40 способов умереть

Глава 1: Крещенский лед отчаяния (Часть 1)

Звон колоколов, разливающийся над заснеженным Петербургом, казался насмешкой. Сергей Владимирович Высотов раздраженно потянулся к столу, откинув тяжелое покрывало, и нахмурился. Серая мгла, заполонившая собой простор, предвещала ещё один серый день. Негодование, копившееся в душе, достигло своего апогея.

“— Ты без толку транжиришь время, деньги и, что самое ужасное, себя. Я не хочу жить с бесплодной женщиной! Что в тебе, Сергей? Ты никчемный, никого не уважаешь и не любишь. В тебе лишь тщеславие и холодное безразличие!

Слова Ларисы, его жены, звучали ледяным ветром в и без того промозглом воздухе. Она сидела напротив, словно изваяние, лицо ее, впрочем, выражало отчаяние и злость. Долгожданного дитя так и не было. Она готова была винить кого угодно, начиная от несчастливого гороскопа, заканчивая его пренебрежением к ней.

“— Довольно, Лариса! — оборвал ее Сергей, чувствуя, как внутри закипает гнев. — Ты сама виновата, ты прекрасно знаешь. Бесконечные балы и пустые сплетни, что ты предпочитаешь рождению ребенка!

“— Не смей, — отрезала она, — не смей меня винить! Это ты! Ты не испытываешь ко мне ни капли уважения, не желаешь видеть, слышать!

Их борьба, длившаяся годами, затянулась в мертвую схватку. С каждым новым выкриком их отношения становились все хуже, отношения, которые и так держались на нитях, готовых порваться от любой неосторожности.

“— Не возвращайся, — бросила Лариса, когда Сергей уже собирался уходить. Сказала, пренебрегая всем: любовью, прошлым, и своим же горем.

“— Остынешь, — коротко бросил Высотов, не желая более предаваться бессмысленным прениям. Его слова были ледяными, как петербургская зима.

Вместо того, чтобы задержаться, хоть на секунду, он отправился к врачу, в надежде узнать о своих анализах. Погода, будто сговорившись, предвещала отвратительную жизнь. Серое небо нависало низко, снег превращался в мокрую кашу под ногами, а ледяной ветер пронизывал насквозь.

Глава 1: Крещенский лед отчаяния (Часть 2)

Впрочем, даже столь неприветливый пейзаж не мог омрачить тусклую красоту Петербурга. Сквозь серую пелену пробивались макушки соборов, словно устремленные в небеса мольбы о спасении. Замерзшие реки, превратившиеся в сверкающие зеркала, отражали призрачный свет, создавая иллюзию простора. Даже в этом зимнем заточении город дышал величием и некой особой, пронзительной тишиной.

Высотов, несмотря на душевную смуту, не мог не отдать должное этой северной красоте. Он приостановился на миг, вдыхая морозный воздух, и почувствовал укол свежести, словно напоминание о том, что жизнь продолжается, несмотря ни на что.

Но это ощущение длилось недолго. Сердце снова сжалось, словно тисками, при мысли о предстоящем визите в больницу. Он ускорил шаг, словно стремясь поскорее узнать приговор, дабы положить конец терзаниям.

Больница предстала перед ним угрюмым зданием, словно выросшим из самой мерзлоты. Высокие окна, подобно пустым глазницам, безразлично взирали на спешащих мимо прохожих. Войдя внутрь, Сергей ощутил резкий контраст с уличным холодом. Здесь царили запахи лекарств, сырости и некой гнетущей тишины.

Он направился по длинному коридору, уставленному скамьями с ожидающими своей участи пациентами. Лица их были бледными и тревожными, и, казалось, каждый из них несёт на себе печать страха.

Наконец он добрался до нужного кабинета. Остановился перед дверью, сглотнув подступивший к горлу ком. И лишь после этого, переборов сомнения, постучал.

Глава 1: Крещенский лед отчаяния (Часть 3)

«Войдите», — отозвался из-за двери приглушенный голос.

В кабинете было тепло и накурено. Врач, старик с проницательным взглядом и аккуратно подстриженной бородкой, сидел за столом, заваленным бумагами. Он поднял голову, взглянул на Высотова поверх очков и пригласил сесть.

«Сергей Владимирович Высотов? — произнес он, перебирая бумаги. — Да, вот ваши анализы. Что ж, должен сказать, что результаты весьма… необычны».

Сергей напрягся, предчувствуя недоброе.

«Начнем с хорошего, — продолжал врач, стараясь придать голосу бодрость. — Бесплодия, как такового, у вас нет. Проблемы, если и есть, скорее кроются в вашей супруге. Или, быть может, в иных, не медицинских причинах».

Сергей, не ожидавший услышать ничего подобного, удивленно приподнял брови.

«Что же касается остального… — Врач замялся, словно подбирая слова. — К сожалению, здесь все гораздо печальнее. Мы обнаружили у вас признаки весьма серьезного заболевания. По нашим оценкам, вам остается… около сорока пяти дней. Это не приговор, конечно, но…»

У Высотова перехватило дыхание. Он почувствовал, как мир вокруг начинает расплываться.

«Что вы говорите? — прохрипел он. — Сорок пять дней? Это какая-то чудовищная ошибка!»

Врач вздохнул и покачал головой.

«Увы, Сергей Владимирович, — ответил он, — все наши исследования подтверждают этот неутешительный факт. Мы готовы, конечно, провести дополнительные анализы, но, боюсь, результат будет тем же. Я бы советовал вам подумать о завещании и… подготовиться к худшему».

Высотов вскочил с места, словно ужаленный.

«Вы лжете! — закричал он. — Вы просто издеваетесь! Я не верю вам!»

Врач сохранял спокойствие, глядя на него с сочувствием.

«Я понимаю ваше состояние, Сергей Владимирович, — ответил он. — Но, поверьте, я говорю вам чистую правду. Искренне советую вам воспользоваться оставшимся временем как можно разумнее».

Всё это время скомканный лист бумаги был в его руках. Руки дрожали словно оголённые провода, испепеляя сердце. Наконец, он немного успокоился.

— Значит, это правда? Я умру через 45 дней?

— Боюсь, что так. И я искренне советую вам подумать над завещанием. Что бы вы не решили, всё будет в порядке, обещаю.

Закурив, врач предложил перепроверить данные. Давая Высотову немного времени, а себе немного уверенности. И Высотов ушёл.

Глава 1: Крещенский лед отчаяния (Часть 4)

Высотов вышел из больницы, словно оглушенный ударом. Мир вокруг перестал казаться прекрасным. Серые дома давили, словно надгробные плиты, а ледяной ветер пронизывал насквозь, не оставляя ни малейшего тепла. Он шел по улицам, не видя ничего вокруг, словно ослепленный внезапно наступившей тьмой.

В голове стучало лишь одно: «Сорок пять дней… сорок пять дней…». Он машинально достал папиросу, прикурил и глубоко затянулся, пытаясь унять дрожь. Но табак лишь обжигал горло, не принося облегчения.

Он шел, сам не зная куда, ноги несли его машинально. Наконец, очнувшись, он понял, что стоит у своего дома. Поднялся по лестнице, чувствуя, как с каждым шагом груз на плечах становится все тяжелее.

Войдя в квартиру, он увидел Ларису. Она сидела у окна, глядя на улицу с отсутствующим видом. Лицо её казалось бледным и измученным.

“— Ты вернулся, — тихо произнесла она, не поворачиваясь.

Сергей молча подошел к ней и взял ее за руку. Она вздрогнула, словно от прикосновения к чему-то холодному и чуждому.

“— Лариса, — начал он, стараясь говорить как можно спокойнее. — Я должен тебе кое-что сказать.

Она обернулась, и в её глазах мелькнула искра интереса.

“— В больнице… они провели анализы. — Сергей сглотнул подступивший к горлу ком. — У нас все в порядке, Лариса. Ты можешь рожать. Я, я… виноват!

Она выдохнула: «Я всегда это знала. А в чём проблема».

— У меня нашли болезнь. Какую-то страшную болезнь. — Сергей с трудом подбирал слова. — Мне осталось… сорок пять дней.

Лицо Ларисы исказилось гримасой ужаса. Она отшатнулась от него, словно он был прокаженным.

“— Сорок пять дней? — прошептала она, словно не веря своим ушам. — Это… это невозможно.

И вдруг, словно прорвало плотину, ее захлестнула истерика. Она начала рыдать, кричать, обвинять его во всех своих несчастьях. Она говорила, что он проклят, что он приносит только горе и страдания.

Сергей слушал ее, словно со стороны, чувствуя, как внутри нарастает пустота. Он понимал ее боль, ее страх, ее отчаяние. Но он не мог ей помочь. Он не мог помочь даже себе.

“— Замолчи, Лариса! — закричал он, не выдержав. — Замолчи, ради Бога! Неужели ты не понимаешь, что мне сейчас гораздо хуже, чем тебе?

Она замолчала, словно пораженная. Но в её глазах по-прежнему горел огонь ненависти и отчаяния. Сергей лишь махнул рукой и вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь.

