В. Чистякова Что это было? рассказ

               
– Риммуля, привет. Да, Надька. Чего новенького? Колька замучил? Да ладно тебе. Ну, естественно. Сижу. Нет, я дома сижу. Когда? Смогу. А на сколько? Две недели. Да, пожалуй, смогу. Сейчас? Не, давай завтра. Ко мне должны прийти. Давай завтра. Во сколько?  Четыре? Хорошо. В четыре приду.

Римма жила на Ухтомке. Надька сначала доехала до «Авиамоторной», а там села на автобус и через десять минут была на месте. Старый  пятиэтажный Г-образный дом спрятался в глубине высоких жилых башен.
Двоюродная сестра сама выскочила в коридор и потащила Надьку в  свою  комнату, повторяя: «Быстрее, Надя, быстрее. У нас тут такое происходит. Сейчас я тебе всё  расскажу».

Римма жила в трёхкомнатной коммунальной квартире:  две комнаты занимала она  с мужем, «последнюю» – сосед-уголовник, сидевший ещё в тюрьме. И пока он находился за решёткой, его подруга сдавала комнату за «хорошую» сумму.  Римма особо возмущалась  тому, что Клавка даже разрешения у жильцов не спрашивала,  просто заселяла посторонних людей и не  появлялась, ставя соседей в затруднительное положение. Но пока хозяина комнаты не было, приходилось терпеть эти неприятности.

На этот раз Клавка заселила свою хорошую знакомую, которая притащила  с собой любовника, вернувшегося с плаванья. Любовь была безумная и страстная. Римма перед тем, как выходить на кухню или в ванную, посылала мужа на разведку. Тот упирался,  огрызался,  но шёл, потому что любил поесть и часто тянулся к холодильнику.

Напоследок Римма «заключила», что в субботу она уезжает  в деревню со «своим»,  поэтому дома никого не будет,  чтобы кормить кошку и поливать цветы.  Наде это было не трудно. Тем более можно было отдохнуть от своих домашних. Римма попросила сестру заехать на выходных и забрать ключи.
Через несколько дней Надя уже хозяйничала в двух комнатах.

С утра она шла на кухню, готовила себе завтрак, варила кошке рыбу и, накормив последнюю, уходила на работу. До работы теперь ей приходилось ехать с пересадками, но это не пугало, а наоборот даже несколько дисциплинировало.
Один раз Надя как бы невзначай глянула  на шофёра.  Обыкновенный парень, но  он смотрел через зеркало на неё. Девушка после нескольких остановок решила проверить, будет ли он смотреть. Он смотрел. Это становилось забавным. На каждой остановке большие глаза искали её.
Надя вышла в нужном месте, даже не повернув голову в адрес парня. Но в мыслях отложилось, что ему она понравилась. Теперь случайные встречи во время поездки превратились в молчаливые свидания. Шофёр с первой до «конечной» остановки провожал её тоскливым взглядом.

Дома сидела кошка и нетерпеливо ждала свою новую хозяйку, кружась с вздёрнутым хвостом вокруг её ног.
– Ишь ты, – говорила Надя, – есть хочешь. Сейчас сварим твою рыбку.
И кошка галопом неслась  на кухню, а там,  кружась и прыгая  вокруг своей добычи, мурлыкала и мяукала от удовольствия.

Иногда появлялась соседка-жилица со своим любовником. Она была худая, высокая, в возрасте и всегда накрашенная. Наде это казалось излишним, особенно  в домашней обстановке, но, видимо, этот грим был нужен  для завлечения её друга.  Друг был тоже  высокий, крупный, даже несколько квадратный и лысый. Его лицо вечно лоснилось, и  крупные капли текли со лба по щекам, слетая с подбородка и носа на пол. Со стороны можно  было поверить в искренность их чувств. Мужчина вечно  наглаживал свою приятельницу,  которая отвечала странной неживой улыбкой.
– Мой пупсик, – твердила она постоянно. – Что будет кушать, мой пупсик? Мой пупсик хочет «омлетик».
Мужчина морщился и, стесняясь такого обращения к себе, отвечал грубо и достаточно резко:
– Да ладно тебе. Завелась. Пупсик. Давай «куриные ножки» пожарим. Мясного хочется.
И милая лезла в холодильник,  доставала две толстенные куриные ноги,  клала их  на широкую сковороду с шипящим маслом и жарила своему пупсику, как потом оказывалось, обыкновенную закуску. Пупсик доставал бутылку водки и почти один выпивал  её всю.  А после они удалялись  в свою комнату  и почти целый день  не появлялись. Так  иногда жиличка пробежит туда-сюда по мелочам и назад к своему суженному.
Надя была рада тому, что они её не тревожили. Она делала всё,  что хотела:  стирала, готовила, убиралась, по телефону звонила, музыку слушала.
У Риммы, на удивление, был старый проигрыватель, но он работал отменно, да и пластинок была куча, 80-90-ых годов. Особенно почему-то нравился Александр Барыкин: то ли мелодичностью, то ли искренностью. Надя постоянно крутила одну и ту же песню:
«Что это было?
Не уж-то было в жизни нашей?
Не уж-то мы, не уж-то мы и есть,
Те двое он и она…»

