Глава 17 В монастыре

  Давно в душе моей желание таится –
  Все связи с миром суетным прервать,
  Иную жизнь – жизнь подвига начать:
  В обитель иноков навеки удалиться...
         Старец Оптинский Варсонофий

        Велика миссия иноков. Монах уходит далеко от мира не потому, что ненавидит мир, но потому, что любит мир. И помогает своей молитвой в таких делах, которые не могут совершиться благодаря человеческим усилиям, но только при Божьем вмешательстве. Они не навещают заключённых или больных, не делают какое-то доброе дело. Они молятся. О всех больных и Бог помогает своему созданию. Иноки также молятся о заключённых в миру и о заключённых усопших братиях. И добро ими сотворённое велико. Например, они молятся в засуху о низпослании дождя и Бог помогает. Монахи — молитвенники за мир.
    
       Непреодолимое желание заставило Анну порвать все связи с миром и поселиться в женской К*ой обители.
      Вдали от мира располагается монастырь. На зелёных холмах, среди полей и леса. Храм построен из красного кирпича, в стиле русского классицизма, верх его увенчан чёрными куполами. Ограждает территорию обители высокая каменная стена. Внутри ухоженно и благодатно. Вдоль дорожек радуют красотой своей пышные цветочные клумбы. За хоздвором монастырские постройки и сестринские кельи.
       В монастыре приняли Анюту тепло и радушно. Но не без трудностей обошлось её устройство. Требования семейные её ближних воспротивились её уходу в монастырь. Анна размышляла:"Господь заповедал, что кто любит отца или мать паче Мене, несть Мене достоин. Кто предпочитает волю сродников учению Слова Божия, тот недостоин Бога. Имже мне мир распяся, и аз миру. Надо терпеть и молиться". Приехали за Анютой родные её.
—Аня, что ты наделала? У чернички всегда успеешь. Ну-ка ты институт бросила. Знаешь как крёстный твой расстроился, когда узнал, что ты в монастырь ушла? Мама с бабушкой не знали что и делать, тебя искавши, — уговаривала её Ольга.
—Анечка, лапочка, поехали домой. В церковь ты ходи и дома молись, а к старости и в монастырь пойдёшь, — сложа руки к подбородку просила бабушка.
—Не понимаете вы души моей, — ответила им Анна.
       В это время подошла к ним игуменья. Тут же близкие её стали просить уговорить Аннушку оставить обитель, чтобы увезти её домой. Просили сделать всё возможное для счастливого будущего молодой девушки. Матушка будто бы согласилась с ними и обещала сделать всё возможное, а родственников попросила приехать через неделю.

       После вечерней службы матушка позвала Анну в игуменские покои.
—Благословенная душа, вольною ли ты волею пришла к нам в обитель? — спросила настоятельница.
—Да, — дрожащий голосом ответила Аня.
—Почему ты хочешь стать монахиней? В миру можно сыскать достойного жениха, хорошую партию, ходить в храм Божий и тем угождать Богу, — молясь по чёткам, смотрела матушка на девушку добрым, мудрым взглядом.
—Един Жених мой — Господь Христос, — перекрестилась Анна, — я дала обет Богородице, что приду в монастырь, — понимая, что решается судьба её, отвечала она искренно. — Милая матушка, не могу я иначе жить. Плохо душе моей в миру. Положить хочу начало истинному покаянию.
—Ты молодая такая. Откуда же у тебя грехи? Верно не убила, не украла? А тут досаду от сестёр, может быть и от меня терпеть придётся. И устав у нас строгий, — испытывала её настоятельница.
—Великие святые видели грехи свои, как песок морской. Как целительный бальзам буду принимать любые скорби и всё терпеть, Царствия ради Божия, — отвечала Анна.
—Хорошо, — после продолжительного молчания ответила игуменья, — готовься к завтрашнему постригу.

        Совершили чин пострижения в праздник Успения Пресвятой Богородицы. Нарекли новопостриженную "Анастасия", что значит "Воскресение". Вручили её под духовное окормление духовнику обители отцу Антонию и старице монахине Татиане.

         Приехав вскоре и увидев свою Аннушку в монашеском одеянии, родные её очень огорчились. Бабушка же заплакала по дорогой внучке своей, как по покойнице. Смирившись и поняв, что уже ничего не поделаешь — уехали, но часто навещали свою любимицу в большие праздники.
        Послушания несла Анастасия и в коровнике, и в поварне, и на птичнике. Ласково и покорно относилась она к сёстрам, за доброту — её полюбили. Работу свою исполняла она скоро и с душой. Идёт она, и, кажется, будто не касается земли, а как на крыльях летает и развивается при ходьбе её чёрная мантия.
       Матушка, приметив её ангельский, колокольчиком голосок благословила петь ей на клиросе.

         Главным же занятием помимо послушаний была у Анастасии молитва Иисусова. Проходила она эту молитву под руководством старицы своей, матушки Татианы.
—Солнышко моё, главное в молитве внимание. Ласкайся к Спасителю, и к Божьей Матери, и к святым искренно и сердечно. Они нас видят и слышат. С живой верой и упованием молись, а не просто вычитывая правило. В храме же Бог особенно близко. Монахи — это любимые чадца Божии. Голубушка моя, наше главное дело — стяжание Святого Духа и украшение души добродетелями. Если мы хотим жить по-ангельски, то должны избегать не только мира, но и мирского духа и подвизаться по-святоотечески, — наставляла старица. — У нас в обители, — продолжила она, — все новоночальные приставлены к старицам, более опытным в духовной жизни монахиням. Сёстры знают хорошо Слово Божие, кто наизусть знает три текстов, кто двести, старенькие по сто. Без смирения же все подвиги — ничто. Надо заметить себе, что мы ничто, а не нечто. Золотко моё, изучай Слово Божие.
—Благословите.
        Анастасия, выйдя из келейки от доброй наставницы своей встретилась с казначеей.
—Что это ты, али поглазеть к нам пришла? И зачем ты только, дура, пришла сюда, — скрипучим голосом сделала ей сестра замечание. Из простых и стареньких инокинь находились такие, которые не понимали искренности Анастасии. Истинно предполагая, что поступила она в монастырь из каких-либо корыстных побуждений.
—Хочу поумнеть.
—В век ты уму не научишься. А чего по кельям ходишь? Верно наушничаешь?
—Простите, Христа ради, — Анастасия поклонилась казначее и пошла в храм.