Он прошел в свой кабинет, сел за стол и достал бумагу. Нужно было написать письмо Евгению Московскому. Рассказать ему обо всем, предупредить о своем намерении.

Он писал долго, тщательно подбирая слова, стараясь передать всю глубину своего отчаяния и всю твердость своего решения. Писал о том, что намерен проверить, существует ли Бог на самом деле, и если да, то готов ли Он принять его таким, каким он есть.

Закончив писать, он запечатал письмо сургучом и отложил его в сторону. А затем достал чистый лист бумаги и начал писать письмо Александру Осмыслову. Ему он напишет завтра.

Сознание медленно покидало комнату, оставляя лишь тени грехов и безумных попыток, по которым всё суждено было повториться. (конец главы)


Глава 2: Зима без надежды (Часть 1)

Пробуждение выдалось мучительным, словно восхождение на Голгофу. Тяжесть на сердце, словно свинцовый груз, сковала каждое движение, превращая тело в неподъемную ношу. Мысли, подобно воронам, кружились над пепелищем души, жадно выклевывая последние крохи надежды. Сергей лежал в полумраке опочивальни, глядя в потолок, словно пытаясь разглядеть в его паутине трещин лик спасения. Но там было лишь равнодушное безмолвие.

Рассвет, едва пробиваясь сквозь заледеневшие окна, окутывал комнату пеленой серого света, словно предвещая еще один беспросветный день. Мерзкий осадок вчерашней ссоры, тяготивший на душе, будто бы еще больше окреп за ночь. Он отвернулся к стене, пытаясь заглушить гнев, но лишь сильнее ощутил колкий укол обиды.

Два московских имения, прежде дарившие достаток и спокойствие, теперь – лишь зияющие раны в памяти. Проклятые тяжбы, подстроенные завистливыми соседями, словно высасывали саму кровь из его живого тела. Жена, Лариса, чье сердце прежде согревало его душу, ныне – лишь ледяная пустыня. Ее красота, некогда манившая и вдохновлявшая, теперь – лишь безжизненное изваяние, покрытое пылью равнодушия. Ребенок, которому не суждено появиться, – еще одна невосполнимая утрата, словно клеймо на судьбе.

И двое друзей, что остались в этом бренном мире — Александр, циник и гедонист, чьи слова, словно кинжалы, вонзались в самое сердце; Евгений, добрый и верный, но отчего-то столь отстраненный, отдалившийся, словно заснеженный зимней стужей.

Вздохнув, Сергей откинул одеяло, ощущая, как ледяной воздух пробирает до костей. Он коснулся деревянного пола босыми ногами, чувствуя противную колкость от мелких щепок. Нехотя поднявшись, он накинул халат из тяжелой парчи и прошествовал к умывальнику.

Ледяная вода обожгла кожу, словно возвращая к реальности. Взглянув в тусклое зеркало, он едва узнал себя. Бледное, осунувшееся лицо, запавшие глаза, полные усталости и скорби. Словно в зеркале отражался не он, а тень былого себя, застигнутая врасплох у порога вечности.

С отвращением отвернувшись, Сергей направился к гардеробу. Долго перебирал одежду, словно выбирая наряд для казни. Наконец, остановился на своем самом темном, почти черном сюртуке из тонкой шерсти. Накрахмаленный воротник, словно смирительная рубашка, сдавливал горло. Черные панталоны из тонкой шерсти и высокие сапоги из мягкой кожи завершали облачение.

Последний штрих – шелковый шарф цвета вороньего крыла, искусно повязанный на шее. Он старательно поправил его, словно скрывая под ним невидимую рану. И лишь после этого, удостоверившись, что выглядит подобающе, он повернул щеколду.

Дверь, не смазанная годами, издала жалобный скрип, вторя его душевному смятению. В полумраке гостиной его уже ждала Лариса, словно замершее изваяние посреди ледяной пустыни.

Глава 2: Зима без надежды (Часть 2)

«Куда намылился, Сергей Владимирович? — презрительно бросила Лариса, не поднимая глаз. — Неужели решил сбежать, оставив меня на произвол судьбы?”

Сергей вздохнул, чувствуя, как внутри все закипает.

«Успокойся, Лариса, — ответил он, стараясь говорить ровно. — Мне нужно кое-что уладить».

Надвинув шляпу, он решительно направился к выходу, готовый хоть на минуту забыть о боли.

Потянувшись к двери, он нащупал ручку и повернул её, отчего те предательски громко заскрипели, предвещая в его жизни что-то новое. Увидев лишь туман, что медленно таял на дорогах, словно слёзы умирающей России, он отправился в особняк Осмыслова.

Толкнув дверь, ледяной ветер столкнулся с ним, забирая дух и мысли, проносясь в его голове. Натягивая рукавицы, Сергей Владимирович отправился по ухабистой и усыпанной снегом дороге в особняк, готовый хоть что-то забыть.

За порогом по-прежнему шёл снег, застилая всё своей белизной. Высотов, понурив голову, отправился прямиком к особняку, надеясь на спасение и некое утешение.

В особняк его впустили, отчего стало немного легче. Пройдя мимо слуг, стараясь не глядеть им в глаза, словно призрачный странник, он направился к приемной, где его уже дожидался Осмыслов.

Взглянув ему в глаза, Сергей

остановился в ступоре, увидев, что тот — изменился. В нём больше нет той лёгкости и живости, лишь лёд и презрение.

Нащупывая в себе силы, Высотов спросил лишь об одном: «Ты готов?”

На что получил утвердительный ответ.

Глава 2: Зима без надежды (Часть 3)

Высотов, покинув дом, ощущал не облегчение, а лишь тягостное предчувствие. Мороз крепчал, словно сама природа желала заморозить все живое в его душе. Ветер пронизывал насквозь, трепля полы сюртука и шарфа, будто стремясь сорвать маску безразличия. Но Высотов держался, стараясь сохранить невозмутимость в этой ледяной стихии.

Наконец, он добрался до ресторана, расположенного неподалеку от имения Осмыслова. Тусклый свет, пробивавшийся сквозь заиндевевшие окна, манил теплом и уютом. Но внутри, как знал Высотов, его ждала лишь новая порция цинизма.

Осмыслов уже ждал его за столиком у окна, с бокалом терпкого красного вина в руке. В его облике, как показалось Высотову, появилось нечто хищное, словно он предвкушал близкую охоту.

“— Что ж, Сергей, — произнес Осмыслов, отпивая вино. — Решил пойти до конца? Любопытно. Что может быть более захватывающим, чем наблюдать за концом света?”

Высотов опустился на стул, чувствуя, как внутри все сжимается от напряжения.

“— В больнице… — начал он, запинаясь. — Подтвердили. Сорок пять дней. И ничто не поможет”.

Вместо ожидаемого сочувствия, лицо Осмыслова озарила странная, почти восторженная улыбка. Он словно был рад, что его другу выпала такая участь.

“— Сорок пять дней, говоришь? — протянул он, потягивая вино. — Ну что ж, это даже прекрасно. Представь себе, Сергей, сколько всего можно успеть за это время. Ты свободен от всяких обязательств, от всякой морали. Ты можешь делать все, что тебе заблагорассудится!

Высотов опешил от такой реакции. Неужели Осмыслов и впрямь настолько безразличен к его судьбе?

“— Ты хочешь сказать… — начал он, но Осмыслов перебил его.

“— Я хочу сказать, что ты должен наслаждаться каждым мгновением! — воскликнул он, расплескивая вино. — В конце концов, после смерти уже ничего не будет. Лишь вечный сон, гордое одиночество и величие мертвого царя в царстве Марфея.

Лицо Высотова исказила гримаса отвращения. Неужели Осмыслов и впрямь считает, что все настолько бессмысленно?

“— Я не знаю, Александр, — произнес он, чувствуя, как внутри нарастает гнев. — Мне нужно подумать”.

Осмыслов пожал плечами.

“— Думай, конечно, думай, — ответил он. — Но помни, времени у тебя не так много. Тик-так, Сергей, тик-так…”

Оставив несколько монет на столе, Высотов поднялся. Выходя, услышал язвительное замечание Осмыслова: «А, чуть не забыл! Богоотступник, прекрасное прозвище. Весьма тебе подходит”.

Оставив это, Высотов идёт домой. Ничто не радует его, и он приходит лишь с уходящим пониманием того, что выбора нет.

Глава 2: Зима без надежды (Часть 4)

Выйдя из ресторана, Высотов ощутил, как слова Осмыслова, словно ледяные иглы, вонзаются в его душу. Он пытался отмахнуться от них, но они преследовали его, словно навязчивые призраки.

Он шел по заснеженным улицам, словно во сне. Звуки города — гомон толпы, скрип полозьев саней, звон колоколов — казались далекими и нереальными. Он чувствовал себя оторванным от мира, словно плыл в безвоздушном пространстве.

Размышления Высотова были прерваны стуком колёс. Незнакомый слуга, остановив коня у обочины, протянул ему конверт, усыпанный печатью, от чего тотчас стало не по себе.

Лишь добравшись до дома и оказавшись в своём кабинете, Сергей решился, наконец, распечатать послание. Руки дрожали. В груди билось словно пойманная птица, предчувствуя недоброе.

