Фреон. Глава 10. Новый шаг

Фреонец лежал молча в постели, в которой еще недавно они с Дианой делились чувствами, которые были взаимны, но правда военного оказалась слишком тяжелой. Мужчина не мог этого выносить. Ему хотелось побежать к ней, вернуть ее, поговорить, обсудить все, но Рубен понимал, что он уже не подросток, чтобы за кем-то бегать. Девушка должна принять собственное решение. Если она захочет вернуться и быть с ним, несмотря на все то, что угрожает их отношениям, то Чёрный будет рад, даже очень. Но Ногайская могла принять и полностью противоположное решение и остаться со своим молодым человеком.

— Чертова землянка! Как же ты смогла влюбить в себя? — задал риторический вопрос Рубен.

Он понимал, что даже если они разойдутся, то  их жизнь все равно весит на волоске.  Верховный Судья мог узнать об этой связи, и тогда казнили бы и его, и Диану.


«Почему всё так сложно? — думал он. — Почему мы не можем просто быть вместе и не прятаться, не бояться?»

Мысли о возможном будущем без Дианы причиняли ему боль. Мужчина понимал, что любит её и готов на всё ради неё, но также осознавал, что иногда лучшее, что можно сделать для любимого человека — это дать ему свободу выбора.


                                     ***

Прошёл месяц  с тех пор, как Диана узнала о беременности. Спустя пару дней после этой новости она всё-таки сделала аборт, на который подбивал её Никита.

Выйдя из больницы Ногайская решила подышать свежим воздухом, поэтому отправилась в парк. Тот самый, где она впервые увидела космический корабль, и где до сих пор, девушка надеялась, он находился.

Диана хотела все рассказать Рубену. Он имел право, по крайней мере, знать про то, что она была беременна от него.

Подойдя к космическому кораблю, Ногайская остановилась и глубоко вздохнула. Она собралась с духом и вошла внутрь корабля.

— Диана?! — удивился фреонец, как только увидел девушку, а в душе радовался видеть ее снова. — Что ты тут делаешь? Или приняла решение, наконец? Долго же ты думала, месяц прошел уже.

— Рубен... Я пришла тебе кое-что рассказать, — ответила Диана, подходя к мужчине. Она заглянула ему в глаза цвета горького шоколада, по которым так скучала.

— Ну давай, я тебя внимательно слушаю.

— Я сделала аборт...

— Что?... Какой аборт? Что за аборт? Подожди... Ты была беременна?!

Фреонец был ошарашен. Он даже подумать не мог, что его возлюбленная была беременной. Мужчина никаких признаков не замечал, да и сама Диана ничего не говорила.

— Он мой? — коротко спросил Рубен, в душе надеявшись что этот ребёнок был не от него.

— Твой.

Черный смотрел на неё с болью и разочарованием. Он не знал, что сказать. В душе бушевала буря эмоций: гнев, обида, разочарование.

— Я не хотела его, да и для наших с Никитой отношений так было лучше, — продолжила Ногайская глядя на фреонца, стоявшего перед ней.

— Вот значит как, а меня... Меня ты не хотела спросить? Раз это мой ребёнок был! Или подожди, тебя этот твой парень надоумил? Мало того, что ты не ушла от него, так еще и пошла на поводу, убив нашего  ребёнка!

Рубен не мог сдержать свой гнев, каждая фраза Дианы лишь подливала масла в огонь. Он чувствовал, что океан чувств затопляет его, и решение, принявшееся в голове, стало неотвратимым. Мужчина, наконец, развернулся и покинул космический корабль.

— Подожди! — кричала девушка, пытаясь остановить решительно настроенного фреонца. — Куда ты собрался?!

— Отойди и не мешай! Кто твой Никита вообще такой, чтобы решать за тебя!

— Я сама согласилась с ним, Рубен. Это было мое решение, оставь его в покое!

— И какое же это было решение? — резко спросил Рубен, повернувшись к ней лицом. Он понимал, что это не приведет ни к чему хорошему, но гнев уже закипал внутри него. — Пожертвовать нашим ребенком, чтобы угодить ему?

Диана закрыла глаза, чтобы подавить слезы.

— Для нас с Никитой это было единственным выходом. Ты сам прогнал меня! Это ты придумал идиотский закон, из-за которого нас теперь могут убить! Так что не надо перекладывать всю вину на меня! Я виновата лишь в том, что не рассказала про беременность тебе. Остальное все сугубо мое личное дело.

