создал инструкцию по  изготовлению малозаметных препятствий, типа паутинка.
   Маршал Баграмян говорил про Карбышева: “Он был для нас настоящим богом  полевой фортификации”.
   В августе 1941 года генерал-лейтенант Д.М. Карбышев в бессознательном состоянии был взят в плен и попал в концлагерь Маутхаузен, где ему предложили  сотрудничать с немецкими войсками. Начальник штаба сухопутных войск Германии  Франц Гальдер говорил о Карбышеве: “Светлая голова и очень опасный противник”.
Дмитрий Михайлович отказался сотрудничать с немецким командованием, за что в  феврале 1945 года был жестоко казнён – его на глазах у всех заключённых  обливали холодной водой на сильном морозе до тех пор, пока он не превратился в  ледяную глыбу.

   Самое сложное в том, чтобы подняться на верхнюю ступеньку лестницы – это пробраться через толпу страждущих у её основания. Благодаря техническому  образованию и полученным знаниям во время прохождения службы, а так же умению  сплотить вокруг себя дружный коллектив, Григорий смог зарекомендовать себя и  утвердиться на роли бригадира, к советам которого прислушивались все члены его рабочей бригады. 
   В  конце  1950 года  Григорий  Денисков  в  составе  многих  других  заключённых,  но  уже  расконвоированных,  имеющих  право  свободного  передвижения в местах специального поселения, был доставлен на строительство  железнодорожного полотна, ведущего непосредственно к будущему тоннелю под морским проливом на остров Сахалин. Вот здесь то и пригодились Григорию знания,  которые он ранее почерпнул из справочников по фортификации Карбышева. Используя  складки местности и прибрежную розу ветров, он предложил обустроить жилище для  заключённых в одной из расселин, куда в случае зимних метелей попадало бы меньше  всего снега. Построенный барак находился недалеко от реки Пото и был с трёх  сторон защищён сопками от пронизывающих ветров. 

   Справка.  В ходе Амурской экспедиции исследователя Дальнего Востока адмирала Геннадия Ивановича Невельского в 1849–1855 годах был открыт Татарский пролив  между материком и островом Сахалин и в устье реки Амур на землях, принадлежащих  Цинской империи, для починки кораблей самовольно заложен “Николаевский пост”  (будущий город-порт Николаевск-на-Амуре). 
   На докладе в земельный комитет император Николай I наложил резолюцию “Где раз  поднят русский флаг, там спускаться он не должен”.  Ослабленная  внутренней  войной Цинская империя была вынуждена признать всё левобережье Амура и огромные  территории южнее Хабаровска вплоть до залива Петра Великого за Российской  империей.
   В ноябре 1856 года император Александр II постановил переселить на Амур два  конных и четыре пеших полка  Забайкальского казачьего войска, из которых была  сформирована Амурская дивизия для защиты восточных рубежей нашей Родины.
   С этого момента и пошло освоение Приморского Края, постепенно строились  города и посёлки, где производили добычу полезных ископаемых. Для перевозки  добытого потребовалось построить железную дорогу, соединяющую центр России с  Владивостоком  (название  город  получил  от  владеть  востоком).  Строительство  магистрали было начато в 1891 году и продолжалось четверть века. Тогда же  появилась идея строительства железной дороги до Николаевского поста. Но сложные  геологические условия стали непреодолимым препятствием в осуществлении этого  плана. Продлить железную дорогу решено было до острова Сахалин, чтобы потом  соединиться сухопутным путём с Японией. Для воплощения этой идеи требовалось  освоить сотни километров сибирских просторов с неуступчивым климатом и горными  породами и прорыть тоннель длиной более десяти километров под проливом от мыса Лазарева на материке до мыса Погиби на острове. Но осуществить идею при Царском  правительстве оказалось экономически нецелесообразно. 
   В 1929-1930 годах на тему строительства тоннеля проводились новые изыскания. 
   В 1932 году  для  воплощения  этих  замыслов  в  жизнь  был  отстроен  город  Комсомльск-на-Амуре, куда должны были направлять необходимое оборудование и  рабочую силу. Но в тот, очень трудный – голод свирепствовал по всей центральной  России - период снова не нашлось необходимых средств. 
   И  лишь  в 1950  году  по  инициативе  И.С. Сталина  началось  строительство  железнодорожного  полотна  и  тоннеля.  На  эту  грандиозную  стройку  были  направлены  тысячи  заключённых  из  лагерей  ГУЛАГа  (по  некоторым  данным  в  строительстве  принимали  участие  от  16  до  27   тысяч  людей).
   В 1952 году мощное подводное землетрясение у берегов Камчатки вызвало  огромную волну цунами, которая разрушила и смыла город Северо-Курильск, где  погибли практически все жители. Отголоски землетрясения и цунами докатились и до  прорытого под проливом Невельского тоннеля, в результате чего тоннель оказался  частично разрушен и затоплен  (в  тот  момент  в  тоннеле  находилось  около двух  тысяч  заключённых). Для восстановления разрушенного требовались новые  средства. Однако, после смерти Сталина, стройку совсем закрыли. Проект остался  незавершённым.

