Иоанн Кассиан и православное монашество Запада

ПРЕПОДОБНЫЙ ИОАНН КАССИАН И СТАНОВЛЕНИЕ ПРАВОСЛАВНОГО МОНАШЕСТВА НА ЗАПАДЕ.

Приснопамятный архиепископ Иоанн (Максимович), сам активный миссионер в западных странах, проявлял живой интерес к святым до раскола Запада. Эта статья, вдохновленная им, предлагается в духе завещания, которое он оставил Западному Православию.


РОЖДЕНИЕ МОНАШЕСТВА в Египте в IV веке дало очень скоро вдохновение к преобразованию всего Христианского мира. Православный верующий знает о существовании неразрывной традиции монашества, которая простирается с того дня и по сей день; он узнает в живых отцах русских, греческих и других православных монастырей сегодня представителей духовности египетской пустыни, в форме, очень мало изменившейся за 1600 лет. Он сам участвует, насколько позволяет его состояние, в их образе жизни, следуя в основном тем же правилам ежедневных молитв, церковных служб, поста, духовного чтения, которые все не изменились ни в каком существенном отношении за эти 16 столетий. Ибо Церковь Христова всегда признавала монашескую жизнь не просто особым призванием для немногих, но скорее истинной христианской жизнью, образцом и стандартом для всех христиан.

На Западе это было не так. Здесь правилом, по крайней мере, со времен раскола Римской церкви, было скорее постоянное изменение, новые «порядки» и «реформы», меняющиеся моды в духовной литературе и практике и даже в догматах, пока некогда славная Православная Римская Церковь не оказалась низведенной до состояния, близкого к полному отрицанию, и не может представить миру ни одного человека или учреждение, которое любой Отец Церкви, Востока или Запада, мог бы признать подлинно христианским. Это результат девяти и более столетий раскола и ереси, гордого заблуждения, позволившего себе свести себя к насмешке над Истиной.

В результате Запад потерял то, чем он когда-то обладал: своих христианских Отцов. Их жизнь была изуродована и затемнена ее рационалистическими учеными; преданность им почти умерла; их чудеса почти прекратились; они не прославлены ни в иконографии, ни в славословиях Церкви — ибо даже ее монастыри имеют лишь слабые отголоски подлинных православных служб святым.

Но святые живы в Боге, как и в верующих. И если Запад демонстрирует нечестие по отношению к своим собственным святым, ни один православный верующий не будет этого делать. Теперь, когда свет Православия снова засиял на Западе, следует ожидать, что святые Запада будут не просто «заново открыты», но и возвеличены, как подобает их Небесному положению.

КАК САМО ХРИСТИАНСТВО пришло (и даже сейчас возвращается) на Запад с Востока, так же было и с монашеством. И больше, чем кому-либо другому, именно преподобному Иоанну Кассиану Запад обязан своими знаниями о православном монашестве, и именно под его руководством он получил монашескую духовность. Православные верующие, возможно, едва ли знают, что на Западе существовало, в основном благодаря его усердию, подлинное православное монашество, основанное на опыте египетских отцов, которое произвело множество святых, многие из которых были настолько выдающимися, что их слава рано перешла на Восток, и они были занесены в календари восточных церквей.

Так, святитель Афанасий Великий, архиепископ Александрийский, первым пробудил на Западе большую ревность к монашеской жизни. Изгнанный арианами несколько раз на Запад (в Трир в северной Галлии в 335 году, в Рим в 341 году), он привез с собой в Рим двух восточных монахов, Аммония и Исидора, и распространил в Риме первое упоминание о египетских отцах-пустынниках, в частности о преподобном Антонии, чье житие он позже написал. Вскоре в Риме и по всей Италии стали появляться мужские и женские монастыри, привлекая в особенности богатых и знатных людей. Многие епископы стали покровителями монашества. СВЯТИТЕЛЬ ЕВСЕВИЙ ВЕРЧЕЛЛИЙСКИЙ (283-371), который сам был в египетской Фиваиде и был сослан обратно на Запад арианами, основал, возможно, первый монастырь как таковой на Западе (в 345 году) у подножия Альп и передал монахам своей епархии рвение о Богослужении в своем соборе. СВЯТИТЕЛЬ ПАВЛИН НОЛАНСКИЙ (353-431), римский консул, раздал большую часть своего огромного богатства и покинул мир, чтобы поселиться в Ноле в Кампании, где он сформировал монашескую общину из многих, кто присоединился к нему. СВЯТИТЕЛЬ АМВРОСИЙ (340-397) в Милане и БЛАЖЕННЫЙ АВГУСТИН (354-430) в Северной Африке, писали хваления монашеству и основали монашеские общины.

