Добытчики счастья народного

          Посвящается памяти моего друга и тёзки В. М. С.
       Из портативной китайской рации сквозь шум и треск прозвучали едва различимые слова: «Василич, тут какая-то хреновина возникает. Я дальше работать не могу».  Помехи  заглушили его слова. Разобрать стало невозможно.  Василичем был начальник механизированной колонны, прокладывающей профили в   тайге на севере Иркутской области.  Профиль-это узкая четырёхметровая  полоса, освобождённая от всякой растительности. Она как стрела рассекает тайгу  на протяжении многих километров. Через  300 метров параллельно ей идёт  такая же  полоса. А перпендикулярно им тайгу рассекают  такие же профили.  Если взглянуть на  всё это с  высоты, то обнаружим    сотни квадратов   тайги 300 Х 300 метров.   Для чего это делается  с такими неимоверными затратами, читатель поймёт позже.
     Геннадий Васильевич  -  мужик 46 лет, лысоватый, среднего роста сидел в штабном балке, уткнувшись в кучу бумаг,  в этот момент и раздался вызов по рации.  В балке топилась буржуйка, было тепло и уютно.  Комендант балка –рыжий кот Чубайс сидел на коленях у Геннадия и сладко мурлыкал. На шумы рации он отозвался неодобрительно  и попросился на двор.  На улице стоял конец ноября, и температура в 6 утра была - 47, а к 10 утра она повысилась до – 36. Открыв дверь Чубайсу, Геннадий громко свистнул, вызывая кого-то, а сам, поеживаясь, вернулся в балок.  Вскоре туда завалился красивый белокурый парень  в унтах, добротном полушубке и беличьей ушанке. – «Что случилось, Василич?»,- обратился он к начальнику.   – «Ты чем сейчас занят, Игорёк?»   - «Да, ничем особо. Пытаюсь отрегулировать клапана на   «Каракате»  («Каракат» - примитивный вездеход  на шинах низкого давления с дизельным  мотором  40 лошадиных сил).  – «Надолго  у тебя работы?»   - «Ещё  на полчаса, наверное».   – «Как  будешь готов, поедем к  Равилю, что-то у него там стряслось. Ты же, вроде, хорошо разбираешься в радио. Почему рация так плохо работает? Тут же расстояние-то всего 27 км. Сплошной треск и шум».  – «А чего же Вы хотите, стационарную-то антенну мы же ещё не поставили  (колонна прибыла на точку только 2 дня назад). Потом в эфире много других пользователей,  и порядка   в нём нет. Да и наш генератор, будь здоров, сколько помех создаёт».    – «Загляни  по пути к техноруку, пусть он ко мне зайдёт».   Игорь нахлобучил шапку и вышел, а Чубайс уже мяукал под дверьми, просясь обратно в тепло.  Минут через 5 снова открылась дверь,  и в клубах  морозного пара  ввалился, точно так же как и Игорь одетый, Михалыч (инженер - механик Аркадий Михайлович Торопов) солидный мужчина лет 60.   – «Михалыч, ты чем сейчас занят?»  - «Заканчиваю сборку  спутниковой антенны. Вы же сами утром сказали, что надо в первую очередь организовать  интернет-связь».  – «Михалыч, я сколько раз тебя просил не обращаться ко мне на Вы. Ты же  старше меня на 15 лет.   Ты посмотри на стол, я с этими бумагами разобраться  не могу, поэтому я и просил наладить связь, прежде всего с бухгалтерией.  А тут у Равиля что-то случилось, связь никудышняя. Надо, конечно, было в первую очередь стационарную антенну ставить. Я сейчас с Игорьком на  «Каракте» к нему подамся, а ты организуй перекличку со всеми ребятами на профилях. И скажи  Юре, пусть держит наготове  вахтовый автобус. Ведь мороз будет нехилый. Вдруг кого-то надо будет срочно эвакуировать. В моё отсутствие ты за старшего».  Михалыч что-то буркнул и ушёл.  А Геннадий стал собираться в дорогу, надел ватные штаны, толстенный свитер, унты, полушубок, меховые рукавицы и кроличью ушанку. Снаружи послышался звук мотора. Первым на него отреагировал Чубайс. Геннадий открыл банку консервированного молока, налил в миску Чубайса  и вышел из балка.  В кузове «Караката», завернувшись в тулуп, сидел человек.  – «Кого это ты взял? -  обратился Геннадий  к Игорю. – «Я подумал, что Равиля надо сменить. Вот и разбудил Гришку». Григорий Шубин-тракторист родом из   деревни на берегу Енисея, из  Красноярского края. От всех остальных  отличался тем, что имел шестерых ребятишек мал мала меньше, безотказный, дисциплинированный  мужик лет 45.    – «Вряд ли Гришке придётся  сегодня в ночь работать. Но, ты правильно сделал. А НЗуха на месте? Проверил?».
    Дело в том, что  ПМК (передвижная механизированная колонна) в прошлый сезон работала в Якутии. И там  Борис - сокурсник Геннадия, который отвечал за продовольственное снабжение,  приобрёл друга, вороватого старшину, служившего на складах неприкосновенного стратегического запаса продовольствия РФ. Из этих складов периодически изымались продукты с  истекающим сроком хранения. Бартерный обмен сводился к тому, что коллектив Геннадия получал  очень вкусный консервированный хлеб и некоторые виды мясных и рыбных  консервов.  А старшина получал спирт, свежее мясо лося, дичь и   рыбу. Качество консервов перед употреблением  проверялось на  Тузике (здоровый пёс неопределённой породы, прибившийся к ПМК ещё три года назад).  До сих пор Бог берёг  «пмковцев» от неприятностей. Да и в запасе-то оставался только хлеб, привезённый из Якутии.
        При хорошем раскладе экспедиция на «Каракате» могла продлиться не менее 5 часов  только в одну сторону. Ведь ехать приходилось не по асфальту, а по профилю со скоростью не выше 5-7 км/час.   
       ПМК  организационно представляла  из себя ИП, принадлежащее  семье Геннадия (ему, жене и трём дочкам).     Рабочими лошадками колонны были  11 мощных японских бульдозеров, на которых в две смены работали 22  механизатора. Они - то  и прокладывали профили. В группу обеспечения входили  3 трейлера,  вахтовый автобус, манипулятор,  5 большегрузных бортовых грузовиков,  2 бензовоза ,  5 кубовая водовозка,  гусеничный вездеход, «Каракат», мощный 40  киловаттный  дизель-генератор, 5 переносных  5-ти киловаттных  бензогенераторов и куча мелких  механизмов, необходимых  при отрыве  колонны от всех коммуникаций. Кроме этого имелось три 8-местных  обогреваемых балка, передвижная баня, пищеблок,   штабной вагончик. Трудно представить, как всё это хозяйство они перебазировали из Якутии в Иркутскую область по бездорожью на сотни километров. Но они это сделали, и к моменту нашего повествования уже наладили чёткую работу по прокладке профилей.
     «Каракат», выхватывая светом фар то кустарник,   то  огромные лиственницы и кедры по бокам  недавно прорезанного профиля,  медленно двигался вперёд.  Игорь спросил Геннадия: «Василич, а что будем делать, если на пути этого профиля, действительно, окажется посёлок или заимка?»   «Но, ты же знаешь, что профиль мы прокладываем по вешкам, которые  нам обозначают геофизики.  Приедем и разберёмся, если   там есть посёлок, то должен быть обозначен «вынос». А если он не обозначен, тогда начнётся головная боль. Ещё хуже будет, если там кто-то живёт». Они немного помолчали, потом Игорь закурил и продолжил: «Откуда там могут взяться люди? Тут же такая глухомань, ни одной деревни на карте нет».  – «А ты что не знаешь, что староверы ещё  с позапрошлого века преследуются властью. Они от неё и скрываются в таких глухих местах. Хотя многие  из них поослабили своё сопротивление и  идут на некоторые контакты с государством. Я где-то читал, что староверы из Аргентины перебираются  в Россию и селятся на Дальнем Востоке».  В этом момент буквально в 20 метрах  профиль стали перебегать   косули. – «Твою мать,- воскликнул Игорь-карабин-то я забыл  взять».  – «Мяса у нас пока хватает, а вот за карабин я тебя оштрафую. В каких бы  дружеских отношениях мы ни были». В правилах поведения  сотрудников  ПМК  первым условием было  обязательное  наличие оружия при любой поездке в тайгу. Это правило появилось на второй  год работы ПМК в тайге.
