Смута

На стене висят часы, круглый будто шар земной, шаг за шагом я иду, заставляю их бежать, сколько времени мне нужно из секунды стать минутой, сколько времени мне нужно, протоптать длиною путь и оказаться в том же месте, где минуты пробьют час, час забвения и свободы ожидающих меня.

*****

Со дня встречи с монахом минула много лет, ко мне подкрадывался день моего совершеннолетия. Из старых друзей не осталось никого,  Лапша навещавший меня все эти годы, в один миг куда-то пропал и близился второй год, как о нём не было ничего известно. В приюте становилось всё больше детей, в одно время не хватало даже кроватей, куда их можно было бы положить, а вскоре нас начали кормить, всё меньше и меньше и мы стали голодать. Учителя и воспитатели на ком лежал груз ответственности, за ребятишек, приносили еду из дома, но на всех еды всё равно не хватало. Не выдерживая тяжести наступивших времён, многие учителя безвозвратно покидали свои рабочие места, поскольку им переставали платить заработную плату, а по телевизору с каждым часом, всё больше говорили о государственном перевороте. Революции, которая как выяснится позже, разобьёт надежды миллионов граждан, обрекая их на беззаконие и невыносимые условия жизни и полный закат советского человека.

Человека на смену кому приходил обыкновенный бандит и разбойник, кто пользуясь разрухой и безнаказанностью, уничтожал самое дорогое, что могло быть у простых людей свободу и равноправие. С этими напавшими на Советскую страну невзгодами я ожидал часа своего нового пути, миг свободы, дарованный мне по праву, от уходившего в небытие государство. Восемнадцати годам, я превратился в настоящего мужчину, получив все необходимые знания для самостоятельного образа жизни, научившись письму и чтению, а также имея огромный дар и особый взгляд на окружающий мир я с трепетом ожидал встречи с открытым небом.

-- Вот и всё

сказал постаревши очкарик

-- Это твой паспорт, распишись.

Расписавшись в паспорте и накладной, очкарик дрожащими от старости руками протянул мне сто двадцать пять рублей и сем десять копеек.

-- Вот и всё, я сделал всё что в моих силах и сделал бы ещё больше, если не этот ненавистный мне переворот. Здесь адрес общежития сынок, последняя комната, которую я смог выбить для детей-сирот. Отдашь предписания коменданту и заселишься. На обратной стороне листа указан номер телефона, по нему ты сможешь устроиться на работу, стажёром на местный завод. Я очень надеюсь что у тебя всё сложится, а теперь ступай и даже не оглядывайся, ты повзрослел, больше тебе здесь не место.

Заключив меня старыми, но по-прежнему крепкими руками в объятия будто собственного ребёнка, которого он видел в последний раз произнес

-- Береги себя.

Это было прощание, со старым добрым человеком, после чего мы более не встречались.

Бросив на плечи скудную от вещей сумку я вышел из кабинета, далее спустился по лестнице, оказался у двери центрального входа, перед чем остановившись, встал вспоминать тот самый миг, когда плёлся по следам толстого милиционера.

Нежно прикоснувшись до двери и погладив обшитую брусьями полотно я стал благодарить, за столь долгое и радушное гостеприимство, в ту же минуту разозлившись на дверь, что теперь, она гнала меня со своих стен я от злости её ударил и сделал всего лишь один шаг, оказался на свободе.

*****

Вот и день настал тот самый, когда дорога в путь зовёт и ноги сами шаг за шагом к неизвестности идут.

*****

Я отдалился от родного мне приюта далеко, что его еле было разглядеть в глаза и скоро мой дом скрылся за деревьями и высокими зданиями большого города, где царил дух смятения и некой тревоги, несмотря ни на что я был рад тому, что снова был предоставлен самому себе. Мне с трудом удалось отыскать адрес общежития, встретив вахтёршу я с удовольствием протянул ей в руки, предписание о моём заселении. Взяв у меня данную бумагу она несколько раз прочитала изложенные на листе слова, после подняв телефонную трубку и дождавшись голоса на другом конце провода, стала разговаривать не очень приятным голосом, после чего обратилась ко мне

-- Форма верная, ты видимо счастливчик. Уже несколько месяцев не выдают комнат никому. Наложили мораторий, неясно, что ждёт дальше нашу страну и уцелеют ли те законы в новых хозяйских руках.

Согласившись, с тем, что бумага была подлинной, она нехотя проводила меня в комнату и с недовольным выражением лица вручила мне ключи от двери, перед уходом произнесла

-- Завтра коменданту.