   У каждой группы строителей был свой участок. Григорию и его бригаде было  поручено строительство мостов через бесчисленные речушки и заболоченные места  вблизи мыса Лазарева. Рабочий день начинался в шесть утра и заканчивался ближе  к полуночи. В тёмное время суток жгли костры для освещения места работы. У этих  же костров отогревали озябшие руки и вели разговоры о несправедливой судьбе.
   - Воевали,  кровь  отдавали,  а  сейчас  и  соки  с  нас  сосут. 
   - Человек  не  камень:  терпит,   да  когда-нибудь  и  треснет.
   - Пора  бы  и  меру  рабочего  дня  сократить. 
   - Тут  и  у  святого  терпенье  лопнет.
   - Горбатимся с раннего утра до полуночи, а им всё мало и мало. 
   - Всякую трудность только терпением и примерной работой можно одолеть.
   - От  работы  и  лошади  дохнут.  Мы  для  них  хуже  скотины.

   Однажды, при возведении очередного пролёта строящегося моста, опоры, вбитые  в мягкий осыпающийся грунт высокого берега, не выдержали нагрузки. Произошёл  завал почти готовой фермы. Конструкция с ужасающим треском сложилась и обрушилась в низину, где находились строители. Григорий с товарищами быстро  подбежали к завалу. При разборе рухнувших брёвен выяснилось, что один человек  серьёзно пострадал. Дружными усилиями его извлекли из-под завала и тут же стали  оказывать необходимую помощь. 
   - Терпи,  казак, – атаманом  будешь. 
   - И  в  твоём  оконце  засветит  солнце.
   - Повезло  тебе,  друже,  в  больничке  отлежишься.
   - Кости  срастутся,  а  мясо  нарастёт,  на  этот  счёт  не  переживай.
   К сломанным ногам несчастного Григорий жёстко прикрепил палки или шины по  медицинской терминологии, кровоточащие раны сильно (даже запах горелого мяса  почувствовали многие) прижёг горящей головешкой, благо костры были рядом. Затем  работяги быстро соорудили из подручного материала увесистые носилки и понесли, часто сменяя друг друга, пострадавшего в лазарет.