Многие христиане Запада, особенно в годы до и после 400 г. н. э., отправлялись, чтобы своими глазами увидеть монашеские центры Востока, и некоторые из них оставались на Востоке. Главным из них был блаженный Иероним (340-420), который провел последние 35 лет своей жизни в монастыре в Вифлееме. Его письма на Запад усилили интерес к монашеству там и привлекли на Восток еще других, среди них знатных дам Рима, святых Павлу, Меланию и Марселлу, которые сами основали монашеские общины в Святой Земле. Пресвитер Руфин Аквилейский провел шесть лет в Египте и написал Историю монахов Египта, вернувшись на Запад после 20 лет жизни в Иерусалиме в основанном им монастыре.

НО именно в Галлии, на территории современной Франции, семени восточного монашества суждено было принести первые и самые обильные плоды на Западе. Первой великой фигурой в местном, строго православном монашестве Галлии был СВЯТИТЕЛЬ МАРТИН ТУРСКИЙ (316-397), сначала ученик СВЯТИТЕЛЯ ИЛАРИЯ ПУАТЬЕРСКОГО (ум. 368), который сам, несомненно, много узнал о восточном монашестве во время своего изгнания в Малую Азию (356-359). Во время изгнания своего учителя святитель Мартин, который с юности проявил склонность к жизни христианского совершенства, но был вынужден много лет служить солдатом, жил жизнью отшельника на острове Галлинария у берегов Генуи, питаясь кореньями, которые собирал. Он вернулся со святителем Иларием в Пуатье и в 360 году основал, недалеко от этого города, первый монастырь в Галлии, известный под названием Лигуж. Его святая жизнь там привлекла всеобщее внимание, и народные требования заставили его, против его воли, принять обязанности епископа Тура. Здесь он нисколько не изменил своей монашеской наклонности, но, сохранив, как отмечает его биограф, «то же смирение в сердце и ту же простоту в одежде» (его враги, действительно, находили его лицо столь презренным, его одежду столь убогой, его волосы столь отвратительными, что они считали его совершенно недостойным епископства), он основал новый монастырь в 372 году, названный Мармутье, в двух милях от города, куда удалился, чтобы насладиться «уединением отшельника». Описание его монастыря, которое его ученик Сульпиций Север дает в своей «Житии святого Мартина», показывает, что он имеет гораздо больше родства с отдаленными полуотшельническими лаврами Востока, чем с великими аббатствами средневековой Европы. «С одной стороны, он был окружен крутой скалой высокой горы, в то время как река Луара замыкала остальную часть равнины заливом, простирающимся назад на небольшое расстояние; и к этому месту можно было приблизиться только по одному, и то очень узкому, проходу. Здесь у него была келья, построенная из дерева. Многие из братии также соорудили себе убежища, таким же образом, но большинство из них сделали их из скалы нависающей горы, выдолбив пещеры. Всего было 80 учеников, которые обучались по примеру святого учителя... Там не практиковалось никакое искусство, кроме копирования, и даже это было поручено братиям младших лет, в то время как старшие проводили свое время в молитве. Едва ли кто-либо из них выходил за пределы кельи, если только они не собирались на месте молитвы...» Влияние святителя Мартина в Галлии было столь велико, что на его похоронах присутствовало 2000 монахов. Его житие открывает его как действительно великого чудотворца и святого архипастыря в полной традиции православного Востока. Все современные переводчики жития в значительной степени озадачены великой «загадкой» Сульпиция Севера: как человек столь правдивый и искренний мог написать житие, полное таких невероятных чудес. Здесь раскрывается пропасть, которая действительно отделяет «христиан» Запада от Православия и от святых их собственного наследия. Такие святые жили и все еще живут, и их чудеса истинны; но Запад отступил от них.

Ученики святителя Мартина основали монастыри по всей Галлии, но пока единственным правилом, которым они руководствовались, был пример отдельного старца, вместе с тем, что можно было узнать из жизни восточных монастырей. Задачей преподобного Иоанна Кассиана, вернувшегося в Галлию через пятнадцать лет после смерти святителя Мартина, стало описать это правило, а также духовную основу монашества, записав то, что он узнал от египетских отцов.