По слогу он тотчас узнал стиль Евгения.

“Дружище Сергей, как узнал о беде твоей спешу навестить тебя, прибыв через два дня. Оставь всё, как есть, я тебе помогу”.

Тьма вновь заполнила его очи, и он опустился на стул, а тени лишь плясали, и изредка кричали словно бесы.

К отчаянию прибавилось оцепенение. Московский, столь далекий, столь безразличный ко всем перипетиям его жизни, вмиг бросает все и спешит на помощь.

Он понимал, что после приезда друга всё изменится. Испытание, на которое он столь самонадеянно подписался, может рухнуть в любой момент.

Вдруг в голове пронеслась страшная мысль. «Не устоять, рухнет всё.”

И что теперь? Лицо исказилось гримасой ненависти и отчаяния. Упав на колени, шёпотом молился: «Отринь всякую надежду, всяк входящий сюда. Не дай сойти с ума, Господи!”


Глава 3: Вызов (Часть 1)

Сменился тон и вот уже другая тональность в жизни. Утро выдалось на удивление ясным. Солнце, словно желая приободрить, щедро заливало светом Петербург. Мороз, хотя и ощущался довольно сильно, уже не казался столь пронизывающим.

Высотов проснулся с ощущением странной легкости, словно с его души сняли часть груза. По крайней мере, на время. Память услужливо подкинула образ предстоящих испытаний, но он отмахнулся от них, словно от назойливых мух.

Сделав все утренние приготовления, он сел за стол, с наслаждением выпил чашку крепкого кофе и взял перо в руки. Нужно было закончить письмо Александру.

Он писал долго, тщательно подбирая слова, стараясь объяснить свой замысел, свои сомнения и свою решимость. Он описывал ужасы войны, страдания близких, крушение надежд. И в то же время — внезапно возникшую веру, пусть и столь странную, вывернутую наизнанку.

Добавив в письмо, что Московский прибывает через пару дней, он запечатал письмо и подозвал одного из слуг.

“— Отнеси это Александру Осмыслову и жди ответа, — велел он.

Затем, откинувшись на спинку кресла, Высотов закрыл глаза, внезапно утонув в мыслях. Отбросив все свои страхи, он ощутил лёгкость, словно вырвался из цепей и может пойти куда ему нужно.

Глава 3: Вызов (Часть 2)

Прошло два дня. Время тянулось мучительно медленно, словно патока, с каждым мгновением приближая неминуемый конец. Высотов старался не думать о предстоящих испытаниях, заполняя свои дни пустой суетой.

Он бродил по городу, посещал театры, бывал в гостях у друзей, стараясь не показывать своего душевного смятения. Но, увы, все его усилия были тщетны. На лицах знакомых он видел лишь сочувствие и жалость, словно он уже был мертв.

Наконец, настал день приезда Московского. Сергей с нетерпением ждал его, словно спасителя, способного вырвать его из цепких лап отчаяния.

Евгений прибыл в полдень. Он был одет скромно, но элегантно, с виду он казался уставшим и измученным дорогой, но глаза его по-прежнему светились добротой и сочувствием.

Увидев Высотова, он бросился к нему с распростертыми объятиями.

“— Сергей, друг мой! — воскликнул он, крепко обнимая его. — Как же я рад тебя видеть!

Сергей ответил на объятия, чувствуя, как внутри поднимается волна тепла. В присутствии Московского ему становилось немного легче.

Заметив Ларису, плачущую в стороне, Женя подошёл к ней и начал успокаивать, но ташь лишь отвернулась и пошла прочь. Заметив, что Высотову становится неловко, Женя отвернулся и тихонько сказал: «Ты не виноват в этом, прошу.”

Всё же, не сумев промолчать, задал вопрос: “— Что же ты натворил, друг мой? - спросил он, с тревогой глядя на него. — Зачем ты ввязался во все это?”

Сергей отвел взгляд, не зная, что ответить.

“— Я не знаю, Женя, — пробормотал он. — Я запутался. Мне кажется, что я схожу с ума”.

Московский вздохнул и прижал его к себе.

“— Не говори так, Сергей, — произнес он, успокаивающе похлопывая его по спине. — Я не позволю тебе этого сделать. Я помогу тебе, чего бы это ни стоило”.

Переосмыслив произошедшее и успокоив Женю, Сергей промолвил: «Ты не знаешь того, чего не знаю я. Один безумец открыл мне путь к познанию.”

Женя смутился. О чём ведёт речь его лучший друг?

Сергей опомнился.

«Нам стоит увидеться вновь. Я расскажу тебе о нём.”

Глава 3: Вызов (Часть 3)

На следующий день, после утреннего чая, Евгений настоял на посещении больницы. «Нужно убедиться, что все это не ошибка», — твердил он, словно заклинание. Сергей, не желая спорить, согласился.

В больнице их встретил тот же врач, с тем же печальным выражением лица. Он провел повторный осмотр, изучил новые анализы, но результат остался прежним.

“— Я понимаю ваше отчаяние, — произнес он, глядя на них с сочувствием. — Но, увы, я ничего не могу поделать. Шанс на ошибку есть, конечно, но он настолько ничтожен, что не стоит на него надеяться”.

Московский побледнел, словно полотно. Надежда, едва забрезжившая в его душе, вновь рухнула, погребая под собой остатки оптимизма. Сергей же, напротив, оставался невозмутимым. Он словно уже смирился со своей участью, приняв ее как неизбежность.

Выйдя из больницы, Евгений с горечью воскликнул:

“— Неужели это все? Неужели нет никакой надежды?”

Сергей пожал плечами.

“— Я не знаю, Женя, — ответил он. — Может быть, так оно и должно быть”.

Московский сжал кулаки от злости. Он не мог поверить, что его друг так легко сдался.

“— Нет, Сергей! — воскликнул он. — Я не позволю тебе так просто умереть! Мы будем бороться, мы будем искать выход! Я не верю, что все кончено!”

— Не стоит, я всё решил и тебе стоит это принять. Направившись к Осмыслову, Женя лишь разочарованно выдохнул.

Наконец, они прибыли в особняк Осмыслова. Тот встретил их с надменным видом, словно победитель, празднующий триумф над поверженным врагом.

Увидев Московского, он скривился в презрительной усмешке.

“— Что это ты привел с собой, Сергей? — спросил он, с издевкой глядя на Евгения. — Неужели решил попрощаться перед смертью?”

Московский вспыхнул от гнева.

“— Как ты можешь так говорить? — воскликнул он. — Неужели тебе совсем нет дела до Сергея?”

Осмыслов пожал плечами.

“— Мне есть дело до красивой смерти, — ответил он. — А Сергей решил уйти красиво. Я лишь помогаю ему в этом”.

Московский не выдержал и бросился на Осмыслова с кулаками. Завязалась драка. Сергей, словно парализованный, наблюдал за происходящим, не в силах вмешаться.

Вскоре, однако, они остановились.

Тут, наевшись пыли, Женя спросил: “И это твой друг? Да он лишь рад твоей кончине!”

Сергей, словно проснувшись ото сна, произнес:

“— Хватит! Остановитесь! — закричал он. — Я сам решу, что мне делать!”

Оба замолчали, глядя на него с ожиданием.

Сергей взглянул на Евгения, чьи глаза были полны боли и отчаяния. Затем перевел взгляд на Александра, в чьих глазах горел лишь холодный огонь цинизма.

Наконец, произнес:

“— Я выбираю дорогу Александра. Я бросаю вызов смерти. Я буду испытывать Бога”(конец главы)

Глава 4: Лёд и отчаяние (Часть 1)

Сергей, закончив диалог с Московским и Осмысловым, чувствовал себя, словно актер, сыгравший главную роль в трагической пьесе. Его голос звенел в тишине, а слова, казалось, отпечатывались на стенах, эхом разлетаясь по пространству. Он ощущал странную смесь чувств — и гордость от того, что взял на себя ответственность, и отчаяние от неизбежности, и даже тоскливую радость, что его жизнь обрела хоть какой-то смысл.

Он предложил продолжить разговор. “Пойдемте ко мне. У меня есть идея.”

Осмыслов, скрепя сердце, согласился. В его глазах мелькнула тень, что была похожа на радость, хоть и скрытую за маской безразличия. Он, наконец, понял, что Сергей сделает то, что он хотел.

Московский, с подозрением оглядываясь по сторонам, неохотно согласился. Его охватила тревога. Он видел, как его друг, словно загипнотизированный, идет к пропасти. И ничем не мог ему помочь.

Вскоре они уже сидели в гостиной Осмыслова, просторной и холодной, как склеп. Свет, проникавший сквозь высокие окна, падал на лица, высвечивая их напряжение. Московский, не переставая оглядывался, словно ожидая нападения. Осмыслов, напротив, выглядел расслабленным, словно хозяин этого спектакля, в котором ему предстояло сыграть немаловажную роль. Сергей же, чувствовал себя звездой, и в нём играли чувства гордости, страха и азарта.

