Неизбежность

1967 год. Летний ливень хлестал по старому кладбищу, словно оплакивая недавнюю утрату. Молнии вспыхивали, освещая свежий холмик земли, над которым еще вчера стояла убитая горем семья. Агриппина. Всего семь лет.

Мать сжимала в руке глиняную куклу — последнюю, которую она слепила для дочки. Отец молча смотрел на мокрую землю, словно пытаясь разглядеть там, внизу, белокурую головку своей Агриппины. Долгожданная. Единственная. Мир казался им пустым и серым, лишённым всякого смысла.

Совсем недавно их жизнь была простой и счастливой. Отец Иван, работал на заводе, приходил домой уставшим, но всегда находил силы, чтобы повозиться с дочкой. Мать Анна, хлопотала по хозяйству, кормила скот и пекла пироги, а Агриппина чувствовала себя настоящей принцессой. Однажды в середине июля, стояла жаркая погода. Агриппина в своём любимом, летнем розовом платьице с пришитым мамой цветочком, побежала на поле за цветами для своей мамы. В тот день ей посчастливилось увидеть бабочку, огромную, с крыльями переливавшимися всеми цветами радуги. Золотистый оттенок,всё как во сне.

Заворожённая, девочка побежала за ней, детский смех эхом разносился по полю. Божья коровка села ей на плечо, словно благословляя на удачу. Но неведомая сила тянула её к озеру, манила прохладой, зовом воды. С цветами в руках она подошла к берегу и не раздумывая зашла в воду прямо в сандалиях. Ноги окутала приятная прохлада. Агриппина закружилась, чувствуя, как лёгкий ветерок колышет её платье.

– Аграфена! Привет! – вдруг услышала она голос.

Девочка обернулась. На берегу сидел Миша, соседский мальчишка, который был на год старше её.

– Ты чего тут одна делаешь?

– Я собирала цветочки, а потом увидела бабочку и погналась за ней,- ответила Агриппина.

– Выходи на берег, нечего плавать в сандалиях. Снимай их.

Аграфена послушно вышла на берег, сняла сандалии, и они с Мишей стали плескаться в озере. Вода становилась всё холоднее и они увлечённые игрой, всё дальше отплывали от берега.

– Мишка! Поплыли к берегу, мне страшно!

– Да ну! Я еще немного поплаваю, – ответил Миша. – О, а тут дна нет! – восторженно крикнул он.
Агриппина испугавшись, поплыла к берегу и вдруг услышала, как сзади колышется вода и Миша кашляет. Обернувшись, она увидела, что мальчик тонет. Его лицо исказилось от ужаса, глаза широко раскрылись, он отчаянно размахивал руками, пытаясь удержаться на поверхности.

– Аграфена! Помоги! – хрипел Миша, глотая воду.

Девочка запаниковала. Взрослых поблизости не было, кричать бесполезно — никто не услышит. Но она не могла просто стоять и смотреть, как тонет её друг. Собравшись с духом, Агриппина поплыла обратно к Мише.

– Держись! – крикнула она, изо всех сил стараясь не поддаваться страху.

Подплыв к нему, она увидела, что Миша совсем выбился из сил. Он цеплялся за воздух, как за спасительную соломинку. Агриппина протянула ему руку, но Миша в панике схватил её слишком сильно и потянул за собой под воду.

Девочка на мгновение потеряла ориентацию. Вода обжигала холодом, в глазах потемнело. Она попыталась вырваться из хватки Миши, но он держал её мёртвой хваткой. Они оба начали тонуть, уходя всё глубже и глубже под воду.

Агриппина чувствовала, как в легких заканчивается воздух. Ее красивое розовое платье, намокнув, тянуло ее вниз, как камень. В голове промелькнули лица родителей, их любовь, их забота. «Мамочка, папочка…» — прошептала она про себя.

Сознание начало меркнуть. Вдруг в мутной воде ей показалось, что она слышит голоса. Они шептали что-то неразборчивое, но Агриппина чувствовала, что они уговаривают её отпустить Мишу. «Отпусти… Отпусти…» — шептали голоса.

Её пальцы разжались на мгновение. Дрожащей рукой она продолжала держаться за Мишку, но на последнем издыхании, когда в глазах окончательно потемнело, Агриппина отпустила руку Миши. Воздух закончился, лёгкие обожгло болью. Она перестала сопротивляться и позволила воде сомкнуться над собой.

Два маленьких тела медленно опускались на илистое дно озера. Солнце уже почти село, окрашивая воду в багряные тона. На берегу у кромки воды, лежали сандалии Агриппины и её букет полевых цветов, наивно ожидая свою хозяйку.

В тот вечер Иван и Анна, обеспокоенные долгим отсутствием дочери, отправились на ее поиски. Сначала они искали ее в полях, звали по имени, но в ответ лишь ветер доносил шелест травы. Затем они пошли к озеру. Сердце матери тревожно забилось, когда она увидела знакомые сандалии и букет цветов. Инстинктивно почувствовав беду, она закричала и бросилась в воду, не обращая внимания на ледяную прохладу под ногами. Иван, оглушённый её криком, бросился следом. Вода была тёмной и мутной, почти ничего не было видно, мать звала Агриппину, но в ответ тишина. Вдруг её рука наткнулась на что-то мягкое. Она схватила это и вынырнула на поверхность.

– Иван! – крикнула она сквозь слёзы. – Она здесь!Дрожащими руками держит цветок который сама же и пришивала на её платье.

Иван, задыхаясь, подплыл к ней. Он понимал, что времени остаётся всё меньше. Они начали нырять вместе, ощупывая каждый сантиметр дна.

Наконец Иван почувствовал что-то под ногами. Он нырнул глубже и увидел два маленьких тела, лежащих на дне. Он схватил их и изо всех сил поплыл к берегу.

Анна помогла ему вытащить детей на берег. Агриппина… и Миша, соседский мальчик. Их лица были бледными, губы посинели. Они не дышали.

Мать прижала к себе холодное тельце дочери, пытаясь согреть его своим теплом. Иван склонился над Мишей, пытаясь сделать искусственное дыхание, но всё было напрасно.

– Агриппина… доченька моя… – рыдала Анна, целуя безжизненные щёки девочки. – Как же так?

Иван, обессиленный и раздавленный горем, опустился на колени рядом с ними. Он чувствовал как разрывается его собственное сердце. В этот момент он понял, что их жизнь уже никогда не будет прежней.

Дождь лил, словно оплакивая две загубленные детские жизни. На берегу, у кромки воды, остались лежать сандалии Агриппины и ее букет полевых цветов — печальные свидетели произошедшей трагедии.

А старое кладбище наполнилось новыми обитателями. Две маленькие души, не успевшие совершить ни добра, ни зла, обрели здесь свой последний приют. Говорят что по ночам, когда над кладбищем восходит полная луна, можно услышать их тихий смех и шелест крыльев бабочек. Они блуждают среди могил, ищут дорогу домой, в мир живых, но им уже никогда не вернуться. Они навсегда остались детьми, пленниками печального озера и старого кладбища.