1. Я больше не буду!

               
                Тиха украинская ночь,
                Зато наутро жди сюрпризов.
               

      Эта майская ночь была тиха как-то по-особенному: таинственно и угрожающе.
      По окраине Гомеля хромала старая ведьма. Чёрной клюкой по асфальту постукивала, длинным носом горбатым покручивала: кто-то близко зелье неправильно варит! Другая ведьма, неизвестная. Среди старых знакомок такой безрукой вроде нет  - ни Аксинья-травница, ни Галька с Новобелицы, ни Любка-подружка, ни даже Наташка-дура такого безобразия не допустили бы. А Зойке эти дела без интереса. Значит, новая!
      Ведьма повела носом, как матёрая лисица на охоте, майские ароматы вдохнула и свернула в переулок. По коже мурашки, в затылке дрожь: что же она там творит?! Сейчас такого наварит-накухарничает, что всему городу будет не прочихаться!
      Дощатая калитка в заросший двор не заперта, старый дом под луной ставенки закрыл – молчит, спит, а из-под двери сарая слабый свет пробивается. Тут она! Ну, поглядим, поглядим…
      Старая ведьма неслышно приоткрыла дверь – за поленницей дров в углу сполохи огонька, на полке свечка горит, над варевом наклонилась фигурка в белой рубашке, коса вдоль спины.
      -  Доброй ночи новой ведьме! Зельями, значит, балуемся? А ты соображаешь, что делаешь?! Кто же это тебя, гусыню, надоумил на керогазе в алюминиевой кастрюльке зелья варить?! Да ещё железной ложкой размешивать? Деревянной не нашла? А как ты вместо жабы лягушку положить умудрилась? Завтра же все сады в городе вместо яблоневого цвета черви обсыплют – ты об этом подумала?! А разбрызгивать чем собралась – домашним веником?? Кто тебя так учил, я спрашиваю?!!
      Фигурка в рубашке шарахнулась и попятилась в испуге, и старая ведьма разглядела наконец толком, на кого она набросилась. Девчонка! Натуральная девчонка, такой только в классе за партой в фартучке сидеть и уроки записывать. Высокая, рыженькая, тощенькая, но глазищи – какие надо: раскосые, зеленущие, и огоньки в них… посверкивают…
      -  Никто не учил… Я сама… - голосок детский, подрагивает, но силёнка в нём определённо есть.   
      -  А сама откуда нахваталась?
      -  Ну, что-то я сама изнутри себя чувствую… А многое в сказках написано. Ещё в библиотеке книжки разные читала – всякие сказания, поверья… Я попробовала – так кое-что оказалось очень даже правдой. А что, нельзя?
      -  Самоучкой – нельзя, можно шею сломать. Ты так примерно колдуешь, как пьяный шофёр по дороге пятитонку с кирпичом гонит. Тебе вообще сколько лет?
      -  Двенадцать. Я в шестом классе учусь.
      -  А как зовут?
      -  Я Зина.
      -  Хорошо-о-о-о начинаешь. А кто у вас, Зина, в семье ведьмой считается или там знахаркой – мать, бабка, тётка?
      -  Никто не считается. Я не знаю.
      -  Ну, кто-то был, не без того. Может, прабабка какая-нибудь. Потому что сила в тебе есть, и много, и колдовскую силу ты от кого-то в роду переняла, иначе почти не бывает. И она выхода требует, это я понимаю.
      -  Откуда вы знаете? Вы тоже ведьма?
      -  Ведьма, потомственная. 
      -  А как вас зовут по имени-отчеству?
      -  Какое же тебе отчество у ведьмы? Бабушкой Анфисой зови.
      -  А можно мне у вас поучиться? Вы вот говорите, что опасно самой, без присмотра…  А мне же интересно!
      -  Ну, ты торопыга! Так сразу и учиться! А что ведьмы всякие бывают – это тебе хоть в голову пришло? А вдруг я из чёрных, научу тебя зло творить?