Два монашеских труда преподобного Кассиана были написаны именно по требованию игуменов и основателей монастырей его времени. Труды были написаны (в 425 году) для Кастора, епископа Апта, примерно в 40 милях к северу от Марселя, который хотел основать монастырь в своей епархии на основе установленного на Востоке. Собеседования были написаны в трех частях между 426 и 428 годами и были посвящены различным епископам, священникам и монахам в южной Галлии и на островах у побережья, где как раз тогда селились группы монахов; они были предназначены для того, чтобы дать руководство в монашеской жизни, «которая», – как заметил преподобный Кассиан, – «трудна и почти неизвестна в этой стране». Столь велико было значение преподобного Кассиана, основанное на его святости, его знании восточного монашества и хорошем порядке его монастырей, что он сразу же стал рассматриваться как учитель большей частью монашеской Галлии и как человек, способный научить лучших сынов западного монашества.

ОДНИМ ИЗ ГЛАВНЫХ центров в распространении правила и наставлений преподобного Кассиана по всей Галлии был островной Леринский монастырь (см. обложку), основателю которого, святителю Гонорату, и его ученику, святителю Евхерию, он посвятил Часть II своих Собеседований. Острова Леринские лежат в двух или трех милях от побережья Канн. Главный из них, ныне известный под именем Святого Гонората, имеет не более полумили в длину и четверти мили в ширину и был в V веке пустынным и покрытым развалинами, необитаем из-за своих ядовитых змей.


Первая обитель святителя Гонората: грот в Сент-Бом в горах Эстерель недалеко от Канн.


СВЯТИТЕЛЬ ГОНОРАТ (356-430), как мы узнаем из биографии его ученика, святителя Илария Арльского, родился в знатной, но языческой семье и принял христианское крещение против воли отца. Он рано стал «поглощен тоской по пустыне», и, желая бежать на Восток, не пошел дальше Греции, прежде чем вернулся, чтобы найти западную пустыню, став отшельником сначала на побережье Средиземного моря, а затем на близлежащем острове Лерин, где к нему вскоре присоединились многочисленные ученики, для которых он основал монастырь около 410 года. Была возведена простая церковь, и ученики жили в отдельных кельях вокруг Старца. Он был любящим и заботливым отцом сначала для своих монахов, а затем для своей паствы как архиепископ Арльский. Преподобный Кассиан писал ему и святителю Евхерию в своем предисловии: «О святые братия, ваши добродетели сияют в мире, как великие маяки; многие святые просияют вашим примером, но едва ли смогут подражать вашему совершенству». И, действительно, Леринский монастырь стал источником монашества и рассадником епископов и святых для всей южной Галлии, будучи известен как место, откуда чистые принципы египетского монашества были распространены на Западе. Среди главных учеников святителя Гонората и его монастыря следует упомянуть:

СВЯТИТЕЛЬ ЕВХЕРИЙ (ум. 449), впоследствии епископ Лионский. Высокородный и сенаторского звания, он отрекся от мира и пожелал отправиться в Египет, после смерти жены удовлетворился тем, что взял с собой двух своих сыновей (которые оба впоследствии стали епископами) в Западную пустыню, Лерин. Он написал несколько трудов о монашеском призвании, восхваляя «святых старцев, которые привели египетских отцов в Галлию».

СВЯТИТИЕЛЬ ЛУП (ум. 478), епископ Труа. Благородного происхождения, он женился на сестре святителя Илария Арльского, но позже расстался с ней, чтобы посвятить себя монашеской жизни в Лерине. Здесь он провел всего один год, затем вернулся домой, чтобы продать свое имущество и раздать деньги бедным, когда его захватил народ и провозгласил епископом Труа. Он занимал эту кафедру в течение 52 лет и был известен своей суровой подвижнической жизнью и строгой верой. Он был отправлен вместе со своим дядей, СВЯТИТЕЛЕМ ГЕРМАНОМ ОСЕРСКИМ (380-448), который основал монастыри в Осере и Уэльсе, папой Целестином в Британию, где успешно боролся с пелагианами. Он остановил Аттилу у ворот Труа, как это сделал позже святой Лев перед Римом.