       Случай был такой. Механизатор бульдозера остановил машину и вылез из кабины покурить. Об этом идиотском требовании не курить в кабине мы ещё будем говорить.  И что же произошло? Несмотря на шум работающего двигателя,  медведь-шатун подкрался к человеку и напал на него.  От смерти  парня спасла случайность.  Заработала рация в кабине, напугавшая медведя. Парень, истекая кровью, забрался в кабину и успел передать о случившемся. Его спасли  с помощью вертолёта, но он остался инвалидом.
       Через 2,5 часа  «Каракат»   подъехал к бульдозеру Равиля. Мотор его работал, а Равиль спокойно спал в кабине, тоже нарушив одну из инструкций. Игорь посигналил, Равиль спохватился и выпрыгнул из кабины навстречу начальству.  – «Что случилось, Равиль?»  - «А пойдёмте-ка вот сюда».  Они обошли бульдозер и в свете фонариков увидели небольшую икону, стоящую прямо  в снегу и мерцающую лампадку перед ней. – «Если Вы мне дадите команду ехать вперёд,  то я в жизни этого не сделаю. Аллах  меня накажет». – «Погоди, расскажи подробно, что произошло», - сказал Геннадий. – «Я остановился покурить, это было сразу после обеда. Вдруг вижу двух мужиков с ружьями, выходящих  на лыжах из тайги. Они подошли , поклонились и спросили, что я делаю. Я им,  как мог, объяснил. Тогда они сказали, что если я буду ехать прямо, то за речушкой на косогоре как раз наткнусь на    три их  хаты. Мы ещё немного поговорили, и они просили передать начальству, что лягут костьми, но не позволят снести их избы.  С этими словами они поклонились, перекрестились, оставили эту икону и ушли восвояси.  Геннадий немного подумал и сказал: «Равиль, глуши свою машину, садись в «Каракат» поедем назад. Завтра решим, что делать».
      На другое утро, отдав распоряжения снабженцу, механику и техноруку, Геннадий дал команду Игорю готовиться  в поездку  туда же, прихватив лыжи и карабин.  Для  налаживания контакта со староверами они захватили охотничьих патронов.
    От оставленного бульдозера до речушки было не больше 150 метров. Дальше начинался довольно крутой подъём, заросший лиственницей и кедром.  А метров через 200 они увидели три добротные избы, из труб  которых понимался белый дым. Было около 12 дня и  33 градуса мороза. Их встретила  свора довольно агрессивных собак. Но их отогнал пожилой мужичок с длинной окладистой седой бородой. Чинно поклонился, поздоровался и пригласил в небольшую  сторожку около одного из домов. В ней кроме стола, лавок и небольшой печки ничего не было.  Геннадий положил на стол торбу с патронами и сказал:  «Извините,   меня зовут Геннадий, его Игорь. А как Вас величать?»  - «Прохор Ефимович….».
 «Это  вам в честь знакомства и уважения».  Мужичок не проявил эмоций и поблагодарил. – «Давно ли вы здесь обосновались?» - спросил Геннадий.  – «Семь лет назад. На моём веку  мы уже третий раз бежим от этой бесовской власти. Начали из-под Красноярска убегать. Думали, что здесь-то уж никто нас не  достанет».  – «А сколько вас всего?»   - «Семнадцать человек. Я вдовец, живу с сыном. У него 5 детишек.  В других хатах почти столько же».   – «А Вы видели,  как здесь проходили геофизики и вешки ставили?»  - «Как же не видели?  Видели.  Они нам растолковали,   что профиль должен пройти прямо через нашу заимку. Но мы столковались. За  2 десятка собольих шкурок, вяленое лосиное мясо, медвежью желчь они обещали обойти наше селенье».   – «Так «вынос»-то они не обозначили. А теперь ищи-свищи их».  В хате повисла напряжённая тишина.  И ребята, и старовер  поняли,  что их нагло обманули или по разгильдяйству не обозначили в документах «вынос».    Игорь вынул из планшетки карту, разложил на столе и стал рассуждать вслух:  «Вот это точка, где вы поставили икону перед бульдозером.  А тут  речка, вот  начинается косогор, на котором стоят ваши хаты. Давайте, Прохор Ефимович,  думать  с какой стороны делать «вынос», чтобы как можно меньше  нанести вам ущерба. Лично я не имею права  самостоятельно делать его, но рискну, поскольку  уважаю вашу веру и мужество, с которым вы  отстаиваете своё право на жизнь  по своим  совершенно справедливым законам».  Неожиданно для Геннадия и Игоря у старика потекли слёзы. Он выскочил из сторожки, но вскоре вернулся и  сказал: «Спасибо,  Геннадий за то, что ты относишься к нам с таким уважением. Мы же у этой власти ничего не просим и не требуем. Мы сотни лет просим только одного - дайте нам жить, как мы считаем нужным.  А она, проклятая, что царская, что эта,  нас    с    упорством преследует. Я предлагаю обойти посёлок справа по излучине нашей речушки. Так не будут затронуты выпасы и поля». Геннадий склонился над картой, штрихами обозначил новый маршрут и спросил: «А вот с этой точки вешки проставлены?» - «Не. Чуть дальше вешка стоит».  – «Так всё же они вынос обозначили, а на карту не нанесли. Строго по закону вам бы  надо в ближайшем посёлке, где есть представитель власти, зарегистрировать своё поселение. Там, наверняка, ни про какие профили понятия не имеют. А ещё лучше преподнести чиновникам мзду небольшую. Тогда вы себя обезопасите и немного меня подстрахуете ».  Старик задумался: «Сам я туда не пойду. Пошлю сына».  – «Вот и договорились».  В разговор вмешался Игорь: «Скажите, пожалуйста, как вы тут живёте без общения с внешним миром».  – «Хорошо живём. У каждой семьи по две коровы, по одной лошади, есть свиньи, козы, овцы. Кур никто не считает. Живём справно, сытно, дружно. Только два раза в год по зимнику ездим в посёлок   Кодинск. Там  сдаём пушнину,  берём  охотничьи припасы, керосин, соль и  чай.  А тех припасов, что вы нам привезли, нам года на два хватит. Мы охотимся в основном с помощью кулёмок и капканов. Медведя и лося в капкан тяжело заманить. Поэтому пули нужны».    «А на чём вы ездите, это же 600 вёрст?»  Старик улыбнулся и ответил: «На двух собачьих упряжках. Целый месяц на это тратим и кучу рыбы на корм собакам. Знаем, что есть такой аппарат под названием «Буран», но в Кодинске их не продают». – «Скажите, Прохор Ефимыч, где бы вы посоветовали нам расположить базу севернее  вашего посёлка вблизи от профиля?»    Старик посмотрел на карту и ткнул пальцем  в излучину речушки.  - «Вот здесь будет самое то. Место продувается. Будет мало гнуса…»  Но на полуслове его прервал Игорь: «Мы же летом не работаем. Болота не дадут».  Геннадий продолжил: «Да. Рабочий сезон у нас с ноября по март. Пока болота не оттаяли. Мы можем с вами договориться за определённую плату, чтобы вы охраняли наше хозяйство в летнее время.  Ведь место, которое вы нам советуете для базы,  совсем рядом с вашими домами.  Если мы подружимся, вам не надо будет ездить в Кодинск, и керосина, и других припасов мы можем привезти столько, сколько вы закажете.   А, кроме того, и «Буран» поможем вам купить».  – «Это было бы славно.  А мы бы вам могли  подкидывать  молоко, масло, творог, сметану,  мёд и хариуса».  Прощаясь, старик сказал: «Вы уж, ребята,  о нас никому не говорите и место не  указывайте».