В комнате стены были ободраны от обоев, а из мебели стоял лишь шатавшийся шкаф и сетка кровать. На следующее утро я спустился к коменданту, стоя в коридоре, провёл в ожидании приёма несколько часов кряду, у двери её кабинета. Люди были возмущены и ругались друг с другом, а некоторые даже пытались побиться на кулаках, ещё бы наверное немножко и не выдержав атмосферы царившей у комендантской двери, как мне захотелось сбежать подальше от всех этих криков. К обеду толпа стала уменьшаться и я наконец, был принят той, кого люди не стесняясь называли королевой жилых помещений.

Она была среднего роста на вид очень приятная женщина на редкость с обманчивыми, но в то же время добрыми глазами

-- Присаживайтесь

Мило произнесла она, сделав маленькую паузу, внимательно меня осмотрела

-- Как вы знаете молодой человек, у нас теперь другая страна, но законов прежних никто не отменял и с выданным вам предписание, вы являетесь законным, её обитателям.

После она долго рассказывала, что на эту комнату претендовали многие люди, возможно более достойные и более нуждающиеся в жилье, чем я, но закон есть закон, ехидна она многократно повторяла.

После попросила мои документы для оформления прописки. Услышав просьбу я с удовлетворением протянул ей свой паспорт. С телефонной будки, созвонившись по номеру телефона, который мне оставил очкарик, с неким Матвеем, кто назвавшись бригадиром, назначил мне встречу для знакомства. На следующее утро, я уже был приставлен в должности стажера к мастеру и ветерану по производству подшипников, старику по имени Никола.

В бригаде у Матвея числилось пятнадцать человек и каждый из них был настоящим профессионалом своего дела. Бригада которая в недалёком прошлом била все немыслимые рекорды по производству подшипников, впоследствии чей продукт расходился по всей необъятной стране. В последнее время трудящиеся всё меньше времени проводили за станками, а товар не отпускали со склада по разным причинам, причина которая вскоре превратятся в раковую опухоль промышленности. Границы государства изменились, из одной страны в короткий промежуток времени, сформировались больше десятка стран. Предприятия, которые снабжались подшипниками из рук бригады Матвея, мгновение ока, оказались на территории иностранных государств, а после, малое время спустя наставали последние дни трудового, рабочего класса, уже новой страны. Работая под присмотром старого Николы, я довольно быстро обучился всем ловкостям профессии, и за пару недель с лёгкостью собирал пару десяток качественных изделий. Жизнь казалась начала налаживаться, как назло, после очередного рабочего дня ко мне в комнату пожаловала милиция в сопровождении коменданта, кто указывая на меня пальцем стала обвинять в том, что я самовольно заселился в данную комнату. Доверившись, королеве жилых помещений, я стал жертвой не разгульной самовольности и подлости данной женщины. Вступив в сговор сотрудниками правопорядка, она лишила меня всего, что я имел. Заковав меня в наручники, посадили в машину и провезли несколько кварталов, остановившись на самой середине моста, без всяких претензий освободили, с чем вежливо попросили больше не появляться в общежитии, а иначе пригрозили расправой.

Таким образом, новая страна лишила меня крыши над головой, что мне по праву было даровано, прошлым государством. Двинувшись в сторону завода я рассказал о случившемся бригадиру, тот выслушав меня, только пожал плечами, а после пристроил на время в одной из каптёрок производственного цеха. На самом заводе в те дни стали происходить непонятные вещи и группа молодых людей захватила контрольно-пропускной пункт, а через несколько дней полностью взяла под контроль администрацию завода, без лишних слов разделались с директором, избили его и прилюдно выкинули на улицу.

На место старой власти, пришли новые люди или нелюди, как их называл старик Никола. Впереди нас ждала неделя простоя и неопределённость и. Рабочий класс нервничал, не выплачивая заработную плату и забрав у них все привилегии, новая администрация, наглую стала расхищать предприятие. Матвей собрал свою бригаду на срочное собрание, где стал призывать людей к первой за всю историю работы, забастовке, которой стали присоединяться всё новые работники и вскоре над заводом и повисла смута, предвещающая жестокую битву и расправу. Весь производственный цех был забит митингующими, на так называемы съезд рабочего класса, были приглашены и новые руководители, но вместо них, пришёл некий человек с толстой, золотой цепочкой на шее.