Наступила звенящая тишина. Казалось, сама вселенная затаила дыхание, ожидая его слов. В душе Высотова, где раньше царила тишина и спокойствие, теперь бушевал ураган. Разбитые окна, пожары, грозы — все смешалось в один клубок эмоций.

“Мне нравится то, что предложил Александр, — начал Сергей, — но я сейчас нахожусь в духовном кризисе. Я верю, что Бог есть. Если Он существует, то Он меня спасет. Если же Его нет, я ничего не потеряю. Я проживу эти сорок дней, и каждый день буду искать себе приключения.”

В этот момент в его глазах вспыхнул огонь — смесь гнева, отчаяния и решимости. Московский вздрогнул, а на лице Осмыслова расцвела белоснежная циничная ухмылка.

С каждым словом Сергей становился все увереннее, голос его звучал все тверже. Ему казалось, что уверенность эта исходит от Осмыслова, от его одобрения, но ему это не нравилось. Он сам принимал выбор, он сам выбирал путь. Не Осмыслов, не Московский, а он сам.

“Я все равно умру. Так что, — заключил Сергей, — я хочу веселиться. С вами. И со смертью”.

Московский отвернулся, прикрыв глаза рукой. Он опустил голову, чувствуя себя побежденным.

Осмыслов же, словно охваченный безумием, вскочил на ноги. Его глаза горели диким огнем, а на губах играла торжествующая улыбка. Он захлопал в ладоши, затем подошел к Сергею и крепко пожал ему руку.

“— Браво! — воскликнул он. — Великолепно! Жребий брошен, Сергей Владимирович! И я уверен, что мы весело проведем эти сорок дней!”

Ему казалось, что все произошло так как и должно было быть.


 Глава 4: Лед и отчаяние (Часть 2)

Высотов чувствовал себя отвратительно. Утро началось с тягучего, липкого сна, который оставил после себя лишь чувство безысходности.

Сон 1:

В комнате, где царила кромешная тьма, Высотов видел себя ребенком. Маленький, испуганный, он стоял в своей комнате, в которой был лишь стул, табурет и верёвка. Его любимый пёс, верный Рекс, умер. Высотов уже был уверен в том, что он больше не сможет без него, и потому решил свести счёты с жизнью.

В голове, словно змеи, шипели слова, что всё закончится, если он лишь избавится от этого мира. Сжимая в руках верёвку, мальчик спрыгнул с табурета и стал затягивать петлю. Вот вот… он должен был уйти.

Внезапно, в его памяти всплыло лишь то, что он уже сидел на полу, в его глазах были лишь слёзы и ужас, а верёвка так и висела на шее. Он не смог. Не смог уйти. Это было ужасно. Словно сам Бог не хотел его смерти.

Проснувшись, Высотов почувствовал липкий пот, что стекал по его лбу, а сердце бешено колотилось. Солнце, что проникало через щель, словно умоляло его остаться в живых. Высотов медленно встал, подошёл к столу, взял список, и начал читать его, надеясь найти избавление.

Полынь.
Кладбище.
Река.
Забытый лес.
Вино (особое).
Кабак.
Глава 4: Лед и отчаяние (Часть 3)

Погода в этот день была отвратительной. Свинцовые тучи затянули небо, словно траурное покрывало. Туман, густой и липкий, опустился на город, скрывая в себе контуры домов и людей. Холодный ветер пронизывал до костей, заставляя ежиться. Всё вокруг казалось серым, безжизненным и беспросветным.

Высотов, словно и не чувствовал холода. В его душе царила зима куда суровее той, что бушевала на улице. Он сидел в своем кабинете, вглядываясь в список, словно в карту, которая должна привести его к заветной цели.

Первым пунктом значилась полынь. Он знал, где ее достать. В старой аптеке, что располагалась в глухом переулке, где ему всегда продавали всё, что нужно. Высотов решил отправиться туда.

Одевшись теплее, он вышел на улицу. Туман был настолько густым, что приходилось буквально ощупывать путь перед собой. Дома казались призраками, а люди — тенями. Высотов брел по пустынным улицам, ощущая себя одиноким и покинутым.

Войдя в аптеку, он почувствовал запах лекарств, смешанный с затхлостью. Аптекарь, старый, согбенный человек с дрожащими руками, узнал его.

“— Что вам угодно, Сергей Владимирович?”

“— Полынь, — коротко ответил Высотов.

Аптекарь кивнул, не задавая лишних вопросов, и достал из-под прилавка небольшой мешочек с сушеной травой.

Оплатив покупку, Высотов вышел из аптеки и направился домой. Он чувствовал, как отвратительное, тяжёлое небо продолжает давить на него, всё больше погружая в отчаяние.

В кабинете он разложил полынь на столе, вдыхая ее горький запах. Его мысли вернулись к тому ужасному сну, к этому моменту, когда ему не удалось уйти. Он вспомнил, как родители, узнав о его попытке, избили его до полусмерти, а друзья отвернулись. Он чувствовал, как его душу разрывает на части, но он не мог позволить себе сломаться. Он должен был довести начатое до конца.

В этот момент пришло понимание того, насколько ужасен этот мир, и он не знает, что ему делать.

Глава 4: Лед и отчаяние (Часть 4)

В своем имении Осмыслов, словно дикий зверь в клетке, метался по комнате, в которой был лишь стол и стул. Не имея ни души, ни сердца, никого - никого, кроме своего одиночества. Ему было невыносимо тяжело, но всё же, он ждал Сергея. Он был уверен, что, наконец, ему удастся вырваться из этих оков.

В его руке был пистолет. Холодный металл приятно холодил ладонь. Он смотрел на оружие, словно на нового друга, и думал о том, как много в этой жизни боли и страданий.

“Я не должен уйти из жизни раньше, чем мой друг, — прошептал он. — Я не должен. Это будет несправедливо”.

У Осмыслова не было никого. Ни отца, ни матери, ни бабушки, ни дедушки. Его воспитывали тётушка с дядей, а в остальном он был предоставлен самому себе. Он привык полагаться только на себя, и теперь его охватила лихорадка.

Он поднес пистолет к виску, закрыл глаза, но выстрелить не решился. Он наклонил голову, сдерживая слёзы, которые так и норовили вырваться наружу, и лишь шептал: “Ещё нет. Ещё рано”.

Однако искушение было слишком велико.

Раздался выстрел. Но пуля не попала в голову. Она лишь пробила стену, оставив после себя зияющую дыру.

По щеке Осмыслова скатилась слеза. Он снова почуствовал себя ничтожеством.

Он убрал пистолет, и тут же приказал слуге всё заделать, и вернулся в свою комнату. В голове лишь одно: “Сколько ещё осталось?”.


Глава 4: Лед и отчаяние (Часть 5)

В это же время, в другом конце города, Московский сидел в своём кабинете, потягивая дорогое вино и думая о происходящем. Он был обеспокоен, ему было тяжело на душе, он пытался найти выход, но не мог. И всё, что ему оставалось — лишь смириться и ждать.

“Как же мне спасти этих двух безумцев?” — думал он, глядя на огонь в камине.

Он любил Высотова, он считал его своим лучшим другом, и не мог позволить ему совершить ошибку. И не меньше он ненавидел Осмыслова, чья циничная философия вела его друга к погибели.

Ему нужно что-то придумать, ведь спасать нужно было обоих.

Сон 2:

Ночью Высотову вновь приснился кошмар. Он находился в той же самой комнате, что и в первом сне. Всё было так же: верёвка на шее, табурет под ногами, и он сам, маленький и испуганный.

На этот раз, он спрыгнул с табурета. В этот момент в комнату вошел отец. Увидев происходящее, он схватил сына, сорвал петлю и стал его ругать.

Но в этот миг ребёнок получил удар по голове. Он упал на пол, а из его носа полилась кровь.

Проснувшись, Высотов задыхался. Тело его было мокрым от пота, а сердце колотилось, словно загнанный зверь. Он понимал, что этот сон — лишь отражение его собственных страхов и терзаний. Умереть не удалось..


Глава 4: Лед и отчаяние (Часть 6)

Высотов решил начать с яда. Он знал, что его действие будет быстрым, но смерть будет ужасной. Он решил, что так и должно быть. Он надел пальто, шляпу, вышел на улицу.

Петербург встретил его привычным мраком. Ветер, холодный и колючий, пронизывал до костей. Туман, словно саван, окутывал город, скрывая в себе дома и людей.

Он направился в трактир, где собирались люди самого разного достатка. Дорога была длинной. Его шаги по брусчатке, эхом отдавались в его душе.

Наконец, он вошел в трактир. Запах перегара, дешевых сигарет и вареной капусты ударил ему в нос. Зал был полон людьми, но Высотов чувствовал себя одиноким. Он сел за столик в углу, подальше от чужих глаз, как он любил.

К нему подошел официант, молодой человек с усталым лицом.

“— Что желаете, господин?”

Высотов приказал принести ему бутылку лучшего вина. Официант нервно сглотнул, но исполнил заказ. Высотов заплатил, и, когда официант принес вино, он наклонился к нему и тихо сказал:

“— Добавьте в вино яд. И побольше”.