Тут ей вспомнилась глупая ссора с Димкой.
Она уезжала по турпутёвке в южный город. Димка провожал её до аэропорта. Но день оказался холодным, дождливым, грозовым. Рейсы отменялись или  переносились один  за другим. И Наде пришлось ждать несколько часов своего самолёта. Димка ходил по аэропорту, разглядывая всякие витрины, потом предложил перекусить. Зашли в кафе, взяли  пюре с котлетой и компот с булочкой.

Время тянулось медленно, тоскливо. Димка, как назло, не известно на что обиделся, ходил надутый, почти не разговаривал. Наде приходилось ему объяснять, что это ненадолго, всего на несколько недель, что это время  пролетит быстро, и что она  ни с кем там знакомиться не будет. Парень слушал, а сам всё время думал о чём-то своём, личном.  Тогда Надя брала его под руку, прижимала к себе, покачивала, мягко  трясла, но  чувствовалось, что он не верит ей и почему-то волнуется. Это передавалось и девушке.
После, уже в городе, она каждый день посылала парню «сообщения», на которые ответы не получала. Это настораживало, но Надя решила, что, вернувшись, домой, разберётся со всеми проблемами.

А когда она приехала в Москву, то оказалось, что Димка  почти не ночует дома, и  его невозможно было там застать.
Уже от Риммы она пробовала несколько раз дозвониться к нему, он отмалчивался  и говорил как-то невнятно: «Привет. Ничего. Так себе. Пока». Ну, пока, так пока. До последнего времени это пока и тянулось.

Как-то, вернувшись после работы, Надя застала  жиличку в слезах,  растрёпанную  и смачно ругавшуюся на всю «мужскую породу». Оказалось, что её пупсик вышел утром за пивом и «ушёл с концами», отзвонившись «я уплываю».
Надя про себя усмехнулась. Сразу  было видно, что из  этой любви ничего не выйдет. Мужику нужна была женщина на короткий срок, чтобы протянуть время на земле, а потом снова  удалиться в свою  морскую жизнь. Но соседка  не унималась,  так как она думала  о большем, о замужестве. И так обманулась. Этого она ему не простит. Никогда.

Через несколько дней появилась другая жиличка, Настенька.
Настенька была из приличной офицерской семьи. Папа полковник, мама при нём как вечная подруга. Девушка была симпатичная, и с первого взгляда ей можно было дать двадцать лет. Когда же она сказала, что ей двадцать восемь, Надя удивилась и  сказала, что  та врёт. Настя довольно улыбалась произведённым эффектом. Но эффект объяснялся просто. Папа не служил у неё в гарнизонах, а находился всегда в  столице. Хорошее жильё,  сытая обеспеченная жизнь, красавица-супруга, умница дочь, ни в чём не нуждающаяся с детства.

Настя удалилась от родителей на время, чтобы спокойно окончить очередное учебное заведение, дипломная работа была на носу,  а тут маменька  со своим замужеством.  Пора, мол, Настенька нам и внучат заиметь. А Насте дети были не нужны. Она хотела выйти замуж, но строго по расчёту, чтобы всё было прилично: дом, машина, дача, большие деньги. Таких пока женихов  не попадалось,  больше наоборот,  самих нуждающихся.  И для  них Настя была подходящей парой. Как только это выяснилось, то девушка легко свёртывала все отношения. Женихи появлялись быстро и также быстро исчезали. Недавно она нашла очередного парня, шофёра такси. У того желания были удивительно просты, как и он  сам; он хотел на время заняться любовью.  Настя дико  хохотала при первом его  холодном прикосновении.

Надя однажды видела их отношения вблизи. Двери были открыты нараспашку, и кошка вбежала в чужую комнату. Римма строго-настрого  предупредила, чтобы это  животное только обитало там, где ей предназначалось. И пришлось Наде идти за кошкой.

Дружок Настин походил на общипанную птичку: длинная вытянутая шея,  на которой болталась остроносая маленькая голова.
– Приветик, – буркнул тот входящей, обнимая подругу.
– Приветик, – сказала Надя и добавила: – Я за кошкой пришла.
Парень проводил её тусклым взглядом, давая понять, что она его не интересует. Это было взаимно. «Тоже мне женишок», – подумала Надя.
А уже из закрытой соседской двери после неслось:
– Ну, чего ты ломаешься. В первый раз что ли?
– Подожди, потом.
– Да ладно тебе.