ПРЕПОДОБНЫЙ ВИКЕНТИЙ ЛЕРИНСКИЙ (ум. 450). Ведущий Богослов Церкви Галлии в V веке, он поселился в Лерине, чтобы, «избегая скопления людей и толпы городов... я мог следовать без отвлечения наставлению Псалмопевца: «Остановитесь и познайте, что Я –Бог» (45:11). Здесь он написал свой знаменитый Commonitorium, «Напоминание», где записал «то, что я истинно получил от святых Отцов», что они «передали нам и поручили нам хранить». Среди этих трудов есть знаменитое определение ортодоксии как quod ubique, quod semper, quod ab omnibus: то, во что верили в Церкви «везде, всегда, все». Его защита традиции Отцов и его осуждение нововведений и новизны в Церкви (очевидно, имея в виду учение Августина о благодати) сегодня столь же уместны, как и в его время.1

___
1. См. цитату митрополита Филарета из «Коммониториума» ниже.


СВЯТОЙ ИЛАРИЙ АРЛЬСКИЙ (401-449). Из богатой семьи, он был вызван из мира святителем Гоноратом. В раннем возрасте 28 лет он был призван стать преемником своего старца в качестве архиепископа Арля. Однако он продолжал жить как монах, имея простую келью, пересекая свою епархию всегда пешком и без обуви, даже по снегу, и проявлял рвение к ручному труду и большую любовь к бедным. Он впал в немилость, выступая против, по-видимому, неоправданного папского вмешательства в жизнь Церкви Галлии, но он никогда не терял уважения духовенства и народа Галлии.

СВЯТИТЕЛЬ МАКСИМ (388-460), епископ Риеза. Он пришел к святителю Гонорату в возрасте 12 лет, и старец сделал его своим преемником в качестве игумена Лерина. Он был достойным преемником, как свидетельствует святитель Фауст, ибо в нем «дух Илии почил на Елисее, а кротость и смирение смягчили твердость его правления». Автор его жития описывает его как «ходившего всю ночь по монастырю и его строениям, ища страждущих, которые могли нуждаться в его помощи». Услышав о его святости, жители Фрежюса, на близлежащем побережье, хотели силой призвать его в епископы; но он скрывался три дня и ночи в лесу на острове, пока его преследователи не ушли. Вскоре после этого, однако, жители Риеза преуспели в своей аналогичной попытке. Он привел с собой в Риез некоторых своих монахов и основал монастырь в Мустье. Некоторые гроты, которые служили кельями для его монахов, все еще существуют на холме Мустье.

СВЯТИТЕЛЬ ФАУСТ (405-493), епископ Риеза. Преемник святителя Максима как игумена Лерина и епископа Рича, он продолжал посещать Лерин, будучи епископом, и вел жизнь крайне аскетического характера. Написал труды, защищающие православное учение о благодати, которое изложил преподобный Кассиан, осуждая противоположные крайности Пелагия и Августина и следуя «срединному пути», который пришел от египетских отцов.

СВЯТИТЕЛЬ ЦЕЗАРИЙ (470-542), архиепископ Арля. Из богатой семьи, он оставил мир в юности и поступил в Лерин, где практиковал такой аскетизм (живя только на травах, которые он заготавливал на неделю), что его здоровье подорвалось. Затем он отправился в Арль, где был рукоположен в диакона, а затем в священника и стал настоятелем монастыря, который он превратил в образцовое учреждение в соответствии с правилами, которым он научился в Лерине. Избранный архиепископом в 502 году, он пытался избежать посвящения, скрываясь среди городских погребальных памятников, но как только он приступил к своим обязанностям, он подчинил все и всех строгой дисциплине, и сам продолжил свой суровый монашеский образ жизни. Он заботился о бедных и больных, будучи настолько щедрым в отношении своего имущества, что он и его домочадцы не раз голодали. В течение 40 лет он был ведущим иерархом южной Галлии. Он основал монастыри для мужчин и женщин, написав строгий устав для каждого — последний был первым, написанным специально для женщин — на основе устава Лерина; они были обнародованы и во многих других монастырях. Назначив свою сестру Кесарию настоятельницей, он сначала отправил ее на обучение в монастырь преподобного Кассиана в Марселе.