Официант вздрогнул, но, поняв, что Высотов настроен серьезно, кивнул.

Через несколько минут на столе стояла бутылка вина. Высотов открыл ее и налил себе полный бокал. Он выпил его залпом, не чувствуя ни вкуса, ни запаха. Выпил еще, и ещё. Он чувствовал, как вино согревает его, как отступает страх. Ему становилось легче, и тут же, тяжелее.

Поглотив всю бутылку до дна, он почувствовал странное облегчение. Скоро всё закончится. Но тут же его накрыло.

Он ощутил ужасную слабость, головокружение, тошноту. Его затошнило, и он, выбежав из трактира, почувствовал, как его рвёт. Вскоре его вывернуло, а вместе с этим и все надежды.

Очнувшись, он понял, что проиграл.

Глава 4: Лед и отчаяние (Часть 7)

В это же время, Московский, собравшись с духом, решил отправиться к Осмыслову. Он должен был понять, что происходит в его голове, и что он делает с его другом. Он надеялся, что сможет остановить их безумную игру.

Он был решительно настроен. Дорога к особняку Осмыслова была долгой. Он шёл по заснеженным улицам, всматриваясь в серый город. Ветер, казалось, пронизывал его насквозь. Московский нервничал. С каждым шагом его тревога усиливалась.

Он постучал в дверь особняка. С трудом дождавшись, пока ему откроют. Его встретил слуга, который, увидев его, поспешил проводить в гостиную.

Московский решительно направился в спальню, где, как он знал, Осмыслов проводил большую часть времени. Слуга нервно поднимался по лестнице. Его сердце колотилось. В голове лишь одна мысль: “Что он там творит?”.

Он подошёл к двери спальни и постучал. Никто не ответил. Тогда он открыл дверь и вошел.

В спальне было темно. Осмыслов спал. Ему снился сон. Сон о том, что он один во всём Петербурге. Без друзей, без близких, один-одинешенек.

Московский громко произнес:

“— Осмыслов, вставай!”

Осмыслов проснулся, словно испуганный зверь. Вскочив с кровати, он увидел Московского, стоящего в дверях.

Атмосфера в комнате резко изменилась. За окном, в котором уже совсем стемнело, бушевала гроза. Молнии освещали комнату, подчеркивая напряжение. Осмыслов выглядел уставшим, а глаза его сверкали безумием.

В руке у Осмыслова был пистолет. Он направил его на Московского. Тот лишь удивленно замер, но затем, взглянув в глаза своего врага, осознал происходящее. Осмыслов выглядел не живым, а мертвым.

Московский выхватил свой пистолет. Он был готов ко всему.

“— Зачем тебе это? — произнес он, с трудом сдерживая гнев. — Зачем ты доводишь своего друга до смерти?”

Осмыслов лишь усмехнулся. Он сделал шаг в сторону кровати.

“— У меня не выходит, — ответил он. — Не выходит умереть”.

Московский, не веря своим глазам, ошарашенно произнес:

“— Что? Ты не умер?”

Осмыслов лишь кивнул. Он сел на кровать и отбросил пистолет и патроны под ноги Московскому.

“— Я здесь лишь для одного. Только здесь и сейчас.

В этот момент Московский понял, что он зашел слишком далеко.

— А что же ты собрался делать? — спросил он. — Я пришёл лишь для того, чтобы уйти.

— Ты хочешь меня убить? — переспросил Осмыслов.

На лице Осмыслова появилась циничная улыбка. Он вытряхнул из пистолета все

патроны и бросил его вместе с патронами под ноги Московскому, откинулся на кровати, раскинул руки, и произнес:

“— Только здесь и сейчас… Скрестите руки перед смертью…”

Московский, не понимая, что происходит, закричал:

“— Ты циничная тварь! Почему ты такой бесчувственный? Ты сводишь его с ума!”

Он нажал на курок, но ничего не произошло. Он лишь сжал курок. В голове у него пронеслись мысли. Он лишь надавил на курок, но лишь пустота.

Сон 3:

В эту же ночь Высотову приснился новый кошмар. Он опять оказался в детской комнате. И в эту же секунду он услышал голос.

Над ним раздавались голоса родителей, ругавших его за очередную попытку суицида. Они кричали, обвиняли его, говорили, что его не ждет будущее, что у него не будет друзей, что он останется один.

“Ты неудачник! Ты суицидник! Ты никому не нужен!”

Сердце его разрывалось от боли. Он хотел убежать, спрятаться, но не мог. Крики родителей продолжались, терзая его душу.

И в эту же секунду он ощутил, как ему становиться плохо. Его вновь вывернуло.

Глава 5: Лед и верёвка.. (Часть 1)

Московский стоял в растерянности, словно потерянный на перекрестке судьбы. Он ожидал, что Осмыслов — этот жизнерадостный, но лицемерный насмешник, что радуется чужому горю, — окажется чем-то большим. Он думал, что Осмыслов будет цинично наслаждаться страданиями друга, но вместо этого встретил лишь пустоту. Оказалось, что Осмыслов — лишь завистник, мазохист, сломленный, у которого не хватало сил даже для смерти.

И тут в голове у Московского пронеслась страшная мысль, как лезвие, разрезающее его сознание: “Убьёшь его — избавишь от тоски Сергея”.

“— Зачем ты доводишь Сергея до самоубийства, Александр? — выкрикнул он, его голос дрожал от гнева. — Почему ты так делаешь? Мне больно смотреть на эти попытки самоубийства уже мертвого внутри человека! Ты же знаешь, что его душа и так изранена!”

Осмыслов откинулся на подушки, его взгляд был направлен в потолок, словно он пытался разглядеть в нем что-то, что ускользало от взгляда.

“— Ну, внешность бывает обманчива, Евгений, — ответил он, в его голосе звучала скука. — Я люблю, когда меня убивают. Давай сделаем это сегодня? Мы могли бы вместе устроить потрясающее представление, но я уверен, что ты не оценишь это”.

Терпение Московского достигло предела. Гнев, долго сдерживаемый, хлынул наружу. Он опустил пистолет, его пальцы сжались в кулаки, костяшки побелели.

“— Александр, ты же человек! — выкрикнул он, — Ты же должен понимать, что ты делаешь!”

И, взяв себя в руки, собрав всю свою волю в один ком, он нажал на курок, сквозь стиснутые зубы выплевывая слово, словно проклятие: “Тварь!”

Но раздался лишь щелчок. Осечка. Бракованный патрон.

Московский опустился на стул, его тело сотрясала дрожь. Отчаяние захлестнуло его. Это был тупик.

“— Пожалуйста, давай сядем и поговорим, — произнес он, стараясь говорить спокойно, хотя внутри все клокотало. — Мы сможем помочь друг другу. Я — тебе, и мы вместе — Сергею. Не понимаю, что ты можешь получить от этой смерти. Стремление к смерти заманчиво, но жизнь мне нравится больше”.

Александр молчал, глядя на Московского, будто не понимая, о чем тот говорит. Его лицо ничего не выражало.

“— Александр, прошу тебя, — умолял Московский, его голос срывался. — Мы сможем начать новую жизнь. Уедем из Петербурга, забудем про все это. Москва, Тула, Владимир, Екатеринбург — да куда угодно! Там врачи помогут тебе, а не тебе Сергею”.

Осмыслов вздохнул, будто ему надоело это представление. В его глазах застыла тоска, и он будто обратился к самому себе.

“— Мне уже ничто не поможет, Евгений”.

Казалось, надежды не осталось. После множества безрезультатных попыток убедить Александра, Московский виновато опустил взгляд, словно он сам не достоин.

— Передай своему Сергею, что я его вызываю на дуэль.

“— Не унимается, тварь! — прошипел Московский, стиснув зубы, его сердце разрывалось от злости и бессилия.

— Доносчику — первый кол! — ответил Осмыслов, подняв голову.

Затем Московский встал и громко хлопнул дверью, ощущая лишь бессилие и злость.

Глава 5: Лед и верёвка.. (Часть 2)

Московский шел по улицам Петербурга, словно призрак, скользящий по заснеженному городу. Всё вокруг казалось серым, безжизненным, мёртвым, словно отражение его собственной души. Погода соответствовала его настроению — моросил мелкий, противный дождь, который быстро превращался в ледяную крупу, ветер пронизывал до костей. Он чувствовал себя опустошенным, разбитым, раздавленным.

Каждый шаг отдавался гулом в голове. Он видел Петербург в серой дымке, словно сквозь пелену. Люди, казались лишь бездушными тенями, спешащими по своим делам, словно ничего и не произошло. Он, кажется, сошёл с ума.

“Как же я ненавижу этот город! Как же я ненавижу этих людей! Как можно быть такими равнодушными?” — думал он, его разум был полон вопросов, на которые он не знал ответов.

Он шел, не разбирая дороги, словно пьяный, пока не оказался у ворот имения Высотова. Остановившись, он глубоко вздохнул, словно собирая остатки сил.

Что же его ждёт? Он постучал в дверь, ожидая худшего.

Его встретил слуга, который, увидев его, побледнел.

“— Что случилось? — спросил Московский, его

голос дрожал.

