Знакомства

С самого рассвета разбушевалась стихия, словно небеса разверзлись, и мелкая морось, подобно серым слезам, омывала город. Начав дежурство, я погрузилась в лабиринт историй болезни новоприбывших пациентов, впервые ступивших на порог нашей лечебницы. В руках затрепетала пятая анкета, и словно зловещее предзнаменование, на ней алела надпись, выведенная красным фломастером: "Тот, у кого нет имени".

В графе "возраст" зиял пугающий прочерк, словно зияющая бездна, поглотившая личность. Идентичная пустота царила и в остальных паспортных данных. Предварительный диагноз, словно клеймо, гласил: шизофрения второй степени. Причиной госпитализации стала отчаянная тяга к самоуничтожению, а также зловещие провалы в памяти, словно черные дыры, возникавшие в периоды обострения недуга. В ходе кропотливого изучения анамнеза выяснилось, что на третий день после интенсивной терапии пациент вернулся из мрака беспамятства, и безумие на время отступило. Лечащий врач, оценив его состояние как шаткое затишье перед бурей, настоял на немедленном психиатрическом обследовании.

По указанию врача, словно повинуясь невидимой нити, я вызвала медсестру и распорядилась доставить больного в мой кабинет. Вскоре раздался тихий стук, едва различимый в какофонии больничных будней. "Войдите!" – произнесла я четко и громко, словно пытаясь пробиться сквозь пелену его внутреннего мира. Но дверь оставалась недвижной, словно запечатанная печатью отчаяния. Не в силах ждать, я сама приоткрыла дверь, и мой взгляд столкнулся с бездной в человеческих глазах – с самой Смертью, которую он так упорно искал. Измученное, истощенное лицо, словно икона скорби, повергло меня в леденящий душу ужас. Страх сковал меня перед той бездной боли и страданий, что таилась в нем, – боли, выжженной на его исхудавших, костлявых скулах, словно руны проклятия.

Его растерянное лицо застыло в маске изумления, и мы смотрели друг на друга, словно два заблудших путника, затерянных в тумане. Наконец, собрав волю в кулак, я пригласила его войти, словно протягивая руку из пропасти. Лишь со второй просьбы он медленно переступил порог, словно преодолевая незримый барьер, отделяющий мир живых от царства теней. Подхватив его за локоть, я провела его вглубь кабинета, где с осторожностью усадила за стол, словно боясь одним неловким движением разрушить хрупкое равновесие его разума. После тягостной паузы, когда мы оба перевели дух, я с осторожностью начала нашу необычную беседу.

-- Как ваше самочувствие?"

-- Доктор, спасибо, чувствую себя гораздо лучше, чем вчера, словно пелена спала с глаз."

-- Приятно слышать, что вы догадались. Да, я ваш лечащий психиатр. Хочу, чтобы вы знали: если вам не подходит мой подход к лечению, вы вправе обратиться в администрацию больницы и попросить другого специалиста. Это ваше неотъемлемое право."

-- Я не имею ничего против вас, вы кажетесь лучом света в этом мраке."

-- Спасибо за комплемент. Вы сказали, что ваше самочувствие улучшилось по сравнению со вчерашним днем. В связи с этим у меня возник вопрос: помните ли вы вчерашний день? Если да, то как его провели, какие картины запечатлелись в вашей памяти?"

-- Вчера, словно после долгой ночи, я очнулся под бледными лучами солнца, и моя душа, казалось, вернулась в измученное тело. Лёжа на кровати с белоснежными простынями, словно на смертном одре, я пытался вспомнить, что произошло, но память была пуста, словно выжженная земля, и лишь острая, порой нестерпимая боль пронзала меня. Вдруг раздался шепот, словно из преисподней, повторяющий одно и то же:

"Говори тише, – он твердил, – иначе они услышат, и всех нас постигнет беда, словно кара небесная!"

