Троцкий в Алма-Ате

 18 января 1928 года сотрудники ОГПУ внесли на руках на перрон Ярославского вокзала Москвы отказывающегося идти человека, шедший рядом юноша кричал железнодорожникам: «Товарищи рабочие, смотрите, как несут товарища Троцкого».
 Льва Давидовича внесли в поезд с единственным вагоном, с ним сели гражданская жена Наталья Седова и взывавший к железнодорожникам старший сын - Лев, а также конвой ОГПУ.
 Кружным путем они догонят почтовый поезд сообщением Москва - Ташкент и перецепленный вагон довезет их до г. Фрунзе.
Так начиналась алмаатинская ссылка Льва Троцкого.
Железнодорожного сообщения с Алма - Атой тогда еще не существовало, южная ветка Турксиба достигнет нашего города в следующем, 1929 году, а первый поезд прибудет в столицу Казахской АССР 19 июля 1929 года.
Легенда гласит - И. С. Сталин перед высылкой сказал лишенному всех постов и исключенному из партии Троцкому: "Дальше едешь, тише будешь".
В Алма-Ату вся компания, семья и двенадцать конвоиров, прибыла ночью 25 января, после трудного переезда на автобусе через заснеженный Курдайский перевал.
Первоначально Троцкие - Седовы были поселены в гостинице «Джетысу».
 Наталья Седова так описала это место: "Приехали. Куда? Оказалось, на улицу Гоголя, в гостиницу «Джетысу», меблированные номера действительно времени Гоголя. Нам отвели две комнатки. Соседние номера были заняты конвоем и местными агентами ГПУ".
Троцкий потребовал улучшения жилищных условий. 31 января 1928 года он писал председателю ОГПУ Менжинскому и председателю ЦИК Калинину (пунктуация сохранена):
 "Высылка меня семьей предполагала наличие жилья. Между тем все квартиры Алмаате забронированы. Местное ГПУ никакого содействия не оказывает. Мы поселены ГПУ гостинице условиях близких тюремным. Питаемся ресторанной пищей гибельной для здоровья. Не имеем возможности извлечь белье книги из багажа отсутствием помещения. Оплата гостиницы ресторана нам совершенно не по средствам. Необходима достаточная квартира кухней".
Утешало "Демона революции" лишь одно  обстоятельство - в гостинице не было клопов.
Решение квартирного вопроса осложнялось переездом правительственных учреждений из Кзыл - Орды в Алма - Ату, в связи с переносом столицы,
но спустя три недели, после настойчивых требований высокопоставленным лицам в Москве, им предложили переехать в помещение агентства народного комиссариата иностранных дел (НКИД) на улице Красина №75.
  Троцкий так охарактеризовал его в телеграмме Орджоникидзе, Калинину и Менжинскому (пунктуация сохранена):
"Квартира отведена без отхожего места разрушенной кухней зато возле ГПУ исключительно для удобства последнего".
А это уже из письма единомышленникам от 27 февраля 1928 г.: "Пришлось покупать мебель, восстанавливать разоренную плиту и вообще заниматься строительством, правда, во внеплановом порядке. Строительство не закончено и по сей день, ибо честная советская плита не хочет нагреваться".
Зато ссыльным повезло со светом, в доме было электричество, появившееся в городе в 1926 году, с запуском коммунальной дизельной электростанции, освещавшей примерно шестую часть зданий, в основном госучреждений.
Изначально Троцким было выделено две комнаты четырехкомнатного дома, но после перевода НКИД в другое помещение, они заняли весь дом. 
По хозяйству все приходилось делать самим, никакой прислуги.
 По  сведениям ОГПУ, ученик ветеринарного техникума Бектемисов, каждый день, проходя мимо дома Троцких, видел, что Троцкий и его сын постоянно чем-то были заняты во дворе – то чистили снег, то рубили дрова, то сидели на лавочке и читали газеты.
Алмаатинский образ жизни Троцких был настолько аскетичным, что они не могли себе позволить даже поход в кино, вот как пишет об этом Лев Давидович в письме Л. С. Сосновскому от 5 марта 1928 г.:
 "Вопреки Вашему предположению в кинематографе мы не были ни разу. Объясняется это, вероятно, тем, что нас трое, а Вы один".