Слуга, заикаясь, ответил:

“— Сергей Владимирович… Он…

Московский не стал дожидаться окончания фразы, и оттолкнув слугу, бросился в дом. Он бежал по коридорам, словно обезумевший, пока не добрался до комнаты Высотова. Сердце его колотилось в груди.

Открыв дверь, он увидел страшную картину, которая заставила кровь стыть в жилах: его друг висел на петле, с опущенным лицом. Под ногами Высотова валялся табурет, перевернутый.

“— Нет! — закричал Московский, и бросился к другу.

Не раздумывая, он выхватил пистолет, который он взял у Осмыслова, и выстрелил в веревку. Петля оборвалась, и тело Высотова рухнуло на пол.

Московский подхватил падающего друга, сорвал с его шеи петлю и начал приводить его в чувство. Он делал искусственное дыхание, тряс его, бил по щекам, умолял очнуться, но все было тщетно.

Слезы градом катились по его лицу. Он чувствовал, что его надежда рушится, словно карточный домик.

“Неужели это конец? Неужели я не смог его спасти? — думал он, глядя на неподвижное тело друга.

И вдруг, случилось чудо. Высотов закашлялся и сплюнул с губ кровь. Потом ещё и ещё.

Радости Московского не было предела. Он опустился на колени рядом с другом и, дрожащей рукой, коснулся его лица.

“— Сергей! — прошептал он. — Ты жив!”

Высотов открыл глаза, и посмотрел на Московского.

“— Женя… — прошептал он слабым голосом. — Я… я чуть не умер. Как же я устал от болезни по имени смерть.


Глава 6: Лед и смерть.. (Часть 1)

Высотов лежал на кровати, бледный и изможденный, но живой. В комнате стоял Московский, его лицо выражало смесь облегчения и тревоги.

“— Я ведь умер? — спросил Высотов, его голос был тихим и слабым.

Московский вздохнул, сдерживая эмоции.

“— Вряд ли, Сергей. — произнес он. — И, пожалуйста, прошу тебя, не надо больше тебе умирать. Ничего хорошего в смерти нет!”

Высотов усмехнулся, и тут же зашипел от боли.

“— Жалко. Я думал, наконец-то всё будет хорошо… Наконец-то обрету покой. Мне казалось, это единственное, что мне нужно. Но нет…”

Московский сел на край кровати, сжимая его руку.

“— Знаешь, Сергей, — сказал он, глядя ему в глаза. — Я хочу, чтобы ты жил. Чтобы ты дышал. Чтобы ты смеялся. Один дурак пригласил тебя на дуэль”.

Высотов закрыл глаза, словно пытаясь сосредоточиться.

“— Во сколько?”

Московский пожал плечами.

“— Не знаю. Но это уже не важно”.

Высотов открыл глаза, в них читалась решимость.

“— Я согласен”.

По щеке Московского скатилась слеза. Ему было больно от осознания того, что происходит. Он понимал, что не сможет переубедить Высотова. Что тот сам хочет этой смерти.

Высотов медленно поднялся с кровати, ему было больно двигаться. Он осмотрел комнату, словно прощаясь с ней. Затем, пошатываясь, подошел к месту, где висел на петле, словно призрак, и забрал верёвку и табурет. Высотов покинул комнату, оставив Московского одного. Ему нужно было подготовиться к новому испытанию.




Глава 7: Лед и дуэль (Часть ... ) - Эпистолярный кошмар

По Петербургу, словно черные вороны, полетели письма, пропитанные отчаянием, цинизмом и надеждой.

Письмо 1: От Московского к друзьям.

“Сергей, Александр,

Мои дорогие друзья! Не знаю, как выразить словами то, что сейчас чувствую. Сердце разрывается на части, разум отказывается верить в происходящее. Вы оба — самые близкие мне люди, и видеть, как вы катитесь в пропасть, для меня невыносимо.

Эта дуэль… Она не должна состояться. Я понимаю, что между вами возник конфликт, но разве нельзя решить его мирным путем? Разве стоит ставить на кон свою жизнь из-за какой-то глупой ссоры?

Я верю в вас, друзья. Я верю, что в ваших душах еще осталось место для добра и разума. Пожалуйста, остановитесь. Одумайтесь. Дайте мне шанс помочь вам.

Если же эта дуэль неизбежна… Если вы действительно решили, что это единственный выход… Я буду с вами. Буду вашим секундантом. И буду молиться о том, чтобы это была последняя дуэль в вашей жизни. Или первая дуэль в новой, лучшей жизни, в которую я вам помогу отправиться.

С надеждой и болью в сердце,

Евгений.”

Письмо 2: От Осмыслова к Московскому.

“Евгений,

Ты, как всегда, наивен и глуп. Ты не понимаешь того, что понимаем мы с Сергеем. Ты не знаешь того мрака, что таится в наших душах. Ты не видел той бездны, в которую мы заглянули.

Твоя надежда — это лишь иллюзия. Твои мечты о лучшей жизни — это лишь сказки для детей. В этом мире нет места для добра и разума. Здесь царят лишь боль, страдание и смерть.

Так что оставь свои попытки нас спасти. Мы сами выбрали свой путь, и мы сами по нему пойдем. До конца.

Прощай,

Александр.”

Письмо 3: От Осмыслова к Высотову.

“Здравствуй, Сергей!

Спешу сообщить тебе радостную новость: богоотступникам в этом мире делать нечего! Но есть мир иной, куда провожает девица белоснежная… И имя ей — Смерть.

Приглашаю тебя на дуэль. Давай вместе отправимся в этот мир иной. Давай вместе познаем то, что скрыто от глаз простых смертных.

Жду тебя завтра на нашем любимом месте.

С нетерпением,

Александр.”

Письмо 4: От Высотова к Осмыслову.

“Здравствуй, Александр!

Я радуюсь каждому твоему новому письму. Как же ты прав, богоотступникам здесь не место, и я не знаю что делать.

Конечно, я согласен на дуэль. Мне осталось всего тридцать дней. Я перепробовал всё: от вен и полыни до повешения и яда. Как же Бог бережет наши хрупкие души… Как будто кто-то намеренно держит нас в страданиях, подталкивая к самоубийству и самоистязанию.

Я согласен, Александр. Завтра я буду там. Вместе мы закончим этот фарс”.

Письмо 5: От Высотова к Московскому.

“Привет, Евгений!

Прошу простить меня за эту бестактность, за эту боль, что я тебе причиняю. Прости нас с Александром, но в наших отношениях произошёл разлад (ложь). Ты будешь нашим секундантом. Мы попробуем договориться, но он оскорбил мою честь и достоинство. Мы должны разобраться с уважением.

Прощай, мой друг!

Сергей.”

Письмо 6: От Осмыслова к Высотову.

“Сергей,

Я благодарю тебя за такой положительный ответ! Мы будем завтра на нашем любимом месте. Будем стреляться. Жизнь — это просто повод… повод умереть!

До встречи в ином мире.

С уважением,

Александр.”

Письмо 7: От Московского к Осмыслову.

“Александр, прошу в последний раз! Одумайся! Хочешь умереть сам — умирай, хотя я и этого не позволю, но не убивай Сергея! Не губи его душу!”

Ответ от Осмыслова.

“Жизнь слишком коротка, чтобы лишать себя возможности лишиться её! :)”

Глава 8: Предчувствие бури

Петербург готовился к буре. Небеса заволокло тяжелыми, свинцовыми тучами, словно город надел траурное покрывало. Ветер, пронизывая узкие переулки, завывал в трубах домов, разнося по городу тревожные слухи о надвигающейся метели. В трактирах, на улицах, в домах — повсюду только и говорили о разгуле стихии.

В этой атмосфере всеобщего беспокойства по городу рыскал человек, чьё лицо скрывал надвинутый на глаза капюшон. Его взгляд, острый и цепкий, словно у хищника, выискивал жертву. Он разыскивал Сергея Высотова. Ему было известно о его долгах, и он был намерен их вернуть.

Глава 8: Подготовка к концу (часть 1)

Высотов и Осмыслов готовились к своему последнему представлению. На душе Высотова царила пустота. Он принял решение уйти, и ничто не могло его остановить. Смерть манила его, словно долгожданный покой. Александр же был воодушевлен. Он предвкушал азарт игры, возможность переступить черту.

Между тем, Московский, хоть и спас друга от самоубийства, чувствовал себя беспомощным. Он понимал, что не сможет удержать их от рокового шага. Его сердце разрывалось от боли и отчаяния.

В этот день Высотов был более собранным чем обычно. Он ждал звонка, и он знал что всё скоро произойдёт.

Глава 8: Подготовка к концу(Часть 2)

В самом сердце Петербурга, в трактире, где Высотов просил яд и вино, появился мрачный человек. Если бы цепь случайностей сложилась иначе, если бы он поспешил, Сергей был бы только рад.

Вошедший молча подошел к барной стойке. Его лицо, скрытое под капюшоном, выражало лишь решимость.

“— Я ищу человека, — прохрипел он, обращаясь к бармену. — Описывать не стану, скажу лишь, что он — точная копия Сергея Высотова”.

