Воспоминания о профессоре Е. Я. Улицком

 
       Рассказ об этом удивительно интересном человеке следует начать с одной истории.  У нас в  окрестностях Новосибирска существовала Барышевская  МТС. Она была хорошо оснащена и обслуживала несколько совхозов и колхозов. Никита  Хрущёв повелел ликвидировать все МТС, в том числе и эту.  Типовая мастерская, котельная, гараж, клуб, а главное, мастеровитые люди, спасавшие во время войны технику для села, остались не у дел.  В ту пору областью командовал  Фёдор Степанович Горячев, жёсткий  коммунист до мозга костей.  Видимо, ему первому пришла мысль на территории Барышевской МТС  создать исследовательский институт  по механизации сельского хозяйства.  Что и было сделано. Организовать  филиал московского института механизации (ВИМ) прибыло несколько специалистов. А я туда попал на практику после 4 курса сельхозинститута.  К концу моей практике  в институт  приехал директор Павлов Б. В.  35-летний партизан, фронтовик, кандидат наук. Он своей  диссертационной  работой  произвёл фурор. Впервые использовал компьютер  в моделировании  работы топливного насоса.  Вычислительная машина тогда была в единственном экземпляре в институте электрификации, занимала две комнаты и работала по несколько минут в сутки. В остальное время её постоянно ремонтировали.  Точно я не знаю, тогда ли произошло знакомство моего шефа с Улицким, но точно знаю, что, несмотря на десятилетнюю разницу в возрасте, они подружились.
     С Евгением Яковлевичем  я познакомился спустя пять лет при весьма неординарных обстоятельствах.  Мы вместе оказались на защите докторской моего шефа в МАДИ, где на наших глазах терзали Бориса Васильевича и зарубили его работу.  Тут надо сказать, что вопреки требованиям столицы, он половину  сотрудников растущего филиала института направил на исследование по акустической диагностике машин.  Данные из моей  работы, а я уже был кандидатом наук, он тоже использовал  в одной из глав своей диссертации. На то издевательство, которое учинили столичные хлыщи от науки, Евгений Яковлевич, сидевший рядом со мной в зале, отреагировал своеобразно. Он довольно громко сказал: «Вот, суки, как умело мстят, а этот жидюга (он имел  ввиду профессора математики МАДИ, задававшего  провокационные математические вопросы), продался за тридцать три серебряника. Борис не выдержит сейчас».  Так и случилось. Павлов не выдержал и  не стал отвечать на вопросы, заявив: «Видимо, товарищ не разбирается в математике», чем вызвал смех среди членов  учёного совета и некоторой части публики в зале. Судьба диссертации была решена.
    В какой-то кафешке мы отмечали своё поражение.  Я втихаря спросил Бориса Васильевича: «А кто Евгений Яковлевич по национальности?»  -  «Чистокровный еврей». – «А чего же он тогда того профессора жидом назвал?»   - «А Вы откуда знаете?»  - «Так я своими ушами слышал. Я же рядом с ним сидел».   – «Так он же настоящий учёный и настоящий еврей. Мы с ним  в дружеских отношениях, как и с некоторыми другими профессорами».
        После этого события на протяжении многих лет и я был в дружеских отношениях с Е. Я. , и убедился, какой это  замечательный человек.  Талантливый, эрудированный, великолепный рассказчик  с  тончайшим чувством юмора.    Он  впервые разрабатывал вопросы, которые теперь   принято обозначать как систему «человек-машина-среда».  Благодаря его исследованиям, конструкторы машин вынуждены были обращать внимание на  безопасность  работы  людей с механизмами. Традиционно  у нас отношение к человеку наплевательское.   Е.Я. и его лаборатория  были как белая ворона в стае пернатых.
   
