Диалог-4

Психологический отчет. Сессия 4. Пациент: Сирота

Рассказ пациента затягивал меня в зыбкую почву его жизни, сотканной из причудливых эпизодов и встреч с людьми, случайно выброшенными волной судьбы на его прибрежную дорогу. Сирота, повествуя об отце Ириконе, часто тряс головой, и в этом жесте сквозила искренняя боль за искалеченную судьбу монаха. Я, увлечённая повествованием, словно зачарованная необычной историей, ослабила бдительность и, поддавшись очарованию интриги, не внимательно продолжила наш диалог.

— Как вы считаете, облегчило ли покаяние отца Ирикона перед ребенком тяжкую ношу этого несчастного человека? Стал ли он счастливее?

— Не могу ответить наверняка. Счастье – это когда душа поет, когда мир расцветает красками, а не когда тьма сжимает сердце в ледяной хватке. Монаха в те минуты, должно быть, раздирали оба эти чувства.

— Вот видите, значит, у нас всегда есть право выбора, и им может воспользоваться каждый живущий на земле. «Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь». Но и радость выбора – это тоже мудрость.

— Разумеется, я тоже могу. Но меня терзают последствия. Не обернется ли моя свобода очередным несчастьем?

— Значит, вы боитесь восстать против той кармы, которую вам предначертал Таинственный Голос? Боитесь, что он разгневается за ваше стремление к свету и улыбке? Вспомните: вы вдохнули жизнь в того, кто потерял надежду, кто, словно узник запертый в пещере, видел лишь тени былого. И в награду своему исцелителю он сбросил с себя мантию отшельника, вернувшись к своей прежней жизни. Вы подарили ему миг, утраченный в прошлом. Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идет за них бороться. Почему бы и вам не последовать его примеру? Ведь его слова о том, что исповедь укажет вам путь во тьме, были не случайны.

— Мне очень хочется верить, что отец Ирикон вернулся к своей семье, и она, несмотря на долгую разлуку, смогла простить его. Вы правы, доктор. Возможно, мне следует восстать против самого себя, больше, чем бояться гнева всесильного голоса.

— Я рада слышать эти слова. Будем считать это первым шагом к новой, более благополучной жизни. Вы вдохнули в меня надежду — как в человека, так и во врача. Спасибо вам. (Я в кратком акте разговора с пациентом наблюдала положительный трансфер: пациент проецирует свое возможное исцеление на личность врача. Угроза Конт переноса снята, но нужна бдительность. Бдительность которую я упустила из внимания с очередным его вопросом.)

— Позвольте спросить: зачем вам это? Зачем вам помогать мне?

— Я врач, и у меня нет иного выбора. Я поклялась помогать каждому, кто нуждается в моей помощи. Иначе меня ждет разочарование, возможно, я угасну, как и вы угасли в тот миг, когда взглянули в глаза своего погибшего товарища. «Врач исцеляет, природа врачует», – говорили древние. И я – лишь инструмент в руках этой силы. ( На этом месте я совершила роковую ошибку и позволила явить свету свои чувства, словесно озвучив их на очной ставке, что по определению было не допустимо. Поскольку мой слова трагически переплетались с эпизодом жизни из его давно минувших дней, тем самым проецируя в его сознании внутреннюю конфронтацию.)

— Вы проницательный доктор. Отдаю вам должное за попытку взять мою неприступную крепость. Я понимаю вас и совсем не против помощи, а порой даже мечтаю о ней. Но мне жаль вас. Сломать мои убеждения – значит сломать меня самого, убить. А с вашей клятвой я потяну за собой и вас.

( К моему удивлению, пациент проявил бдительность и без колебаний воспользовался этим, поставив меня в неловкое положение отвечающей. Произошла парадоксальная интенция: пациент использует мое желание помочь как очередное проклятие которое может обернуться для помогающей стороны неким бедствием. Я нарушила границу, допустив эмоциональное отождествление.)

