Канха и его друзья. 16 глава

Вечером уставшие коровы возвращались назад в свои стойла, а ребята, всё ещё припрыгивая, радовались компании Кришны и Баларамы, так заливисто игравших для них на своих бамбуковых флейтах. Канха и Баларама, забежав домой, подбежали к мамам, хлопотавшим на кухне, и, обняв их, спросили:
— Почему вы сегодня нас не встречаете, милые мамы?

Яшода и Рохини переглянулись, улыбаясь тому, что сыновья так любят их заботу:
— У нас гости, идите поздоровайтесь.

Парнишки переглянулись и скорее поспешили в большую комнату. Нанда Махарадж сидел на невысокой тахте, а напротив него слегка в стеснённой позе на большом гостевом диване — мужчина с мальчиком. Ребята подошли и, поздоровавшись, сели рядом на ковёр у ног отца. Канха заметил, как парнишка приветливо улыбнулся им, и он сразу понял, что он обязательно станет его другом. Его отец рассказывал о тяготах и муках жизни в Матхуре, о том, что жить там под покровом такого неблагочестивого царя и всё время испытывать из-за этого угрызения совести они уже не в силах. Бесчинства, которые он чинит, должны когда-то прекратиться.

— Вот мы, я (Винока), моя жена (Митрадеви) и сын (Гандхарва), и решили пойти поискать себе другое место для жизни. Понятно, что всё равно мы останемся под покровительством Камсы, куда бы ни пошли, но всё-таки это будет подальше.
— Ну да, это тяжело. Если царём нельзя гордиться, как за ним следовать или жить под его покровом? — согласился Нанда и, посмотрев на входящую Яшоду с подносом фруктов, продолжил: — Если хотите, оставайтесь у нас.

 Кришна рассматривал нового друга: на нём была красная одежда и множество украшений. Видно было, что он немного младше его, но держался настолько располагающе, смотрел в глаза и сиял, как луна, что Кришна захотел с ним пообщаться. Казалось, что он тоже очень рад этому знакомству.

— Спасибо большое, Нанда прабху! С радостью останемся, пока не подыщем какую-нибудь лачугу.
— Ну зачем же лачугу? — возмутился Нанда. Он видел, что Винока и Митрадеви не простые нищие. По их речи видно было знатное происхождение, и лачуга — это не выход. Надо было по-настоящему помочь людям. — Мы поможем построить дом. Завтра же поищем место и мастеров.

 Винока очень обрадовался такому подходу к их проблеме и горячо пожал руку Нанде. Его супруга уже помогала Яшоде и Рохини на кухне, и вскоре все вместе сели ужинать. Для Гандхарва Баларама с Канхой притащили ещё одну кровать в свою комнату, помогая обосноваться поудобнее. После все втроём сидели на окне, глядя на капающий редкий дождь и засыпающий в сумерках сад.

— Гандхарва, как вы жили в Матхуре? — спросил Кришна.
Мальчик немного сжался, потом, как бы стряхнув что-то с себя, стал рассказывать:
— Да если не думать о Камсе, то прекрасно. Там город. Народу много, есть куда сбегать, что посмотреть. Ярмарки большие, лошади, слоны по праздникам. Грандиозно, по сравнению с простой деревней, — он сказал это так открыто и добродушно, что ребята на него никак не обиделись.
— А друзья твои? У тебя были друзья? — Баларама всматривался в него, пытаясь увидеть какой-нибудь подвох, но, не увидев, стал смотреть на образующуюся лужу на тропинке, в которой уже отражалась половинка луны, тучи расходились, и недолгий дождик переставал.

— Да, два друга, Уджвала и Мадхумангала. — Гандхарва опустил глаза и стал стирать дождевые капельки с подоконника.
— Не переживай! — Канха обнял его за плечи. — Мы будем тебе хорошими друзьями! А когда вы обоснуетесь, то, быть может, твои два друга тоже приедут к нам жить! — Канха успокоил Гандхарва, и они легли спать.