Парень потом не хотел и постоянно просил «заняться любовью».
Утром Настя рассказывала новой знакомой, какие все мужики наглые, дай им  повод, и замучают своим желанием. Надя про себя заметила: «Кто этого больше хотел?  Сама  же привела к себе в дом и ещё чего-то жалуется», но ничего вслух не сказала, сама мучается с Димкой.

Она как-то, позвонив ему, сообщила, что живёт сейчас у сестры, следит за кошкой  и цветами, назвала номер телефона, по которому он может позвонить,  если захочет.  Димка промолчал и, сказав «пока», положил трубку.
«Ну и ладно, ну и пускай, – думала Надя, – ну и чёрт с ним.  Познакомлюсь  с тем шофером. Парень вроде бы интересный». Подумала так, да потом и сделала. На конечной остановке она подошла к водителю. Тот насторожился, но не уходил. Девушка начала первая разговор.
– Давай познакомимся, – сказала она в «открытую».
– Давай, – согласился парень.
– Меня Надя зовут.
– Миша.
– Ты чего на меня всё время смотришь?
– Просто так.
– А я думала иначе.
Наступила пауза.
– Я вообще-то скоро уезжаю из этого города, – сообщил парень. –  Жена должна скоро родить.
Женат. Надю это известие несколько смутило. Парень взял «инициативу» в свои руки, и ни с того ни с сего стал читать ей нотацию, от которой девушка ещё больше растерялась.
– Тебе, наверное, двадцать четыре-двадцать пять лет. Замуж хочется.
– Что? – Не поняла девушка.
– Замуж, говорю, хочется.
– Да.
– Так я для этого не подхожу.
И он начал болтать о своей семье, на которую девушке было наплевать. Она не с семьёй его знакомится, а с ним. Короче, пошёл этот Миша куда подальше.
И Надя, усмехнувшись над своими мечтами и желаниями, решительно вышла из автобуса и больше о шофёре не вспоминала.

Вечером, после очередной тоскливой песенки, Наде в голову  пришла безумная  идея написать объявление о знакомстве. Она быстренько вырвала из тетрадки двойной лист, разрезала на шесть одинаковых частей  и написала: «Молодая,  симпатичная девушка  23 лет хочет познакомиться с молодым человеком. Звонить по телефону 163-.. ..».

Затем она нарезала внизу «бахрому», подписала номер телефона и имя и, взяв клей, вышла на улицу.  Вечерняя Москва гуляла, отдыхала, занималась своими личными делами. Надя  как-то тайком, осторожно,  вытащила из  пакета объявления  и стала расклеивать  их в разных местах. Сделалось страшновато от «содеянного». В голову полезли  жуткие мысли о маньяках, дураках, насильниках, но изменять уже случившееся не хотелось. Будь что будет.
Ближе к ночи позвонил мужчина, который начал как бы издалека, но имел одно ясное намерение.
– Алле, я по поводу вашего объявления.
– Да, слушаю.
– Вы это серьёзно?
– Серьёзно.
– Но как-то странно.
– Чего странного?
– Никогда на улице не видел таких объявлений.
– Теперь увидели.
– Да, вы знаете, я проездом, в командировке, с другом.
– Ну и что?
– Нам остановиться негде.
– Я не жил контора.
– Да не, я не в том смысле. Шампанское, конфеты и цветы мы купим.
– А причём здесь друг?
– Ну, с другом всё-таки веселее.
– Можно и без друга повеселиться.
– А куда же я его брошу?
– Но мне друг не нужен. Я хочу познакомиться с одним мужчиной.  Вы можете  сами приехать?
– Я не знаю.
– Тогда и я не знаю.
– Так и разойдёмся?
– Думайте сами.

Мужчина исчез в пространстве. Больше никто не звонил. И Димка не звонил. Надя от злости позвонила ему сама и начала с главного:
– Дима, я по тебе соскучилась. Можно я приеду?
– Незачем это.
– Что произошло? Давай откровенно. В чём я виновата?
– Ни в чём.
– Тогда почему ты не хочешь со мной встречаться?
Димка молчал, но трубку не отпускал. Он дышал тихо и грустно.
– Дима, я приду, – сказала спокойно девушка. – Не уходи, пожалуйста, никуда.  Слышишь? Я сейчас приду.
Всю дорогу Надя думала только об одном, чтобы Димка никуда не ушёл и пустил  её к себе. Но сердце билось тревожно,  в голову лезли самые  плохие мысли, которые  только могли быть: о том, что его нет уже дома; о том, что он её не пустит; о том, что ей придётся возвращаться назад одной в чужое жильё и сидеть в четырёх углах, спрятавшись от  счастливого мира.
Дима был дома, пригласил войти и уже в комнате обнял так сильно, будто мечтал об этом всю свою жизнь. Он целовал её, гладил, любил  жадно.  Словно жертву не отпускал из   своих рук. Надя смеялась  и терпела,  и не о чём его не спрашивала.   В её голове вертелось «Что это было?».