Двенадцатая жертва глава 13

Глава 13


В ссылке Пушкин долгое время тщательно готовился к дуэли, регулярно упражняясь в стрельбе. Он не только попадал в туза, он загонял одну пулю в другую.

Восьмого сентября 1826 года Пушкину было разрешено приехать в Москву. Почти тотчас по прибытии он велел передать Толстому вызов. Но графа не было в Москве. Пришлось ждать.

Считается, что о вызове узнал Сергей Соболевский, который решил примирить Пушкина с Толстым. Историки удивляются тому, что Толстой не возражал против примирения. Он вдруг стал покладистым. Он не стремился к дуэлям.

Объяснение перемены графа кроется в том, что граф к тому времени уже дал зарок своей супруге Авдотье не убивать никого. Слишком большую цену платил он за каждого убитого им! Ему приходилось вести счёт умершим собственным детям, кое-что случилось, что заставило его понять, что эти смерти далеко не случайные. Он свято верил, что каждая смерть его потомка – это кара Господня за чью-то отнятую жизнь.

Никто не знал, что ему был сон. Во сне он видел Святого Спиридона.

Святой явился к нему уже во второй раз. В первый раз он возвестил графу о том, что он спасётся с острова. Так и случилось: его костёр увидел случайный торговый корабль, на котором граф вернулся на материк.

Теперь же Святой Спиридон объявил графу:

— За каждую загубленную душу Господь приберёт твоего младенца. Сколько душ ты загубил, столько детей Господь заберёт.

— Будет ли у меня столько детей? — спросил во сне граф.

— Будет, — ответил Святой Спиридон. — А если не будет, тогда гореть тебе в вечном пламени до Судного Дня.

Граф проснулся в холодном поту.

Этот сон он запомнил навсегда. И смерти его младенцев, следующие с удивительной регулярностью, как ничто иное убеждали его в том, что сон этот – вещий. Граф вёл учёт смертям. Он приучил себя не прикипать душой к младенцам. Они были разменной монетой в его счетах с Господом. Пять… Шесть… Семь… Восемь… Девять… Десять…

Ко дню возвращения Пушкина счета были закрыты. Одиннадцатое дитя умерло, теперь у графа было две дочери – старшая Прасковья и младшая Сара. Граф был уверен, что они не умрут. И они обе были живы!

Он намеренно уехал из Москвы, когда узнал, что туда вскорости прибудет Пушкин.

Граф написал Сергею Соболевскому короткую записку: «Бога ради, примири ты меня с Пушкиным. Вечно твой Фёдор».

Пушкин был отходчив. Враги примирились. Толстой был любезен с Пушкиным, пытаясь загладить прошлую вину. Со стороны казалось, что они не только что не враги, но теперь стали лучшие друзья.

В доказательство дружбы граф Толстой даже взял на себя труд познакомить Пушкина с семейством Гончаровых, где были три незамужние девицы, младшая из которых, Наталья Николаевна, была весьма как хороша. Пушкин, разумеется, влюбился в неё с первого взгляда. Он даже решился просить руки Натальи Николаевны после того, как граф сообщил ему, что это не безнадёжно. Пушкин не поверил сначала, ведь он полагал, что ничто не поможет его сватовству. Матушка Натальи Николаевны была непреклонна, а сама Наталья Николаевна категорически отказалась обсуждать эту тему без согласия матушки. Об этом Пушкин узнал через посредничество общих знакомых.

Граф Толстой весьма содействовал этой женитьбе. В 1829 году Пушкин поручил Толстому передать письмо Наталье Ивановне Гончаровой, матушке Натальи Николаевны. В этом письме Пушкин в первый раз просил руки её 17-летней дочери Натальи. Гончарова-старшая не соблаговолила дать положительного ответа, она стала наводить справки. Состояние Пушкина показалось ей недостаточным. Кроме того, она желала бы сначала пристроить старших дочерей, менее красивых и уже изрядно засидевшихся в девках. С браком Натальи можно было подождать. Но Пушкин, чей энтузиазм граф Толстой умело подогревал, подключил всех общих знакомых, которые убеждали Наталью Ивановну, что Пушкин – знаменитый российский поэт, что его ожидает славное будущее, что брак её дочери с ним весьма выгоден. При помощи денежного взноса в размере тридцати тысяч, который Пушкин ошибочно полагал последним, но который был всего лишь только первым в череде претензий его будущей тёщи, Пушкин добился согласия от Натальи Ивановны, в результате чего в 1831 году он и Наталья обвенчались. Наталья Николаевна была на 12 лет младше своего супруга. Пушкин полагал это большим плюсом.

Но граф Толстой имел иное мнение на этот счёт.

«Погоди-ка, мерзкий писака! — думал он. — Ты так часто высмеивал рогоносцев! В твоей поэме «Граф Нулин» ты потешался над супругом, которому жена наставила рога? Посмотрим, как ты запоёшь, когда окажешься в шкуре этого самого супруга!»

Пушкин и не догадывался, что имя «Наташа», которое он дал героине поэмы «Граф Нулин» не случайно совпадало с именем его нынешней супруги. Была ли это случайная игра Судьбы? Или же это было частью иезуитского замысла, который граф Толстой вынашивал долгие годы? Отказавшись от мести с помощью пистолетов, граф Толстой вовсе не отказался от мести как от таковой. Он не стал ни благороднее, ни честнее. Он лишь стал более утончённым, более терпеливым, более хитрым. Он сам выбрал жертву для своей мести. Наталья Николаевна понравилась ему из-за необычайного сходства с его собственной младшей дочерью Сарой. Казалось, что Сара – ни дать ни взять младшая сестра Натальи Николаевны! Граф поначалу сам положил на неё глаз, но вскоре осознал, что она не так воспитана, чтобы стать любовницей престарелого графа, а жениться на ней граф не имел ни малейшего желания, и ни малейшей возможности, так как был уже женат на Авдотье. Граф подолгу присматривался к Наталье. И вдруг его озарила идея! Что если бы ненавидимый им Пушкин женился на ней? А после стал бы рогоносцем? Вот был бы славный повод вдоволь посмеяться над наглым поэтом!

— Как легко ты забыл о нашей ссоре! — проговорил граф, глядя на портрет Пушкина на одной из книг. — А я, брат, ничего не забыл!

Он достал свою тетрадь, где были записаны его самые злые стихи, направленные против Пушкина. Один из них ему даже удалось опубликовать. Вот он:


«Сатиры нравственной язвительное жало
С пасквильной клеветой не сходствует нимало.
В восторге подлых чувств ты, Чушкин, то забыл,
Презренным чту тебя, ничтожным сколько чтил.
Примером ты рази, а не стихом пороки
И вспомни, милый друг, что у тебя есть щеки».


Это был его стихотворный ответ на эпиграмму Пушкина. Стих нескладный, угловатый, но очень злой. Как мог Пушкин забыть этот стих? Как мог он примириться с графом?

Пушкин был влюблён в Наталью Николаевну, следовательно, он был в ту пору уже безумен. Логика и память отказали ему. Он называл другом того, кто его ненавидел и всеми силами искал возможность ему отомстить – жестоко, гадко и сильно!