99. 9, или 13 подвигов инженера Петровкина-39

Глава 39. 

:В хорошие руки.


— Сережа, — просипел в трубку Илья Никодимович.

— Что случилось, ПИН?!! — тревожно откликнулся друг детства.

— Дельце есть на миллион долларов.

— Шесть часов утра!

— Знаю. Я тут на рыбалку еду… пока не забыл. Мне нужно тихое местечко где-нибудь в пределах МКАДа, чтобы я мог спокойно свой аппарат собрать.

— Местечко… — стал размышлять олигарх Сережа. — Есть у меня одна глухая промзонка. Я в свое время там тоже наукой занимался. 

— Наукой? — не поверил Петровкин и начал жадно пить газированную воду из холодильника.

— А что ты думаешь… — надулся друг детства. — Даже специальное ООО зарегистрировал: "ЮАР ВАГОН".

— Какой еще вагон? — рассмеялся Илья Никодимович. — Тебе, Сережа, не про ЮАР надо думать, а про то, как бы самому "столыпинским" не отъехать лет на 10-12.

— Типун тебе на язык! — выругался Сережа. — А название это не простое, а с двойным дном.

— Всё у вас с двойным дном. Дома с двойным дном. Чемоданы с двойным дном. Жёны тоже с двойным дном. Там электричество хоть есть?

— Электричество есть. Рядом ЛЭП проходит. Мы кабель себе бросили и бесплатно запитываемся. Так что ты там не очень злоупотребляй, а то дядя придет.

— Дядя… хех… Не поднялся ты, Сережа, над своим прошлым… так и тыришь в школьной столовке пирожки по 10 копеек.

— Не груби…

— Ладно. С электричеством я тебя не раскрою, не волнуйся. Мне всего два включения понадобятся: одно тестовое и одно в финале.

— А после финального что?

— После финального — уже всё, Сережа. Там перебои бывают?

— Какие перебои на московской ЛЭП?!! Хотя, ты знаешь, недавно какие-то скоты пару опор спилили. Их потом две недели восстанавливали.

— Ужас, — подтвердил Илья Никодимович.

— Так ты с названием фишку понял? — вернулся к примеру своего остроумия Сережа.

— Нет, — сознался Петровкин. — Мы вчера с Гарри "4 по 0.7" сделали, плюс "Изабелла" — поэтому двойное дно я сейчас не потяну.

— Прочти "ЮАР ВАГОН" наоборот, — подсказал держатель присвоенного капитала.

— Но-га… — сделал усилие Илья Никодимович. — Слушай, не могу. "Нога" какая-то выходит.

— "Нога в раю!" — торжественно произнес друг детства.

— Феноменально, — похвалил одноклассника Петровкин. Он даже испытал несколько мгновений радости за своего друга: тот тоже эволюционировал. — А я погляжу: не один Крабов "Жертвенник" собрать хотел?

— Да я… ну там… пробовал… финансировал, короче…

— А зачем он тебе? — удивился Илья Никодимович. — Это же "Физика неявных пространств". Этим направлением, наверное, групп пять в мире занимаются, если не меньше. А ты всегда тупее всех тупых был. Какая физика, Сережа?

— Опять грубишь!

— Извини, извини…

— Я бабки дал… а ковырялись там другие ребята. Бетонную площадку залили… Но потом все накрылось. Не смогли они ничего сделать.

— О! — воскликнул Илья Никодимович. — Это очень хорошо. А запасные части у тебя остались?

— Не помню я уже, — напряг память школьный товарищ. — Вроде систему охлаждения только и успели собрать.

— Отлично! Беру твою систему охлаждения. Мне забот меньше. И охрану предупреди: я свое барахло привезу и начну сборку — чтобы не препятствовали. Давай адрес.

Петровкин быстро записал адрес карандашом.

— Огромный тебе рахмат, Сережа! — поблагодарил друга Илья Никодимович. — И последний вопрос, мон ами: ты в какой школе учился?

— Что?!! ПИН, ты заканчивай свои "4 по 0.7" делать, а то скоро совсем кукухой поедешь. В 20-й Московской от звонка до звонка вместе с тобой.

— А наш общий знакомый с нами учился?

— Какой знакомый? А… этот. Ты что, ПИН, спятил, что ли? Он, наверное, в 57-й отвисал. Где еще такие ушлёпки учатся?!!

— А мне говорили, что одноклассник наш.

— Кто говорил?

— Дедушка один.

— ПИН, бросай с сумасшедшими общаться. Этот наш "знакомый" с нами никогда не учился. Даю гарантию. Я и видел-то его пару раз в жизни… издалека.