 Несколько следующих дней Канха и Баларама учили своего нового друга, как обращаться с коровами: как созывать их, как вести за собой и даже как доить. Познакомили со всеми своими друзьями и вольной жизнью пастухов. Гандхарве очень понравилось во Врадже, и он стал понемногу забывать город и всё, что с ним связано. Его отец Винока строил дом по руководством Нанды и с его помощью. Многие жители пришли на помощь беженцам и помогали на стройке чем могли. Дом получался большой и красивый, и мама Гандхарва, Митрадеви, не могла нарадоваться всему происходящему. Когда они переехали, то сразу устроили большой пир в честь Нанды.


 В полную силу пришла весна: деревья благоухали распустившимися цветами. Кадамба покрылась ароматными жёлтыми шарами, огромные деревья чампаки — молочными чашечками, тамала — белыми метёлками, её кора начала источать сладкий аромат корицы, а шириша открыла свои многочисленные соцветия с тысячами тычинок светло-зелёного оттенка и очень сладко пахнущих. Многочисленные лианы открыли свои яркие цветы, похожие на бабочек и благоухающие над головой так, что руки и ноги сами начинают плясать от счастья! Из Матхуры, к большому счастью Гандхарва, пришло несколько семей вместе с его двумя друзьями, Уджвалой и Мадхумангалом. Семья Мадхумангала — брахман и его жена — стали строить большой дом во Врадже, а Уджвала с родителями поселились в небольшой лачуге пастухов. Жизнь пошла своим чередом, и ребята очень сдружились с Кришной и Баларамой. Целыми днями они пасли коров и пускались в разные приключения.


 Как-то Канха с друзьями бежал по лесной тропе, сбивая на бегу руками с веток лепестки. Озорной задор не проходил, даже когда тело уставало. Они убежали довольно далеко от Баларамы и стада, которое паслось в лесу Вриндавана, позади остался и Говардхан, и вскоре они уже неслись по лесу, утопающему в зарослях жасмина и сирени. Наконец, они остановились, и тропинка привела их к озеру. Это была Сурья-кунджа. Озеро бога Солнца.

— Смотрите: девочки! — крикнул Арджуна, поправляя свой серебристый наряд.
— Что они здесь делают? — удивился Канха и стал с друзьями наблюдать. Девочки украшали дерево рядом с алтарём и сам алтарь бога Солнца. Кто-то из взрослых женщин готовил место для пуджи.
Кришна зажмурил глаза, посидел так немного, открыл и просиял:
— Я кое-что придумал!
Ребята собрались вокруг него. Такое настроение друга говорило о настоящей заварушке!
— Так. Сначала надо что-то придумать, чтобы брахманы, которые должны провести эту ягью, сюда не дошли.
— А почему, Канха? — удивился Гандхарва, ещё не привыкший к таким поворотам.
— Потому что после я стану брахманом и проведу ягью для Радхи, вернее, для Сурьи, конечно.
Всем это понравилось, хотя они и не знали, как он будет брахманом и как не пустить сюда настоящих священников. Видя их замешательство, он продолжал:
— Ты, Арджуна, беги к Угрападу и скажи, что пуджу проведёт отец Мадхумангала. А ты, Шридама, — к отцу Мадхумангала и скажи, что всё проведёт Уграпад. Вот так они останутся дома. Бегом, бегом! — сказав это, он хлопнул их по плечам и, засмеявшись, видя, как они заторопились, продолжил:
— Гандхарва, друг, ступай к девочкам, спроси, готово ли всё, и предложи свою помощь. Потом приди и расскажи всё нам, кто там планирует быть из взрослых. А мы с Мадхумангалом пока переоденемся, так чтобы нас не узнали, и станем брахманами.
Гандхарва, улыбнувшись, попросил:
— Будь осторожен, Кришна. Тебя невозможно не узнать!
— Не бойся за меня, дружище, всё будет как надо!