      -  Не-е-ет! Если вы про яблоневый цвет беспокоитесь – так уж точно не из чёрных!
      -  Сообразила, значит. Ну, если хочешь, могу взять тебя в науку. Только с условием! Сила у тебя непомерная, не по возрасту, да знаний у меня наберёшься, а умишка своего у тебя ещё нет, и не скоро появится. Каждый раз совета у меня спрашивать ты тоже не будешь, знаю я вас, молодых, вы всегда сами с усами. Так вот: до двадцати лет трёх вещей никогда не делай, а дальше уже сама поймёшь. До смерти никого не убивай; чужой семьи не разбивай; и никому бесповоротно судьбы не ломай. Такой я тебе предел кладу, и если у меня учиться хочешь, так ты его не переступай. Поняла?
      -  Да, но… Ой! Бабушка Анфиса, а если я уже?
      -  Что – уже?
      -  Уже переступила. Все три условия?..
      -  Уже успела?! Как же это тебя угораздило?
      -  Я нечаянно! Я в прошлом году липовый цвет в парке ночью собирала, а там парни взрослые подрались. И один за другим с ножом погнался. Догнал – и ножом того в спину, ножом! Я так испугалась, воздух ладонями толкнула – раз! Я только хотела его отбросить, того, что с ножом, а он упал – и всё. Лежит. И неживой. Я же не хотела… Но зато тот, раненый, жив остался!
      Старая ведьма согнала со спины непрошеные мурашки и вернула твёрдость голосу.
      - Та-а-ак! Ну, а семью чужую как разбила? Тебе же ещё вроде не по возрасту.
      -  Так нечаянно же! Понимаете, у нас соседка, Светлана Сергеевна, она у нас в школе учительница по русскому языку. Ну вот, а муж у неё был пьяница, и каждую субботу буянил, бил её, за ним даже милиция приезжала. А Светлана Сергеевна хорошая учительница, добрая и молодая, красивая, и мне её всё время было жалко. Я один раз майку её мужа с бельевой верёвки сняла и нашептала отворот от привязанности. Хотела отворот от водки, а получилось – от жены! Он с ней развёлся и ушёл. Так она сейчас всегда весёлая ходит, нарядная такая, а старшие девчонки говорят, она опять замуж за кого-то выходит, так что всё хорошо получилось!
      -  Господи спаси и помилуй! Ну, а судьбу ты кому сломала? Только не говори, что и это нечаянно!
      -  Нет, это я уже нарочно. Папиному начальнику. Мой папа бухгалтер на автобазе, а главный бухгалтер у них был – Пётр Никодимович. И он над папой издевался. Папа каждый день домой прямо чёрный приходил, мама говорила, он заболеть мог от этого. И я не знала, что делать, а потом придумала. Летом пошла к воротам папиной автобазы рано-рано утром, и подкараулила, когда этот Пётр Никодимович приехал. И вынула землю из его следа, а потом дождалась полнолуния и закляла её на открытие закрытого – ну, чтобы все его тайные дела вышли наружу. Так потом через неделю у них случилась ревизия, и его сняли и посадили в тюрьму! Тут у меня всё получилось правильно!
      Повисло колеблющееся молчание минуты на две.
      -  Так значит ты из молодых, да ранних! – старая ведьма поподжимала губы, поусмехалась криво, пожала сухими плечами и наконец решила:
      -  Ну, хорошо, что сделано – то уже сделано, не поправишь, но смотри у меня, чтобы это было в последний раз! И вообще, чтобы в серьёзное колдовство без моего разрешения не смела соваться! Поклянись!
      -  Честное пионерское, больше никогда не повторится! – пообещала девочка, глядя правдивыми глазами, а про себя добавила:
      «А что нечаянно получится – так я буду не виновата. А про ожившего утопленника, про рухнувший дом и покалеченное привидение во дворце Паскевича ей рассказывать необязательно – я же пообещала, что больше не буду!»