Бармен нахмурился, пытаясь вспомнить.

“— Да, был тут один, — ответил он, наконец. — Заказывал вино и яд. Что с ним стало — не знаю. Наверное, уже мертв”.

“— Плохо, — пробормотал мужчина. — Очень плохо”.

И, развернувшись, он покинул трактир, отправившись на поиски имения Высотова.

Глава 8: Подготовка к концу (Часть 3)

В это время Сергей читал письмо от Александра, в котором сообщалось, что пистолет будет у их секунданта.

“29 дней до конца, — подумал Сергей. — Но сегодня можно убрать лишние страдания”.

Одевшись наспех, он вышел из имения и направился на место дуэли.

Александр уже ждал его. Погода была отвратительной — ураган бушевал вовсю. С неба сыпалась ледяная крошка, ветер срывал с деревьев ветки. Александр, казалось, не замечал стихию. Он был сосредоточен на предстоящей игре.

В его руках были пули. Девять штук. Шесть бракованных и три боевые.

“Если выбрать нужную, все будет отлично, — подумал он, увидев приближающегося Высотова”.

Тот шел медленно, неспеша, словно растягивая удовольствие. Лицо его было бледным, в глазах читалась усталость.

“Он не ел уже три дня, а воды пил последний раз после повешения, — отметил Александр, с удовлетворением”.

Тем временем, мужчина в капюшоне подходил к имению Высотова.

“— Что за игры, Саша? Когда мы будем стрелять? — спросил Сергей, подойдя к другу.

Александр усмехнулся.

“— Всему свое время, Сергей. Это сопрано, но необычное. “Русская рулетка” помнишь? У нас три попытки. Ты выбираешь любой патрон из ряда и стреляешь в меня. Мы не будем знать, когда умрем. Так спокойнее. Жизнь — это всего лишь причина… вечное ожидание смерти! Но сегодня ожиданий будет меньше! Ты первый!”

С этими словами Александр бросил пистолет Сергею. Тот поймал его и взглянул на Александра. В его глазах не было ни страха, ни ненависти, только пустота.

Сергей выбрал патрон из первого ряда, вставил в барабан и выстрелил в Александра.

Щелчок. Осечка. Бракованный патрон.

“— Второй патрон из второго ряда!”

— Стоп! — произнес Московский, который все это время молча наблюдал за происходящим. — Для твоего спокойствия ты можешь убрать любой бракованный патрон из ряда.

“— Женя знает, где они, — добавил Александр, с ухмылкой”.

Московский, словно призрак, подошел к ним и молча убрал один патрон из первого ряда.

— Теперь там только истинный патрон, истинная дробь для самоубийц, — прошептал он, глядя на Высотова.

Сергей вставил второй патрон и выстрелил в Александра. Снова осечка.

— 3 ряд! Чертова дверь никогда не открывается! — воскликнул Осмыслов, его глаза горели безумным огнём.

Александр, полный счастья, с яркой улыбкой, обнажавшей тридцать три белоснежных зуба, надел перчатки и неспеша, словно совершая какой-то ритуал, взял пистолет в руки.

— Не к чему спешить. Если жизнь такая плохая, то, может быть, удача на нашей стороне? Причем на твоей, Сережа!

Он вставил патрон из третьего ряда, где было два патрона.

— Новый брак.. А теперь последний патрон выбирай Сергей..

Сергей оглядел пули - Первый ряд от меня, где не хватает бракованного патрона - отчеканил он. Александр вставил патрон из первого ряда и медленно направил на Сергея.

Грянул выстрел.

В этот миг время словно остановилось. Высотов замер, в его глазах отразился ужас. Затем он рухнул на землю, обагряя снег кровью.

— Удача повернулась к тебе спиной Сергей.

Всё кончено?

В этот момент за спиной Александра появился тот самый незнакомец в капюшоне.

Глава 8: Подготовка к концу (Часть 4)

Александр открыл глаза. На мгновение ему показалось, что он провалился в какую-то странную, мимолетную мечту. Мечту о смерти, которая манила его, но всё равно не наступала.

Но видение мгновенно рассеялось. За спиной Сергея действительно стоял тот самый человек в капюшоне.

“— Умирать вам ещё рано, господа, — произнес он, его голос был глухим и угрожающим. — Этот человек должен кое-кому…— Кому? — не успел он договорить, как его лицо исказила гримаса боли. Он схватился за грудь, словно его пронзило невидимое копье.

“— Промах, — произнес Александр, его глаза были полны злорадства.

— Не стоит угрожать смертью людям, которые с ней на ты, — с этими словами Осмыслов направил пистолет на него и спустил курок.

Раздался выстрел. Мужчина в капюшоне пошатнулся и рухнул на землю замертво.

Московский, словно очнувшись от сна, отпрянул от происходящего. Он с ужасом посмотрел на тело незнакомца, затем на Высотова и Осмыслова. Он никак не мог понять.

“— Стоп, — выпалил Московский. — Дуэль закончена!

— Как жаль, Евгений, — произнес Александр, глядя на мертвого мужчину. — Я нахожу новые чувства… Но жду, когда смерть найдёт меня.

В его глазах читалась пустота. Он был готов к чему угодно. Его больше ничто не могло удивить. А Сергей лишь сидел на снегу, глядя на труп человека. Он не чувствовал ничего, лишь безразличие.

Глава 8: Подготовка к концу (Часть 5)

Московский бросился на Осмыслова, пытаясь вырвать из его рук пистолет. Александр сопротивлялся, его глаза горели безумным огнем.

— Ты не остановишь меня! — кричал Осмыслов, отбиваясь от Московского. — Мы должны закончить начатое!

Началась ожесточенная борьба. Они катались по заснеженной поляне, пытаясь перехватить оружие. Ветер усиливался, бросая им в лица колючие снежинки.

В этот момент Высотов почувствовал, как труп касается его тела. Его охватил ужас. Ему стало противно от самого себя.

“Что я творю? Куда я качусь?” — пронеслось в его голове.

Он попытался подняться, но ноги его не слушались. Он чувствовал себя разбитым и опустошенным.

Тем временем Московскому удалось вырвать пистолет из рук Осмыслова. Но было поздно.

На горизонте появились фигуры полицейских.

— Кажется, нам пора убираться, друзья, — произнес Осмыслов, оглядываясь по сторонам.

Не теряя времени, они бросились бежать, скрываясь в лесу. Полицейские, заметив их, побежали следом. Но ураган и сумерки сделали своё дело, в конечном итоге они ускользнули.

Им удалось избежать трагедии. Но не удалось умереть.

Глава 9: Последний акт (Часть 1)

Дни летели стремительно, неумолимо приближая развязку. До конца оставалось совсем немного.

Александр, словно одержимый, написал письмо Сергею:

“Сергей, друг мой!

Сколько дней осталось? Двадцать? Скоро, скоро мы умрем… Может быть, не оба… Но умрем обязательно! Я устал от этого мира, от этих людей. Я хочу покоя, хочу тишины, хочу слиться с небытием.

Предлагаю встретиться на той поляне. Сходим в трактир, выпьем за упокой наших душ. А затем поднимемся на крышу здания… Посидим, полюбуемся на город… Может быть, спрыгнем?

Жду тебя, мой друг!

Александр.”

Сергей ответил коротко:

“Может не оба.. Но умрем обязательно.”

Глава 9: Последний акт (Часть 2)

Евгений сидел дома и пил алкоголь без остановки. Ему опротивело бороться за жизнь своих друзей. Ему казалось, что все его усилия напрасны, что они все равно обречены. И, возможно, где-то в глубине души он и сам был не против умереть ради них, но понимал, что это ничего не исправит.

В дверь постучали. Прислуга проводила гостя в гостиную. Это был мужчина лет тридцати, с мрачным лицом и усталыми глазами.

“— Вы знаете Сергея Высотова? — спросил незнакомец, без предисловий.

Евгений насторожился.

“— Да, знаю. А что?”

Незнакомец усмехнулся.

“— В таком случае, нам нужен долг. Сергей Владимирович задолжал кругленькую сумму”.

Сумма, которую назвал незнакомец, поразила Евгения до глубины души.

“— Примерно две тысячи четыреста рублей, — произнес незнакомец, глядя на Евгения в упор.

Эта сумма шокировала Евгения. На секунду он даже был готов пожертвовать своей жизнью, ведь такие деньги не валяются на дороге.

Глава 9: Последний акт (Часть 3)

Тем временем Сергей уже подходил к той самой поляне. Ему казалось, что он живет в каком-то замкнутом круге, что его постоянно возвращает в одно и то же место. Он увидел Александра, который, казалось, жил на этой поляне и только и успевал писать письма.

Они молча пошли в трактир. В тот самый, куда обычно ходил Александр. В этот раз, как ни странно, заплатил Александр.

Крыша манила их не хуже смерти.

В этот момент Евгений расставался со своими деньгами. Часть он отдавал наличными, часть — ценными вещами.

“— Еще один вопрос, — произнес незнакомец, заканчивая пересчет. — У нас был друг… Здесь приезжал недавно. Говорят, он мертв. Не знаете почему?