 Гандхарва пошёл к девочкам, а оставшиеся Кришна с Мадхумангалом и Уджвалой переглянулись и прыгнули в Ямуну. Омывшись в её ласковых водах, они вышли и уложили волосы на манер брахманов. Уджвала помогал им.
— Знаешь, нам нужна одежда. Я могу принести такую из дома, — предложил Мадхумангал и, получив согласие друга, побежал домой. Уджвала с ним.
Канха того и ждал. Он огляделся для верности, убедившись, что никто, кроме черепахи у тропы и семейки кроликов в кустах ежевики, не подглядывает, потёр волшебный перстень и чуть подул на него. Тут же почувствовал, как его окутывает облаком какая-то сила и укладывает складки одежд определённым образом. Его волосы, руки, кожа — всё шевелилось и менялось. Было щекотно и очень интересно! Когда всё закончилось, он подбежал к воде и, взглянув на своё отражение, с трудом узнал себя. На него смотрел смуглый бородатый брахман со священным шнуром на шее и чётками в руках. Только его яркие озорные глаза да цвет кожи остались неизменными. Это было удивительно! Тут на поляну вышли вернувшиеся Арджуна и Шридама. Они остановились и долго вглядывались в его лицо, но, так и не узнав, сложили руки и поклонились.

— Благословляю вас, дети мои! — засмеялся Канха, слегка стукнув их посохом. Они тут же узнали его смех и голос и начали хохотать. Тогда он чуть изменил голос:
— Что вы смеётесь, негодники, сейчас я вам задам! — и, замахнувшись, побежал за ними. Так они сходили с ума, пока не вернулись Мадхумангал с Уджвалой и не встали остолбенело. Они никак не могли понять, почему за их друзьями гоняется старый брахман, размахивая посохом. Тут же вернулся и Гандхарва и давай хохотать, он сразу понял, кто такой этот брахман. Кришна остановился, поправил пояс на одежде, пригладил чёрную бороду и спросил:
— Ну что там, какие новости, дружище?
И пока Гандхарва отчитывался о своей разведке, остальные помогали Мадхумангалу переодеваться в брахманическое одеяние.
— Всем заправляет матушка Джатила, мать этого пафосного Абхиманью. Это её затея, и девочки только помогают ей. Может, не будем шалить? — парнишка с юмором посмотрел на двух переодетых хмурых брахманов и рассмеялся, увидев, как они угрожающе замахали на него посохами. — Ладно, ладно, я пошутил!
— Друг, эта Джатила знает, что мы с тобой дружим, надо, чтобы она тебя не видела. И вообще, лучше вам всем спрятаться. Вы можете затаиться поближе в кустах, чтобы увидеть всю сцену. Всё, мы пошли! Пожелайте нам удачи, парни!
Все похлопали их по плечу. А Мадхумангал — очень осторожно, потому что ещё до конца не мог поверить в то, что этот суровый дядька — его весёлый озорной друг Канха.

 Вскоре два брахмана взошли на помост рядом с кундой и, объяснившись с Джатилой, уселись. Мальчики осторожно прокрались к кустам ярко цветущего гибискуса и притаились подобно кроликам, зорко наблюдая за обстановкой. Вот в кунде загорелся огонь, и пение брахманов стало отчётливым и гипнотическим. Они подливали топлёное масло в огонь, бросали рис. Девочки сидели вокруг, тоже наблюдая. Джатила была довольна. И вдруг мальчики услышали за кустами чьи-то торопливые шаги. Они переглянулись и стали пробираться к дороге. Арджуна первым увидел идущего к ним Абхиманью, который махал руками и что-то кричал. Арджуна понял, что он может их разоблачить, и, взяв в помощь себе Шридаму и крупного Уджвалу, бросился к сыну священника. Они быстро опрокинули его и, зажав рот, связали.