        К «Каракату» они добрались уже в темноте и ещё с час провозились,  разогревая паяльной лампой картер двигателя. А мороз, наверняка, уже перевалил за 40.  Игорь, сидя за рулём, стал рассуждать: «Этот «вынос», который ты решил делать, обойдётся нам в копеечку.  И не одной сотней  литров солярки. И несколько дней потеряем». – «Может, ты посчитал,  на  сколько профиль удлинится?»  - «Прикинул. Километров  5-7 будет лишних».  – «А чего это ты так обеспокоился? Твоя же зарплата фиксированная».  – «Фиксированная-то, фиксированная. А нам твоя Лиля Ивановна (жена Геннадия и главбух ИП)  ещё в прошлом сезоне хорошую лекцию прочла на тему прибыли, накладных расходов, прогрессивки».  – «Она скоро прилетит к нам и кое-кому голову намылит. Тебе в том числе».  – « А мне за что?»   - «Сколько мы потеряли времени и нервов когда запчасти к манипулятору шли почти полтора месяца? Ты мне сейчас будешь говорить,  что предугадать поломку гидронасоса невозможно. А я тебе скажу, что и предугадывать не надо было, а просто иметь запасной. А ты, как механик, это дело прошляпил».  Игорь насупился и  замолк на какое-то время, а потом сказал: «Твоя правда, Гена. Если Лиля мне выпишет штраф, то будет права, но формально я не виноват».  – «Мы тебя приглашали на работу как классного механика. И ты во многом это доказал. Так что прими этот «подарок» и больше думай».  – «Лилия Ивановна, скорее всего,  займётся Борисом  Соломоновичем. У него косяков, будь здоров».  – «А ты, что учётчиком у него служишь? - весело отозвался Геннадий, - Если бы не  Борис, вы бы одними консервами питались, которые ещё в прошлом сезоне старшина подкинул».   – «А кто прошляпил доставку стирального порошка? Некоторые из нас завшивели. Если бы не наш технорук, соорудивший прожарку из бочки, то завшивели бы все».  – «Ну, за это он, конечно, будет наказан.  Давай спорить, что как только он узнает, что мы были у староверов, то обязательно спросит, нельзя ли у них покупать  молочку, рыбу, овощи и, конечно, кедровый орех и мёд».   – «Он хоть и еврей, но приличный человек. Я таких уважаю». – «А ты случайно, не антисемит ли? Я за свою жизнь сделал такой вывод, с евреем можно дружить, быть уверенным,  что он не подведёт, всегда придёт на выручку, но если несколько евреев соберётся в кучу, то ни хохлам, ни татарам, тем более нам, русским,  рядом делать нечего.  Они всё равно всех обставят.  Вот посмотри, кто  больше всего зверствовал во время войны над евреями?» – «Кто?»- спросил Игорь.  В это время в свете фар появились вагончики. И  Геннадий сказал: «Потом  договорим».
   Мужики, узнав о прибытии Лилии Ивановны, стали приводить себя в порядок. Стриглись, брились, тщательно мыли  и убирали балки. Все знали, что эта дама не терпит никакого беспорядка.  Чтобы добраться до базы ей пришлось от Омска лететь до Братска, а от Братска до Усть-Кута на маленьком самолёте, из Усть-Кута на вертолёте, принадлежащем  знаменитому Газпрому,  до их  площадки  производственного комплекса, качающего газ в трубопровод.  Вдоль этого трубопровода, ведущего в Китай,  проложена дорога, но назвать её дорогой можно только условно, зимой она   вполне  проходима, а весной и летом по ней можно ездить только на вездеходах. За Лилией Ивановной три  дня назад  выехал Виктор (водитель манипулятора) на машине начальника колонны (удивительно комфортный  повышенной проходимости японский вездеход).   Ему в одну сторону нужно было проехать более 300 км. 
        Все неоднократно убеждались  (этот коллектив почти без изменения  существует 8 лет) в том,  что мозговым центром ИП является именно  Лилия Ивановна.  К моменту описываемых событий ей шёл  53 год.  Она не потеряла стройности, правда,  слегка погрузнела, была такой же весёлой, блондинистой с выразительными серо-голубыми глазами. К этому моменту они с Геннадием выдали замуж своих трёх дочерей,  приобрели внучку и внука. Под Омском  имели добротную усадьбу  на берегу Оми  помимо   городской квартиры.  Геннадий Васильевич  и Лиля Ивановна  познакомились ещё в детском саду, учились в одном классе, в одном институте на разных факультетах. Он был инженером, она экономистом.  После распределения работали в  крупном  свиноводческом совхозе, постепенно поднимаясь по карьерной лестнице,  она до главного экономиста, он до главного инженера.   С момента  начала  нового мЫшления,  ускорения, перестройки всё рухнуло.  Они пытались сохранить хозяйство, создав кооператив, и дело вроде бы наладилось, стали получать неплохую прибыль. Но нашлось много серьёзных структур, решивших присваивать эту прибыль. По настоянию Лилии Ивановны они прекратили хозяйственную деятельность, и какое-то время  работали в Омске  в разных организациях.  Опять же по  предложению  Лили, которая каким-то образом нашла выход на  одного  босса  из  структуры  Газпрома, организовали эту ПМК.
       Чтобы приобрести необходимую технику для работы они  взяли большой кредит, очень рискуя оказаться на мели.  И почти оказались там.  Спасла их природа-мать. Выиграв небольшой контракт в Якутии, они его выполнили до января месяца, поскольку в начале ноября ударили такие морозы, что болота стали проходимы, а площадь досталась почти равнинная. И профили прокладывали в два раза быстрее, чем было рассчитано. Благодаря этой удаче они хорошо заработали, рассчитались с кредитами и твёрдо стали на ноги. Но из года в год работать становилось всё труднее и труднее.  Причин тому много. О главных мы поведаем ниже.
      Работа всего коллектива в сложных условиях в отрыве от дома, от семьи, от всевозможных коммуникаций в определяющей степени зависит от  режима  и качества питания. В первые два года работы на северах пищеблок возглавляла Марина-профессиональный повар. Готовила прекрасно, вкусно, изобретательно, разнообразно. Доводила  Бориса до психологических срывов, требуя от него в январе месяце свежую зелень, овощи и  фрукты. Но, как принято говорить, была  дамой «с низкой социальной ответственностью». Из-за неё мужики чуть не передрались.  А Геннадий с Лилей едва не дошли до развода. Каждая из жён  почему-то считала, что именно её муж  инициатор разврата. С этой славной женщиной пришлось расстаться. На её место пришёл пожилой мужик, отсидевший 8 лет в местных лагерях, бывший шеф-повар какого-то питерского ресторана.   Пока он сидел,  его жена с дочерью эмигрировали  за границу, продав квартиру. Возвращаться ему просто было некуда. Его  подобрал в Усть-Куте Геннадий, присмотрелся и привёз на базу.  И вот уже четвёртый год Сан Саныч кормит ребят, да так хорошо, что  все быстро забыли про Марину. А ведь справиться с поварской работой не такое простое дело. Всевозможные продукты были всегда в наличии. Но режим труда и отдыха был настолько запутанный, что Сан Санычу чуть ли не круглые  сутки приходилось  кормить  мужиков. Посудите сами, дневная смена бульдозеристов отправлялась на профиля не позднее восьми утра.  К семи утра должен был быть готов завтрак и заполнены ссобойки  (специальные термоконтейнеры японского производства) на обед и ужин. Смена их длилась 12 часов. На «вахте», на «Каракате» или на другом вездеходе  в  18-19 часов ночная смена уезжала  к бульдозерам. А дневная возвращалась на базу. Вне всякого расписания питались  водители бензовозов, водовозки, грузовиков, которые постоянно были в рейсах разной дальности. Начальник понимал адскую работу Сан Саныча и периодически посылал ему в помощь  «свободные руки».