ИЗ ЛЕРИНА в годы его славы (V-VI вв.) вышло около шестидесяти святых. «Благословенный и счастливый остров Лерин, — писал святитель Цезарий, — который, хотя и кажется маленьким и плоским, как известно, вознес до Небес бесчисленные горы». Ученики Лерина распространили монашество по всей Галлии в V и VI вв., и в большинстве этих оснований можно найти Постановления и Собеседования преподобного Кассиана. Среди ведущих монастырей этого периода были:

Монастыри Юрских гор. Восточная часть Галлии около швейцарской границы ожила множеством людей, следующих монашеской жизни. ПРЕПОДОБНЫЙ РОМАН (ум. 460), уроженец провинции Секванез на равнине внизу, удалился сюда после того, как провел некоторое время в монастыре близ Лиона, где епископом был святитель Евхерий (Леринский), взяв с собой в пустыню только книгу об отцах-пустынниках (вероятно, написанную преподобным Кассианом), некоторые инструменты и семена овощей. В густых горных лесах он нашел место, заключенное между тремя крутыми скалами у слияния двух ручьев. Его брат ПРЕПОДОБНЫЙ ЛУПИКИН (ум. 480) вскоре присоединился к нему, а другие последовали за ним, и был основан монастырь (который стал известен как Кондат), из которого сообщества монахов вылетели, как пчелы из улья, чтобы основать другие. Два брата управляли рядом монастырей вместе. На соседней скале на краю пропасти сестра двух братьев управляла монастырем из 500 монахинь, которым никогда не разрешалось покидать территорию. Монашеская традиция этих монастырей, по словам третьего настоятеля, преподобного Егенда, имела свои истоки в святых Василии, Пахомии, Кассиане и отцах Леринских. Монахи подражали восточным отшельникам, чьи правила они изучали ежедневно, но смягчали восточные практики в соответствии с другим климатом и условиями этого региона, где зимой глубокие снега, а летом ужасная жара. Обувь и одежда, как часто в монастырях ранней Галлии, были из кожи. Святитель Григорий Турский в своем Житии двух братьев представляет святого Лупикина как превосходящего всех в строгости жизни — он жил в стволе дерева, ел самую простую пищу без масла и соли, принимал пищу часто только один раз в три дня, избегал всех разговоров и контактов с женщинами и был чрезвычайно строг со своими монахами. Роман, с другой стороны, был исполнен такой простоты и любви, что обнимал прокаженных (его прикосновение исцеляло их) и желал быть похороненным за пределами монастыря, чтобы женщины также могли приблизиться к его мощам.

Реомская обитель. Этот самый древний монастырь в Бургундии был основан ПРЕПОДОБНЫМ ИОАННОМ РЕОМСКИМ (ум. 539). Позже он бежал из своего монастыря и отправился в Лерин, чтобы жить как простой монах, и когда его призвал епископ, он отдал свой монастырь и монастырь своего ученика, святого Секвана, под управление святого Макария, т. е. Леринского. Аскетизм египетских отцов тщательно соблюдался, монахи жили в кельях на некотором расстоянии друг от друга, и в житии святого Секвана есть особое упоминание о Постановлениях и Собеседованиях преподобного Кассиана.

Монастырь Агаунум. Расположенный между большими скалами у входа на главный перевал Альп, этот монастырь был построен бургундским королем Сигизмундом после его обращения из арианства около 515 года на месте церкви, возведенной на месте, где святой Морис [Маврикий] и Фивейский легион приняли мученическую смерть, а не устроили резню христиан. Первоначально основанный монахами из Кондата и Лерина, он стал главным монастырским центром Бургундии и был особенно известен тем, что ввел на Запад laus perennis, «вечное восхваление», т. е. непрестанное пение псалмов, с хорами монахов (которых в Агаунуме было 900), сменяющих друг друга; эта практика была взята непосредственно из монастыря Акоемета («Неусыпающих») в Константинополе, где она была введена в V веке, а затем распространилась на многие монастыри на Западе.

ЭТО НИКАК НЕ исчерпывает список монастырей и монашествующих святых, который можно было бы составить в Галлии V и VI веков; монастырей было сотни, и вся эта истинная Фиваида Галльская обращалась к Востоку, к Отцам Египетской пустыни, за своим образцом и вдохновением. Позже и в других частях Европы вступили в действие другие силы, которые уменьшили влияние восточного монашества. Но в течение некоторого времени влияние преподобного Кассиана и восточной монашеской духовности все еще можно было увидеть. Весь феномен ирландского монашества есть явление само по себе; но тот факт, что святитель Патрикий провел семь лет в Лерине и посетил другие монастыри в Галлии, уже является указанием на дух, который должен был повлиять на него. У преподобного Венедикта также очевидна связь с преподобным Кассианом и Востоком.