— Раз издалека, то издалека, как скажешь… А кубки ты на выездАх брал?

— Что брал?

— Сережа, ты плохо слышишь? Сходи уши промой. Лошадям — и тем уши промывают. Кубки, спрашиваю, брал на скачках своих дурацких?

— ПИН, говорю тебе: бросай синячить, пока не поздно. Кубки я никакие не брал, а скачками занимаюсь для души.

— Точно?

— Все, ПИН… пока. Могу врача хорошего посоветовать — поможет. Завязывай!

— Пока, Сережа. 

Пыталов, Василич и Димка были одеты в новенькую форму иностранных шассёрских батальонов: роскошный камуфляж "Тундра", широкие береты, прозванные "альпийскими пирогами", начищенные до блеска берцы и портупеи. Тамара Ивановна на их фоне светилась блеклым пятном советской застиранной хэбэшки, а ее потёртый танковый шлемофон с номером "119", сползающий на глаза, пробивал на чувства. Гарри мафиозно возвышался над всей компанией в щёгольской коричневой тройке "Punto Mosca" и с важным видом курил сигару. Петровкин не стал мудрить и ограничился белым костюмом "Adidas", шапочкой "Neo Jump Twill" и резиновыми сапогами.

Можно было ехать.

Вместо знакомого всем "Ауруса" участников мероприятия поджидал разбитый "ЛиАз" на 25 мест и полуприцеп "Зубренок".

— Господа!!! — проорал Пыталов, подергивая кончиком носа. — Вперед!!!

Автобус с хрустом подпрыгнул на кочке и двинулся в путь. Василич крутил баранку. Тамара Ивановна вязала пуловер. Солнце светило с левой стороны. Пыталов достал из чехла гитару, нежно обтер ее стан, взял несколько пробных аккордов и красивым голосом запел:

"Рыцарь, в путь! Перед тобо-о-о-ою
Простира-а-а-а-ается дорога.
Если хо-о-о-о-очешь стать героем,
То не ме-е-е-е-едли у порога!"

"У тебя свои законы, — подхватил Василич, —
И, рискуя головой,
Великанов и драконов
Ты зовешь на смертный бой!"

— Отлично! — воскликнул руководитель хора с древней фамилией. — Теперь Тамара Ивановна… Ииии!

Тамара Ивановна послушно загнусавила заложенным в третьем поколении носом:

"Если ты подался в рыцари,
Надо соблюдать традиции.
Надо драться и влюбляться,
Смело действовать кинжалом…"

"Прежде чем за дело браться, — звенел ей в ответ Димка, —
Стоит выспаться, пожалуй!"

— Больше радости! Еще раз — с ноты ре. Ииии!

Илья Никодимович надел шумоподавляющие наушники и задремал.

Озеро, надо сказать, было прекрасно. Золотой песок, прозрачная вода, камыши.

Димка с Василичем вытащили из "Зубренка" надувную лодку и уже прикрепляли к ней весла и мотор.

Гарри обнажил опасную бритву и аккуратно снимал недельную щетину, любуясь своим отражением в водной глади.

Пыталов сбросил берцы и прощупывал теплый песок натруженными скотской неблагодарной работой ногами.

Тамара Ивановна избавилась от ненавистной хэбэшки, сбегала в ближайшие кусты и вернулась в розовом открытом купальнике.

Илья Никодимович спорил во сне с Уорреном Баффеттом и хмурил брови.

Все, казалось, говорило в пользу того, что рыбалка будет — что надо.

— Петровкин, ты идешь?!!!

Илья Никодимович поднялся и побрел к надувной лодке.

— Ребята, — раздавал инструкции Пыталов. — Тут главное — действовать сообща. Рыба у нас необычная: "Clupea cetaceiformis". Поэтому загонять эту дрянь мы будем музыкой. Все слова выучили?

— Все!!! — бодро отрапортовали Димка, Василич и Тамара Ивановна.

— Тогда, мои любимки, да поможет нам Великий Нептун.

Василич с Димкой навалились на весла, и лодка заскользила к середине озера. Петровкин сразу обратил внимание на джутовый мешок из-под картошки, который лежал на дне и тихонько поскуливал.

— Приманка? — спросил он Пыталова.

— Да, — подтвердил носитель древнейшей фамилии. — На всякий случай… если музыка не подействует.

— Я бы не слишком на музыку надеялся, — пробормотал Василич. — Тут динамитом надо.

— Тише, — Пыталов прислушался. — Кажется, пузырьки пошли.

— Ага, — подтвердил Димка. — Лопаются. Наверное, к лодке, тварюга, подбирается.

На поверхности водоема лопнули три пузырька.