Обернувшись, я увидел мужчину, сидящего на соседней койке. Небритое лицо, кудрявые рыжие волосы, длинные до плеч, и полосатая пижама, словно роба узника. Его глаза, безумные и широко расставленные, неотрывно смотрели на меня, словно он видел нечто, недоступное моему взору.

"Где я нахожусь?" – спросил я, словно тонущий, хватаясь за соломинку его ответа.

"Говори тише, вдруг они услышат, и всех постигнет беда!" – снова повторил он, словно заевшая пластинка.

"Кто они?" – повторил я, словно эхо в пустом колодце.

"Само Зло, несокрушимое, – задумчиво произнес он, словно пророк, предрекающий гибель.

Кивнув, он указал пальцем на форточку, отделяющую нас от коридора, и показал, как мимо проёма мелькают силуэты людей в белых халатах, словно призраки.

"Я в больнице?" – опять спросил я, словно умалишенный.

Вне себя от страха, он метался, откидывая голову то вправо, то влево, и с ужасом прохрипел:

"Гораздо хуже, ты обречён на вечные муки! Ты в аду, где нет надежды!"

"Но ведь это больница, а в белых халатах – врачи", – пробормотал я вслух, словно пытаясь убедить себя в этом.

"Там тьма, непроглядная тьма! – снова произнес он. – Но я не в силах справиться с ними в одиночку, я сломлен…"

После этих слов рыжего безумца в палату вошли медики. Один из них попытался объяснить мне, где я нахожусь.

"Как ваше самочувствие?" – спросил доктор, обращаясь ко мне, словно к ребенку.

Я ответил, что чувствую себя хорошо, и попросил отпустить меня, но врач был неумолим и котегоричен.

"Домой пока не получится, дорогой, тебе предстоит длительный курс лечения"

"Лечение? От чего? Я чувствую себя хорошо!" – ответил я, словно протестуя против несправедливого приговора.

Врач был непреклонен в своем заключении, оглашая мне порочный вердикт.

"Понимаете, молодой человек, ваша болезнь может развиваться с такой скоростью, что сознание просто не успевает адаптироваться к стремительному натиску недуга. В результате в глубинах вашего ума образуется черная дыра, поглощающая вашу реальность, и наступает разрыв – начало бессознательного состояния. Мы предполагаем, что у вас шизофрения, и наша первоочередная задача – вылечить вас и определить, представляете ли вы опасность для окружающих."

Испуганный грозным приговором, я продолжал настаивать на своем, словно отверженный, молящий о милости.

"Не бойтесь, доктор, я безвреден."

"Допускаю, для людей вы, возможно, не опасны, но для самого себя?"

Волнение захлестнуло меня с головой, словно шторм.

"Что вы имеете в виду, доктор?"

После этих слов врач стал посвящать меня в мои необъяснимые поступки, о которых я не помнил ни слова.

"Вы пытались покончить с собой, хотели спрыгнуть с крыши многоэтажного здания. Благо подоспевшие пожарные смогли предотвратить этот безумный поступок. Но не волнуйтесь, вы обязательно поправитесь, но для этого нам нужна ваша помощь и полное содействие в том, чтобы принимать те лекарства, которые я вам назначу, можете считать что эти таблетки теперь для вас эликсир жизни."

Пообещав неукоснительно выполнять все процедуры, после чего пожав доктору руку, он с врачами покинул палату, и я снова остался с рыжим чудаком, словно пленник в его царстве безумия.

-- Я очень рада, что болезнь отступила так неожиданно быстро. Такое бывает крайне редко, или когда недуг наступает впервые, но как бы там ни было, нам нужно воспользоваться этим шансом и закрепить ваш рассудок в нужном русле, словно якорь, удерживающий корабль от бури. Вы упоминали о головных болях, они беспокоили вас до того, как вы потеряли память?"

-- Нет, раньше не беспокоили."