— Что будем с ним делать? — спросил разволновавшийся Гандхарва.
— Да пусть под деревом посидит, пока всё не кончится, — ответил отважный Арджуна и, похлопав по плечу Абхиманью, махнул друзьям идти обратно, в кусты. Тем временем почтенные суровые брахманы допели свои мантры и, закончив пуджу, встали. К ним подходили одна за другой девочки и, кланяясь, получали на лоб тилаку из чёрной золы. Кришна готов был биться об заклад, что когда он встретился глазами с Радхой, она его узнала. Он быстро поставил ей тилаку и опустил взгляд. Джатила сняла с себя дорогое ожерелье и вручила его Кришне:
— Возьмите, пожалуйста, уважаемый, как плату за пуджу.
Но Кришна не хотел от неё ничего:
— Нет-нет. Мы живём в отречении, матушка, и не принимаем подарков.

 Тогда Радхика подошла и со словами «ну хотя бы возьмите милость Сурьи» протянула ему горшочек сливок. Канха взглянул ей в глаза и увидел в них лукавые огоньки. «Точно, узнала!» — подумал он и с радостью принял подношение. Каждая из девочек поднесла им что-то из вкусной еды, и они, нагруженные вкуснятиной, отправились на свою поляну. По дороге они смеялись и подпрыгивали, как обезьянки. Их друзья давно выбрались из кустов и тоже добирались до поляны и ждали с нетерпением своих «брахманов» с добычей. Когда Канха с Мадхумангалом проходили мимо дерева ним, они заметили связанного Абхиманью и, погрозив ему посохом, удалились. А Канха напоследок низким голосом изрёк:
— В следующий раз веди себя хорошо!
Абхиманью спасли девочки. Они, убравшись на кундже после Сурья-ягьи, пошли домой и, заметив сына священника, остановились в нерешительности, потом развязали его, и на все их расспросы он отмахивался и злился. Его чувство собственной важности было слегка помято.
Ребята всё ещё ждали Канху, когда подошёл Баларама с пастушками и коровами. Они не дождались, пока Канха с друзьями вернётся, и пошли им навстречу. Пока все ждали Кришну с Мадхумангалом, всё рассказали остальным. Вскоре показались главные герои этой истории. Раздвинув густые цветущие заросли, они втащили на поляну горшки с яствами и тут же бросились в реку. Барахтались и смеялись, пока не устали, затем вышли, слегка качаясь, и упали на траву. Канха преобразился в реке в самого себя, чем сам был удивлён.

— Кришна, скорее давай начинай пир! — просил Арджуна, у которого при виде халавы ныл живот.
— Конечно, друг! — Канха положил в рот сладкий кусочек сладости, и тут же все набросились на дары. Когда всё было съедено, Мадхумангал как-то странно засуетился, и всем показалось, что он что-то прячет в своей накидке.
— Что там у тебя? — пристал Арджуна, протягивая к нему руки, чтобы посмотреть.
Тот отодвинулся немного и, явно что-то пряча, пробурчал:
— Ничего.
Тут все поняли, что что-то самое вкусное он оставил себе. И давай отнимать у него. Завалили его в траву, разжали руки и вытащили с горем пополам из-за пазухи мешочек с ладду.
— О! — восхитился Канха. — Друг, как ты мог это от нас спрятать?
— Я особо не прятал. — Мадхумангалу стало стыдно.
— Берите. — Канха протянул всем. Шарики разошлись по пастушкам, но Мадхумангалу не хватило. Он насупился. Глаза его покраснели, и настроение совсем испортилось.
— На, возьми моё! — Кришна протянул ему своё ладду.