Поднявшись на возвышенность по трапу одной из лестничных платформ он стал обращаться к бастующим и люди с особой внимательностью, начинали вслушиваться в слова незнакомца.

-- Люди, народ в связи с трудностями экономического характера и невозможностью дальнейшего распространения и реализации продукции производимых в наших цехах, новое руководство, объявило наш завод банкротом. Потому, каждому из работников предписано покинуть свои рабочие места на неопределенное время.

Из того что сказал данный человек, в прошлом Советский, но ещё труженики, не поняли ни слова, кроме как идти домой. Как в толпе стали звучать громкие слова из уст рабочих Что значит банкрот и почему теперь подшипники некуда девать".

Человек с цепью на шее, поняв, что люди не понимают его, стал на пальцах объяснять огромной толпе, простым языком.

-- Народ, Советский Союз развалился, его больше нет. Из пятнадцати республик, возникли пятнадцать государств, иностранных государств со своими флагами со своим гербом и даже гимн у них теперь есть и новые стратегические партнёры, им больше не нужны наши подшипники и по этой причине мы банкроты, а это значит, что у нас нет денег на материал, нет денег на производство, на горючее, на электроэнергию и зарплату.

Люди когда услышали, что нет денег на зарплату, все в один голос стали кричать в сторону незнакомца

-- Скотина ты за кого нас держишь. Гони наши честно заработанные. Буржуи я этот завод с фундамента поднимал. Славься КПСС --.

С последним лозунгом, кто-то из толпы, стал напевать гимн страны прошлого, куплеты слов как какая-то чума овладевала советским народом. Через минуту, весь производственный цех напевал дорогие сердцу слова. После, гордо-спетого гимна, толпа стала скандировать

-- Долой захватчиков. На виллы буржуазию. Свободу рабочему классу. Ура --.

Бригадир Матвей спешно поднявшись на ту самую платформу, грубо оттолкнул с трибуны, ставленника новой власти и подняв руки вверх в цеху воцарилась гробовая тишина

-- Друзья, товарищи! Мы много лет со многими из вас, рука об руку строили нашу кормилицу, которая давала нам всё о чём мог мечтать Советский, трудолюбивый человек. Еду, одежду, благополучие наших семей и равноправие. Но теперь настали смутные времена и какой-то мерзавец стоящий позади меня, надумал на нас, нагреть свои паршивые руки. Товарищи! Не дадим им с нами так поступить, потому что мы советские люди, кто привык получать достойный ответ на наш труд от государства, достойную зарплату, которую мы никогда не выпрашивали, унижая свою честь и самолюбие. А сейчас мы как рабы при царской власти к нам относятся как не людям. Нам много месяцев не выплачивают честно заработанные деньги. Наши семьи стали голодать, у нас нет средств купить лекарство, обувь, нас лишили самых элементарных и обыденных вещей. Многие из нас заливают, напавшие невзрачные времена, бутылкой в горло, с чем теряют надежду на завтрашний день, теряют сами себя. Товарищи! Пора восстать и защитить наше будущее, от всех тех, кто пришёл нас унижать и уничтожать.

-- Ура товарищи!

Как разом подхватили боевой клич, несколько работяг стали подниматься по лестничному маршу и забравшись на платформу подняли в воздух, того у кого была золотая цепь на шее и выкинув его через перила, кинули в толпу, толпа поймала того мерзавца на лету и не дала упасть, и разбиться о бетонный пол. Оказавшись на многочисленных, истоптанных от мозоль ев, трудовых руках, ставленник новой власти на мгновение ощутил чудовищную силу рабочего класса и растерявшись стал молить о помощи и спасении

-- Помогите, не убивайте, я ни при чём.

Услышав чии слова, как простые люди поверили в свои силы и со смехом простого человека, вынесли незнакомца за пределы завода и аккуратно поставили на ноги, дрожащие от страха.

Не успев отпраздновать победу и вернуться на свои места, как к ангарам цеха подъехали несколько милицейских машин из чего вышли вооруженные автоматами сотрудники и построившись в одну линию встали в ожидании. Последним из чёрной волги, вышел высокого ранга милиционер, полковник по званию, неспешно уверенными шагами пошёл в сторону бастующих, оказавшись в самое её гуще, решительным голосом начал говорить, непосредственно обращаясь ко всем разом

-- Люди добрые, отступите, прошу вас как человек, а не как страж закон.