-- Отлично. Простите, что затрагиваю личный вопрос, но для нас сейчас важна любая мелочь, словно осколок зеркала, отражающий истину. В анкете написано, что вы "Тот, у кого нет имени". Означает ли это, что у вас на самом деле нет имени, или же это просто топографическая ошибка, допущенная нашим учреждением при вашей регистрации?"

-- Это не ошибка. У меня нет имени, потому что никто не дал его мне. Я рос один и родителей своих никогда не видел, словно сорняк, выросший на обочине жизни."

-- Не нужно так о себе отрываться. Я должна знать, как мне к вам обращаться?"

-- Меня с детства звали Сиротой, зовите и вы меня так."

-- Как вам будет угодно. Ответьте, вы когда-нибудь слышали посторонние голоса? Может быть, кто-то с вами разговаривает, нашептывает вам что-то?"

-- Вы спрашиваете, разговариваю ли я сам с собой, доктор?"

-- Простите за мою бестактность, вы правильно поняли мой вопрос."

-- Нет, доктор, посторонних голосов я не слышу и сам с собой не разговариваю, я не безумен."

-- Очень хорошо. Может быть, у вас есть какие-либо жалобы на свое здоровье? Помутнение в глазах, шум в ушах, боли в запястьях? Ответьте, вас что-нибудь беспокоит?"

-- Спасибо, доктор, за заботу, но мое здоровье меня никогда не подводило, я чувствую себя сильным."

-- Извините, пожалуйста, при поступлении на вас была больничная роба, вы не помните, может быть, вы лежали в больнице недавно?"

-- Не припоминаю такого, доктор, словно этого и не было."

-- Меня еще интересует, помните ли вы дни своей юности, эпизоды из недавнего прошлого?"

-- Я все помню, доктор, и был крайне удивлен, когда врач сообщил, что я впал в беспамятство, словно меня вычеркнули из книги жизни."

-- Так давайте мы с вами все и выясним. Прошу вас отнестись с пониманием к вопросам, которые я буду вам задавать."

-- Разумеется, я все пойму."

-- Вам известно, какой сегодня день недели, число и месяц?"

-- На дворе начало лета, первые числа июня, вторник вроде. Или я ошибаюсь?"

Он был неуверен, поэтому задал встречный вопрос, словно ища подтверждения. Но правду было уже не утаить. На улице стояла поздняя осень, уступая права наступающей зиме. Пациент на самом деле потерял память и находился в беспамятстве довольно долго – как минимум четыре месяца, а возможно, и полгода. Чем дольше я тянула с ответом, тем сильнее в его глазах гас свет надежды, и он осознавал, что все далеко не так, как ему хотелось.

-- Сейчас конец ноября. Послезавтра – первый день зимы."

Я попыталась произнести эти слова без жалости, но не знаю, получилось ли у меня. Сирота понял, что его не было на этой планете целую вечность. Приняв правду, он с достоинством отнесся к действительности и, медленно покачивая головой, продолжил наш разговор, словно принимая свою судьбу.



-- Значит, это правда, меня не было на этом свете так долго, я выпал из времени."

Я не хотела затрагивать период беспамятства, но прояснить ситуацию было необходимо. Сейчас меня интересовала причина, которую я могла обнаружить только в его истории жизни.

-- Да, это правда. Вы молодец, что приняли это как настоящий мужчина. Я врач, а вы мой пациент, но я хочу, чтобы мы стали друзьями, чтобы мы могли доверять друг другу, словно попутчики в темном лесу."

-- Если все так плохо, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь."

-- Мы будем двигаться постепенно и начнем с вашей юности. Если вы что-то помните из далекого прошлого, эпизоды из детства, расскажите мне все, что приходит на ум, словно открывая старый сундук с воспоминаниями."

Сирота, к моему удивлению, прекрасно помнил свое детство и без колебаний стал приоткрывать занавес своей удивительной и непростой жизни, словно показывая мне сокровенные уголки своей души.