В конце 20 -х годов в городе существовало три или четыре кинотеатра, в числе которых первый кинотеатр "Ала - Тау" на углу улицы Калинина и Коммунистического проспекта, здание которого в 1944 г. было передано ТЮЗу, а также несколько коммунальных учреждений с кинооборудованием.
Но Лев Давидович не унывал, практически весь его день был занят научной работой, переводами и корреспонденцией, свободное время он посвящал охоте или рыбалке.
Славная в те времена была охота, первый раз  они с сыном подстрелили в пойме реки Или 14 уток, в следующий раз - сорок уток и два гуся. Их улов составил около семи пудов (сто двенадцать кг.).
О первых месяцах пребывания Троцкого в Алма - Ате наиболее полно рассказывает одно из его писем:
"Дорогие товарищи Клеменьев и Тамаркин!
Вот уже четвертый месяц, как мы живем в Алма-Ата. В достаточной мере здесь освоились и более или менее представляем себе завтрашний день. Сообщу Вам самое основное.
Климат здесь оказался совсем не таким южным и не таким благоприятным, как мы думали с самого начала. До сих пор весна еще никак не соберется с силами. Всего неделю тому назад выпал большой снег, который, правда, держался всего сутки. Сейчас погода перемежающаяся: два дня солнечных и теплых, два — три дня пасмурных, дождливых и холодных. Окончательного установления теплой погоды ждут только во второй половине мая.
Город весь в садах, это правда. Но в то же время он весь в пыли и в малярии, особенно средняя и нижняя его части. Мы живем в средней части.
Квартира наша (улица Красина, 75) помещается в одном дворе с губернским архивом. Сама по себе квартира хороша, имеется даже электричество (это случайность, в частных домах электричества здесь почти нет), но, как уже сказано, часть города, в которой мы живем, в климатическом отношении не очень хороша. На лето, т.е. к концу мая, предполагаем выехать в более возвышенную местность. На склоне гор, верстах в 5 — 8 отсюда, имеются так называемые дачи, т.е. летние деревянные бараки. Малярия туда, как говорят, не добирается. Общие бытовые условия в городе неблагоприятны. Почти в течение всех трех месяцев, что мы здесь живем, в городе ощущался недостаток в хлебе, да и в большинстве других продуктов и промышленных товаров. Везде и всюду очереди. Цена за пуд муки доходила до 8—10 рублей (3 мая мука «вскочила» до 17 руб.), пуд овса 4—5 рублей, сноп клевера 50 — 60 коп. В течение последних месяцев содержание лошади обходилось извозчику в месяц примерно в 100 — 120 рублей. В настоящий момент хлебный кризис обострился до последней степени...
Книг мы сюда привезли хоть и не столько, как врали газеты, а во много раз меньше, но все же несколько ящиков. Теперь уж стали получаться книги из Москвы и даже из-за границы. Выписываем «Правду» и «Экономическую жизнь»...
Местная библиотека довольно обширна — что касается старых книг. К сожалению, они совершенно не каталогизированы и большей частью лежат хаотическими кучами. Я имею доступ к ним и извлекаю из этих куч то, что мне нужно. Конечно, для систематической научной работы здешнее книгохранилище совершенно не достаточно, тем более что, как уже сказано, новых книг здесь крайне мало...
В дополнение сообщу еще, что дважды ездил на весеннюю охоту(на р. Или), причем мы привезли с сыном изрядное количество уток. Охотничий сезон закончился здесь первого апреля; сейчас готовимся к рыбной ловле. Вот вкратце самое существенное, что я могу сообщить о своем житье-бытье. Незачем говорить, что настроение у нас троих хорошее и бодрое. Получаемые нами в большом числе письма также дышат бодростью".-  Л. Д. Троцкий Алма - Ата 3 мая 1928 г.
Стоит добавить, что корреспонденцию Троцкий получал не только наземным, но и воздушным транспортом.
 Вот отрывок из письма Троцкого Преображенскому:
"Дорогой Е.А. Вчера получил Ваше письмо, посланное воздушной почтой. Таким образом, все письма дошли, причем последнее письмо шло 16 дней, т.е. дней на 6 меньше обычных писем".
 Уже в 1923 году на поле алмаатинского ипподрома, ныне район Центрального стадиона, был оборудован первый городской аэропорт.