         Сразу после утренней планёрки в штаб заявился Сан Саныч с вопросом, «надо бы Лилию Ивановну чем-нибудь порадовать, не консервами же её кормить». Дело в том, что при каждом посещении коллектива, а это случалось примерно раз в квартал, Лилия Ивановна выведывала  у повара различные эксклюзивные рецепты и тщательно их записывала в специальную тетрадку. На этой почве они крепко сдружились.  Она была инициатором покупки Сан Санычу  однокомнатной квартиры в Омске. Он было заартачился, предполагая вернуться в родной Питер, но она его уговорила ограничиться пока Омском.   Таким образом, 60-летний Сан Саныч стал весьма завидным женихом. А дочки Лили и Геннадия периодически предлагали ему кандидаток в невесты. 
         - «Ну, и какие мысли у вас на этот счёт?». – «Кто у нас самый  добычливый охотник и рыбак?  - «Охотник  Игорь,  а рыбак    я.  Что от нас требуется».  – « Ну, тайменя из-подо льда вы, конечно, не добудете, а вот  штук 5 приличных щук и с десяток  налимов я хотел бы иметь, а хариуса как можно больше. А из тайги желательно с десяток  рябчиков  и пару глухарей».  – « А лося не желаете? Или, может быть, мишку из берлоги потревожить?»   Они посмеялись.  «А Борису вы задание уже дали по поводу овощей и фруктов?»       - «Этого товара у нас в достатке. Будем ли выставлять спиртное?». 
       В коллективе был полусухой закон. Раз в неделю после бани каждому работнику выдавалось 200  граммов спиртного. Тем, кто отказывался, выдавали сладости.  Из-за этого строгого условия в первые два года работы текучесть кадров была высокая. 
    - «Сан Саныч,  ваш заказ постараемся выполнить. Но, Вы же знаете, что всё может сорваться, если поблизости окажется какая-нибудь инспекция».   Сан Саныч всё понимал. И, конечно, у него уже имелись запасные варианты, если не удастся заполучить свежайшие продукты. Опасение вызывало и то обстоятельство, что в такие морозы  подобраться к дичи очень сложно.  Да и на реке настаёт глухозимье.  Однако, Геннадий договорился с Игорем  за день  до вероятного приезда Лили осуществить браконьерский  выход на природу.         Этим планам  помешал очередной неприятный случай.
         Где-то в середине дня по рации  Саша Славников -  отличный механизатор, мастер на все руки, весельчак и балагур, земляк  Геннадия сообщил :  «Василич, я утоп!»  - «Если бы ты утоп, то не говорил бы мне, что утоп. Что случилось?» - «Переезжал через ручей, а он, сучий потрох, оказался глубоким. Лёд не выдержал, мотор и полкабины в воде». – «А сам-то как?»   - «Так по яйца и сам окунулся, когда выскакивал из кабины».  – «Ты, Саша, не шутишь? В тридцатиградусный мороз ты же простынешь!»  - «Ты, Василич, не переживай, у меня с собой ещё один тулуп есть. Но, желательно поскорей бы приехать». – «Хорошо. Жди. Сейчас что-нибудь придумаем». Он быстро оделся и трусцой побежал  к  ребятам, которые готовили вездеход для поездки на рыбалку.  – «Игорь, давай срочно на пищеблок. Бери термос с горячим чаем. Езжай на третий профиль. Там Славников замерзает.  Не пытайся завести бульдозер. Бери Сашку и сразу домой». Игорю не надо было долго объяснять. Уже через 5 минут, вездеход помчался в тайгу.    Ему надо было проехать около 20 км.
    Тем временем Геннадий зашёл к Михалычу и рассказал о случившемся. Они достали верстовку и стали изучать, откуда взялся этот ручей, что он из себя представляет. На карте он, действительно, был обозначен, но не таким, чтобы в нём мог утонуть громадный бульдозер. – «Ладно, будем разбираться. Завтра с утра определимся, как его вытаскивать». В сумерках вернулись Игорь со Славниковым, у которого вместо ватных штанов на ноги был одет тулуп,  и передвигался он как медведь. Разгадку  утопления Игорь доложил так. – «Этот ручеёк ничего не значит. Но, поганцы - бобры, видимо, осенью  соорудили плотину, и образовалось небольшое озеро. Под снегом его не заметишь, но вот Сашка вместе с бульдозером туда и бултыхнулся». 
  Михалыч подумал и сказал: «Надо снимать с 4 и 5 профилей бульдозеры, тогда справимся. Одного не хватит». Геннадий  согласился: «Михалыч, готовь такелаж, а вызову ребят с бульдозерами к третьему профилю. Дорого же это нам обойдётся.  Туда-сюда, это сутки. Часов пять на вытаскивание.  Бульдозер надо ремонтировать. Вот, сволочи - бобры, что нам устроили!»  - «Так у них своя жизнь, свои заботы. А мы тут к ним залезли непрошенные. Они нас сюда не звали. Ещё и на медвежью берлогу можем напороться, и кто-то от этой встречи в штаны наложит»,-  ухмыльнулся Игорь.
     Действительно, операция по спасению бульдозера заняла двое суток. Всё обошлось без дополнительных потерь. Они могли случиться, если бы Александр Славников, спасая себя, не заглушил бы мотор и не отключил бы аккумуляторные батареи.   Приказом по ПМК он получил небольшую премию за профессиональные действия.
    Кто-то из водителей  предположил, что в этом озерце, сооружённом бобрами,  должна скопиться рыба, решили проверить и убедились, что это  настоящий  садок. Удалось наловить хариуса, приличных  окуней и щук.
      На торжественный ужин в понедельник вечером смогло  прийти 14 человек. Кроме одиннадцати бульдозеристов, уехавших в ночную смену, отсутствовали ребята,  работающие на бензовозах и грузовиках.  Все были в рейсе. Особым успехом в застолье пользовалась фаршированная щука. Но, её выдавали  по одному куску «на рыло».  Зато шурпа из рябчиков необыкновенно ароматная и вкусная выдавалась без ограничений.  Спиртное было  разнообразным, но   разливалось в пределах установленной нормы. В угоду  популярной в этом коллективе поговорки, звучащей «вино на пиво, это диво, пиво на вино-это г…но». Ещё до застолья  употребили импортное баночное пиво.  Лилия Ивановна выглядела усталой и чем-то недовольной. Накануне поездки сюда она вернулась из Москвы.  После первого тоста кто-то её спросил: «Как там наша славная столица поживает?»  - «Жирует и веселится, - был такой ответ,   - Я между министерствами передвигалась на арендованном автомобиле. Но потом поняла, что из-за диких пробок лучший вариант метро и пешочком. И что я заметила?  По сравнению с прошлым годом метро забито азиатами».  – «А что они там делают?»  - «Не все же россияне такие энтузиасты, как вы. Трудитесь в этих невероятно трудных условиях. Москвичи привыкли к лёгкой работе и большой зарплате. Вот таджики и узбеки горбатятся в Москве дворниками, курьерами, таксистами.  Их очень много на стройках. Кто на этом наживается, понять несложно. Уже не скрывают, что треть зарплаты эти несчастные, а то и половину, отдают чиновникам. Но что меня больше всего возмущает, так это поведение милиции в отношении этой публики. Видела такую сцену. Сержант со здоровенным  пузом стоял у входа в метро и отлавливал  бывших советских граждан и обдирал, как мог, никого не стесняясь. Ой, ребята, не хочу я вам аппетит портить».
        Единственный человек, который знал, зачем Лилия Ивановна ездила в Москву, был Геннадий.   В  небольшой  дипломат он вместе с Лилей упаковывал пятитысячные купюры, а она его увезла в Москву и передала в руки одному сморчку не самого высокого ранга.