            Его часто приглашали оппонировать. В ту пору докторов  наук было мало.   
     Он относился к тем, кто если и соглашался быть оппонентом, то только  толковым соискателям. Анализируя недостатки работы, он заставлял «ёжиться» и соискателя, и его руководителя. Но, вывод был всегда один «достоин».
       Евгений Яковлевич был невысоким, щуплым, подвижным человеком с копной слегка вьющихся седеющих волос и нетипичными для евреев голубыми глазами. Такой тип мужчин очень нравится женщинам.  Но,  гламурными  приключениями  Е.Я. ни с кем не делился.
          В 1986 году   одна из лабораторий нашего института, который был  давно  уже самостоятельным, занималась   испытаниями виброкультиватора,  я вспомнил, что вибрацией очень много и успешно занималась лаборатория, которую  возглавлял Евгений Яковлевич. Но, что интересно, мне попался томик писательницы Улицкой,  с её фото на обложке. Поразительное сходство с Евгением Яковлевичем. Особенно глаза. Раньше он говорил, что у него есть дочь, которая не пошла по стопам отца.  И что-то там, с его слов, пописывает.  Найдя телефон,  я позвонил ему, но мне никто не ответил.  Путём  несложных поисков нашёл телефон писательницы, которая к этому времени стала довольно знаменитой. И она мне сообщила печальную  весть. Так я  узнал, что лучший друг моего шефа Бориса Васильевича Павлова, глубокоуважаемый мной Евгений Яковлевич, скончался.
  Но Евгения Яковлевича я вспоминаю очень часто.  Это был настоящий учёный, изобретатель, взятки брал только бутылкой коньяка. С людьми ладил, ни кому, ни каких подлостей не делал.
     Ну вот, вчера вечером я  вспомнил, как   в компании,   отмечавшей успешную защиту докторской моим коллегой  Мкртумяном В.С. (http://proza.ru/2023/07/19/337) мы сидим    в столовой на краю сибирской деревни Барышево,  и всю подпившую компанию развлекает анекдотами и смешными историями первый оппонент профессор Улицкий Евгений Яковлевич. 
           Ещё не прозвучал первый тост   в честь успешной защиты, как Е.Я. всех развеселил  своей проделкой. Он взял со стола большой мандарин,  как-то  похимичил над ним перочинным ножом и на ладони у него возникла женская фигурка с огромным животом. Народ, хотя и был ещё трезвым, очень долго хохотал.  Потом весь вечер он добровольно исполнял роль тамады.
 Кто-то его спросил: «Вот эти истории, они Вами выдуманы?» Он возмутился и произнёс: «Это всё  истинная  правда. А анекдотов я не придумываю, я их пересказываю…»
 История первая
           Евгений Яковлевич  рассказал, как он ехал  из Баку в Москву.   В купе  на 4 человека оказалась одна женщина. Прилично одетая, довольно симпатичная, лет сорока.  Но, билет у неё был на верхнюю полку.  И Евгений Яковлевич, будучи галантным мужчиной, тут же уступил свою нижнюю полку.  Надо сказать, что забраться на верхнюю полку он мог очень легко, он не имел лишнего веса, был подтянут и спортивен.  Спутники познакомились, устроили общий ужин  (Е.Я.  азербайджанцы подарили несколько бутылок коньяка).  Далеко за полночь все улеглись на свои места. Часа через полтора  раздаётся визг женщины. Обитатели верхних полок всполошились, включили свет. И что же они увидели?  Мужик на нижней полке обливается кровью, всё лицо его исполосовано глубокими царапинами. А женщина, забившись в угол, натянула простыню до подбородка. На вопрос Евгения Яковлевича, что случилось, никто не ответил. Больше в эту ночь никаких происшествий не было.
      Утром спутница вышла из купе и проторчала целый день   у окна.  Атмосфера в купе была гнетущей.  Уже  подъезжая к Москве, обитатели верхней полки спросили мужика, чего он полез к этой женщине? Изголодался что ли?  - «Так она сама мне подавала знаки. Первый раз я не понял спросонья, а второй раз вижу её голую ногу, она ей толкает меня».  – «Ну, надо же, какая стерва.  С виду и не скажешь, что потаскуха», - сказал сосед Е.Я. , -  а как же ты жене скажешь, что у тебя  с мордой?»  - «Да,  что – нибудь  придумаю».
          Поезд прибывал на Курский вокзал. Евгений Яковлевич решился на разговор с этой бабёнкой, которая собирала свои вещи.   – «Вот посмотрите, Надя, мы так хорошо начали путешествие, а потом  из-за Вашего поведения почти двое суток пропали зря».  Она покраснела и воскликнула: «А я-то тут при чём?»  - «Ну, как же? Вы же ему подавали знаки о желании сблизиться». – «Какие знаки? Вы же все слышали, наверняка, как он жутко храпел. Ну, я пару раз его и толкнула, а он накинулся на меня».  После минутного молчания  все четыре пассажира  истерично   расхохотались, поняв,  комичность и трагичность ситуации. Выйдя из поезда, подались в вокзальный ресторан, где опустошили ещё одну бутылку коньяка . Обменявшись телефонами , расстались вполне дружески.
    История вторая
         В самолёте Ту-104, летящем из Тбилиси  Евгений Яковлевич получил место  в середине салона на диванчике. Как только пассажиры расселись по местам, к нему подошёл грузин средних лет и сказал: «Здесь полетит  Слава Метервели  ( национальный герой Грузии, футболист тбилисского «Динамо»)».   – «А кто такой  Ваш Слава?»- спросил Е.Я.   – «А кто ты такой? – с возмущением спросил грузин.   – « Я ДТН и профессор».  – «Это ты там у себя, может быть, какой-то профессор…  Слава летит на игру с московским «Динамо». И ему надо отдохнуть. А мы все его сопровождаем. Уступи, пожалуйста, место и не артачься, а то хуже будет»  Но, Е. Я. был не робкого десятка и категорически, что своего дивана никому не уступит.  Грузинам, которые уговаривали Е.Я. поменяться местами, было совершенно наплевать, что сидящий является ДТН и профессором.  По их понятиям, он по сравнению со Славой Метервели , букашка.  Сюжет развивался следующим образом. Грузины пригрозили ему  карой по прибытии в Москву, но не удержались и напинали ему  по заднице, когда он шёл в туалет и обратно. 
 История, которую рассказал  Е.Я.,  заканчивалась тем, что после приземления в Домодедово, он как заяц убегал от двух грузин, ещё в самолёте обещавших его порезать. И только милиционер поставил точку в этой истории.
        Из жизни этот славный человек ушёл  в 72 года. Он был заядлым курильщиком, не гнушался хороших, крепких напитков.  Был душой любой компании.  Моё желание посетить его могилу не   исполнилось. Его   всемирно знаменитая дочь не смогла или не захотела  сообщить  мне место его  захоронения. 
       Светлая ему память!
      
19.03.25 г.  Минск