 Баларама увидел, что Канхе не хватило, и вложил ему в рот половинку своего шарика. Гандхарва отдал ему весь, а Арджуна пожалел, что так быстро съел, не успев поделиться. Уджвала со Шридамой уже лежали, глядя на двух обезьян, которым вообще ничего не досталось и которые грустно теребили в руках листья мангового дерева, жадно глядя на парнишек.
— Бедные создания! Их опять обидели!
— Нет, нет, дружище! Мы должны им помочь! — озорство пронизывало голос Канхи, который уже вскочил на ноги, обдумывая какой-то план. — Слушайте! Сейчас девчонки пойдут назад, давайте устроим засаду и отберём у них сливки, масло и йогурт?
— Канха, это нехорошо! Тем более что мы уже и так объелись! А девочки всё организовывали, старались, пусть и они попируют, — возмутился Баларама.
— Я так и знал, брат, что ты это скажешь, — всплеснул руками Канха. — А как же семейство обезьян? Они есть хотят.
— Нет, я сказал! — возмутился Баларама, но Канха, уже схватив за руку Гандхарва, бросился на тропу. Бала не стал его останавливать, а только, сердито посмотрев вслед, запретил остальным его сопровождать.
— Пасите коров. А то вас полдня не было. А я — купаться.
В этот момент Арджуна тихо скрылся в направлении сбежавшего Канхи и вскоре догнал его и Гандхарву. Они прятались за дерево. Он залез на ветку и помахал им.
— Так, приготовьтесь, мы не должны их упустить! Они идут! — предупредил Канха и встал за ствол тамалового дерева. Показались пастушки. Они несли на голове и в руках горшки с прасадом. Настроение было игривое. Им очень хотелось какой-нибудь заварушки, но дела, которые им поручили взрослые, были настолько неинтересными, что сейчас, когда кончилась эта ягья, они просто радовались этому. И вдруг перед ними возник Кришна. Он встал, расставив широко руки и ноги, и сказал задиристым тоном:
— Привет! Вы здесь никуда не пройдёте, дорогие гопи!

 Девочки растерялись: «Что делать?» Радха с Вишакхой были впереди, и они просто пошли дальше, наткнувшись на крепко стоявшего парнишку. Он не собирался никуда отходить, а обойти его не было возможности: справа и слева были кусты колючей ежевики.

— Пусти нас! — приказала Вишакха, но Канха был несгибаем:
— Если заплатите, пущу.
— Ого! — возмутилась Лалита. — Почему это мы должны платить?
— Потому что я вас поймал!
— Ничего такого! — воскликнула находчивая Читра и бросилась было назад, но там с ветки спрыгнул Гандхарва и не пустил её.
— А сколько стоит пройти? — поинтересовалась Радхика.
— Один поцелуй! — ответил Канха, сделав шаг к ней вплотную.
— Ишь что захотел! — возмутилась Вишакха, и были бы у неё свободные руки, она бы хлестнула его прутом.
— Ну, или горшочек сливочек или чего там у вас? — прояснил великодушно не менее шкодливый Гандхарва. Вишакха осмотрелась и заметила, что за деревом ещё прячется кто-то.
— Похоже, по-другому не получится, — прошептала она Радхе на ухо. Они переглянулись. Вишакха отдала свой горшок с маслом в руки Кришны, и он, поклонившись, пропустил её.
— А остальные? — удивилась Радхика.
— А остальные тоже должны! — ответил смеясь герой.
— Не многовато ли за проход? — кипела Лалита, прижимая к груди мешочек ароматных самос.
— Самое то! — смеялся Канха.
— Ладно, держи! — и Читра отдала свой йогурт, потом Чампакалата — ладду, Тунгавидья — горшок кхира, Индулекха — сандеш, Рангадеви и Судеви — халаву.
— Я не отдам мои любимые самосы! — воскликнула голодная Лалита и, подойдя к Канхе, чмокнув его в нос, проскочила под распростёртой рукой. Радха рассмеялась, видя смущение Кришны, и, пряча у себя под вуалью горшок сливок, попыталась проскочить под второй рукой Кришны, но он был проворен и, поймав подругу, строго сказал:
— А плата?

Радха засмущалась и сделала вид, будто хочет поцеловать, Канха закрыл глаза, а она проскочила мимо, чем вызвала ликование у девочек и «у-у-у!..» — у мальчиков.
Она обернулась и увидела, как Кришна расстроен: его губы надулись, а глаза покраснели, ей даже показалось, что сейчас он заплачет. Она сжалилась и, поддавшись порыву, протянула ему горшочек взбитых сливок. Канха улыбнулся, но видно было, что он хотел другую плату. Девчонки опять рассмеялись и поспешили уйти, потому что у них остались ещё яства, которые ребята тоже могли отобрать. «Хоть что-то домой принести!» — говорили на бегу они.