       Утром следующего дня состоялось расширенное заседание штаба. На нём присутствовали Геннадий, Лиля, Михалыч, Игорь, Борис.  Геннадий  подробно рассказал  о   встрече со староверами.  Лиля всполошилась и спросила: «Вы об этом сообщили в местную администрацию?»  - «Нет», - сказал Геннадий.  -  «Дело в том, что на сегодняшний день в нашей стране нет бесхозных  территорий.  Поэтому мы можем попасть в очень неприятную ситуацию».   – «Я об этом думал, но у нас есть реальный аргумент  за  нашу невиновность. Ведь первым должны сообщить властям, те,  кто прокладывал нам вешки. Но, взяв мзду с этих несчастных, они  этого не сделали.  Обвинить нас  в сокрытии этого факта вряд ли удастся».  – «Как сказать. Тот, кто контролирует нашу работу, наверняка, обратил внимание,  что  на спутниковых  снимках один профиль искривлён. И не поэтому ли предъявленную  процентовку нам до сих пор не оплатили? Надо бы с этим разобраться».   – «Как будто это в первый раз, - заметил Михалыч.
        Оплату за проделанную работу из года в год  задерживали, ничем не мотивируя.       В прошлом году на жалобу  какого-то  аналогичного предприятия среагировала Счётная Палата.  И выяснился удивительный факт,
 причиной задержек оказалось банальное воровство одного мелкого клерка в  профильном министерстве. Суммы, причитающиеся подрядчикам, он сначала помещал на депозит в банке и держал  до тех пор, пока количество жалоб с мест не начинало кому-то в этих  структурах портить настроение.
Если бы речь шла о небольших суммах, то вряд ли бы кто-нибудь обратил на это внимание. А ведь государство на разведку ископаемых выделяло миллиарды рублей.  Самое смешное,  что обнаруженного жулика даже не посадили. Было ясно, что сэкономленные сотни тысяч доставались не только ему.
       Коррупция в России набирала  темпы и объёмы, когда под благовидным предлогом честной конкуренции подряды стали выдаваться  в результате  использования конкурсов, аукционов и т.п.  Разве можно было это начинание осуществлять под руководством вороватых, беспринципных чиновников.  Подкопаться   под нечестные  результаты  конкурсов было невозможно. Ведь выигрывал тот, кто соглашался взять подряд за меньшую сумму. На примере нашего ПМК можно утверждать следующее. Определить первоначальную сумму контракта, который она выполняет, практически невозможно в силу объективных причин. И какой же дурак  возьмётся за выполнение  контракта, снижая его стоимость, если не будет знать, что получит хоть какую- то прибыль?  И вот тут размах махинаций неимоверно велик.  Некоторые ушлые товарищи даже додумались использовать искусственный интеллект (ИИ), закладывая в условиях контракта некоторые ключевые обозначения, по которым  «неподкупная» вычислительная машина выдаёт вердикт о победителе конкурса. А победитель, если он ушлый, эти ключевые показатели заранее выкупает у их создателей.
     Следующим пунктом совещания  было обсуждение  уточнённых правил поведения людей, работающих в тайге, оглашённые Лилей. Подтверждалось, что любая деятельность на территории тайги, тем или иным способом, наносящая  вред окружающей среде, карается крупным штрафом. Повторные нарушения ещё более крупным штрафом или уголовным преследованием.  Все были ошарашены, услышав длинный список ограничений и запретов. Оказалось, что воду из речек брать нельзя, грибы и ягоды   трогать не следует. Но самое смешное и возмутительное - это запрет брать лес,  поваленный при прокладке профиля. Отработанные профили, по которым   уже прошли геологи,  предписывается засаживать елями, кедрами и лиственницами.  Лиля рассказала, что был объявлен многомиллионный  тендер на  залесение профилей.  Многие кинулись участвовать в нём, но оказалось, что в нашей стране саженцев не нашлось. А за границей их предлагали по дико высокой цене.  И всё заглохло.    Какой-то департамент в каком-то министерстве  отчитывался  и гордился тем, что затеял эту акцию. И не его, якобы,  вина, что её невозможно осуществить.  Вместо опытных делянок  институтов  лесоводства, где ранее пестовались саженцы, ныне стоят многоэтажные коробки.   – «Так что же получается, - вскинулся Игорь, - вчерашнее застолье целиком состояло из незаконно добытых продуктов?» - «Очень хороший вопрос, - сказала Лиля,- я сейчас вам оглашу результаты   наложенных на нас санкций. Первое и главное, с нас сняли 200 тысяч рублей за то, что вы перегоняли технику по дороге одного из газодобывающих предприятий. Причём я уговорила  их на эту минимальную  сумму, которая взята-то собственно с потолка, и обещала отгрейдировать участок дороги, идущий через болото, когда будем опять перегонять технику. Ты, Геннадий, пожалуйста, об этом не забудь. Вроде бы дорога, которую они проложили вдоль трубы, является их собственностью, поскольку вся площадь взята ими в аренду. А то,  что всё это сделано за счёт средств государства не является аргументом  за  общее пользование. Получается так, что в нашем государстве есть ещё государство со своими законами и правилами. Посмотрите на тот же Газпром. Ведь они со всеми через губу говорят и выворачивают руки всем, кто им не угоден. Ладно, я немного увлеклась. Вернёмся к штрафам. Наши внутренние штрафы, которые накладываются на работников за нарушение принятых правил и обязательств - это копейки, но, несомненно, влияют положительно на дисциплину.  Вы, Михалыч, шибко не увлекайтесь. Мне  стало известно, «аудит», который Вы каждую смену проводите, не обходится без наказания  механизаторов. Они этим недовольны».
     Следует  пояснить, что за десять лет работы  этого коллектива выработалась вполне определённая политика, направленная на дух сотрудничества, взаимовыручки и уважения. Начиная с простых, но приятных каждому, мелочей: поздравления с днём рождения, рождения ребёнка, свадьбы, обязательных поощрений за любую инициативу, совместных мероприятий в отпусках,   возможности говорить по Скайпу с близкими  и пользоваться электронной почтой, до более серьёзных. У троих механизаторов сыновья оказались на СВО,  и  им Геннадий разрешил пользоваться дорогущим спутниковым телефоном для  связи с семьями, которые не  имели  интернета. Когда одному из парней пришло сообщение, что отцу нужна операция на сердце за крупную сумму,  по общему решению Лилия  Ивановна   выдала серьёзную материальную помощь.   
  Так сложилось, что руководитель ПМК и инженерный персонал не гнушались при необходимости  участвовать  в ликвидации аварийных ситуаций, срочном ремонте, рыбалках и охотах  для хорошего питания всего коллектива. Скорее всего, и Геннадий Василич, и Михалыч, и Лилия по предыдущей работе в совхозах убедились в необходимости уважать не на словах, а на деле труд рядовых работников. Им в свою очередь платили тем же.  И это был настоящий сплочённый дружный коллектив.    Поэтому понятна  обеспокоенность  Лилии Ивановны   недовольством  механизаторов.