— Запевай, — прошептал Пыталов Василичу, и тот, набрав в легкие воздуха, грянул, как на параде: "Сквозь грозы сияло нам солнце свободы…"

— Ты что!!! — испугался главный рыболов. — Сейчас на глубину уйдет. Молчи! Тамара, давай ты.

Тамара Ивановна приложила ладони ко рту и запела игривым голосом:

"…like a virgin
Touched for the very first time".

— Димка, подхватывай, — не унимался руководитель хора. — Заманивай.

Димка, преисполнившись собственной значимостью, зашелся лающим фальцетом:

"Like a virgin
When your heart beats next to mine".

— Василич, подключай треугольник.

Василич вытащил из кармана музыкальный треугольник и начал тоненькой палочкой отбивать мелодию.

Тамара Ивановна совершала танцевальные движения в купальнике, изображая руками волну и вращая бедрами.

Компания рыболовов выбивалась из сил, но дрянная рыба никак себя не обнаруживала.

— Когда удилище-то уже забрасывать? — наконец не выдержал Петровкин.

— Не идет… — озабоченно произнес Пыталов. — Придется приманкой. Димка, распаковывай.

Димка развязал картофельный мешок и достал двух щенков русской гончей, сероватой с подпалом масти, привязанных к длинной веревке. У Гарри от увиденного отвисла челюсть.

— Ты где малолетних животных взял, изверг? — поморщился Петровкин.

— По объявлению: "Отдам в хорошие руки", — пояснил Пыталов. — Димка, забрасывай.

— Мне собачек жалко… Малютки. У них даже зубки молочные, — зашмыгал носом несостоявшийся стоматолог.

— Ай, слабак! — выругался Пыталов и, раскрутив щенков над головой, забросил их далеко в озеро. Очутившись в воде, они тут же принялись грести изо всех сил к лодке.

На этом рыба и прокололась.

Как бы ни была она хитра и осторожна, противостоять инстинкту преследования убегающей добычи не могла — и бросилась в погоню. В считанные мгновения щенки были проглочены, а её гигантское тело снова ушло на глубину.

— На! Тащи!!! — завопил Пыталов, передав конец веревки юго-западному пареньку.

Димка схватился за него и напряг мускулы. Но силы были неравны.

— Василич! Уйдет же!!!!

Василич спохватился и, бросившись на подмогу, уперся ногами в борт.

— Тамара, давай!!!

Тамара Ивановна тоже впряглась, задействовав всю силу своих верхних и нижних конечностей.

Трое на одного!

Рыба, против своей воли, стала приближаться к лодке. 

— Тащите!!! — командовал древний рыболов.

Через некоторое время Пыталов не выдержал и сам ринулся на помощь команде.

Рыба отчаянно сопротивлялась. Ох, и сильна же она была! Ох, и сильна.

— Тащите!!!

Пока шла жестокая схватка, Илья Никодимович невозмутимо сидел на корме, обнимал спиннинг и вспоминал, захватил ли он с собой активированный уголь и аспирин. Гарри, которому вручили донку для подлёдной ловли, удобно устроился на носу и водил ею из стороны в сторону, равнодушно наблюдая за поплавком.

— Накручивай!!! — что было мочи орал Пыталов. — Накручивай!!! Собирай канат. Кольцами!!! Кольцами!!! Раз! Раз!

Длина веревки неумолимо сокращалась. Рыба была обречена. Еще пара метров — и покажется ее мокрое тело. Сейчас, сейчас… уже скоро.

— Готовь весло! Глушить будем! — ликовал представитель древнейшей фамилии.

Тамара Ивановна схватила весло и высоко подняла его над головой, ожидая, когда из воды покажется беспомощная голова жертвы.

В этот момент раздались чудовищные хруст, треск и грохот…

— Зубищами своими перегрызла, — вещал Василич, показывая направо и налево обкушенный конец веревки.

— Даже щеночков не пожалела, гадина… — всхлипывал сердобольный Димка.

Тамара Ивановна рыдала навзрыд, бросив лицо в стертые до крови ладони, а по ее массивному телу пробегала нервная зыбь.

Гарри разучивал на треугольнике "Подмосковные вечера".

Солнце клонилось к закату… Тихо потрескивал костерок. Квакали лягушки.

— Так ты мне котел отдашь? — поинтересовался у Пыталова Илья Никодимович. — Или мне в другом месте искать?

Где-то в камышах, на другом берегу, не могла сдержать смех жестокая "Clupea cetaceiformis".


(КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ ПРОИЗВЕДЕНИЯ)


Продолжение здесь: http://proza.ru/2025/03/24/892