ПРЕПОДОБНЫЙ ВЕНЕДИКТ НУРСИЙСКИЙ (480-547), действительно, является почитаемым святым православных святцев. Он ни в коем случае не был новатором или реформатором, но считал себя просто продолжателем традиции восточных Отцов. Для него монашескими авторитетами были: «Собеседования Отцов, их Постановления [оба преподобного Кассиана] и Жития, и Устав отца нашего св. Василия» (Устав св. Венедикта, гл. 73). Гл. 42 Устава св. Венедикта предписывает после вечерней трапезы или вечерни читать «Собеседования или Жития Отцов». Все наставления о молитве в его Уставе исходят непосредственно от преп. Кассиана (Собеседование IX). Современный ученый-бенедиктинец (Дом Катберт Батлер) находит, что на преподобного Венедикта не оказал такого влияния никакой источник, кроме Священного Писания, как творения преподобного Кассиана. И, в отличие от Кассиодора и других, которые с осторожностью использовали труды преподобного Кассиана из-за его антиавгустиновского учения о благодати, преподобный Венедикт не проявляет никаких оговорок в отношении учения преподобного Кассиана. Венедиктинский Устав является прямым продолжением монашества восточных Отцов — несколько смягченным, правда, для более слабого темперамента Запада.

ПОЗДНЕЕ ЗАПАДНОЕ монашество, однако, несмотря на значение преподобного Венедикта, утратило связь со своими восточными основами и участвовало в том духовном упадке, который, по-видимому, начался в Церкви Запада еще до ее формального раскола. В течение нескольких столетий облик западного монашества изменился до такой степени, что более раннее монашество было полностью стерто. Фактически, даже в ранний период можно обнаружить признаки важного непонимания восточной аскетической культуры.

В глазах римских католиков лидеры монашеского движения в Галлии V века находятся под тенью «ереси», позже названной «полупелагианством». Преподобный Кассиан считается основателем этой «ереси», и многие отцы Лерина обвиняются в ее приверженности — особенно святые Викентий Леринский, Иларий Арльский и Фауст Риезский. В глазах православных именно эти Отцы передали Православное учение о Божественной благодати и свободной воле человека, а блаженный Августин впал, может быть, не в ересь, но, по крайней мере, в преувеличение учения о благодати, которое грозило свести на нет весь смысл человеческих усилий и аскетизма на пути спасения. Архиепископ Филарет Черниговский (Историческое учение об Отцах Церкви, СПб., 1882, т. 3, с. 33-4) пишет так: «Когда иноки Адруметские в Африке представили Августину, что, по его учению, не нужны для них аскетизм и самоумерщвление, Августин почувствовал справедливость замечания и стал чаще повторять, что благодать не нарушает свободы, но такой оборот наставления существенно ничего не изменил в теории Августиновой, и самые последние сочинения его не были согласны с тою мыслию. Полагаясь на собственный опыт трудного перерождения благодатью, дыша чувством благоговения перед благодатью, он увлечен был чувством далее надлежащего. Таким образом, как обличитель Пелагия, Августин – без сомнения – великий учитель Церкви, но, защищая Истину, он сам не совсем и не всегда был верен Истине. Поэтому неудивительно, что в Восточной Церкви учение Августина о благодати не было принято с таким живым участием, как оно было принято на Западе. Эфесский Вселенский Собор (451 г.) подтвердил осуждение учения Пелагия, но об августиновом учении не сказал ни слова».

Запад следовал Августину и всегда считал преподобного Кассиана и его последователей заблуждающимися. Разве это непонимание основы православной аскетической традиции не предвещает, так сказать, трагическую потерю на Западе традиционного монашества, православной духовности, самого Христианства?

Из-за этого недопонимания преподобный Кассиан так и не был канонизирован в Западной церкви. Однако локально, в Марселе и нескольких других местах в южной Галлии, его почитали как святого, его праздник 23 июля; был одним из главных праздников аббатства Сен-Виктор. В Средние века его мощи хранились целыми в аббатстве Сен-Виктор в мраморной гробнице на четырех столбах, перед которой день и ночь горел свет. Неподалеку от Канн холм, некогда известный как Арлюк, где в древности находился храм Венеры, а в христианские времена — женский монастырь, и где сейчас стоит уединенная часовня в кипарисовой роще, до сих пор носит имя «Святого Кассиана» — молчаливое напоминание о том, что Запад когда-то имел, а затем утратил, но о чем он может снова, по милости Божией, узнать от Православной Церкви Христовой.

___
1. Православная Церковь чтит память преподобного Кассиана 29 февраля (28 февраля, если нет високосного года).