      – «Вы, Лилия Ивановна, не правы. Знаете,  чем я каждый день занимаюсь до полуночи?  Я чищу  файлы с  видеорегистраторов,  стоящих на машинах. Сколько в прошлом году мы заплатили штрафов за курение в кабине машин?    Ведь  все записи мы передаём   в надзорные органы. Это же надо такую глупость придумать - запретить мужикам во время работы курить.  А ведь они  выкуривают за смену как минимум пачку сигарет, надо  20 раз остановить машину, выйти покурить, а потом опять работать. Я прикинул, сколько в рублях от этой акции мы теряем каждый день.  Могу огласить.  Только сидите на стульях прочнее». – «Не пугай, Михалыч,- заявил Геннадий,- но должен сказать нашему финансисту, что Михалыч, действительно, за счёт каждодневного недосыпания дал возможность мужикам курить, не прерывая работы. Он заслуживает премии за это». Все дружно рассмеялись.  – «И что же у нас получается? Мы повсеместно нарушаем правила и порядки. Браконьерничаем в лесу и на реке, искажаем видеозаписи, курим. Иными словами, мы занимаемся обманом государства».  – «А это государство нас не обманывает? - взъярился Игорь,- Я вот всё думаю, какую пользу мы приносим этому государству. Вроде бы приносим. По нашим профилям пройдут геологи, постучат, повзрывают. И, может быть, что-нибудь найдут. Но, мы об этом не узнаем, ведь, все результаты геологоразведки секретятся. И вот только тогда  на какой-нибудь площадке возникнет буровая, а потом загорится факел, а потом проложат какую-нибудь трубу. И  вокруг настолько испохабят природу, что страшно смотреть. А что народу останется? Ты, Геннадий  Василич, видел морду этого деятеля, который давал нам разрешение пользоваться их собственной дорогой?  Так это же шестёрка. А как себя нагло ведёт. А главный, кто имеет от этого газа миллиарды, сидит где-нибудь на шикарной яхте. И на народ ему глубоко наплевать»
     Присутствующие и не ожидали услышать от этого парня со средним образованием такое. Хотя все примерно так же и думали, не рассуждая вслух.  Но, Игоря понесло. Он продолжил: «Вы посмотрите, куда идут наши газ, нефть, лес, золото.   Посмотрите, как поднялся за последние годы Китай. Даже мы уже вместо «КАМАзов» покупаем  их самосвалы и другую технику».  – «Остановись, Игорь, -  вмешался Геннадий, - мы в этих вопросах ничего не решаем». – «Во-во, - откликнулся Борис, - ни мы не решаем, ни наши соседи не решают. Нам отведена роль «вкалывать». А кому, куда и за сколько продавать - не наше дело. Проклянут нас наши дети и внуки, когда окажется, что из наших недр уже все выкачали и растранжирили, не дав ни одному поколению россиян нормально жить». – «Уймитесь, ребята,- заявила Лиля,- у нас куча реальных проблем. За нас их никто не решит. Я предлагаю обсудить вопрос, как будем праздновать десятилетие нашего существования. Мы заранее просили  высказать своё мнение. Я подытожила и получается, что больше всего голосов получил вариант отпраздновать юбилей в Горном Алтае. Я набросала смету расходов.  Сумма не маленькая. Ведь на этот сбор должны приехать  все с семьями. Всего около 70 человек. На такую толпу найти походящую гостиницу в хорошем месте будет невозможно. Давайте думать, как быть ».  – «А зачем нам гостиница?- проявил активность Игорь,- три дня можно прожить и в палатках».  – «А если непогода?- включился в разговор Михалыч, - сбор должен быть таким, чтобы запомнился молодым на всю жизнь. Да и нам тоже».  – «Я полностью поддерживаю Михал Михалыча, - заявила Лиля,- жалеть деньги на это мероприятие мы не будем. Согласны?»  Все закивали головами.   – « А на Телецком озере есть очень приличные, правда, дороговатые гостиницы. Раз решили не экономить, то давайте ориентироваться на эту жемчужину Алтайского края» - сказал Геннадий. На этом и договорились.
        Кроме Лилии Ивановны ещё никто не знал, что, видимо, этот сезон станет последним. Контракт на следующий   вряд ли удастся заполучить, поскольку у государства кончаются деньги. Это Лиля выяснила, будучи в командировке в Москве.  Намечался вариант  поучаствовать в тендере на дорожное строительство. Но эти контракты не шли ни в какое  сравнение с ныне выполняемым. Конечно, у ПМК были почти все машины для дорожного строительства, но в тех ведомствах, которые за это отвечали, коррупция цвела буйным цветом. Лилия Ивановна никак не могла решиться  сообщить о полученной информации своему мужу, начальнику колонны. 
      - «Геннадий Василич,- обратился  Борис Соломоныч, -  Вы манкируете моими предложениями». – «О, господи, где он эти словечки берёт?»- изумился Игорь.  – «Вам, молодой человек, надо хорошие книжки читать». – «Как будто вы их читаете».     – «Да. Читаю, когда  за продуктами езжу». – «Да. Только на наших дорогах, сидя в кабине, и книжки читать»,- съязвил Игорь.  – «А как ты думаешь, зачем я в рейс беру планшет и пауэр банк?  У меня в планшете десятки аудиокниг. Наушники в уши, а руки свободны. Держаться  могу. Вот в последнем рейсе слушал  Акунина. Вы знаете, как здорово была построена полицейская службы у царя?»  - «Знаем,- с ехидцей отметил Михалыч, - Так здорово устроена, что революцию профукала».  – «Господа хорошие, давайте  вернёмся к нашим делам. Надо обсудить  перенос  базы в более удобное место. Я предлагаю,   как только мы обойдём посёлок староверов и выйдем на прокладку профиля по вешкам,  перенести базу выше  посёлка, у излучины реки. И, скорее всего, завершив работы, мы будем иметь возможность сохранить технику до следующего сезона под охраной староверов»    - «Хорошая мысль»,- откликнулся Михалыч.    Звук пришедшего электронного письма не дал договорить Михалычу. Геннадий подошёл к монитору, прочёл сообщение и обратился к Борису: « Ну,  Соломоныч, тебе  предоставляется возможность почитать не одну, а несколько книжонок, сидя в кабине. Сообщили, что пришёл в Усть-Кут груз с запчастями и тем, что мы пообещали староверам. И ещё  кое-что интересное для нас всех».   Лиля улыбнулась, было ясно, что она знает, о чём речь.  – «Давай, Борис, собирайся,   через пару дней надо выезжать.  Кого возьмёшь из водителей?»  - «А вот пусть Игорёк и прокатится со мной. Я в рейсе его немного просвещу по поводу Акунина и новых словечек».   – «В такой дальний рейс одного водителя мало. Возьми  Виктора с манипулятора. Кстати, а  какими твоими предложениями я пренебрегаю?»   «Лилия Ивановна, у вас в компьютере, наверняка, есть раскладка затрат на  наше питание? -  спросил Борис, - Посмотрите, пожалуйста, сколько и на какую сумму я привёз овощей и фруктов  в последний раз, вернее только овощей»,- поправился он . Лилия Ивановна включила ноутбук, поискала и выдала: «На сумму 167 тысяч рублей».  – «И что там было?» - задал вопрос Геннадий.  – «Лук, чеснок, укроп, петрушка, капуста, свёкла, морковка, помидоры и огурцы».   – «А вот огурцы почём?- спросил Борис.  – «Да… По сравнению с омскими ценами  в 5 раз дороже».   – «А что же ты, Борис, предлагал?» - спросила Лиля.  – «А предлагал я иметь собственный небольшой огород  в  ближайшем от базы  селении и даже тепличку  прямо на базе».      – «Ну, ты, Борис, даёшь, - рассмеялся Игорь, тепличка на базе должна работать зимой, как я полагаю. И сколько и какой энергии надо потратить,  чтобы её отапливать?»   - «Вы вон на баню не жалеете электричества».   Действительно, в субботу чуть ли не полдня 40 киловаттный генератор почти на полную мощность греет этот объект.  – «Так это раз в неделю. А тут же надо круглосуточно месяцами греть эту теплицу, чтобы получить пучок укропа».  – «Погодите вы спорить,- сказал Михалыч,- мне эта идея нравится. Я знаю, как сделать зимнюю теплицу, а электричество в ней использовать только для освещения. Двух перолизных буржуек хватит  для тепла. А дров для этого хоть ж…. ешь». – «Стоп, - сказал Геннадий Василич,- тут валежником не обойдёшься. А как мы скроем воровство леса, который потом всё равно сгниёт?  Но нам его  запрещают использовать. А вот насчёт огородика - это реально. Нам, когда вернётся Борис, надо ехать  к староверам. Вот с ними и попробуем договориться. Мы же им сюрприз готовим».    Лилия Ивановна буркнула про  себя: «И не только им». На этом, собственно, и закончилось совещание.