11 июля 1924 года началось регулярное авиасообщение Ташкент - Пишпек (с 1926 г. Фрунзе) - Алма - Ата  и обратно на самолетах  «Юнкерс Р-13».
 В 1927 году была открыта авиалиния Алма - Ата - Джаркент, а также налажено авиасообщение с Москвой.
И хотя стальные крылья уже бороздили небесный океан, на земле основным видом транспорта оставалась лошадь.
 - " По поручению московского оппозиционного центра товарищ Х., очень преданный и надежный, приобрел телегу и тройку лошадей и работал, в качестве самостоятельного ямщика, между Алма-Ата и Фрунзе (Пишпек), тогда конечным пунктом железной дороги. Его задачей было доставлять нам каждые две недели тайную московскую почту и отвозить наши письма и рукописи обратно во Фрунзе, где его дожидался московский посланец. Приезжали иногда из Москвы к нам и специальные курьеры. Встречи с ними были не простым делом. Мы были поселены в доме, со всех сторон окруженном учреждениями ГПУ и квартирами его агентов. Внешние связи лежали целиком на Льве. Он уходил из квартиры глубокой дождливой или снежной ночью или, обманув бдительность шпиков, скрывался днем из библиотеки, встречался с агентом связи в публичной бане, или в густых зарослях, под городом, или на восточном рынке...".
- Ближайшим к дому Троцкого был "Центральный колхозный рынок", переименованный в 1927 году, с появлением колхозов, из "Гостиного двора".
  Но официозное название народ не принял, и рынок стали называть – "Зеленый базар".
На лето Лев Давидович с семьей все - таки переехал в предгорья. Вот как вспоминает об этом Н. И. Седова ( отрывок из книги Троцкого "Моя жизнь"): "В Алма-Ате хорош был снег, белый, чистый, сухой: ходили и ездили мало, он сохранял всю зиму свою свежесть. Весной он сменялся красными маками. Какое множество их там было – гигантские ковры, степь на многие километры была покрыта ими, все было красно. Летом – яблоки, знаменитый алмаатинский апорт, большой и тоже красный. Не было водопровода в городе, света, мостовых.
 Царила жестокая малярия. И чума была. И в летние месяцы необыкновенное количество бешеных собак. Газеты сообщали о нередких случаях проказы в этой области... И все же лето хорошо прожили. Наняли избу. у садовода в предгорьях с открытым видом на снеговые горы, отроги Тянь-Шань.
 В июне – июле в яблоневом саду, в домике, крытом камышовыми плетнушками, кипела горячая работа, неустанно стучала пишущая машинка – небывалое явление в этих местах.
 К вечеру Л. Д. поднимался нередко с ружьем и собакой в горы, иногда я его сопровождала, иногда Лева. Возвращались с перепелами, голубями, горными курочками или фазанами. Все шло хорошо до очередного приступа малярии".
Осенью Троцкие - Седовы возвратились в город. 
 16 декабря, прибывший из Москвы специальный уполномоченный коллегии ГПУ Волынский, передал Троцкому от имени этого учреждения ультиматум: прекратить руководство борьбой оппозиции во избежание таких мер, которые должны будут его "изолировать от политической жизни".
10 января 1929 года вышло Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) о высылке Л.Д. Троцкого за границу за антисоветскую деятельность.
20 января 1929 г. в дом Троцкого пришла большая группа агентов ОГПУ. Ему предъявили выписку из протокола заседания коллегии ОГПУ от 18 января 1929 года:
Слушали: Дело гражданина Троцкого Льва Давидовича по ст<?атье> 58/10 Уголовного Кодекса по обвинению в контрреволюционной деятельности, выразившейся в организации нелегальной антисоветской партии, деятельность которой за последнее время направлена к провоцированию антисоветских выступлений и к подготовке вооруженной борьбы против советской власти. Постановили: Гражданина Троцкого Льва Давидовича – выслать из пределов СССР."
Подготовка к отъезду заняла один день.
На рассвете 22 января 1929 года Троцкий, его жена и сын Лев были посажены в автобус, который отправился к Курдайскому перевалу.
Позже Наталия Седова напишет: "Так прожили мы год в Алма-Ата, городе землетрясений и наводнений, у подножья Тянь-шанских отрогов, на границе Китая, в 250 километрах от железной дороги, в четырех тысячах от Москвы, в обществе писем, книг и природы" .