Евгений нахмурился, пытаясь понять, о ком идет речь.

“— Нет, — ответил он. — Ничего не знаю.

Незнакомец, взглянув на него, кивнул.

— Хорошо. Верю, — произнес он, и покинул дом.
;
Глава 9: Последний акт (Часть 4)

Сергей и Александр стояли на краю крыши высокого здания. Ветер свистел в ушах, трепал их волосы и одежду. Под ними простирался огромный город, освещенный тусклым светом фонарей.

“— Ну что, Сережа? — спросил Александр, его голос перекрывал шум ветра. — Готов?”

Сергей кивнул. В его глазах не было ни страха, ни сомнений.

“— Ты не боишься? — спросил Александр, глядя на Сергея.

— Нет, — ответил Сергей. — Я больше боюсь жить”.

Александр улыбнулся.

“— Вот и отлично. Это наша последняя причина, чтобы не бояться. Говорят, красиво. Сейчас мы это и проверим.

Они замолчали, глядя вниз. Казалось, время остановилось.

В этот момент, вдалеке, они увидели бегущую фигуру.

— Кажется, у нас гости, — сказал Александр, указывая на приближавшегося Евгения.

Он бежал, задыхаясь, его лицо было покрыто потом.

— Не надо! — крикнул он, задыхаясь, — Не делайте этого! Я заплатил за долг!

Глава 9: Последний акт (Часть 5)

Он запыхавшись подбежал к ним, в глазах его читалась мольба.

“— Пожалуйста, не делайте этого! — умолял Евгений, хватая их за руки. — Вы нужны мне! Вы нужны этому миру! Я не знаю, что будет дальше, но мы должны попробовать! Я заплатил за долг, и теперь вы свободны!”

Он был готов на всё, лишь бы спасти своих друзей.

Александр, глядя на Евгения, усмехнулся.

— Ты опоздал, Женя. Мы уже сделали свой выбор.

Высотов посмотрел на Женю, он действительно рад что он жив.

— Прощай, Женя, — сказал Сергей. — Спасибо тебе за всё.

Он вырвал свою руку и шагнул вперед. Тело его полетело вниз, сливаясь с темнотой ночного города.

В следующую секунду Александр повторил тот же поступок.

Евгений застыл, не в силах поверить в происходящее.

В этот миг мир вокруг него рухнул. Он ощутил, как внутри него что-то оборвалось.

Московский остался один.
;
Глава 10: Последний акт (Часть 1)

Сергей резко проснулся. Сердце колотилось в груди, а в голове еще звучал крик ветра и эхо падающих тел. Он сидел в трактире. Рядом с ним Александра не было.

Сколько прошло времени? Часы, дни? Сергей не знал. Он смутно помнил все события, но казалось, это было всего лишь дурным сном.

В голове проносились воспоминания. Он попил вина, поговорил с Александром.

В последние дни к нему заходили незнакомцы. Спрашивали про убитого мужчину. Зря он соврал, что не знает. Теперь, помимо полиции, которая, безусловно, заставит его отбывать наказание, у него появились новые враги. Люди с самыми плохими намерениями.

Сергей молча встал и направился домой. Ему нужно было увидеть жену. Он не видел ее уже очень давно. Хотел убедиться, что с ней все в порядке.

Он шел по мрачным, пустынным улицам Петербурга, скованного февральским холодом. Город казался безжизненным, серым, словно отражение его собственной души.

Войдя в дом, он увидел незнакомого мужчину.

“— Кто это? — спросил Сергей, его голос прозвучал хрипло.

Лариса, казалось, совсем не удивилась.

“— Серёжа, я сейчас все объясню…— она попыталась подойти к Сергею, но он остановил ее рукой.

Мужчина встал и подошел к Сергею, протягивая руку.

“— Василий, — произнес он, его голос был мягким и уверенным.

Сергей, не раздумывая, пожал протянутую руку. Но, наклонившись поближе к Василию, он тихо произнес:

“— Моё имя — “Дуэль”. — оскорбление чести и достоинства. Оскорбление моей жены.

После этих слов Сергей произнес короткую фразу:

“— Через семь дней”.

Он развернулся и направился в свою комнату. Взгляд его упал на пистолет, который он так и не осмелился использовать. Он лег обратно на кровать.

Ему оставалось девять дней до смерти от болезни. Еще один день — он мог потерять.

Глава 11: Ирония судьбы (Часть 1)

Евгений стоял в кабинете врача, пытаясь переварить услышанное.

“— Что? Анализы неправильные? — переспросил Евгений, не веря своим ушам.

Врач виновато опустил глаза.

“— Да, господин Московский. Примите мои глубочайшие извинения. Произошла чудовищная ошибка. Анализы были перепутаны…Сергей Владимирович абсолютно здоров!”

Ярость вскипела в душе Евгения. Он со всей силы ударил кулаком по столу.

“— Он может умереть! — выкрикнул Евгений, срываясь на крик. — Он совершенно перестал себя беречь! Я вас прошу, сообщите ему как можно скорее!”

— Мне очень жаль…Постараюсь исправить нашу ошибку.

фИНАЛ: Ирония судьбы (Часть 2)

Тем временем Сергей писал письмо Александру.

“Александр, друг мой! Нашим страданиям пришел конец! Сегодня день дуэли! Приходи!”

Дождавшись ответа, Сергей отправился на поляну. Инстинкт вел его, словно знал дорогу.

Сергей натянул шляпу, запахнулся в шинель и покинул имение. В тридцать девятый раз из сорока. Жена пыталась его остановить, что-то объяснить, но Сергей уже ничего не слышал.

Дойдя до поляны, он увидел сначала своего обидчика, Василия. Затем Александра. А затем он увидел еще один силуэт. Совершенно незнакомый. Это был Евгений.

Подойдя ближе, Александр вручил ему оружие. Сергей взял его, не говоря ни слова.

— Я не знаю, что здесь происходит, — произнес Евгений, глядя на них с ужасом.

— Мы стреляемся, — коротко ответил Александр.

— Дуэль! — воскликнул Василий, в глазах его горел азарт. — Первый стреляет обидчик, то есть, я. Дистанция — пятнадцать шагов от перегородки, итого тридцать шагов между оппонентами.

— Шесть… — начал Александр азартный обратный отсчет. — Мы уже забронировали себе личный котел в аду!

— Пять…Но как прекрасно это спокойствие?

— Четыре…Достойно ли я прожил жизнь?

— Три…Ведь больно будет…вечность…гореть в аду.

— Два…Иисус, я просил беречь меня…

— Один…Но есть ли ты на свете?

— Ноль…

Прогремел выстрел.

Сергей упал на землю, истекая кровью. Это уже не сон и не мимолетное видение. Это та реальность, от которой умолял суицидник.

Александр и Евгений подбежали к Сергею. Лица их были полны ужаса.

— Все же ты добился своего, — прошептал Евгений, глядя на умирающего.

— Болезни не было…Я был в больнице…Анализы были ложными…Ну что ж…Жребий брошен…не так ли, Александр?

произнес Сергей, с трудом выговаривая слова.

- Финал

Александр стоял над телом Сергея, его лицо выражало странную смесь триумфа и опустошения. Василий, казалось, был доволен, словно выполнил свою работу.

Евгений опустился на колени рядом с другом. Его руки дрожали, он не мог поверить, что все кончено. Горячие слезы катились по щекам, обжигая кожу.

— Сергей… — прошептал он, словно боясь нарушить тишину. — Прости меня…

Сергей лежал на земле, его глаза медленно угасали. В них больше не было ни боли, ни страха, только усталость.

— Не плачь, Женя… — прохрипел Сергей, с трудом выговаривая слова. — Все хорошо… Я сделал… свой выбор…

Евгений сжал его руку, пытаясь удержать уходящую жизнь.

— Болезни не было… — прошептал он. — Это ошибка… Я был в больнице… Анализы перепутали…

Сергей слабо улыбнулся.

— Жаль… — прошептал он перед последним вздохом.

И мир погрузился в тишину.

Опустошение.

Евгений поднялся с колен. Внутри него зияла пустота. Сердце словно вырвали из груди, оставив лишь ледяную дыру. Он больше не чувствовал ничего, кроме тупой боли и невыносимой тоски. Он потерял их обоих.

Он посмотрел на Александра. В его глазах увидел лишь тень прежнего друга. Он смотрел на небо. Улыбался.

Он повернулся к Василию, в его взгляде увидел лишь смерть и пустоту.

Мир казался серым, бессмысленным.

Зачем? Зачем было всё это? Зачем он пытался их спасти? Все было напрасно.

— Что дальше? — прошептал Евгений, глядя в никуда.

Ответа не было. Только завывающий ветер.

Александр с безумной усмешкой повернулся к Василию.

— Ну что, теперь моя очередь?

Василий кивнул.

— Да, друг мой. Твой долг.

Он поднял пистолет и направил его в лицо Александра.

В голове Евгения промелькнули воспоминания. Дружба, любовь, потери.

Все исчезло в одно мгновение.

В глазах Евгения отразился мрак.

Мир погрузился во тьму.