      Экспедиция во главе с Борисом вернулась через 10 дней, изрядно измотав себя и технику. Наибольшую радость  Сан Санычу доставили свежее мясо и обилие зелени.   Всех удивило то, что помимо снегохода для староверов привезли ещё и десяток солнечных батарей.  Геннадий пояснил, что хочет устроить сюрприз и зажечь лампочку Ильича в молельной комнате староверов.  – «А они  не пошлют тебя к такой-то матери с этим новшеством?- спросил Михалыч.  – «Не пошлют. С Прохором Ефимычем  согласовано».    – «А кто заказал эти дроны и для чего?- спросил Михалыч.  – «Об этом пусть Лилия Ивановна расскажет»,- сказал Геннадий.  – «Кино будете снимать про свою работу, тайгу, охоту, рыбалку. И ещё кое для чего».  – «Я понял,- засмеялся Игорь,- это наши контрразведчики будут. Собрались мы побраконьерить, лосишку или медведишку завалить, поднимаем дрон и смотрим на расстоянии 15-20 км по профилям, нет ли гостей каких.  У нас всегда будет возможность  быстро среагировать и  спрятать концы в воду.  Так это они и будут добытчиками счастья народного».  – Игорь явно претендовал на роль летописца этой команды, имея всего-навсего среднее образование,  он обладал  философским складом ума и чувством юмора. Не везло ему только с жёнами.  Уже третья с дочкой  где-то в Красноярске дожидалась его из командировки.   С гордостью он  заявил, что пока они ездили, по примеру Бориса прослушал три книги. Бориса Акунина, Ремарка и  Астафьева. – «А у Астафьева что слушал?» -  спросила Лиля.   – «Прокляты и убиты».   – «Жуть сплошная - сказала Лиля, -  И ведь то же самое творится в 21 веке. Тут недавно один известный историк, забыла его фамилию, обозвал Астафьева за его произведения подонком. Я бы ему собственными руками глаза выцарапала. У него Сталин - гениальный полководец, не делавший ошибок».   – «Ага, сказал Михалыч, - так гениально руководил страной, что угробил со своей камарильей около 40 миллионов народа». – «Сейчас у нас слово возьмёт Игорь, - засмеялся  Геннадий,- это же его конёк».   Игоря не надо было упрашивать. Он только что вернулся из бани, попросил у  Сан  Саныча  крепкого чая и заявил: «Не выходит у меня из головы словосочетание «добытчики счастья народного». Зачем мы  все здесь собрались? Ясно зачем, за 5 зимних месяцев  я зарабатываю столько, что в расчёте на один месяц года  получается тысяча зелёных. С женой и дочкой мы ни в чём  себе не отказываем. Ездим то в Турцию, то в Египет. Иногда я на 3 месяца устраиваюсь охранником в супермаркет. Люблю быть среди людей. Наши механизаторы получают в 2 раза больше меня. И даже нашему многодетному папаше вполне хватает на содержание семьи. Вот эти 10 лет пролетели как одно мгновение. Пролетят, наверняка, и следующие. И что?»  «И что?- спросила Лиля, - Мне завтра уезжать домой, а  хотела бы получить от вас ответ на этот вопрос».
   - «Ну что ж, дорогие товарищи, попробую и я пофилософствовать. Начну с нашей  работы.  Что мы делаем? Мы готовим базу для геологов, а те готовят базу для добытчиков. Добытчиков чего?  Того, что по конституции принадлежит  народу. Является ли наш коллектив народом? Вместе с семьями нас около 100 человек. И, несомненно, мы являемся частью  народа.    И, конечно, эта деятельность каким-то образом способствует  благополучию людей. Виноваты ли мы,  что большую часть того, что будет добыто, наглым образом украдут?  Если мы захотим этому помешать, то нас размажут, и следа не останется.  Я считаю так: надо делать то, что мы хорошо умеем делать и гордиться этим. Когда-то наша страна вырулит на хорошую дорогу. Я закончил», - заключил Геннадий.
  - «Позвольте и мне свои пять капель добавить,- заявил Михалыч, - Беда нашей страны, знаете в чём?  Как ни парадоксально звучит, беда в том, что слишком   она богата недрами. Недоумки во власти решили, что за счёт этих  богатств можно всё купить у других, а свой ум направить только на потребление. Вот и допрыгались. Запчасти, которые вы вчера привезли… Что мы не могли их сделать в собственной стране? Так нет. Теперь из Японии они идут в Индию, из Индии в Казахстан, а оттуда уже  к нам. И по дороге становятся втридорога для нас. Вывод один: надо работать и надеяться,  что вот-вот  все мы поумнеем, особенно те, которые там наверху». 
     Наконец, Лиля и Геннадий остались наедине. – «Не стала я, Гена, при всех говорить, что контракта на следующий сезон не предвидется.  Ты пока не расстраивай ребят. Давай решать, что нам делать. Я сначала домой, а потом могу поехать в Москву на разведку, потолкаюсь в разных ведомствах».  Геннадий надолго задумался. – «Если не будет контракта, то нет смысла перебазироваться на новую площадку».  – «Тут ты, муженёк, не прав.  Если не будет контракта, то технику надо либо продать,  а продать мы её сможем за копейки,  либо тщательно законсервировать в надежде на будущие контракты. Не может же государство обходиться без разведки новых ископаемых. Я уверена, что скоро замиримся с хохлами,  и с бюджетом полегче  станет».  – «Пожалуй, ты права. Умница ты у меня, Лилёк! Но в Москву-то с пустыми руками ехать нечего. Сколько мы можем наскрести для этой поездки?» - «Я прикинула, налички я наберу миллиона 1,5 . Но, если потребуется больше, у нас остался один ресурс - продать земельные паи    наших родителей, чего очень не хочется делать. Надо  и внукам что-нибудь оставить.  Да и кормить этих  продажных тварей до того противно, что ты и представить не можешь».  – «Милая, я понимаю, ведь это ещё и опасно. Загреметь можно под фанфары. Может, плюнуть на всё,  да бросить».  – «Конечно, мы не пропадём, если вернёмся к работе в селе. Давай попробуем найти контракт ещё на один сезон. Проанализируй контрактную кухню  по строительству дорог и всяких  защитных сооружений».  – «А что это такое? Какие сооружения?»  - «Всевозможные. Иногда нужно отсыпать дамбу, чтобы паводок не повредил площадку добычи. В общем, ищи работы, связанные с перемещением грунтов. У нас для этого великолепная техника».     Потом они поговорили о семейных делах, о дочерях, внуках. Выпили по рюмашке коньяка и легли спать.
      Рано утром тот же Игорь усадил Лилю в японский вездеход и увёз за 300 верст на буровую, где  ожидался вахтовый вертолёт. Через двое суток Лиля уже позвонила  из Омска и сообщила, что через неделю вылетит в Москву.
           А наши герои готовили поездку к староверам. Эту поездку пришлось ускорить, поскольку Игорь вернулся не один, а с участковым старшим лейтенантом Трофимовым В. А.  Этот Василий Александрович командовал на территории примерно равной  территории Бельгии и  Нидерландов.  И  ехал он, оказывается, к староверам. Кто-то на буровой проболтался, что придёт   транспорт от ПМК.  – «С чем связан Ваш визит к староверам?- спросил его Геннадий  Васильевич.  – «Так к рукам надо прибирать эту публику. У них же ни паспортов, ни прописки. Дети в школу не ходят».  – «Ну, ты даёшь, старлей. Какая ж тут школа, где в округе ты видел школу?»  - «Мне дана команда. И рассусоливать тут нечего».  – «А вы раньше-то знали, что здесь есть посёлок староверов?»  - «Один пьянчужка в Усть-Куте попался на продаже собольих шкур и медвежьей желчи. Вот от него мы и узнали. Когда Вы планировали ехать к ним?»  - «А ты откуда знаешь, что мы планировали?»  - «Твоя же супруга и сказала. Мне, ребята надо к ним попасть поскорее». – «Вот разгрузим КАМАЗ и завтра-послезавтра, возможно, и поедем. А пока отдыхай. Сходи к Сан Санычу, он тебя накормит. Свободных спальных мест у нас нет, заночуешь вот здесь, в штабе».