— Я знаю, что будет непросто. Но я не допущу еще одной трагедии. Я сумею различить ту хрупкую грань, которую нам не следует переступать.

— Но как вы поймёте? Я запутался и устал от бесконечного блуждания по лабиринту своего сознания.

— Я почувствую. Как и вы почувствовали, когда сумели достучаться до сердца отшельника. «Сердце сердцу весть подает», – мы будем осторожны, будем держать друг друга за руки и в месте одолеем этот проклятый недуг. ( К черту все подумала я, будь что будет и отбросив все правила в сторону заговорила с ним как со своим близким человеком, как со своей родной душой.)

Наступила тишина. Сирота задумался над ответом. Теперь я чувствовала себя пациентом, ожидающим приговора своего доктора. Но он сжалился надо мной, оставив мою некомпетентность незамеченной, а мои близкие к одинокому сердцу слова, легли на его раны бальзамом, согревающим его душу.

— Последняя фраза монаха оказала мне неоценимую услугу. Тогда, будучи ребенком, я понял, что все зависит от меня.

— Сизиф, в конце концов, познал абсурд своего бытия и в этом познании обрёл свободу, – согласилась я, стараясь удержать нить беседы, не дать ей ускользнуть в отчаяние. — Возможно, именно принятие этой неизбежности и есть ключ к вашему освобождению: не бороться с ветром, а, подобно птицам, расправив крылья, купаться в его потоке.

(Требовался рефрейминг — это психологический прием, который позволяет изменить восприятие ситуации, проблемы или эмоции путем смены «рамки» или контекста. Этот метод помогает увидеть ту же реальность с другой, более конструктивной точки зрения, что ведет к изменению отношения и поиску новых решений.  необходимо было переключить фокус с безнадёжности на активное действие. Применяя аллюзию на экзистенциальную психотерапию — подобный подход, помог бы пациенту обрести смысл, принять ответственность за свою жизнь, чувствовать себя свободно и открыто по отношению к окружающему миру. В данном контексте я не рассматривала отдельные проявления психики, а старалась понять внутренний мир моего подопечного, и его ценности.)

Он усмехнулся, и в этом мимолётном жесте промелькнула тень былой иронии, словно призрак прошлого.

– Вы предлагаете мне сдаться? Принять свою судьбу как неизбежное зло?

— Вовсе нет! Я предлагаю вам изменить угол зрения. Вместо того чтобы видеть в каждой неудаче наказание, увидеть в ней урок. То, что нас не убивает, делает сильнее. Не так ли. Ваши шрамы – это не признак поражения, а уходящая тень, впереди которой вас ждет неминуемая победа. (Сирота по прежнему демонстрировал сопротивление. Мне стоило использовать прием когнитивной реструктуризации, чтобы изменить интерпретацию его негативного опыта — это психологический метод, направленный на выявление и изменение иррациональных и негативных мыслей, которые вызывают эмоциональное напряжение. Но как прибегнуть к подобным действиям в сложившейся ситуации. В разговоре который проходит по острию лезвия, где я абсолютно лишина доминирования.)

За окном сгущались сумерки, окрашивая стены кабинета в тревожные оттенки. Я чувствовала, как напряжение нарастает, как воздух вокруг нас сгущается, словно перед грозой. Пациент молчал, погружённый в свои мысли, и в этой тишине отчётливо слышался стук моего сердца, отсчитываюший мгновения, отделявшие меня от фиаско или триумфа.

— Вы сумеете изменить свое настоящее, а после — и будущее. Я верю в это.

С уверенностью приговорила я, дабы пробудить его от затянувшейся паузы, после чего он обратив на меня свой взор снова заговорил.

— Я много раз пытался изменить своё будущее, свой завтрашний день, я очень старался, но трудности преследовали меня, снова сея смятение в мою душу.

(Риск рецидива. Необходимо было немедленно закрепить позитивную установку, используя поддерживающую терапию. Но больной после ответа перешёл к следующему рассказу из его жизни, по крупинкам доставая из за пазухи очередную небывалую историю.)