— Личное дело?! — вскрикнул военный, его гнев только рос по мере того, как он слушал девушку. — Ты тоже часть этой истории, Диана! Наши жизни переплетены, и ты думаешь, что просто можешь принимать решения за двоих?

— Я делала то, что считала правильным! — ответила она, её голос дрожал от отчаяния. 

— Ты убила нашего ребёнка, и теперь ты хочешь убедить меня, что это было «правильно»? Это не просто решение — это катастрофа! — Рубен шагнул ближе, почти угрожающе.

— Да, катастрофа, которую ты сам и создал своим идиотским законом! — закричала Диана, её глаза наполнились слезами.

Фреонец растерялся на мгновение, его слова застряли в горле.

— Ты правда считаешь, что это всё я? — спросил мужчина, не веря своим ушам. Его гнев смешивался с растерянностью, и  чувства катились по грани. — Ты делаешь козлом отпущения меня, когда сама выбрала этот путь?

— Я? — воскликнула Ногайская, готовая выкрикивать все эмоции, которые застряли в ней. — Я была вынуждена! 

— Возможно, я сделал ошибки, — наконец произнес он тихо, его голос стал более спокойным, но гнев всё еще тлел в его душе. — Но неужели это всё, что ты можешь сказать? Ты можешь сбежать от меня, но от ответственности не убежишь?

— Я не убегаю! — закричала она, её глаза горели. — Я просто пыталась защитить нас обоих!

— Все! Я тебя услышал, а сейчас давай просто вернёмся на корабль и спокойно поговорим.

Диана кивнула, и они молча поднялись на борт.

— Рубен, — произнесла землянка, её голос был тихим. — Я... я не хотела, чтобы всё так обернулось.

— А что ты хотела? — спросил он, его гнев постепенно утихал, но боль оставалась.

— Я просто хотела защитить нас, — произнесла она, замедлив дыхание. — Я не знала, как это все могло закончиться.

Рубен понимал, что ночь может стать поворотным моментом для них. Он шагнул ближе, и, глядя в её глаза, почувствовал, как его гнев вдруг рассеялся.

— Я тоже хочу защитить то, что между нами, — произнёс мужчина, его голос стал более глубоким и уверенным. — Ты для меня значишь слишком много.

И в это же мгновение их губы встретились. Поцелуй был полон страсти, одиночества и всколыхнувшихся чувств. Их дыхания сливались, и они оба чувствовали, как всё вокруг улетучивается, оставляя лишь их, две страстные души, одной.

Внезапно они оказались в обьятиях друг друга. Рубен прильнул к ней, его руки обвились вокруг её талии. Страсть охватила их вдвоем, и, несмотря на все трудности, они чувствовали, что могут вернуть тот огонь, что когда-то горел между ними.

— Я не могу больше жить в этой тени, — произнесла Диана, её губы дрожали. — Я хочу быть с тобой, несмотря на всё.

С этими словами они обезумели от страсти, их тела затрепетали от волнения. Черный без лишних слов поднял её, опираясь на стены корабля, жадно целуя, и чувствовал, что между ними плавится всё, что когда-либо их разделяло.

Они были вновь вместе, и всё вокруг них перестало существовать. Фреонец целовал её с такой силой, что она почувствовала, как стальные прутья прошлых обид разжимаются. В каждом прикосновении возрождалась нежность и заполняли их умы.

Их охватила страсть. Рубен и Диана занимались сексом, который был не только жестким, но и полным взаимопонимания. Каждый её вздох пробуждал его страсть, каждый её шепот разжигал огонь в его душе.

— Я хочу тебя, — произнес он, зарываясь в её волосы. — Хочу всю тебя.

В ответ Диана крепче обняла его, её тело плавно реагировало на его прикосновения. Они были единым целым, словно ничего и никогда не нарушало их связь.

Черный и Ногайская погрузились в бездну страсти, полностью забывая о том, что их окружает. Все прошлые неприятности, все страхи и обвинения стали ничем по сравнению с тем, что они чувствовали сейчас.

Они влюблены и готовы принять друг друга такими, какие они есть. Это было новым началом их отношений, началом, которое не знало ни страха, ни сомнений.

                                  
После бурного и страстного примирения, переполненного эмоциями и нежностью, Диана чувственно потянулась к Рубену. Она знала, что это была не просто физическая связь — это было нечто большее, чем девушка могла себе представить. Но в глубине души её терзало чувство вины. Ногайская не могла игнорировать тот факт, что Никита ждал её, и её решение сообщить ему правду стало очевидным.