  Через день ранним утром, загрузив в вахту 2 бочки бензина и солнечные панели, прицепив сани, на который водрузили снегоход и всякую мелочь, отправились в путь,  и уже к обеду были на месте.  – «Давай, Василий Александрович, сделаем так. Ты сейчас не ходи с нами. Я попробую уговорить  Прохора Ефимовича не паниковать и не  возмущаться. А согласиться с тем, что требует государство. Бежать отсюда можно только в тундру, а там  не все выживают».  Участковый согласился. 
       Первыми на  их прибытие  в посёлок  суматошным лаем отреагировали  собаки. Затем высыпали сами хозяева.  У  Прохора Ефимовича, увидевшего снегоход, загорелись глаза.   Когда он услышал, что это теперь их собственность, он даже прослезился. Геннадий не знал, как начать разговор, наконец, решился и спросил: «А что вы будете делать, если вас заставят получить паспорта и прописаться?»  - «Мы об этом долго думали, советовались с единоверцами  из других  мест и решили согласиться. Бежать отсюда уже некуда».   – «А ведь ваших ребят  могут в армию забрать?»  - « Знаем. Но мы слышали, что можно отслужить без винтовки в руках. Но, вот детишек в школу ни за что не отдадим».   – «Ох, ты, Ефимыч,  как гору с плеч снял. Ведь  с нами прицепился участковый. Приехал вас переписать и  прописать здесь по закону».  Прохор немного подумал и промолвил: «Бог не выдаст, свинья не съест». Геннадий, заложив два пальца в рот, громко свистнул. Минут через десять  из-за увала появилась фигура Трофимова, идущего на охотничьих лыжах. Подойдя, он уважительно поздоровался с Прохором Ефимовичем, заранее зная, что этим людом много не накомандуешь.    – «Прохор Ефимович, дай мне пару парнишек. Мы будем монтировать панели. А вы с  Василием Александровичем, решайте свои вопросы».  Прохор кому-то крикнул, тут же появились два вихрастых парня и уставились на гостей. А Трофимов с Прохором отправились в сторожку.
         Игорь объяснил ребятам, чего и сколько притащить к молельной избушке. Те тут же убежали. Буквально через два часа была готова панель из 10 солнечных батарей, приподнятая от земли на метр, ориентированная на юг.  В самой комнате установили старый аккумулятор от КАМАЗа, скоммутировали всю проводку,  и над  большой старинной книгой повисла 40-ваттная лампочка. За это время Трофимов переписал всех поголовно. От взрослых взял заявление на получение паспортов, а от старших ещё и на получение пенсии.  Составил бумагу с коллективной просьбой назвать их посёлок Ефимовкой в честь того, кто привёл староверов на это место.  Трофимов сказал, что не так-то просто будет оформить свидетельства о рождении, а потом и паспорта. Ведь никаких бумаг, подтверждающих   дни, годы рождения не было, кроме церковных записей.  Единственный вопрос, который был задан Трофимову,  касался  ни налогов, ни чего-то  другого, а только того, не будут  ли забирать ребятишек в интернат для обучения.  Трофимов их заверил, что насильно это не делается. А в связи с наличием интернета возможно дистанционное обучение.  – «Как я понял, у вас сегодня загорится лампочка Ильича. Вот Геннадий  Васильевич пользуется спутниковой антенной. Попросите его и вам поставить. Энергии хватит на это. Вот и будет интернет».
      Уже стало смеркаться, когда в  молельной комнате собрались все староверы. А троица гостей снаружи смотрела на окно. Когда загорелась лампочка, две пожилые женщины  с испугом упали на колени и стали истово креститься. Но, когда  Прохор Ефимыч стал читать по книге  молитвы (до этого он не мог читать при слабом свете  двух свечей), все успокоились и стали молиться. Гости на улице довольно улыбались, они понимали,  что сделали доброе дело.    Следить за новым хозяйством Игорь научил одного из пацанов.  Парнишка оказался смышлёным. Его научили управлять снегоходом. Он же и отвёз гостей на нём  к вездеходу, оставленному на профиле.  Гостям вручили две увесистых торбы с  мёдом, сливочным маслом, замороженными кружками молока, творогом и сметаной. Участкового   тоже  не обошли. Геннадий заикнулся было насчёт огорода и теплицы, но понял, что  эта затея не по нраву местной публике, потому что их собственные огороды вполне могли удовлетворить потребности  коллектива ПМК. Но до этого Геннадий договорился с Прохором Ефимовичем о постройке двух навесов для техники, которую рассчитывал оставить здесь на лето.
      На другой день Трофимов на бензовозе отбыл восвояси. Тут выяснилось, что он по совместительству выполняет функции егеря и оформил  работникам несколько лицензий на отстрел и ловлю рыбы  в разрешённых количествах.
       Ребята, которые работают на бензовозах, изматываются изрядно. Ведь суточный расход солярки иногда достигает  трёх тонн, а возить её приходится за сотни километров, поэтому и платят этим  водителям, так же как и бульдозеристам.
       Лиля из Москвы радостно сообщила, что согласовала контракт  на следующий сезон и, что особо важно, площадь для прокладки профилей расположена всего в 300 км от теперешнего места работы. Не без юмора она намекнула, что возвращается домой налегке.
    Прошло полмесяца интенсивной, напряжённой работы, постепенно одну машину за другой и  балки перемещали  на новую площадку недалеко от селения староверов. Прокладка профилей резко ускорилась, поскольку лес сменился хорошо промёрзшим болотом, где  не надо было валить и корчевать деревья.    К концу февраля практически весь объём работ был завершён, заактирован и коллектив приступил к  ремонту и консервации техники на новом месте.  И впервые за 10 лет вся техника оказалась под навесом, который оперативно соорудили  друзья-староверы. Этой  техники в денежном выражении было более чем на 150 млн рублей.  И никто не мог предугадать, принесёт ли она ещё пользу людям или останется ржаветь.
      Зато у Лилии Ивановны досрочно возникла привычная для нее работа выколачивать из министерства заработанные деньги. Она уже давно изучила все уловки вороватых бюрократов и заваливала их всевозможными документами, начиная от спутниковых снимков, кончая справками от различных надзорных ведомств  по месту  производимых работ.
   Настало время отбывать   на заслуженный полугодовой отпуск.  Уезжали  партиями. Последними покинули базу  Сан Саныч и Геннадий с Игорем. С  Игорем  на заслуженный отдых отбывал и Чубайс в специальной клетке.  Пёс по кличке   Тузик оставался сторожить технику. Договорились с теми самыми вихрастыми парнишками, что они будут его кормить. 
   Телеграфным текстом.
     Как-то незаметно пролетело полгода. Провели на Алтае  три замечательных дня. Настроение хорошее.  В октябре  выдвинулись на базу. В ожидании морозов проверили технику. Трагедия состояла в том, что ни в ноябре, ни в декабре, ни в январе настоящих сибирских морозов не было.  Даже не смогли перебросить технику на новую площадь, утопив в болоте один бульдозер.
     Итог: контракт не выполнен. Но у бюрократов хватило ума не наказывать этот и другие коллективы за срыв работ. Всех удивил тот факт, что в эту зиму даже Байкал не замёрз.
    Оставшись без заработка, люди разъехались по домам в надежде, что ещё соберутся, если природа  не выкинет очередной фортель. 
     Автору очень не хочется расставаться с этим коллективом. Ему по нраву их  профессионализм, честность  с  небольшой хитрецой, их стремление делать работу качественно и ответственно, незлобивость,  доброта, чувство товарищества. То, как они подружились со староверами, о многом говорит. Таких коллективов, видимо, у нас в стране много. Повезло  ещё и в том, что возглавлял эту команду толковый, справедливый, воспитанный в советское   время  честный человек.  А крепкий тыл обеспечивала ему его верная жена   и любящая мать его детей,  настоящий  профессионал.
    Очень хочется  наблюдать и описать их дальнейшую   судьбу, но как сложится  жизнь неизвестно.  Будем надеяться на лучшее. Может так статься, что эти добытчики народного счастья, действительно, окажутся в ситуации, когда подготовленные ими площади принесут пользу именно народу, а не какому-то  очередному приближённому.
  До встречи, дорогой читатель!
   19.03.2025 г.  Минск