Про месть страшную

Три вышеупомянутых дамы сидели на бегу тихой речки и наслаждались закатом. На этот раз разговор у них зашел о мести. Слово взяла Соня, которая в очередной раз отомстила своему неверному мужу. Правда, он об этом не знал. Но сейчас они вспоминали дела давно минувших дней.

-Может вы помните, девочки, что я по молодости работала в строительной воинской части бухгалтером. Командиром у нас был колоритный майор с говорящим прозвищем Фюрер.
Видели, может, в военной кинохронике, как алоизыч на трибуне бесновался? Вот наш папа примерно так планерки проводил. Житья от него не было никому.
Как-то я услышала, как он с Хабаровском говорит, орет, то есть и схохмила, что он может с Хабарой без телефона говорить, все равно услышат. Он об этом узнал,
и жить мне стало печально. У человека, как в песне-ни любви, ни тоски, ни жалости. Однажды он от жены умершего работника, которая пришла получить его зарплату, на полном серьезе требовал доверенность на получение. От покойного мужа. Ну, что вы глаза закатываете? Так и было. Молоденького нашего начфина довел до нервной чесотки, парень у кожника лечился. А если бы я через  пару лет не ушла в декрет, то вышла бы в окно.
Короче, любили его все и любил он всех. Без вазелина. Однако, нашелся и на его жирную задницу болт с резьбой.

Приехал к нам инспектор из Москвы. Лютый подполковник по фамилии Аистов. Чувствуете  начало драмы? Ну и не надо говорить, какое погоняло у него было. Была эта птица еще более распущена и злопамятна, чем наш местный кадр. И вот, прибыло это высокое начальство. И повели его по объектам. Сценарий таков: сначала по объектам, потом в баню, потом по местным лебедям. Потом гостиницу и уложить спать, чтобы без происшествий. А то было у нас как-то, приезжий майор заночевал в гостинице с местной жрицей, и так ему было хорошо, что утром ушел он на вокзал,
а брюки в той гостинице и оставил. Хорошо, его по дороге  собака с милицией забрала, не успел сильно опозориться...
Короче, продолжаю. Привели инспектора на самый наш крупный объект, выстроили всех в шеренгу, и только командир начал докладать, как на всю стройку разнесся
волшебный голос Кристалинской.

Ах, здравствуй, аист,
Мы наконец тебя дождались.
Спасибо, аист,
Спасибо, птица,
Так и должно было случиться.

Замерли все. Фюрер побелел, позеленел. У Аиста побагровели все его пять подбородков. А по объекту разносился мультяшный хор-

Сейчас прольется чья-то кровь,
Сейчас прольется чья-то кровь,
Сейчас прольется чья-то кровь,
Сейчас прольется, прольется...
Льется...
Папа наш уменьшился ростом в два раза, Аист беззвучно открывал рот, пацаны в строю тихо ржали. И чтобы добить начальство, опять заголосила Кристалинская-

Ах, добрый аист,
Мы только на зиму расстались.
Спасибо, аист,
Спасибо, птица,
Пусть наша встреча повторится!

 Аист крупным шагом пошел с объекта, фюрер семенил сзади, пацаны ржали уже в открытую. Командира нашего мы потом увидели не скоро. Сначала он ушел в запой,
потом лег в госпиталь, потом уволился на пенсию и уехал на малую Родину. Те, кто потом его видел, говорили, что тихий он сейчас,  спокойный, вежливый...
Наверное, до сих пор гадает, кто порушил его карьеру. А я знаю, но не скажу, кто не пожалел свой старенький кассетник. Много было озорных лейтенантов.

Продолжение следует.