Не позволив ему дальше говорит, толпа стала просить, заступиться за брошенных на произвол людей, людей, кто всего лишь хотел одного, зарплаты за труд и работу которую у них хотели отобрать. Но как стало ясно позже из слов полковника он не в состоянии был им помочь, поскольку приказ свыше, у него был один, оказать полное содействие, новой администрации завода в наведении порядка. Порядок наводить в данном случае, нужно было с помощью силы, что приводило к физическому противостоянию сторон, чреватыми необратимыми последствиями. Полковник, кто по воле случая оказался на стыке новой и старой эры и понимая, что противостояние приведёт к неизбежным столкновениям с простыми людьми, отказался выполнять приказ от вышестоящего начальства и пообещав не разгонять трудящихся, удалился с личным составом за пределы завода. Люди поверившие в своей силы, уже не сомневались, что отстояли свой завод и не покидая своих мест, провели в нём целую ночь.

Сомкнув глаза от усталости, мне снова приснился сон, предвещающий беду.

*****

Старый Никола стоял на коленях, спрятав своими ладонями пожилые глаза, сквозь чего сочились окровавленные слёзы и дико при этом рыдая, он голосом Малявки повторял одни и те же слова" людоеды съели мои глаза". Осторожными шагами приблизившись до старика я с силой рожал его красные от крови ладони и взглянув ему в очи, встрепенулся увиденным. Глаза его были вынуты, а место зрачков, кровоточил лик пресвятой девы Марии, лик который чахнул с невероятной быстротой, рыдание старика превращался невыносимы крик, меж чего он громко продавливал лишь одно слово

-- Беги --. От ужаса я проснулся.

*****

Это было послание с пространство сновидений, предупреждение о настигающей беде. Обеспокоившись своим сном я направился в производственный сектор, где рабочий класс проводил время за разными видами развлечения, одни играли в домино и карты, а другие всё ещё на радостях обсуждали, как вчерашним днём сама милиция не смогла разогнать рабочее движение. Обойдя весь цех, в углу, увидел старого Никола. Он стоял на коленях, а его ладони, закрывали пожилые глаза, словно как в ночном кошмаре. Страхом овладевшим мной, я подошёл к старому человеку, кто услышав топот моих ног, рожал ладони и взглянув на меня своим проницательным взглядом тихо произнес

-- Беги.

Видимо он был один, единственный, кто знал наверняка, что они проиграли и что их продали, теперь этот мудрый по возрасту человек, ждал судного часа расплаты, за неповиновение новым властям и новому времени.

Отойдя в сторону от старика я оглянулся назад и увидел хаос, которым мгновение охватил производственный блок. Люди то и дело спешили к выходу, в образовавшейся толпе, сбивали с ног слабых и немощных соратников. Медленно ступая в направление выхода, как внезапно я оказался в толпе, которая подобно горной реке, самотеком стала меня выносить на улицу, улицу где уже шёл неравный бой безоружных простаков и хорошо обученных крепких ребят в спортивных костюмах, вооружённых железными прутьями и дубинами в руках.

У вернувшись от первого эшелона нападавших я оказался в окружении, далее почувствовав жжение в области головы и тупую боль как подкошенный свалился на бетон. В глазах померкло на маленький промежуток времени и всё же я ещё был в сознании, затем меня кто-то поволок и бросил следить покалеченных и раненых людей. Придя немного в чувства я оказался в самой гуще событий, где по-прежнему вершился незаконный суд, над простым народом, народом терявшим надежду на будущее.

Будущее которое уничтожали молодые люди, круша всё на своём пути, всех кто попадался под их тяжёлые дубины. Руки которые жестоко и без слов, стали избивать обессиленных и уставших от обмана людей. Более двух сотен рабочих, пластом лежали на красном бетоне, захлёбываясь собственной крови, а стоявшая на стороне вооружённая до зубов милиция, так и не вмешалась, позволяя бандитам забирать жизни не повинных работяг. Скоро всё закончилось, тем днём на подшипниковом заводе, пятеро были забиты до смерти, многие покалечены, а большинство поняв, что время людей уступило времени людоедам, смирилась со своей участью и с кровью на руках, в оборванной от драки одежде, разошлась по домам, и лишь один полковник состоял на стороне и держал в руках фуражку, безумным и обречённым взглядом смотрел на безобразное тело убитого, к смерти которого он тоже приложил свою руку, и осознавая что за такое преступление в не недалёком прошлом должен был застрелиться, всё же не решался на такой поступок, по причине времени, в котором ему довелось жить, времени, где каждый был за себя, времени, где каждый спасал свою шкуру.