   В 1953 году срок судимости Григория Григорьевича Денискова закончился. К тому  времени его старший сын  Анатолий, закончив ремесленное училище, трудился в  Уссурийске на локомотиворемонтном заводе. Татьяна, вложившая в отсутствие  Григория всю душу в воспитание подростков, но так и не была принятой ими, сильно  сдала и постарела. Былая красота её померкла и в глазах уже больше не светился  огонёк надежды. В воинской части, на территории которой находился домик  Денисковых, Татьяна работала, фактически за кусок хлеба, самой обыкновенной санитаркой в гарнизонном лазарете. Заработанных средств на еду катастрофически  не хватало. Хорошо ещё, что Анатолий поступил в ремесленное училище, где ему  полагался трудовой  паёк. Борис большую часть времени проводил на рыбалке и  этим пополнял скудный запас питания. На ремонт дома денег не было и он с годами  обветшал. Для самого Григория при части никакой должности не нашлось. Кроме того, бывшего “ЗК” даже запретили пускать в воинское подразделение. Григорий с  Татьяной и с семнадцатилетним Борисом были вынуждены покинуть Приморский край и  отправиться на малую родину в Сиротино.
   Родина  их  приняла  сурово.  Неимоверная  засуха  выпалила  всю  зелень  в  округе,  на  урожай  надежды  не  оставалось.  Варвара  Леонтьевна  была  рада  встрече с сыном, но в маленьком доме уже ютились пять человек: у Ивана с  Серафимой подрастали две дочери – восьмилетняя Танюшка и шестилетка Валечка. 
   Крупный  железнодорожный  узел  Валуйки  был  в  списках  городов,  где  запрещалось  принимать  на  проживание  освобождённых  из  лагерей  лиц.
   Григорий  Григорьевич,  прослышав  от  земляков  новость  о  наборе  рабочих,  завербовался  на  строительство  Дома  пионеров  и  школьников  в  село  Любино  Омской  области.  Там  он  с  семьёй  смог  поселиться  в  старой  части  села,  имевшей  когда-то  в  народе  название  Воровской,  в  одном  заброшенном  доме.  Строительство  Дома  пионеров  продолжалось  целый  год,  после  чего  Григорий,  зарекомендовавший себя  как добросовестный  и  исполнительный  работник,  остался  в  нём  на  должности  истопника  и  электрика.  Кроме  того,  на  его  крепкие  плечи  возлагалась  обязанность  по  ремонту  всего  имущества.   Татьяна,  по  мере  своих  сил  и  возможностей,  помогала  своему  Гришеньке  во  всех  начинаниях  в  его  трудовой  деятельности.  По  окончании  строительства  она  согласилась  остаться  на  должности  воспитателя  молодого  поколения.  Борис  к  тому  времени  уехал  в  Тюмень  учиться  на  тракториста. 
   Худо-бедно  пролетело  десять  лет.  В  1964  году  Григорий  с  Татьяной  возвращаются в Сиротино, где он смог устроиться мотористом на дизельстанцию,  вырабатывавшую  электроэнергию  для  школы  и  клуба. 
   Уже  оттуда,  временными  наездами,  они  ведут  строительство  своего  дома  в  Валуйках  неподалёку  от  семьи  Кондратьевых.  Участок  земли,  которая  досталась  Григорию,  был  заболоченным.  Ему  приходилось  откапывать  канаву  для  стока  воды,  а  потом  вбивать  сваи  под  фундамент  будущего  дома. 
   Работа в сырости окончательно подорвала здоровье Татьяны, в новом своём доме  она  прожила  всего  лишь  пять  лет,  непрерывно  благоустраивая  жилище. 
   Григорий  же  на  приусадебном  участке  организовал  грядки  для  овощей  и  выкопал  небольшой  прудик,  запустил  туда  пескарей  и  подолгу  сидел  на  бережку, наблюдая за бесконечным  движением  мальков.  Болотистая  местность  не  давала расслабиться. На грядки для сбора урожая приходилось постоянно подсыпать  чернозём,  навоз  или  речной  песок,  чтобы  они  были  приподняты.  А  прудик  надо  было  чистить  от  иловых  отложений. 
   В  свободное  время  Григорий,  помня  с  детства  ужасную  картинку   упавшего  “ероплана”  и  рассказ  деповского  рабочего  Егорыча  о  том,  что  всё  падает  на  землю,  делал  расчёты  и  чертежи  летательных  аппаратов.  В  основном  это  были  чертежи  огромных  аэростатов  и  дирижаблей  с  большой  грузоподъёмностью,  которые  могли  бы  передвигаться  за  счёт  движения  воздушных  масс,  но  были  бы  управляемые  человеком.  Свои  расчёты  и  чертежи  Григорий,  самостоятельно  изучивший  аэродинамику,  направлял  в  аэробюро  на  Харьковский  авиационный  завод.  Там  с  должным  понятием  относились  к  самоучке  и  даже  некоторые  чертежи  возвращали  обратно  с  пометкой  доработать  тот  или  иной  узел  и  перенаправить  готовые  предложения  в город  Долгопрудный,  где  производились  подобные  летательные  аппараты.  Аэростаты  использовались  при  прокладке  высоковольтных  трасс  и  в  нефтегазовой  промышленности  в  тех  местностях,  где  из-за  сложного  или  труднодоступного  рельефа  невозможно  было  использовать  другую  технику.  Не  исключён  тот  факт,  что  некоторые  расчёты  и  чертежи  Григория  могли  быть  взяты  за  основу  строительства  подобного  летательного  аппарата.